 |
| Кремль.org | Никита Мендкович | 15.08.2005 |
Ни гневом, ни порицанием,
Давно уж мы не бряцаем:
Здороваемся с подлецами,
Раскланиваемся с полицаем.
Александр Галич «Поезд»
Сегодня, руша все наши представления о физике, современные политические реалии, как в фантастическом романе, все глубже проникают в прошлое.Попытки создать антироссийскую дугу Украина — Польша — Латвия требуют надлежащего идеологического оформления, тем более с учетом недавней совместной борьбы против фашизма.
Вырвать эти страницы из истории не представляется возможным, их просто переписывают, подвергают капитальным переделкам наше прошлое. Освобождение объявляется трагедией, освободители — оккупантами.
Переделки еще не закончены, поэтому объявлять гитлеровцев освободителями пока нельзя. Роль героев войны временно предлагается «третьей силе» — гитлеровским пособникам.
На Украине их предлагают уравнять в правах с ветеранами войны, а в Латвии они уже признаны таковыми, а реальные освободители объявлены «пособниками Кремля» и лишены даже права носить военные награды. Многих уже начинают судит не историческим, а вполне реальным уголовным судом.
Как результат этих головокружительных операций с прошлым в одной из латвийских телепередач бывший эсэсовец и «лесной брат» делился своими сокровенными мыслями: «… Мы были готовы воевать даже вместе с дьяволом, главное — что мы воевали против красных оккупантов».
Однако несколько странны способы этой войны. Первые латвийские коллаборационистские военные части были созданы в мае 1943-го, до этого прибалтийские борцы с коммунизмом выполняли несколько иные функции.
«Осенью 1941 „во многих литовских городках и местечках все еврейское население было истреблено местными литовскими полицейскими“».
Погром в Латвии сначала не задался, «ибо там „весь руководящий национальный слой, особенно в Риге, был уничтожен или вывезен большевиками“». «Однако уже 4 июля 1941 латышские активисты «подожгли несколько синагог в Риге, вместе с согнанными туда евреями…. Погибло 2 тысячи человек""(1).
К 7 июля «латыши арестовали (большей частью, правда, в последние дни) 1125 евреев, 32 политических преступника, 85 русских рабочих и двух женщин-уголовниц…. Латыши изгоняют еврейские семьи из города, а мужчин задерживают… Задержанных мужчин-евреев сразу расстреливают и погребают в заранее подготовленных рвах"(2).
Однако в 1943-м положение гитлеровцев несколько ухудшилось, и ряд активистов решено было бросить на фронт. Латвийский легион состоял из 15-й и 19-й дивизий СС.
Новобранцы приносили присягу: «Богом клянусь в этой торжественной клятве, что в борьбе против большевизма я буду беспрекословно подчиняться главнокомандующему германскими вооруженными силами Адольфу Гитлеру и как бесстрашный солдат, если будет на то его воля, буду готов отдать свою жизнь за эту клятву"(11).
Чтобы проследить их боевой путь обратимся к базе данных Axis History Factbook (3), где содержится краткая справка об этих частях СС. 15-я попала на фронт первой (еще в августе-ноябре 1943), а 19-я присоединилась в ней в марте, где они дали бой советским частям.
Этот позорный для нации день латвийский парламент даже превратил 16 марта в национальный праздник — «День памяти латышских воинов». В этот день в Риге проводится ставший традиционным парад ветеранов СС.
Однако эту честь латышам упорно не хотят отдать русские коллаборационисты: организация «Имперский авангард"(4) заявила, что в этих частях было, по крайней мере, 2 чисто русских батальона (т.е. около 2 тысяч человек из примерно 28). Учитывая инструкцию Гитлера о разбавлении «туземных частей» немецкими кадрами и то, что ни одну из латышский дивизий не возглавлял латыш (3), вопрос об участии латышских предателей в боях более чем туманен.
Тем более что на «честь» воинов СС покушаются и латыши. Айварс Странга (5) сообщает, что латышские коллаборационисты шли в бой «насильно, при нарушении международного права, и многие из них, что зачастую забывается, убегали из легиона. Дезертирство из так называемого легиона достигало 17%».
Впрочем, латвийские части СС никуда не исчезали. Чуть позже их следы мы находим в Белоруссии «в деревнях Князево (Красное), Барсуки, Розалино и др.».
Там с ним столкнулся Балтиш, православный латыш, служивший в частях Власова. Своих соотечественников он настойчиво расспрашивал «почему вокруг деревни лежат трупы убитых женщин, стариков и детей, сотни трупов непогребенные, а также убитые лошади». «Ответ был таков: «Мы их убили, чтобы уничтожить как можно больше русских». После этого сержант СС подвел меня к сгоревшей хате. Там лежало также несколько обгорелых полузасыпанных тел. «А этих, — сказал он, — мы сожгли живьем…""(10).
Мне могут возразить, что латыши шли на предательство «под влиянием ужаса 1940 года и, безусловно, с иллюзией, что они будут воевать за свободную Латвию"(5), а Россия должна все-таки еще раз извиниться за «оккупацию».
