 |
| Страна.Ru | Михаил Лопаткин | 09.08.2005 |
— Михаил Васильевич, к вам на Соловки в начале августа приезжал министр культуры. Вы с ним встречались? Можете рассказать, о чем шла речь?
— Это была частная поездка, как я понял, просто для знакомства с Соловками. То, что министр приезжает, для меня оказалось точно такой же новостью, что и для остальных соловчан. Думаю, что это была частная поездка.
— В эти дни на Соловках проходят Дни памяти жертв политических репрессий. Музей принимает участие в них?
— Музей — главный организатор.
— А какие у вас отношения с «Мемориалом»?
— Когда они приезжают, мы контачим. У нас есть совместная деятельность, есть контакты, мы часто пользуемся их материалами, часто они к нам обращаются. Потому что тема «СЛОНа» огромная, и ей занимается очень много организаций.
— Насколько мне известно, некоторые членов «Мемориала» считают, что недостаточно внимания уделяется Соловкам именно как памятнику жертвам репрессий.
— Мы тоже считаем, что надо больше уделять внимания Соловкам как такому центру ГУЛАГа. У нас по этому поводу есть масса предложений, часть из них мы реализуем, часть не получается. Ведь это не только зависит от музея, это еще и финансы.
— Институт толерантности под руководством Екатерины Гениевой как одну из версий выдвигает возможность назначить Соловки культурной столицей Баренцева региона. Вы к этой идее относитесь положительно?
— К идее — да. Потому что Баренцев регион признает Соловки как крупнейший культурный центр. Есть экспертное заключение, все необходимые документы. А Соловки заслуживают того, чтобы быть культурной столицей, потому что они уже ей по факту являются. Здесь и туризм, и обширные международные контакты по науке, по культуре, в социальном плане. У Соловков в целом и у музея, в частности. Соловки действительно являются культурным центром Баренцева региона, куда входит и Россия и прилегающие зарубежные страны.
— А существуют какие-то «но»? Всегда бывает «да», а потом «но». Тем более, что к туризму весьма сложное отношение в таком святом во всех отношениях месте. Я даже не говорю «святое» для православных. Между тем, я видела туристическую рекламу, весьма далекую и от просветительского и от духовного уровня.
— Никаких «но» нет. А та реклама, которую вы упомянули — известное передергивание известных людей. Я знаю, о чем речь ведется. Это «Колокола и голые женщины», напечатанная в конце 80-х. Я сам рубил помост для этих колоколов где-то до 82 года. Я тогда работал в музее и делал эту экспозицию колоколов, так что это очень старый снимок, а используются он сегодня очень активно. Какие цели они преследуют, я не знаю. Но мы уже не раз встречались с этим фактом и приходилось объяснять всем, кто задавал вопросы, что это черный пиар.
Привлечение такого рода материалов мне кажется очень жестким, некорректным и непристойным. Такого на Соловках (а я работаю директором здесь с 2000 года, 12 августа будет 5 лет) не было, нет и не будет. Это было самое начало нерегулируемого туризма, когда тут никого не было, была грязь, бардак, дезорганизация, и все были слабы. Кто что хотел, тот то и делал, пользовал Соловки. Сегодня такого быть не может.
— Считается, что у музея давние и весьма непростые отношения с монастырем. Это действительно так или все — досужие домыслы?
— Я думаю, что отношения этих двух институтов — музея и Церкви — всегда непростые, потому что они слишком разные. Но называть из сложными, конфликтными я бы не стал. Если обратиться к действительности, то у нас масса совместных проектов. Последняя совместная акция — это морской ход на «Зайчики», на Заяцкие острова. 31 июля в День ВМФ мы совершаем морской крестный ход: всех желающих приглашаем на корабли, совершаем литию по погибшим на Заяцких островах, молебен в честь Андрея Первозванного, на обратном пути опускаем венки в честь погибших моряков в море. В этом участвует монастырь.
