 |
| Вечерняя Москва | Анна Чепурнова | 15.08.2005 |
Их автор — не простая любительница искусства: Ольга Александровна первая в семье Романовых стала художником-профессионалом. В разное время она училась у таких известных педагогов, как К. В. Лемох, В. Е. Маковский, С. В. Жуковский, С. А. Виноградов. В самом начале ХХ века окончила студию модного пейзажиста Константина Крыжицкого. Мастерство свое, как и другие выпускники, подтвердила персональной выставкой.
Жизнь великой княгини можно охарактеризовать как сплошное противостояние.
Официозу, судьбе, власти, бытовым неурядицам. В 19 лет ее выдали замуж, и очень неудачно. Герцог Ольденбургский к Ольге относился холодно, семейная жизнь не сложилась.
Принцесса сначала переживала страшно, а затем влюбилась в простого ротмистра. Парадоксально, но весть об этом привела в ярость не столько ее мужа, сколько брата-императора. Николай II заставил сестру ждать развода целых 13 лет.
Великая княгиня едва успела скромно обвенчаться с любимым в Киеве, и тут же грянула революция. Как жену «простолюдина» Ольгу не арестовали, но все-таки в 1920 году вместе с супругом и двумя маленькими детьми ей пришлось покинуть Россию.
Существование в эмиграции — в Дании, а потом в Канаде, было довольно скромным. Но, кажется, ни разу следы жизненных невзгод не отразились в картинах Романовой-Куликовской.
У ее акварелей (они до сих пор так ярки, как будто написаны недавно) — спокойные сюжеты, преимущественно пейзажного, иногда бытового характера. Рыжий кот посапывает на крылечке. Пышным багровым облаком цветет «Тюльпановое дерево» на фоне синего неба.
Веселым костерком полыхают оранжево-желтые лилии. Краски играют весело и вместе с тем умиротворяюще.
Такие картины необходимы в минуту жизни трудную. К небольшим по формату произведениям применимо модное сейчас слово «цветотерапия». Великая княгиня и сама спасалась искусством от тревог и невзгод.
Во всяком случае, работая санитаркой во время Первой мировой войны в госпиталях Ровно, Киева и Львова, в свободное время брала в руки кисть или карандаш. Запечатлевала тех, кого видела рядом: произведения 1916−1917 годов — «Прапорщик Н. Г. Щеглов», «Часовой"…
Чуть позже появляются изображения сыновей. А вот портретов венценосных родственников у Ольги Александровны нет.
Почему она не писала их до трагических событий — загадка.
А после, наверное, это было слишком тяжело.
Во всяком случае, так говорит невестка великой княгини, жена ее старшего сына Тихона Ольга Николаевна. Именно она привезла работы свекрови в Москву. Основная часть картин досталась ей по наследству. А некоторые произведения пришлось отыскивать буквально по всему свету. Немудрено, ведь в эмиграции художница царского рода провела свои выставки в Лондоне, Париже, Берлине. Акварельные циклы, а также роспись по фарфору и живопись маслом приносили неплохой доход.
Но большую его часть Ольга Александровна тратила не на себя. После Второй мировой войны она прятала от насильственной депортации в СССР давно осевших в Европе казаков. За что и поплатилась: в 1948 году советское государство потребовало ее выдачи, и семье Куликовских-Романовых пришлось оставить свою ферму в Дании и перебраться в окрестности Торонто. «Отчего она выбрала именно Канаду?» — спросили у невестки великой княгини на открытии экспозиции. «По климату эта страна больше всего напоминает Россию», — прозвучал ответ.
О родине у художницы, несмотря ни на что, оставались самые теплые воспоминания.
Ведь именно там, где прошли детство и юность, сформировался характер этой женщины — упрямый и жизнелюбивый. И в годы царствования брата она жила так, как хотела: запросто гуляла пешком в окрестностях своего воронежского имения Ольгино, названного в ее честь, заходила в лавки… Многие крестьянские ребятишки с полным на то правом называли ее «Мама Крестная». В 1911 году в одном из писем к племяннице она рассказывает, как однажды набрала диких яблок и покормила ими поросят, чем вызвала негодование у какой-то старой женщины: «Ну вот, теперь не только дети, но и свиньи будут за вами бегать!» Россию художница не забывала никогда. «Васильки у забора», «Березы», «Золотая осень» — все это произведения тридцатых-сороковых годов.
Служили ли натурой канадские деревья, писала ли Ольга Александровна по памяти — кто знает. Но зовущую к мольберту ностальгию не скроешь. Великая княгиня мечтала о выставке в стране, где родилась. И умерла в 1960 году, так и не дождавшись этого события. Зато его свидетелями стали мы, и теперь экспозиция дарит соотечественникам частичку тепла той, что так любила жить.