Однако позволю себе заметить, что извинений следует требовать скорей от старшего поколения, которое вовсе не «насильно», голосовало за компартию и вступление в СССР. По мнению газеты Таймс (26 июля 1940): «Единодушное решение о присоединении к Советской России отражает… не давление со стороны Москвы, а искреннее признание того, что такой выход является лучшей альтернативой, чем включение в новую нацистскую Европу».
По сообщению британской миссии от 18 июня: «Вчера вечером в Риге имели место серьезные беспорядки, когда население, значительная часть которого встречала советские войска приветственными возгласами и цветами, вступило в столкновение с полицией"(2).
Это объясняется ни популярностью коммунистических идей или каким-то особым русофильством. Основания были прагматическими: в 1918—1919 годы Латвия уже имела опыт вхождения в СССР.
Декретом СНК от 30 декабря 1918 республике безвозмездно было предоставлено 20 миллионов рублей, не считая продуктовых поставок с Украины (6). В мая 1919-го коммунисты были свергнуты вступившими в республику немецкими частями. Диктатура Ульманиса ничего подобного стране не принесла, к 1940 году Латвия была единственным регионом бывшей Российской Империи, так и не достигшей экономических показателей 1913 года, страна была охвачена безработицей и находилась на грани экономического и политического коллапса (7).
Вот как вспоминает вступление Латвии в СССР старожил бывшей латвийской глубинки Алексей Платонов: «Я тогда как раз получил серьезную травму, катаясь на велосипеде, и лежал в больнице. При латышах все было платным. У моих родителей как раз деньги закончились, и меня должны были выгнать из больницы. Но тут пришла советская власть, все стало бесплатным, и меня долечили «(8).
Потом его отец обижался на новую власть, выходил из колхоза, но в том памятном году он мог только радоваться, что его сын — жив.
По мнению большинства историков: «…вступление Латвии в СССР в 1940 году — это был добровольный выбор народа. Можно говорить о том, что это был правильный или, наоборот, неправильный выбор, но факт остается фактом: это был выбор народа Латвии, сделанный в конкретных исторических условиях, и Советская Латвия 1940 года имела такое же право на существование, какое имеет Латвийская Республика сегодня"(9).
Увы, манипуляции с прошлым не проходят безнаказанно, они изменяют настоящее, открывая дорогу шокирующим историческим процессам.
Сегодня, в дни крупномасштабных экспериментов с прошлым, в Латвии снова мелькают мундиры частей СС, а полиция избивает участников антифашистских демонстраций. Искореняется язык и культура русских обитателей Латвии, в ущерб пользе и здравому смыслу рушится система русскоязычного образования.
Под шумок и разговоры о восстановлении суверенитета гражданских прав лишено практически все инонациональное население страны. Как ни старайся, но за последние несколько столетий трудно найти более близкий аналог законов о «негражданах», чем Нюрнбергские расовые законы.
Временная петля замыкается, и на политическом лице Латвии все явственнее проступают, как свастики на стенах домов, черты — даже не авторитарного государства Ульманиса, — а скорей гитлеровской Германии.
А мы молчим, весь мир взял паузу, словно не замечаю плодов межвременных экспедиций латвийских властей, еще раз подтверждая мысль о том, что «непротивление совести — удобнейшее из чудачеств».
…И только порой под сердцем
Кольнет тоскливо и гневно:
Уходит наш поезд в Освенцим,
Наш поезд уходит в Освенцим —
Сегодня и ежедневно.
А как наши судьбы — как будто похожи:
И на гору вместе, и вместе с откоса!
Но вечно по рельсам,
по сердцу,
по коже —
Колеса,
колеса,
колеса,
колеса….
(2)И. Пыхалов „Как „порабощали“ Прибалтику“ // „Спецназ России“, N 6(68), июнь 2002.
(3)"Axis History Factbook“ http://www.axishistory.com/
(4)С. Хазанов-Пашковский „Заявление“ NТ-7, от 16 марта 1999 года.
(5)А. Странга „Латвия в XX веке в контексте европейской истории“ // „Вестник Европы“, N 2, 2001.
(6)"Большая Советская Энциклопедия». М., 1973. Т. 14, с. 181.
(7)А.Талредзигс, В. Разумов, Ю. Паматотс «Еще раз о социалистической идее в Латвии и ее практической реализации» // Polit. lv [Латвия], 22 января 2005.
(8)Д. Соколов-Митрич «Жители Пыталовского района в Латвию не хотят. Но быть „ушами мертвого осла“ им тоже не нравится» // «Известия», 3 июня 2005.
(9)В. Гущин «Диктатура К. Ульманиса» // «Образование и карьера» [Латвия], N 3(169), 2005.
(10)Н. Баранов «„Чтобы уничтожить больше русских…“» // «Вести сегодня» [Латвия], 15 марта 2002.
(11)А. Шляхтунов «Латыши-эсэсовцы» // «Независимое военное обозрение», 21−27 декабря 2001.
Никита Мендкович, студент Российского Государственного Гуманитарного Университета
http://kreml.org/opinions/94 336 547?user_session=7ef0dc68a61efc8db9fda26f1cc5ac27
