 |
| Фома | 05.08.2005 |
Иван:
Священник? Это сотрудник организации, претендующей на владение абсолютной истиной, нужен он (если нужен) для предоставления за деньги религиозных услуг.
Ярослава:
Впервые со священником познакомилась я в Харькове. Он служил, одновременно преподавал на филфаке университета семантику древнерусской литературы. Под его влиянием я многое изменила в своей жизни, но особенно я ему благодарна, как он помог мне после смерти папы. Отец мой был хоть и крещеный, но неверующий. Умер, когда меня в городе не было, его не отпевали. И когда я вернулась, рассказала все отцу Виктору, он сразу же отменил все свои дела, пошел со мной в пустую церковь и там вдвоем мы отпели моего папу… Я никогда этого не забуду…
Михаил:
Я отношусь к священству плохо, так же, как и к институту церкви в целом. Общался со многими из них. Глубоко забитые люди, спасающиеся от своих комплексов. Разумных доводов они не приемлют — открещиваются и твердят про волю Божию.
Руслан:
Мое отношение к священнику близко к настороженному. Не люблю всяких дельцов, в том числе от религии.
Вероника:
Я знаю одного батюшку, который через весь город — Санкт-Петербург — ездит на метро к детям в онкобольницу, исповедует, причащает. Он всегда отвозит им подарки — фрукты, витамины, все, что может. А самое главное, после его посещений даже самым безнадежным становится лучше. Ребята всегда с нетерпением ждут его, очень ждут…
Тина:
Священник — совершенно необходимая функция. Ее надо исполнять, в идеале, честно и с душой. Но здесь, как с милиционерами: есть дурные на посту, а есть неподкупные и честные. Мой личный опыт общения, связанный с журналистикой (интервью-съемки-статьи) почти сплошь отрицательный. Может, мне просто не везло, но мне и грубили, и кричали на меня… В общем, я не нашла священника, которому мне хотелось бы верить.
Анна:
У меня очень светлый опыт общения со священниками Американской православной церкви. Когда я была маленькой, мы ходили в храм Петра и Павла в Нью-Джерси. Там служил отец Даниил, впоследствии ставший настоятелем американского подворья в Москве. Он не служил формально — он жил этим. В Страстную пятницу горько плакал и после маленькой вечерни обнимал всех прихожан и дарил нам по нарциссу с Плащаницы. А на Пасху он всю службу широко улыбался, кричал «Христос Воскресе!» на всех возможных языках и смеялся, если народ не знал, как ответить.
Дмитрий:
Без священника (епископа) невозможно, он нужен прежде всего для служения Литургии. А вот Пастырь у христиан один — Христос.
Василий:
Я уверен, что человек может стать священником по велению сердца. А может принять сан из каких-либо других соображений. Поэтому и отношение у меня к ним неоднозначное. Мне однажды довелось подвозить одного батюшку. Недолгое общение с ним оставило весьма благоприятное впечатление. Ни на какие «серьезные» и «глубокие» темы мы не говорили, но батюшка охотно рассказал вкратце свою биографию (журфак МГУ, затем 15 лет работы по специальности, и только после этого — «обращение к Господу»). Но он без всяких сомнений поделился источниками заработка (за освящение машины оставляют денег, «сколько не жалко»; недавно освящал фирму — теперь хочет купить дом в деревне). В общем, он был очень благодушно настроен и никакого остервенелого следования культу или попыток немедленно обратить в свою веру, конечно же, сделано не было.
И все-таки, священник — это служитель культа. Я бы даже сказал, что в случае с РПЦ — это служитель очень большого организованного культа. Рискну предположить, что далеко не всем нужны какие-то посредники для общения с Высшим Разумом.
Олег:
Священники — это лучшие люди России. Когда семинарист в глазах молодежи — это нечто дикое, когда на человека, идущего по улице в рясе, до сих пор оглядываются, стать священником — большой подвиг.
Вообще-то, в идеале священник не нужен. Так же, как не нужны были бы органы правопорядка, спасатели, пожарные, врачи — в случае, если бы в мире и обществе все было благополучно, никто бы не болел и не горел. Но батюшки — это наши врачи, помогающие при духовных недугах. Пока в мире есть грех — без священников никак.
