 |
| Кремль.org | Гарик Антокол | 16.08.2005 |
Вместо распавшегося Советского союза, лидерами республик во главе с Россией, которая стремилась сохранить свои связи и влияние во всех 15 республиках, было создано СНГ. Однако полностью реализовать свою идею России не удалось, так как после обретения независимости Балтийские страны сделали выбор в пользу Европы и изъявили желание вступить в ЕС, с которым они связывали будущую экономическую стабильность, а также в НАТО, но уже для военной защиты от восточного соседа, поскольку страны Балтии считали Россию главной современной угрозой своей независимости. Во многом, именно в этот период шло формирование негативной идентичности, «от противного», страны Балтии стремились в ЕС и НАТО, в том числе и в знак отвержения российского доминирования на постсоветском пространстве.
Все ресурсы прибалтийских элит, в том числе экономический, политический, были направлены на Европу. У России, в свою очередь, был ряд претензий к Латвии, Эстонии и Литве, в связи с претензиями в области прав человека.
Балтийские страны в свою очередь, высказывает свои претензии в адрес России и стремятся переосмыслить свою историю, говоря о не правомерных действиях Советского союза в период 1939—1940, а так же в послевоенный период.
Можно с уверенностью сказать, что на сегодняшний день в взаимоотношениях между Россией и прибалтийскими странами, наихудшие отношения у России с Латвией. В этих отношениях не видно положительных сдвигов, ведь между Латвией и Россией нет даже договора о границах, как и с Эстонией, договор есть только с Литвой. Необходимо проанализировать истоки проблем во взаимоотношениях между Латвией и Россией, для того чтобы понять причину и желание Латвии включить в договор о границах свою декларацию, в которой выражены ряд претензий к России и не желание российского МИДа его принять.
10 мая в честь дня победы должен был быть заключен договор о границах между Латвией и Россией, до этого момента единственный существовавший договор — это мирный договор 1920 года1. После вступления Латвии в Евросоюз, одним из первых пунктов было урегулирование границы с Россией. Однако это сделано не было. Изначально к договору о границе Латвия хотела в одностороннем порядке включить декларацию, в которой говориться о том что Советский союз оккупировал территорию Латвии, и что район Пыталово принадлежит Латвии. Правда надо отметить, что по заявлению президента Латвии Вайры Вике Фрейберге, территориальная претензия не самая важная, главное это признание оккупации Латвии. Почему возникает именно такой вопрос, ведь прошло столько лет и разве не стоит строить отношения заново, так как Советского союза уже нет?
Дело в том, что Латвия относительно новое государство, и она не готова начинать отношения с Россией, не разобравшись с прошлым, с периодом когда Латвия входила в состав Советского союза. Необходимо подробнее рассмотреть претензии выдвигаемые Латвией.
23 августа 1939 года был заключен договор о ненападении между СССР и Германией, сам по себе являвшийся преступным сговором двух диктаторов. К договору был приложен секретный дополнительный протокол, согласно которому СССР и Германия договорились о разделе и совместной оккупации территорий восточной Европы. На основании и во исполнение этих договоренностей СССР и совершил агрессию против Латвии, оккупировав и аннексировав ее территорию. Естественно, что акт подобного содержания (договоренность о разделе территории и оккупации третьих стран) не может иметь никакой юридической силы, и должен быть признан изначально незаконным. А признание его незаконным автоматически делает незаконным и вступление Латвии в состав СССР.
Вот, например, цитата из «Декларации об оккупации», принятой Сеймом ЛР 22 августа 1996 года: «Развитие Латвии как независимого государства прервал заключенный двумя тоталитарными державами — национал-социалистической Германией и коммунистическим СССР — 23 августа 1939 года договор о ненападении (пакт Риббентропа — Молотова), целью которого было разделить Европу на сферы влияния».
Стоит подробней остановится на терминах оккупация и аннексия.
Оккупация (от лат. occupatio — захват) военная, в международном праве временное занятие вооруженными силами территории противника.
От военной О. следует отличать режим послевоенной О., который устанавливается, как правило, специальными международными соглашениями заинтересованных государств, конкретно для данной страны или территории в целях выполнения условий мирного договора.
