«Небо! Небо!»

Как известно всем читавшим Священное Писание, еврейский народ очень связан с Египтом и его историей. Четыреста лет прожили потомки Иакова в этой стране. Туда бежал и оттуда возвращался в землю Израиля на руках Своей Матери Сын Божий. Новозаветная история также связана с Египтом через историю монашества и чудных подвигов, связанных с ним. Все это, конечно, не случайно. Несомненно, должны быть некие черты в культуре и религии Египта, которые сделали его таким значимым в священной истории. Ведь не зря именно Египет, а не Китай, не Индия, не ацтеки… Мне кажется, что отношение к смерти есть та главная черта, которая выделяет египтян из остального мира.

О египетских мумиях не слыхал только глухой или безумный. Мы с детства читаем и слышим о странных обычаях, царивших в этой стране. О том, как человека по смерти подвергали сложным ритуальным и медицинским манипуляциям с мыслью о том, что он воскреснет. Египетская антропология вообще очень сложна. Если сегодня человеку приходится доказывать, что у него есть душа и она бессмертна, то древнему, «дикому» египтянину в человеке виделось и бессмертие души, и отдельное существование имени, и многое такое, о чем мы и говорить не можем в силу скудости мысленных понятий. И вот в эту сложную и хитромудрую страну (не в Китай или Индию) Господь повел Свой народ и благословил там жить. Для меня очевидно, что религия Египта — это религия Воскресения, пусть в догадках и в смутных прозрениях, пусть в форме мифологии и языческих обрядов, но все-таки Воскресения. Тело — священно, тело вечно, и оно — мое. «Я не воплощусь ни в комара, ни в мамонта, и „лопух“ из меня не вырастет» (Базаров). Я воскресну в моей плоти, с которой вместе грешил или старался делать хорошее.

Наступившие пасхальные дни заставляют говорить о смысле жизни и о будущем Воскресении. Именно поэтому мы начали с Египта. Начали с того, что было очевидно древним язычникам и что сегодня закрыто непроницаемой завесой от миллионов «грамотных» людей, летающих на самолетах и имеющих счет в банке.

Такая светлая мысль — все воскреснут! Такое чудо — мы вечны! Даже если этого не хотим. Именно мы — и с душой, и с телом. Христианство истинное стоит в изумлении перед пустым Гробом Спасителя. Оно смотрит на Его аккуратно свернутые пелены, оно слушает странное слово Ангела: «Нет Его здесь. Он воскрес». И не смотря на свою завороженную скованность, оно несет эту радость во все концы Вселенной.

Сказанное касается Православия. Поскольку католицизм тоже стоит завороженный, но не у пустого Гроба, а у пещеры Рождества. На эту тему медитируют западные интеллектуалы и простые прихожане. «Бамбино Езус», Ребенок-Господь, Эммануил. Это главная тема католицизма — Бог на земле, Бог среди людей. Кто был на Западе или интересовался религиозной жизнью западных христиан, то знает, как много песен и стихов, ярмарок, аттракционов, проповедей посвящено Рождеству и как мало — Воскресению. Восточное же христианство (оно же — истинное) на Рождество смотрит как на ступень, этап. Пусть чудный, уникальный, превосходящий даже творение мира, но все-таки — этап. А вот Пасха — это венец. Это уже не обручение и не роспись в ЗАГСе, это брак Бога с человеками в его полноте. Царство Божие не будет сведено на землю, но земля и живущие на ней должны дорасти до Иерусалима Небесного, должны совершить восход от земли к небу, как некогда евреи совершили исход из Египта в Палестину. Здесь главное различие между Православием и Католицизмом. Католик хочет облечь Царство Божие в зримые формы, по возможности как можно более привычные. Православный же не ищет на земле Рая. На этой земле Христа распяли. Православный, радостен и светел, в день Пасхи вновь чувствует, что дом его не здесь, что есть иная жизнь, что мы пока в гостях и нашего нам еще не дали.

Митрополит Вениамин Федченков в одной из проповедей на Пасху вспоминал Колумба и его команду. Увидав на горизонте полоску суши, утомленные моряки заскакали, как дети, по палубе и закричали: «Земля! Земля!» Подобно им на Пасху православный христианин готов за плясать и запрыгать, восклицая: «Небо! Небо!» Если угодно, это похоже на слова известного певца: «Небо становится ближе».

В свете Воскресения и именно в нем (даже категоричнее — только в нем!) можно прощать обидчика, можно делиться не только лишним, но и необходимым, можно совершать все то, чем полны жития святых и что так трудно вмещается в сознании безблагодатного человека. Свет Рождества дает надежду, зовет подумать, почитать, помолиться. Но торжества в нем нет. Есть ожидание Креста, плевков, ударов и неуверенность в том, что будет после. Воскресение — это взрыв. Взрыв, который никого не ранит, но всех пронизывает насквозь и всем указывает ввысь.

Как жалко тех, кто думает, что смерть придет — «лишь мясо — в яму». Ни оживающая нива, ни покрывающиеся зеленью деревья, ни бабочки, выходящие из кокона, не говорят сегодня человеку — «и ты воскреснешь». Адамов сын стал глух и слеп. Но древо жизни вечно зеленеет. И в тысячах простых приходов, и сотнях женских и мужских монастырей люди искренно поют в эти дни о восстании из мертвых любимого ими Спасителя. Пока они поют, земная ось не сдвинется со своего места, и скучающие развратники продолжают вяло наслаждаться жизнью, и глупые дельцы все мегаватты своей энергии сжигают в суете… Все вообще живет и дышит, покуда Православие поет.

Христос Воскресе!…

Ответь, пожалуйста…

http://otrok.n-t.org/vb/sl/nb.htm