Анатолий:
Мое безразличие к существованию священников сменяется на негатив, как только сам священник начинает агитировать вступить в свои ряды. Это как отвращение к навязчивой рекламе.
Нина:
Священник, с которым я общалась, дал мне многое с точки зрения понимания различий между конфессиями, понимания православного взгляда на мир. В результате бесед с ним я стала читать Писание, и даже научилась с успехом сражаться на богословском поле с сектантами типа Свидетелей Иеговы и мормонов.
Но я по-прежнему неверующая, а потому пастух мне не нужен. Я не овца. И в целом к священникам отношусь негативно.
Владимир:
Пришел в храм к священнику за советом. Мне понравилось, что батюшка не навязывал свою точку зрения, а просто помогал мне осмыслить все пути, которыми я могу пойти, и их духовные последствия. А выбор оставил за мной. Потом я стал советоваться с ним по многим вопросам, и, что самое важное, он мне начал открывать настоящее Православие, сняв с него «скорлупу» суеверий и моего личного непонимания. Именно он привел меня к осознанию, что самое важное в нашей жизни — Любовь, и это главное, в чем заключается христианство.
Роман:
Хоть и нерадивый я, а все же несколько раз участвовал в таинствах: исповеди, причастии. Впечатления у меня чрезвычайные. Одно присутствие священника для меня пусть и небольшой, но укол совести и вместе с тем маленькая радость, как-то светлее на душе. При личном общении пропадает бойкость и развязанность, и даже ощущаешь себя немного ребенком. Именно личность пастыря сыграла важнейшую роль в моем выборе веры и приходе в Церковь.
Татьяна:
Для меня фигура священника сродни Учителю, который направляет меня. Можно, конечно учиться по книгам, но вопросы то задавать кому?
Николай:
Некоторое время назад произошла трагедия — я ехал на машине и сбил пешехода. Летальный исход. Тяжело очень — и психологически, и морально. Помню, несколько раз смотрел в окно на церковь неподалеку, ловил себя на мысли, что там поймут, выслушают и дадут совет. Не знаю отчего, но я пока так и не решился войти в храм Божий…
Григорий ЯВЛИНСКИЙ,
председатель Российской демократической партии «ЯБЛОКО»
Сразу оговорюсь, что я очень не люблю публично обсуждать эти темы. По-моему, нет ничего хуже, чем «крест наружу"…
Священники помогают веровать, укрепляют приходящих к ним. Но, как и все люди, как учителя или врачи, батюшки бывают разные: порядочные и не совсем, умные и не очень, простые, открытые и бюрократы. Последнее, наверное, больше всего отталкивает от Церкви: люди приходят в храм, а оказываются в домоуправлении…
Мне повезло, я сразу встретил искреннего, бескорыстного человека, в котором абсолютно уверен. Это было давно, почти 20 лет назад. Тогда, благодаря моим домашним, которые привели меня в храм, я крестился. С тех пор батюшка много раз отвечал на мои вопросы, его совет или укреплял меня в моем намерении или наоборот, помогал отойти от чего-то. Не представляю, как можно говорить об этом подробнее — это все равно что препарировать сугубо личное, внутреннее, даже интимное в высоком смысле этого слова.
С другими священниками я близко не общался — только по работе.
По-моему, для каждого верующего очень важно найти человека, который может быть близким другом, поводырем. И нужно уметь дорожить этими отношениями, понимая, что здесь двое связаны чем-то большим, чем мирские заботы.
