 |
| Российская Федерация сегодня | Ирина Репьева | 17.08.2005 |
Многие дети больше не интересуются прозой Аркадия Гайдара: пионерское детство героев его произведений представляется им далекой и смутной эпохой, а классовое соперничество мальчишек в повести «Школа», закончившееся гибелью одного из них, просто жестокостью. Многим не известен михалковский «Дядя Степа». Нынешние дети гораздо лучше осведомлены о делах анимационной семейки Симпсонов. И что с того, что в Йошкар-Оле, допустим, продается нарядная книга христианского писателя Клайва Льюиса? Если ее цена — 350 рублей, многие дети просто обречены на единственное окно в мир — телевизионное. Малоимущие дети сегодня лишены книг! Такое еще лет десять лет назад и представить себе было невозможно.
В эпоху информационных технологий, казалось бы, может выручить компьютер. Головы при виде спелых «плодов цивилизации» кружатся у многих. Собственными ушами слышала на одном из высоких форумов, будто бы эпоха бумажной книги завершена. «Надо собрать все книги на бумажных носителях и сжечь их», — решительно провозгласил один «передовой ученый». Мол, настала эра электронной книги. Но надо ли размахивать шашкой, вернее, спичками?! Интернетом сегодня пользуется всего 10 процентов населения. В Москве есть образовательное учреждение, шефом которого является сам «Альфа-банк», здесь около 300 компьютеров, но ко «всемирной паутине» подключен только один. И тот стоит в кабинете у директора! А это значит, что доступ в электронные библиотеки страны для большинства детей все еще закрыт и, возможно, долго будет оставаться розовой мечтой.
К тому же исследователи детского чтения отмечают, что необходимость считывать тексты с экрана компьютера породила у современных детей патологию самого характера чтения. Оно стало поверхностным, спешным, «мозаичным», неглубоким. Школьники скользят глазами по текстам, не понимая их смысла. Они перестали в них вчитываться. Но вчитываться-то — значит думать!
Есть и другие проблемы. Детские и юношеские библиотеки страны продолжают подвергаться разорению. Согласно международным нормам, в их фонды ежегодно должны вливаться не менее 5 процентов новых изданий. Меж тем в городских и районных библиотеках России эта цифра не поднимается выше 0,3 процента. В сельских библиотеках, где спрос на детские книги максимально велик, обновление составляет позорную цифру — 0,1 процента. Недавно мне пришлось побывать в спецшколе с физико-математическим уклоном, расположенной в Долгопрудном Московской области. Библиотекарь заявила, что бюджет отпускает на обновление фонда 2−3 тысячи рублей в год, а ведь на эти средства нужно еще купить и учебники! Между тем в этой школе воспитываются дети-гении, победители международных олимпиад. Что же говорить о других?!
Трудно живется сегодня даже областным и республиканским детским библиотекам со статусом «ведущие». Некоторые из них вытесняются из центра города на окраины, в более «дешевые» апартаменты, филиалы библиотек закрываются. Таков лозунг сегодняшнего дня: «Все лучшее — богатым взрослым!» В Смоленске местные чиновники потребовали со своей областной детской библиотеки за якобы аренду занимаемых ею площадей 1 миллион рублей. В эту историю, по ходатайству Российской государственной детской библиотеки, пришлось вмешаться представителю Президента РФ в Центральном федеральном округе, и только тогда чиновники образумились. А от 14 филиалов Тюменской областной детской библиотеки в результате разных премудрых «слияний» осталось только 6. И это при том, что Тюмень отнюдь не бедный регион…
Взаимоотношения издательств и авторов детской литературы тоже носят характер ярко выраженной капиталистической эксплуатации.
Сегодня на рынке детской литературы государства больше нет. Книгоиздание отдано в руки частника. Под видом десятка более или менее мелких контор на самом деле действуют всего три монополиста. Рукопись детской книги покупается у автора за копейки — долларов за 250−300, а продается с известной прибылью: с каждого вложенного в издание рубля — шесть и больше дохода. Кроме того, с начала девяностых годов на этом рынке ведется активная политика вытеснения отечественного детского писателя. Кое-какие «достижения» у нас тут есть: когда не столь давно высокие лица нашего государства решили собрать из «свежих» российских книг «Библиотеку современной детской литературы», чтобы отослать ее в более чем 60 тысяч школ, «портфель» оказался пустым…
На полках московских магазинов лежат главным образом переводные детские книжки. Есть, конечно, и отечественные громкие имена тех писателей, которые приобрели популярность еще в годы советской власти или на заре перестройки. Их «раскрутила» сама прошлая жизнь. Новые же авторы подвержены бизнесом строгой обструкции. Их поставили перед необходимостью не «самовыражаться», не передавать детям нажитый писателем опыт, не учить уму-разуму, а лишь посильно развлекать.
Александр Торопцев, прекрасный детский писатель из «новых», рассказывал, как огорчил он однажды детишек и их мамаш на празднике «встречи с книгой». Вместо того чтобы развеселить публику, по примеру кумира телевидения Григория Остера, писатель прочел жалостливый рассказ о котике, которого главный герой когда-то в детстве по глупости погубил. Выслушав эту историю, дети возмутились: как так, они шли на «праздник», на концерт, а их заставили сопереживать! Писателя укорили: зачем огорчил собравшихся?!
