 |
| Комсомольская правда | Владимир Ворсобин, Дмитрий Стешин | 05.08.2005 |
Это сектанты, выступающие за чистоту веры. Считают себя последователями Авеля, олицетворяющего духовное начало, которое находится в извечной борьбе с плотским (последователи Каина). К ним духоборы относят богачей, неправедных судей, жестоких властителей. Свое предназначение видят в том, чтобы созидать на земле мир и братство в духе Божией правды. Руководитель секты считается Христосом во плоти, он сам избирает себе преемника. Никаких традиционных церковных обрядов духоборы не признают, за исключением обряда бракосочетания.
Движение зародилось в конце XVIII века в черноземных областях России. В 1841 г. по царскому указу духоборов переселили в Закавказье. На рубеже XIX и XX веков часть из них уехала в Канаду, где духоборские общины существуют по сей день.
Россия давно привыкла к жутковатой мысли, что она постепенно вымирает. Многие даже считают, что ничего тут не поделаешь. Мол, специалисты высчитали, что мы, сохраняя сегодняшние темпы вымирания, подойдем к демографической «точке невозврата» в 2015 году. И выйти из этого пике уже невозможно.
Правда, в подобной ситуации находятся и очень многие развитые страны. Но они упрямо «карабкаются» — не жалея денег, зазывают на родину свою диаспору из зарубежья. Германия собирает немцев, Греция — греков, Израиль — евреев и т. д.
Однажды и Россия сделала такую попытку. Так родилось Постановление Правительства РФ от 09.12.98 «О мерах государственной поддержки переселения членов сельскохозяйственной общины духоборов из Грузии в РФ». Вариант беспроигрышный! Бюджет — аж 10 миллионов неденоминированных рублей! Намерения правительства решительные. Цели благороднейшие. Переселенцы — духоборы-старообрядцы, славящиеся несокрушимой моралью, отвращением к алкоголю, трудолюбием и своим уникальным молочным хозяйством, которым кормилась вся Грузия.
Через семь лет после переселения староверов на Родину мы приехали к ним на Брянщину — туда, где по замыслу правительства должно начинаться возрождение России…
Клетня — от слова «клетка»?
Разбитый автобус, за два часа доковылявший из Брянска до райцентра Клетня, привез нас в советское прошлое, в котором нет стеклопакетов, иномарок, кондиционеров и броской рекламы на каждом углу. Единственная примета времени — «пересаженная» по мелким статьям безработная сельская молодежь, встречающая от скуки каждый автобус. Мутные глаза на одутловатых лицах. Наколотые, ради деревенских понтов, на все пальцы сразу синие зоновские перстаки и покрытые шрамами коротко стриженные головы. Разглядывали они нас с интересом, но даже стрельнуть сигаретку почему-то не решились, только поздоровались. Тут вообще принято здороваться даже с незнакомцами.Замглавы Клетнянской администрации очень удивился, узнав, что мы приехали к духоборам.
— Давненько здесь журналисты не появлялись, — сказал нам тезка героя гражданской Василий Иванович. В его кабинете было сумрачно от разросшихся за окном еще с советских времен серебристых елей. Настроение у хозяина было под стать кабинету — мрачное. — Не осталось, ребята, в поселке Мирный духоборов. Разбежались по стране. Дачи строят, плитку кладут. Я сам здесь живу — знаю.
Мы не поверили своим ушам:
— Но они же первые спецы по молочному хозяйству!
Мрачное лицо Василия Ивановича стало просто черным.
От знаменитого молочного хозяйства духоборов остался только этот теленок.
Картина вырисовывалась фантастическая. Духоборов, чудо-крестьян, животноводов, трудолюбие которых описано в хрестоматиях, поселили на бесплодных торфяниках. В бескрайней России наше правительство не нашло более подходящего места, чем поселок Мирный, который строился для торфоперерабатывающего предприятия. Сейчас поселок опустел. Вот и решили сюда привезти переселенцев.