Режим и правовые нормы военной оккупации определены специальными международными соглашениями, принятыми на IV Гаагской конференции 1907 года, а также Женевскими конвенциями 1949 года и протоколами к ним от 1977 года. Согласно этим международным документам, военная оккупация является временным занятием вооруженными силами одного государства территории другого государства с принятием на себя важнейших функций управления. Для военной оккупации необходимо, чтобы государства фактически находились в состоянии войны, причем совершенно не важно, объявлена эта война с соблюдением необходимых формальностей или без таковых.
Если Латвийская Республика в сентябре 1940 года была оккупирована СССР, то логично предположить, что оба государства в этот момент находились в состоянии войны. Если войны не было, то сегодня мы, возможно, имеем дело не с оккупацией, а с вооруженной агрессией СССР против Латвийской Республики. МИД ЛР вообще ссылается в связи с этим на Лондонскую конвенцию об определении ненападения, заключенную в том числе странами Балтии и СССР в июле 1933 года. В этом случае речь должна идти о возмещении ущерба в результате вооруженной агрессии, а не пятидесятилетней «оккупации». Внутренние латвийские события, предшествовавшие вступлению Латвийской ССР в состав Советского Союза, к сожалению, полностью исключают обе несогласованные версии.
Если Латвийская Республика официально признает оккупацию страны Германией в 1941—1944 годах, то, как тогда относиться к официальной доктрине участия латвийских добровольцев в рядах Waffen SS в войне на стороне Германии? С одной стороны, это как бы нарушение Германией Женевских конвенций, запрещающих призывать оккупированное население в действующую оккупационную армию. С другой стороны, официальная версия о собственной войне за независимость Латвии есть признание государством фактического участия в мировой войне на стороне Германии со всеми вытекающими из этого факта последствиями.
Если Латвийская Республика была одним из субъектов войны, выступавшим на стороне Германии, то каким же образом сегодня можно признавать немецкую оккупацию? Как можно «братьев по оружию» называть теперь немецкими оккупантами?! Почему сегодня Латвии так выгодно быть на стороне побежденных и наказанных? Разве только для того, чтобы присвоить себе право называть оккупантами участников международной антигитлеровской коалиции. Почему претензии не были своевременно заявлены в 1991 году в Беловежской Пуще при ликвидации СССР ко всем субъектам оккупации? Почему Латвия их предъявляет теперь исключительно к России? А Украина, а Белоруссия, Грузия, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан и так далее. Как быть с ними? Тогда необходимо и им предъявить соответствующие претензии.
Аннексия — насильственное присоединение к государству территории другого государства (всей или части). Но между тем до Второй мировой войны не всякая аннексия рассматривалась как противоправная и недействительная. Это связано с тем, что принцип, запрещающий прибегать к силе или угрозе ее применения, ставший одним из основных принципов современного международного права, впервые был закреплен в 1945 году в Уставе ООН. Надо отметить и то, что аннексии не обязательно предшествовала оккупация — она могла быть следствием только угрозы.
Одним из подтверждающих фактов того, что ввод советских войск в Латвию, Литву и Эстонию не был оккупацией, служит не только отсутствие между ними и СССР состояния войны, юридического или фактического. Согласия на оккупацию, даже вынужденного, бессмысленно требовать, так как это чисто военная мера, являющаяся одним из возможных результатов боевых действий. Никому ведь не придет в голову требовать согласия противника на проигрыш сражения. Рассматривая события в Прибалтике 1940 года с позиций международного права, следует помнить, что право, регламентирующее международные отношения того времени отличалось от современного. Поэтому рассуждения о том, что советские ультиматумы были «международным преступлением» или «нарушали принцип неприменения силы» в том виде, в каком он существует после принятия Устава ООН, несостоятельны. Можно говорить лишь о том, что были допущены определенные нарушения договоров между Советским Союзом и прибалтийскими государствами.
В постановлении Съезда народных депутатов СССР от 24 декабря 1989 года, объявившем секретные протоколы, заключенные между СССР и Германией в 1939 году, недействительными, сказано, что они были использованы Сталиным и его окружением для предъявления ультиматумов и силового давления на другие государства в нарушение взятых перед ними правовых обязательств. Но нарушения тех или иных договорных положений не означали, что они повлекли за собой оккупацию.
