 |
| Православие.Ru | Александр Богатырев | 26.08.2005 |
Могу с уверенностью сказать, что петербуржцы бывают в Петропавловской крепости не чаще, чем в Эрмитаже. То есть, очень редко.
Стоит красавец собор Петра и Павла дивным символом прекрасного города. И пока он стоит, и пока сверкает золотом шпиль его колокольни с парящим в небе светлым ангелом, мы знаем, что под сенью его крыл, можно спать спокойно.
Мы не представляем, да и не хотим верить в то, что кто-то умышленно старается лишить нас нашего ангела-хранителя.
Вера в приметы очень сильна в народе, и когда в 1993 году ангел был снят для ремонта, все ждали беды и были уверены, что ангела не вернут. Когда же он вновь оказался на прежнем месте, люди несказанно обрадовались. И даже высокое начальство отметило не «окончание ремонта флюгера», а «возвращение городу его ангела-хранителя».
Потом ангел снова исчез — неправдоподобно быстро заржавел поворотный механизм. Но после ремонта появился снова.
Петербуржцы понимают, а если не понимают, то чувствуют, что события, происходящие в нашем граде, имеют глубинный символический смысл.
Собор, с которого началась история Российской империи, это не просто памятник архитектуры, а подлинное сердце города. Сама закладка собора сопровождалась удивительными явлениями — появлением орла — не частой птицы в наших широтах, и громким шумом с неба, напомнившим о снисхождении Святого Духа на апостолов.
Царь Петр жил в избе, но каменную колокольню строил. Мы даже представить не можем, какая это была стройка. Средь болот, где ходить можно было три, от силы четыре, месяца в году, поднималась величественная колокольня.
До середины девятнадцатого века Петропавловский собор был кафедральным. В нем хоронили императоров и их августейших супруг, а в построенной рядом Великокняжеской усыпальнице — великих князей и княгинь.
Сейчас можно увидеть лишь мраморные надгробия. Венки из золота и серебра, драгоценные лампады и иконы были украдены большевиками. Сами захоронения вскрывались дважды: в двадцатых годах, когда по приказу правительства по всей России грабили могилы богатых и знатных граждан, и во второй раз — в девяностых годах. Никаких документов о результатах «исследования захоронений» найти невозможно.
То, что происходит в Петропавловском соборе в настоящее время, есть прямое продолжение прежних кощунственных бесчинств.
В январе 2005 года, хранитель музея, осматривая иконостас, на котором по вине реставраторов появился грибок, заметил на куполе процарапанную надпись. Рассмотрев ее в бинокль, он прочел следующее: «имя мне антихрист».
Запись с помощью верхолазов удалось замазать, предварительно ее сфотографировав.
Как забрался автор этой надписи под купол непонятно. Возможно, она была сделана еще в 1957 году, когда в храме стояли леса.
Полвека собор прожил под этим откровением.
Под ним с большой помпой происходили похороны «екатеринбургских останков». До сих пор не ясно, кого похоронили под видом членов Царской Семьи. Есть очень серьезные основания сомневаться в их подлинности. Безошибочное религиозное чувство православного народа не позволило превратить собор в место паломничества. При всенародном почитании царственных мучеников за все прошедшие с момента захоронения годы никто ни разу не попросил отслужить на этих могилах молебна прославленным Церковью страстотерпцам.
При этом в соседних храмах, где есть иконы Царственных мучеников, молебны им служат постоянно.
С не меньшими торжествами в Великокняжеской усыпальнице похоронили Великого Князя Владимира Кирилловича, а затем и его родителей. Теперь в Великокняжескую усыпальницу невозможно войти без противогаза. Стены ее поражены грибком. На надгробных плитах стоят безо всякого употребления тридцати тонные леса. Объявленная реставрация попросту не ведется. Время от времени усыпальницу проветривают, и воздух, зараженный спорами грибков, гонят в собор. В результате этого грибок появился и на иконостасе.
Сам алтарь до недавнего времени был не просто захламлен, но буквально завален ветошью, строительным мусором, банками с ацетоном. Повсюду валялись окурки. То, что при курении в алтаре, не произошло пожара, великое чудо.
Провода сигнализации повешены на позолоченные столбы сени. При этом сигнализация фактически не работает.
Для проведения празднования престольного праздника святых первоапостолов Петра и Павла хлам из алтаря был убран, но в выделении денег на починку сигнализации директор Петропавловской крепости Б.С.Аракчеев отказывает.
Между тем, комиссия счетной палаты Законодательного Собрания установила, что только в прошлом 2004-ом году бюджет города недополучил от музеев Петропавловской крепости десятки миллионов рублей.
Проверка счетной палаты проходила быстро, и успела захватить лишь верхушку айсберга. Не были проверены многие финансовые документы. А проверять есть что…
Помимо откровенного обмана, когда за реставрацию одной и той же иконы государство платит трижды, а за реставрацию ступеней главного входа — дважды (при этом к реставрации ступеней даже не приступали), сама стратегия работ направлена не на восстановление памятника, а на его разрушение. Разрушение это совершается профессионально и системно. Трудно поверить в то, что опытный реставратор случайно прорыл канаву у северной стены собора без должной гидроизоляции. В ней постоянно стоит вода. Не трудно догадаться, что происходит со стеной и всем зданием. Не мог многоопытный реставратор по ошибке повесить 480 тонн лесов на колокольню. Ведь известно, что еще в восемнадцатом веке между колокольней и собором образовалась трещина.