Встречали духоборов, как в войну эвакуированных. Чаем и пирогами. В складчину, всем поселком собирали для них мебель, матрасы, посуду. И первое время жили духоборы по двадцать человек в одном доме, пока спешно достраивалось остальное жилье.
— Мы очень были рады, что они приехали, — рассказывают «миряне». — Думали, что вместе с ними удастся нам жизнь наладить. Думали, хозяйство молочное заведем — ух! Первое в России будет! А оказались мы все в одной яме…
Поселок без мужчин
Грустный сказ о том, как погибла на русской земле община духоборов, мы услышали от ее настоятельницы Натальи Веригиной. К ней нас привела сухонькая бабушка с молодыми глазами и в черном глухом платке. Фотограф сразу же прицелился в нее объективом. И чудом увернулся от клюки.— Убери бесовские стекла, — строго сказала бабуля. — И проходите, не стойте, дорогие гости!
Получив вместо чернозема Кубани или Ставрополья торфяники Брянщины, духоборы сильно удивились, но по-крестьянски засучили рукава. Мол, глаза боятся, а руки делают! Это сейчас они уверены, что чиновники, отвечавшие за программу «Духоборы», думали скорее о себе, чем о своих соотечественниках.
— Дали нам стадо больных коров, — рассказывает Наталья Веригина. — В первый год почти вручную заготовили почти сто тонн кормов. Технику взяли в лизинг. Хотя обещали выдать бесплатно. Но полстада оказалось больным, другую половину пришлось зарезать, чтобы расплатиться за аренду двух тракторов. До сих пор судимся и пишем во все инстанции.
Не нашлось в брянских лесах кормовой базы для товарного животноводства. Некому было покупать молоко и сыры. Помощь обещанная сгинула где-то в районных, областных и государственных бюджетах. Уже и концов не сыскать.
И побежали мужики-духоборы по стране — заниматься рабским трудом на стройках и дачах. Поэтому и нет сейчас в Мирном мужчин вообще — все на заработках. Полтора месяца в отъезде, неделю дома. Кое-кто вторую семью завел по месту работы — что для старообрядцев вообще неслыханный грех. Перепахала людей новая-старая Родина окончательно.
Мы все-таки поинтересовались у провожатой, которую нам выделили для похода по поселку:
— Елена, а что-нибудь хорошее у вас происходит?
Девушка задумалась только на секунду:
— А у нас рождаемость смерть превышает! В единственном поселке на весь район! Правда, только на одного человека. Никто не умер, а у Смородиновых ребенок родился!
Именно этот ребенок обеспечил демографический рост русской деревни переселенцев.
А в Канаде тоже растут березы…
В семье Смородиновых первенец, обеспечивший демографический прорыв, ни разу не видел отца. Из всех мужчин-духоборов в поселке остался лишь пенсионер Павел Егорович. Все остальные мужики трудятся в Подмосковье. Женщины мечут на стол пирожки, зелень и даже свою сметану. Не могут духоборы совсем без коров, и кое-кто держит скотину в сарае, хотя с кормами и туго. Красавица Оксана в платье, расшитом руками бабки и матери, приносит альбом со старыми фотографиями, и мы замечаем, что в ноздре у нее блестит гвоздик-серьга. Вдруг где-то под пышными юбками у нее начинает звонить сотовый. Павел Егорыч перехватывает наши удивленные взгляды:— Да, поменялись мы в России. Ну что поделать.
Он рассказывает нам, как уезжали из Грузии, как бросали дома и скотину. Как ждали соседи, с которыми сотню лет они жили бок о бок, когда можно будет прибрать брошенное имущество.
— Мы уже все понимали, не жить нам больше в Грузии. А когда решили возвращаться — такая радость поднялась. Домой едем! Но в России оказалось не легче.