У нас есть крупные совместные выставки. В личном плане я могу сказать, что те же московские товарищи, которые приезжают окормляться духовно в монастыре, могут иногда видеть директора музея, который несет икону в крестном ходе, что делается по благословению наместника. Сам я причащаюсь, когда мне это удается и потребность возникает.
Другое дело, что с правовой точки зрения церковно-государственные отношения неурегулированы, но так везде в нашей стране. Можно только сожалеть об этом. А что касается практического взаимодействия, уровень наших отношений очень высокий, просто кому-то очень хочется, чтобы была конфликтная ситуация. Мы считаем, что все должно достигаться постепенно, поэтапно, и сегодня Соловецкий музей-заповедник — единственный официальный институт правовой и легальной финансовой поддержки возрождения монастыря, потому что через музей ведутся крупные вливания государства в сохранение памятников, в том числе, действующих храмов. У нас есть бюджетные средства, на которые они восстанавливаются.
— Люди, которые всю жизнь живут на Соловках, где они работают? Как относятся к тому, что их малая родина все более и более коммерциализуется?
— Говорить о том, что будет более или менее туристическим остров, сейчас уже не приходится. Если обратиться к истории, то остров населяло где-то тысяча-полторы тысячи человек монастырского поселения в XIX — начале XX века. В поселке было 2 с половиной тысячи вместе с воинским отрядом. То есть всегда посетителей было больше, чем постоянного населения, поскольку в летний период монастырь посещало за сезон до 25 и более тысяч человек. Причем это посещение с проживанием больше суток, что по современным стандартам и есть туризм, с точки зрения нагрузок на инфраструктуру. Мотивация, конечно, другая была.
Сегодня мы не перешагнули эту цифру, если брать стандарт «турист — человек, проживающий больше суток на определенной территории». Был определенный рост, динамика. С 2000 года до 2004 от 15 до 30%. А сейчас произошла стабилизация, которую мы и ожидали, потому что существует цикличность турпродукта. А структура посетителей такая: где-то 70−80% - те, которых мы называем туристами, и где-то 20−30% - паломники. Мы ведем учет.
Туристы сегодня для местного населения — это источник благополучия. У нас 70% населения сориентировано, интегрировано в сферу сохранения наследия и в сферу гостеприимства. 32% трудоспособного населения сегодня работают в Соловецком музее-заповеднике. У нас 450 человек трудоспособных, 250 пенсионеров и 250 детей и молодежи. Из 450 примерно 30−32% - это сотрудники Соловецкого музея, и все остальные разбросаны по обслуживающим организациям — почта, телеграф, телефон, больница, школа. Или по маленьким предприятиям, таким, как водорослевой комбинат. Летом примерно на 150 человек увеличивается персонал реставрационных мастерских и гостиниц — за счет приезжих. Поэтому для любого человека, живущего на Соловках, как и для сотрудников музея, эти сферы — сфера сохранения наследия, музейно-реставрационная сфера, и сфера гостеприимства — единственные источники существования.
Другое дело, что мы не должны разрывать уровень обслуживания населения и уровень обслуживания туристов. Надо стремиться, чтобы при услугах, которые мы предоставляем для туристов, население не чувствовало своей ущербности. А для этого за последние годы сделано очень много. У нас сегодня мобильная связь есть через одного у жителей-соловчан.
-А какая примерно сейчас средняя зарплата на Соловках?
— Не могу точно сказать. В Соловецком музее-заповеднике у обслуживающего персонала от 2-х с половиной, 3-х с половиной до 4-х тысяч, в зависимости от того, где он работает, как он работает. А главные специалисты могут получать от 8 до 11−12 тысяч рублей на руки. Зарплата — это бюджетная сфера, но так как у нас особо ценный статусный объект, есть надбавки, северные и так далее. Но это не снимает проблемы благополучия. Вообще, у нас те же проблемы, что и на материке, просто здесь они смягчены подсобным хозяйством, рыбалкой, грибами. Этим каждый может обеспечивать себя сам.
