 |
| Трибуна | Лиана Налбандян | 26.08.2005 |
— Сынок, мы здесь, посмотри сюда! — закричала из толпы женщина с фотоаппаратом.
Другие родители, напротив, со спокойной гордостью провожали глазами своих детей.
— Он у нас военным будет уже в четвертом поколении, — сказала бабушка одного из курсантов. — У нас и прадед, и дедушка воевали. А вон наш папа стоит, он вам лучше про все расскажет.
Солидный мужчина с наградами и нашивкой ФСБ на форме о сыне рассказывать отказался:
— Извините, я в такой структуре работаю, понимаете, по роду службы не могу ни о чем говорить.
Тем временем на площади уже началась церемония принятия присяги. Юные курсанты по очереди выходили вперед, зачитывали клятву перед строем и получали красные «корочки» суворовцев из рук ротных командиров. А у самых первых присягу принимал главнокомандующий Сухопутными войсками генерал-полковник Алексей Маслов. В том числе торжественную клятву ему пришлось выслушать и от своего сына.
— Сын сам захотел пойти в суворовцы, и я не стал противиться, — рассказал уже после церемонии Алексей Федорович. — Хотя тяжело отдавать ребенка в 14 лет в училище: квартира есть, пока ведь и дома пожить можно. Но он настоял. Надеюсь, будет учиться хорошо. Мечтаю, что пойдет по моим стопам. Хотя это будет зависеть только от него.
Около 30% суворовцев идут в училище по династической традиции: это сыновья и внуки военных. А большинство поступающих еще только открывают эту потомственную линию.
— Военных в роду у нас никогда не было, но двое моих сыновей пошли по этой стезе, — говорил папа одного из курсантов Валерий Полевой. — Один окончил Ростовское ракетное училище, а младший вот сегодня прошел посвящение. Сам захотел в суворовцы, и мы за него не волнуемся. Тем более что в училище очень здорово поставлена система формирования детского коллектива. Перед посвящением они две недели проходили курс молодого бойца, и там их приучали все делать самостоятельно и в то же время сообща. Принцип такой, что взвод — это одно целое: если кто-то шагает плохо, с шага сбиваются все. Если кто-то пролил компот в столовой, убирают опять же все вместе. Дети с самого начала чувствуют себя единым коллективом, поэтому им не так страшно.
Несмотря на такую тотальную взаимовыручку, многим посвященным было явно не по себе. Застенчивый первокурсник Алеша на мои вопросы смог только полушепотом выдавить, что очень хочет в Сухопутные войска, но будет сильно скучать по маме. Этому лепету улыбался парень, стоявший рядом, — без формы, но с эмблемой СВУ.
— Я просто в той же роте учился, что и он. И три года назад мы тоже были такие, — объяснил выпускник училища Сергей Никифоров. — Первые полгода самые трудные — расставание с родителями, самостоятельность, устав, наряды. Потом привыкаешь, и даже скучно становится. Личной жизни там нет никакой. Походы в Педагогический лицей, к благородным девицам, слишком официозны и неинтересны. Вообще я уже на 3-м курсе почувствовал, что не хочу продолжать военное образование, не хочу этих тягот и ограничений свободы. А после курса меня отправили по распределению в военный вуз, где снова был КМБ («курс молодого бойца»). В дикий ливень в плащ-палатке с автоматом за спиной и противогазом в руке я окончательно понял, что мне это не надо. Хотя многие мои сокурсники пошли по военной стезе, да и училище само по себе очень много дает в плане жизненного опыта. Слушая рассказ бывалого суворовца, молодой курсант Алеша бледнел все больше. И вдруг раздался его тихий, но упрямый шепот:
— А я все равно хочу в это училище. Хочу служить Родине, и чтобы мама мной гордилась.