Если считать аннексией включение прибалтийских государств в состав Советского Союза, то она не была результатом ни агрессивной войны, ни договора, навязанного силой. Можно давать негативную моральную оценку политике Сталина и его окружения, но включение Латвии, Литвы и Эстонии в состав СССР не противоречило действовавшему в 1940 году общему международному праву.
Прежде всего, надо отметить, что сам по себе договор о ненападении между Германией и СССР, подписанный 23 августа 1939 года в Москве (собственно «пакт Молотова-Риббентропа») никакого отношения к статусу Прибалтики вообще не имеет, как говорится, по определению. Что делает спорным постановку вопроса о договоре.
Однако, по существу, дело не в самом пакте, а в секретном дополнительном протоколе к нему, содержащем обязательства Германии по невмешательству в прибалтийские дела. Именно на нем делала акцент пропагандистская кампания в исполнении Национального Фронта Латвии. Именно этот протокол требовали признать не имеющим силы с момента подписания от Съезда народных депутатов СССР. Съезд, в конце концов, согласился с этим, правда, никакого значения для правового статуса Латвийской ССР это согласие не имело.
При ознакомление с копиями секретного протокола, становится очевидным, что вы пункты там гипотетичны, и их действие предполагается только «в случае». Если случится территориально-политическое переустройство упомянутых государств, то договоренность действует. Не случится — не действует. И все! И ни слова о том, что какая-то из сторон собирается осуществить это самое «территориально-политическое переустройство». В протоколе нет никаких взаимных обязательств СССР и Германии насильно или по их согласию реформировать, перестроить, аннексировать и т. п. прибалтийские государства. Ни о чем подобном СССР и Германия не договариваются, следовательно, никаких международно-правовых норм не нарушают.
Вообще ни один документ, исходивший от СССР в отношениях с Латвией летом 1940 года, не содержал никаких ссылок на пакт 1939 г. и протоколы к нему. Латвия была принята в состав Союза ССР законом Верховного Совета СССР от 5 августа 1940 г., основавшемся на соответствующем обращении Народного Сейма, избранного 14−15 июля 1940 г. Кстати, эти выборы были признаны вполне законными и западными державами, что было засвидетельствовано присутствием дипломатического корпуса на церемонии открытия Народного Сейма. На позицию непризнания Запад перешел лишь позже, когда стало ясно, что дело идет к восстановлению Советской власти в Латвии. Однако надо понимать, что «добровольное» вхождение Прибалтийских республик в состав СССР было не столь радушным, как привыкли его описывать советские историки. Первым шагом Москвы в этом направлении было навязывание договоров о взаимопомощи Эстонии, Латвии и Литвы. В соответствии с этими договорами СССР, вводил на территорию Балтийских стран определенный контингент войск, создавал сухопутные, воздушные и военно-морские базы.
Эти договоры были началом утраты независимости и прелюдией июньских событий 1940 года. 15 июня 1940 года СССР выдвинул Литве ультиматум, в котором потребовал сформировать новое правительство, способное «честно выполнять» подписанный в 1939 году пакт о взаимопомощи и позволило бы ввести дополнительные советские военные части, позже такие же ультиматумы были получены латвийским и эстонским правительством. Из всего этого можно сделать вывода что:
1. Договор о ненападении между СССР и Германией, заключенный 23 августа 1939 года (собственно «пакт Молотова-Риббентропа») вообще никаким боком не относится к Латвии и обсуждать его не имеет никакого смысла. Это был договор о ненападении между двумя государствами, заключенный в полном соответствии со всеми международными нормами. Договоры такого типа между странами заключались десятками, если не сотнями.
2. События сорокового года в Латвии не имеют с секретным протоколом никакой правовой связи, ни прямой, ни косвенной. Более того, вхождение Латвии в состав СССР произошло вопреки положениям секретного протокола. Соответственно, секретный протокол и все связанные с ним перипетии не оказали и не могли оказать никакого влияния на юридический статус Латвийской Республики и Латвийской ССР.
3. Наконец, главный вывод, вытекающий из предыдущих. С секретным протоколом можно было производить самые различные манипуляции — денонсировать, провозглашать не имеющим силы с момента подписания, осуждать, защищать, приветствовать. Однако все это не могло оказать и не оказало никакого влияния на правовой статус Латвийской ССР, Латвийской Республики и на правовое положение населения Латвии — тогдашнего и нынешнего.