Увы! Книжный бизнес сделал свое дело: детский писатель в глазах современных детей больше не пророк. Прежде всего он — коверный клоун! Умышленное изгнание из тематики детской литературы лирики, сказок, серьезной психологической прозы, школьной повести, произведений о взаимоотношениях поколений, о военном детстве наших бабушек и дедушек, о природе и заботе человека о «младших братьях» — животных, изгнание научной фантастики, наконец, всей реалистической прозы сделало свое дело.
Частное книгоиздание, предоставленное все последние пятнадцать лет самому себе, лишившись умной и направляющей государственной политики, значительно испортило вкус наших ребятишек, подсадив их на наркотик «массовой литературы»: страшилок, детективов, ужастиков, фэнтези, слащавых любовных историй… Рынок правит бал: книгоиздатели внушают молодым авторам, что современные ребята не любят длинных психологических описаний, не признают ничего серьезного: ни поэтического слова, ни лирики. Детишки, мол, «тоже хотят улететь от реалий жизни», «отвлечься от нее», как и замотанные взрослые… Известный детский писатель Дмитрий Емец рассказывал мне, что планы издательств формируются порой такими письмами детишек: «Хочу приключения с монстрами», «А мне, пожалуйста, еще и с динозаврами!», «А мне, чтобы там обязательно был ядерный взрыв!» В общем, коммерческие, негосударственные издательства ставят писателя еще и в позу угодливого официанта: «Чего изволите, господа?» И «господа» охотно превращают писателей в своих рабов.
Беседуя как-то с одним процветающим молодым детским писателем, я услышала от него страшное признание. То, что он думает о сроках жизни своих многочисленных повестей и приключенческих романов, написанных быстро, конвейерным способом. Всего их у него около сорока. Он убежден, что лишь несколько из них проживут тридцать пять — сорок лет. Остальное умрет, забудется сразу после прочтения. Это все «остальное» он писал не от души и не для души — ради денег, причем совсем небольших. Писал на заказ и… проиграл. Фактически частный книжный бизнес заставлял его подписываться под смертным приговором своему творчеству. Так формируется новый тип детского писателя — «убийцы». Ведь он заведомо лишает своих героев той НРАВСТВЕННОЙ силы, которая только и в состоянии заставить ребенка к литературе возвращаться — за утешением, за советом, за подсказкой.
Беда современной детской литературы в том и состоит, что из нее, как в свое время из школы, умышленно удаляется ее воспитательное предназначение.
Институт социологии РАН проводил исследования среди молодежи, и выяснилось, что наша молодежь, повзрослевшая на волне новой детской литературы последних пятнадцати лет, эгоистична, высоко ценит комфорт и вовсе не намерена совершать подвиги самопожертвования. Страшно читать и такое признание одного врача — детского психиатра: «Старшее поколение никак не может принять простейшего факта: никакое „Я“ новому поколению не нужно. Оно обременяет!»
Иначе говоря, «массовая литература» произвела на свет «массового человека». Похожих друг на друга «клонов», оболочек без сущности. А реклама «клинского пива» лишь довершила это убогое «образование».
Примерно с начала девяностых годов мы отбиваем у детей доверие к серьезной книге и умение думать. А теперь ломаем голову над тем, что делать. Как спасти наших детей от наркомании, пьянства, духовного хаоса? Как дать им ту опору, «почву», живя на которой они только и могут вырасти нормальными людьми?
Но всего-то и надо — создать вокруг детства и отрочества культурообразующую среду. Когда-то она в стране была! Ребенок включал радио — и слышал инсценировку по сказке Пушкина. Включал телевизор — и видел спектакль по Александру Островскому или Ивану Гончарову. Да и сами дети вживались в образы русской классики: почти в каждой школе существовал свой театр. Теперь им на смену пришли бездумные дискотеки, а Пушкина, с его нравственной силой и чистотой, заменил писатель Пелевин, герои которого поклоняются пустоте.
О Пелевине я вспомнила не случайно. На одной из пресс-конференций г-н Григорьев, представитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, признался, что если бы китайцы вздумали перевести произведения Пелевина на родной язык, то он бы посчитал сие явление высшим достижением российской культуры года. Знаковое признание! Потому что когда все тот же Григорьев объявил Всероссийскую акцию «Читают все!», то он отправил для чтения в регионы не Пушкина и Тургенева, которых так недостает сегодня школьным библиотекам страны, а пьесы американского кинорежиссера Вуди Аллена, прославившегося на весь мир женитьбой на собственной приемной дочери. Лично мне Вуди Аллен запомнился фильмом, героями которого стали сперматозоиды и яйцеклетки. Спрашивается, надо ли это нашим детям?!
Как бы то ни было, но вопросами детского и подросткового чтения заинтересовались на самом высоком уровне. Вот и Центр развития русского языка, который патронирует супруга Президента России, провел конференцию по этой теме. Ходят слухи о том, что будет разрабатываться соответствующая национальная программа. Вот только кто ее будет создавать? Сами писатели? Но тогда кто именно?
Г-н Григорьев? Или другой г-н — Пелевин?
Хотелось бы, чтобы к разработке общественно-государственной программы были приглашены и мы, детские писатели. Все-таки не чужие мы детской литературе. Любим ее как родную. И все еще наивно верим в ее воскрешение!
Ирина РЕПЬЕВА, председатель Товарищества детских и юношеских писателей России
