 |
| Фонд «Русская Цивилизация» | Никита Куркин | 24.08.2005 |
Правда, образы из русской художественной прозы прочно вошли даже в американскую поп-культуру. Герой полицейского триллера, детектив в Мичигане вполне может позволить себе фразу: «зарезал, как Raskolnikov старуху-процентщицу"… И читателю в Мичигане это понятно. Если не читал — то хотя бы слышал… И это, безусловно, «знак качества». То, что делает нам, русским, честь. Но, как не парадоксально, в большинстве случаев ведет к печальным последствиям — возникает желание почивать на лаврах, заслуженных, к сожалению, не нашим поколением, а поколениями пращуров.
Как это не грустно, но на данный момент времени Россия абсолютно неспособна к «культурному наступлению». И тому есть объективные причины, лежащие, естественно, не в принципиальной неспособности русского человека созидать прекрасное, а в социальной структуре современного общества, препятствующей этому.
Имя монстру — «культурная олигархия». Не в меньшей степени, чем российская экономическая и политическая жизнь пронизана деятельностью финансовой олигархии, отечественная культура полностью подконтрольна своей собственной клике. Более того, благодаря этим людям, культуры, как таковой, нет. Ибо никакой творческой позиции за этой публикой нет. Говорить о ее либерализме как идеологии, «приведшей к краху» сложно — законсервированная на себе олигархическая проекция живет по законам биологии, а не социологии. Посредственность и преемственность как основные принципы существования. Эта среда глубоко антидемократична по самой своей природе, ибо появление демократии в ее западном понимании означает ее неминуемую кончину.
Редко на основе исключительного отрицания истории возникает что-то толковое. Но «культурная олигархия» безусловно, отрицает всю отечественную историю, когда жизнь шла не по «их» правилам. Один из российских публицистов, исследующих эту тему, точно указал, что главное, например, в их ненависти к «сталинскому режиму» и к личности Сталина вовсе не в неприятии репрессий как таковых. Историю СССР 30-х они знают только по истеричным рассказам уцелевших троцкистов, и очень слабо представляют себе, что тогда происходило. Они боятся имени «Сталин» как синонима слова «перемены».
Это страх ротации, страх, того, что к власти в нашей стране придет «зловещий кто-то, не чтящий седин» и попросит «освободить помещение». Чтобы этого не случилось, в ход идут приемы, практиковавшиеся еще в древнем Карфагене, где правящая клика использовала для сохранения власти специальные комиссии — пентархии, которые из своей среды отбирали «самых достойных» для власти. Пентархии без устали трудятся на российской почве — сын актера Х становится «успешным» режиссером Y и усердно осваивает бюджетные деньги, снимая фильмы, которые не смотрит никто, лишь те же самозванные фюреры отечественной культуры.
В господствующей ныне российской безыдейщине стало забываться, каким жестким идеологическим образованием было государство Советский Союз. И зря. Ведь одним из пунктов господствующей тогда повсеместно и насаждаемой чуть ли не с пеленок марксистской идеологии был тезис о конечности института государства и об его отмирании при наступлении эпохи коммунизма.
Пусть к концу эпохи Брежнева мало кто верил в приближение этой самой эпохи, но воспитанные в обстановке хрущевского левачества «дети XX съезда» восприняли многие постулаты марксизма всерьез. К тому же, абстрактная жажда некой не менее абстрактной «свободы» накладывалась в среде интеллигенции на неприятие советской действительности, переходящее в крайность отрицания всего исторического опыта отечественной государственности. Результат общеизвестен…
Вернемся к «культурфюрерам». Внимательное изучение того «джентльменского набора», которым пользуется вот уже третье поколение «прослойки» сводит на нет любые надежды на появление из этой среды чего-то неординарного.
А каковы их вкусы?
Несчастный пьяница Эрнст Хемингуэй. По меткому определению одного французского писателя «авантюрист-любитель», чьи опусы в эпоху первого увлечения Голливуда социал-либерализмом были вынуждены набело переписывать Уильям Фолкнер и Джон Хьюстон…
Квартиры, в которых на полке обязательно стояли усиленно рекомендуемые друзьям и знакомым, но редко (или никогда не) читаемые хозяевами романы Платонова…
«Зеркало посредственного интеллигента» — фильм «Покровские ворота», чудовищное по своей искренности саморазоблачение заговора «не таких, как все» против здорового морального большинства…
Всевозможные малевичи, татлины и «лефовцы», без которых не понять их увлечения, как утомительными длиннотами Андрея Тарковского, так и нудным графоманством Питера Гринуэя.
Глубоко провинциальный русофоб Кундера, в молодости зарабатывавший переводами Леси Украинки с украинского на чешский. Романы Кундеры неимоверно скучны, несмотря на помощь профессиональных западных редакторов…
Последние десять — пятнадцать лет «культурная олигархия» с ажиотажем выдает за вершины реализма события, которые должны отвлечь страну от факта их паразитизма. Будь то фильм «Асса», будь то «оранжевая революция». (Кстати, на Украине последняя шла под лозунгами, неприятно напоминающими об эпохе перестройки).
Уставшая от их безобразий страна смотрит американские «B-movies». Вкусы «московского бомонда» российской глубинке давно уже безразличны. Бесспорно — с этой стороны рассчитывать на возрождение отечественной культуры не приходится…
Но, как бы то не было, современные российские поделки не вызывают на Западе практически никакого интереса, а Достоевский и Толстой «освоены» давно…
Так ли все безнадежно? Не совсем. На стороне России — время. Скоро, как это не цинично прозвучит, приблизится к концу жизненный срок господ «детей XX века». И хотя у них есть многочисленная родня и друзья — наследники, эта олигархическая группировка российского общества не является самой монолитной. Слишком незначительны ее финансовые возможности по сравнению с другими кланами. Слишком завязана она на Москве и не контролирует провинцию, откуда, скорее всего, и может начаться подъем российской культуры.
И если это Возрождение будет качественным, то Мэтр Время предоставит России шанс на «культурное вторжение».