Что будет дальше с общиной, нам прямо не сказали, но мы догадались сами. В начале ХХ века духоборы разделились на две части. Половина общины уехала в Канаду, наверное, единственную в мире страну, у которой климат так похож на российский. Совсем недавно в Мирный приезжали канадские духоборы. Судя по всему, на переговоры. И якобы обещало уже канадское правительство и кредиты, и землю, и технику, и программу поддержки. Серьезную программу, а не так, как у нас, — «сделай маленькое доброе дело и укради оставшиеся деньги». Скорее всего, с Брянщины дорога приведет наших духоборов в Новый Свет…
Как обворовывали переселенцев
Уже после поездки на Брянщину мы разыскали в архивах давнее постановление правительства о переселении общины. Прилагался к нему список всего, что должно было выдать государство «сельскохозяйственной общине духоборов». И трактора там были, и автобусы, кормоуборочные и картофелеуборочные комбайны. Всего 23 единицы техники. А также 205 тонн семян, 93 тонны горючего и 260 голов скота. Кому все это досталось — неизвестно. Мы спросили об этом Валерия Пронина, чиновника из Федеральной миграционной службы, который имел прямое отношение к программе переселения. Чиновник очень удивился, когда узнал, что духоборы не получили никакой техники.— Наверное, настоятельница общины украла, — улыбнулся он.
Мы возразили. Украсть можно что угодно в министерстве или у государства, а в своей семье, которой, по сути, и является община, воровать как-то затруднительно.
— Ну, не знаю, ребята. Власти поменялись. Постановление принимало одно правительство, реализовывало другое. Губернаторы уже три раза сменились… Вы там смотрите, только чепушни про это не напишите всякой!
КОМПЕТЕНТНО
Почему Россия не помогает соотечественникам?По иронии судьбы здание Федеральной миграционной службы находится в бывшем московском детском саду. «В детских садах русских детей уже нет"… Это заголовок прошлогодней статьи, за которую нам крепко досталось от «интернационалистов». А ведь детей действительно нет. Одни чиновники.
Автопарк на троечку: древний «опелек», «Шкода», черная «Волга» преклонных годов. Ремонт сделан скромненький, косметический.
На столе замначальника управления тыла и организации работы с вынужденными переселенцами А. Левина лежит брошюра, присланная из посольства США, — о необходимости проведения срочной миграционной амнистии в России. То есть раздать гражданство РФ всем живущим у нас нелегалам, чтобы они смогли беспрепятственно перевести сюда свои аулы, семьи, кланы, жузы, роды и тейпы…
Сотрудники управления рассказали, что все, кто мог, уже уехали, и теперь постсоветские люди едут в Россию не потому, что их выгоняют из бывших союзных республик, а, например, потому, что выросли дети, которым проще жить в русской среде.
— Это не вынужденная миграция, — говорили нам чиновники, — а пе-ре-се-ление! И контингент переселенцев изменился. Раньше люди с удовольствием селились в райцентрах, теперь пошли приезжие из крупных городов, они на селе жить не хотят. Им квартиры подавай!
Вот тут-то наш разговор и подошел к «моменту истины». Что конкретно могут сделать для переселенцев чиновники ФМС? Оказывается, они могут выдать единовременное пособие в размере аж 100 рублей! Могут помочь перевезти через границу без пошлины скарб. Могут учесть приезжего в своих списках, а если человек бездомный, он встанет в очередь на жилищную субсидию. Правда, деньги эти выдаются такими темпами, что последний переселенец из учтенных 200 тысяч получит субсидию аж через… сто лет!
А на прощание нам рассказали совершенно постыдную историю о том, как «никто не забыт, и ничто не забыто».
— К юбилею Победы мы предложили обеспечить жильем ветеранов войны — вынужденных переселенцев. Их мало уже осталось, и сумма получилась смешная — что-то около 10 миллионов рублей. Министерство экономического развития ответило: денег на это нет.
И уже без диктофона чиновники рассказали нам, что лично они, как граждане России и патриоты, считают, что, пока не поздно, нужно срочно собирать всех наших соотечественников. Вот только такой задачи у государства пока нет, это ясно хотя бы по грошовому финансированию ФМС.
Мы так и не сумели допроситься, почему нашему государству плевать на 20 миллионов соотечественников? Чиновники мялись, вздыхали, что-то прикидывали в уме и наконец послали нас с нашим вопросом очень далеко. К Путину.