У России тоже есть претензии к Латвии, в особенности того, что касается русского меньшинства в Латвии.
Латвия после обретения независимости отказалась принять нулевой вариант гражданства, при котором любой гражданин Советского союза, проживающий в Латвии, мог получить латвийское гражданство. Латвия избрала другой путь, при котором гражданство автоматически получают те семьи, которые проживали в Латвии до 1940 года, для остальных же государство создало механизм обретения независимости через натурализацию. Надо отметить, что и Эстония поступила так же как и Латвия по отношению к бывшим гражданам Советского союза. Литва же пошла совсем по другому пути. Она воспользовалась возможностью нулевого гражданства, при этом стоит упомянуть, что причина согласия Литвы заключалось в том, что на территории Литвы русскоязычное население всегда было в меньшинстве, предпочитая проживать на территории Латвии и Эстонии. Поэтому у Литовских националистов не стоял вопрос об опасности прихода к власти прорусского правительства. Я сознательно все время упоминаю русскоязычное население, потому что в это определение входят все те, чьи интересы затрагивает политика латвийского государства в области языка, а это не только русские.
В 1994 сейм Латвии принял новый Закон о гражданстве, который определил статус различных групп населения, а в 1995 принял Закон о натурализации, статус «русского вопроса» стал окончательно закреплен в качестве наиболее острого для внутриполитической ситуации в Латвии. Ущемление прав некоренного населения пошло по двум направлениям: дискриминации русского языка и правового статуса неграждан.
Русское меньшинство в Латвии — это одна из самых больных тем во взаимоотношениях. Проблему русского меньшинства используют все те, кто хочет заручиться поддержкой электората, будь то латвийские националисты в середине 90-х или российские партии в настоящие время. Существует определенный разрыв между элитарным и массовым сознанием. На уровне массового сознания существует отторжение норм, навязываемых латвийской элитой, как, например, изучение языка в школах. В России понимают, что если положение было бы критическим, последовала бы миграция из Латвии, а поскольку этого не происходит, следовательно, положение некритическое.
Все это наводит на мысль, что никакой перспективы улучшения взаимоотношений между Латвией и Россией на сегодняшний день быть не может, несмотря на то, что обе страны понимают необходимость добрососедского сотрудничества, как в экономическом плане, так и в политическом.
Придя к таким выводам, представляется очень призрачным, что Россия согласится написать со своей стороны ответную декларацию, так как признание пятидесятилетней оккупации не входит в планы МИДа РФ.
Кто же больше всего выигрывает и проигрывает из-за отсутствия договора?
Возможно, для определенного круга людей, как с латвийской стороны, так и с российской, чьи интересы связаны с границей и той неразберихой которая на ней творится, пока не будет подписан договор о границе, Европейский союз не может укрепить эту часть границы своими наблюдателями. А ведь теперь граница Латвии является границей европейского сообщества. И для Латвии это очень серьезная проблема, поскольку при вступление в ЕС она заверяла, что никаких проблем с границами у нее нет, а это является одним из пунктов, который должен быть разрешен при вступление в ЕС. Однако прошел год, а обещанное решение не было найдено. Поэтому давление со стороны ЕС на Латвию только усиливается, так как объединенную Европу не устраивает сложившиеся ситуация с границей, и само ЕС подумывает о проведение переговоров о границе с Россией.
Латвия является более заинтересованным лицом в подписание договора о границе, хотя нельзя не отметить, что это также в интересах России и ЕС — как можно быстрее подписать договор о границах между РФ и Латвией. Поскольку это выглядит абсурдным, что у ЕС и России нет юридически закрепленных границ. Однако пока она не изменит свою декларацию, приложенную к договору о границах, диалога не будет, сколько бы раз посол России в Латвии Виктор Калюжный не встречался бы с главой латвийского МИД Артисом Пабриксом.
1 В договоре 1920 года в статье второй речь шла о том, что Россия признает безоговорочно независимость, самостоятельность и суверенность Латвийского государства отказывается добровольно и на вечные времена от всяких суверенных прав, кои принадлежали России в отношении к латвийскому народу и земле.
Гарик Антокол, бакалавр МГИМО
http://kreml.org/opinions/94 601 451?user_session=46b0b9fe6969853a703257f6ade268a7