Екатерина СТРИЖЕНОВА,
актриса, телеведущая
Пятнадцатилетними школьниками мы с моим будущим мужем Сашей Стриженовым поехали в Псково-Печорский монастырь к его духовнику отцу Иерониму. Саша пошел к батюшке, а я осталась ждать его на улице. «А почему твоя подруга к нам не пришла?» — «Она некрещеная» — «Ой, бедная… Как же так? Скорее веди ее сюда». Саша позвал меня, и я вошла в храм. Я увидела очень мудрого человека, который знает то, что неведомо нам, знает, как нужно жить. От батюшки исходило ощущение внутренней силы и при этом удивительного покоя. После разговора с отцом Иеронимом я крестилась на следующий же день. Сначала Саша сам хотел стать моим крестным отцом, но батюшка не разрешил: «Иначе вы не сможете пожениться». Он словно в воду глядел, а ведь тогда мы еще и не помышляли о женитьбе…
Прошло какое-то время, и мы с Сашей повенчались, потом расписались, хотя тогда было не принято венчаться до регистрации брака. До сих пор общаемся с батюшкой, очень доверяем ему.
Не могу не вспомнить протоиерея Геннадия Огрызкова, с которым наша «молодая» семья тесно общалась после рождения старшей дочери Насти. Меня всегда поражало, сколько же в этом батюшке любви и доброты! Когда идешь на исповедь к такому священнику, то знаешь, что он не осудит тебя со всеми твоими грехами, а всегда выслушает, поможет, поддержит.
К сожалению, отец Геннадий уже умер. Умом мы понимаем, что есть вечная жизнь, что он ушел, а не исчез. Но сердце с этой потерей смириться не может. Нам в нашей мирской жизни очень не хватает отца Геннадия, мы его часто вспоминаем.
Владислав ТРЕТЬЯК,
заслуженный мастер спорта, трехкратный олимпийский чемпион, многократный чемпион мира по хоккею
Крестила меня мама, даже отцу не сказала — в то время нельзя было открыто крестить детей… Мама верила в Бога и привила эту любовь и веру мне. В кругу семьи мы всегда праздновали Рождество, Пасху, катали пасхальные яйца. Тайно от всех.
До сих пор почему-то все считают, что я железный человек, у которого нет нервов. Нет — просто всегда был целеустремленным, и всегда обращался к Богу перед любым испытанием, просил помочь… И для меня нет вопроса, надо ли общаться со священниками. Обязательно! Я считаю, разговор со священнослужителями на пользу каждому. Если со Христа брать пример, следовать его заповедям, то можно изменить жизнь — и даже не свою лично, а целой страны.
А кумиры — в спорте, в искусстве — не способны повести за собой. Только Христос, только христианская Церковь. И мне кажется, люди известные, публичные — им необходимо иметь духовников. И веру свою таить незачем. Вот не так давно Яромир Ягр (он капитан чешской хоккейной сборной, национальный кумир этой страны и притом православный человек), когда был в Питере, сразу зашел в храм, поговорил с батюшкой. И все время, пока его «Авангард» играл в Кубке европейских чемпионов, он ходил в церковь, располагавшуюся рядом с гостиницей, молился… Кстати, его команда победила в турнире.
Яромир сам со мною этим поделился. И я не вижу причин, зачем он должен был это скрывать. Конечно же, вера должна быть в душе, но также необходимо показать, что ее нельзя стыдиться.
Сергей АНДРИЯКА,
заслуженный художник России, член-корреспондент Российской Академии художеств, руководитель Московской государственной специализированной школы акварели
Нужны ли священники? Для меня этот вопрос давно решен. Вот я своей жизни просто не представляю без архимандрита Сергия (Савельева). Он уже давно скончался, почти тридцать лет назад — но разве можно его забыть? Это человек, о котором я могу рассказывать целыми сутками без остановки.
Меня всегда поражало его отношение к людям. Вот Пасха советского времени. Конечно же, возле церкви конная милиция, комсомольцы, заслоны. Никого к храму не пускают. И приезжает отец Сергий, который был там настоятелем. Подзывает к себе милиционеров, которые в оцеплении стоят. Ведет их внутрь, рассказывает о храме, заводит в алтарь, поздравляет, дарит пасхальные яйца…
Понимаете, он их и не ругал, и не агитировал! Он просто с любовью к ним отнесся — все так «просто», казалось бы! Но я думаю, что эти люди уже другими глазами на мир смотрят. Встретили они такого вот священника архимандрита Сергия — и, думаю, во многом изменились…