Есть трещины и на куполе собора. Вот уже несколько лет это волнует кого угодно, только не директора Аракчеева. А волнует его то, что для восстановления исторического облика памятника по состоянию на 1908 год нужно ликвидировать дверь, пробитую в алтарной части Великокняжеской усыпальницы. И господин Аракчеев собственноручно исправляет проект. Его волей сохраняется вход через алтарь храма Александра Невского непосредственно через горнее место. Там, где стоял престол, посетители оттирают с башмаков грязь, невольно попирая это святое место…
То же самое происходит и в Екатерининском приделе. До 1917 года там, где из собора в придел проходят посетители, находился алтарь…
Директор не позволяет восстановить галерею, по которой проходили архиереи и священники в алтарь собора. На ее месте теперь туалет.
При всей нужности этого заведения, у господина Аракчеева отношение к нему трепетное вне всякой разумной меры. Мы помним, как храмы превращали в отхожие места.
С ведома и позволения господина директора выставка «История Петербурга-Петрограда с 1703 по 1918 г.», устроенная в Комендантском доме, явилась панегириком не величию и красоте столицы Российской империи, а ее канализации. Одним из главных ее экспонатов стал дореволюционный фарфоровый унитаз.
Об эстетических и религиозных предпочтениях господина директора говорят и «культурные акции», проводимые в крепости и подле ее стен. Почти все они имеют явную антихристианскую направленность и приурочены к церковным праздникам. 12 июля 2003 года в день святых апостолов Петра и Павла — престольный праздник Петропавловского собора — Французским институтом в крепости была устроена дискотека. За две недели до этого, в дни Петровского поста, состоялся всемирный джазовый фестиваль. На его рекламном плакате Петропавловский собор был изображен в виде саксофона.
11 апреля 2004 года в день Святой Пасхи на Соборной площади артисты ансамбля «Иммигранты», одетые в белые балахоны, под блеяние козлов и ржание коней, издавали жуткие вопли. Пропущенный через звукоусилители этот «вокал» оглушал посетителей и работников музея в течение нескольких часов.
1 мая 2003 года под стенами крепости было организовано празднование Вальпургиевой ночи.
27 сентября 2004 года в праздник Воздвижения Креста Господня в Комендантском доме актерами театра «Дерево» был сыгран спектакль «Суицид». Название в этот день изменили на «Божественную комедию». Перед спектаклем по всему острову были зажжены факелы. Актеры, изображая сумасшедших, бегали среди публики, обливали зрителей водой из чайников, залезали на столбы и демонстрировали прочие «режиссерские находки».
Регулярными стали фестивали скульптур из льда и песка. Призы на этих фестивалях достаются драконам и всяким инфернальным чудовищам. На последнем таком фестивале второй приз был вручен за изваяние демона, обхватившего лапой христианский храм.
Это далеко не полный перечень подобных мероприятий, многие из которых носят явно оккультный характер. При столь бурной «культурной» жизни, происходящей в Петропавловской крепости, господин Аракчеев делает все для того, чтобы помешать тому, ради чего был построен собор Петра и Павла — проведению в нем регулярных богослужений.
На словах он ничего против них не имеет, но вынужден отказать якобы по причине того, что в соборе ведутся реставрационные работы. Но, поскольку он делает все, для того, чтобы эти работы никогда не закончились, то шансов на изменение ситуации, пока он остается на своем месте, нет никаких.
При этом реставрация собора не мешает проведению в нем сомнительных мероприятий, оскорбляющих религиозные чувства верующих. В соборе, являющемся Императорской Усыпальницей, проводятся концерты. Регулярные богослужения господин Аракчеев проводить не позволяет, а концерты — с превеликим удовольствием. По всем светским и религиозным законам превращение усыпальницы в концертную площадку, является кощунством и преступлением. Зрители, которым на этих концертах не достаются стулья, садятся на ограды, и на надгробия русских государей.
Общественность города, обеспокоенная тем, что происходит в Петропавловском соборе и крепости, может лишь высказать пожелание, чтобы высокое начальство при назначении на должности, в ведении которых находятся храмы, позаботилось бы о том, чтобы к доверенной святыне чиновник относился благоговейно.
Необходимо срочно определить: кто является хозяином Петропавловского собора — этого бесценного памятника мирового значения. Само здание считается федеральным, а пользование им — муниципальное. До сих пор не зарегистрировано право оперативного управления федеральной собственностью, а стало быть, пользование музеем собора незаконно и все договоры, подписанные директором, не имеют юридической силы.
Но главное — собору нужно вернуть его изначальное назначение.
Даже оставаясь музеем, он должен, наконец, стать подлинным храмом Божиим. В нем должна постоянно совершаться божественная литургия.
А тогда решатся и вопросы реставрации, и все проблемы, накопившиеся за последние десятилетия.
До революции Петропавловский Собор тоже имел нескольких хозяев. Он принадлежал не только Церкви, но и Министерству Дворцового Имущества. А церковный дом был в ведении военного ведомства. На основе опыта взаимодействия этих структур можно построить разумные принципы современного взаимодействия государственных органов и епархиального управления.
Проблема спасения Петропавловского собора давно уже переросла городской уровень. Это уже даже не общероссийская беда, а беда мирового масштаба.
Крепости трудно брать в открытом бою. Крепости, как правило, сдают те, кто находится в их стенах.
Их трудно узнать, а не узнав, невозможно остановить. Но мы не можем сдать нашу крепость, а, стало быть, обязаны победить.
