Кино как пробуждение

— Владимир Кузьмич, расскажите, пожалуйста, вкратце о том, что собой представляет Московский кинофестиваль.

— Он дает возможность зрителю составить мнение и о современном кинематографическом процессе, и о классике кино. Московский кинофестиваль — фестиваль класса «А», то есть в его конкурсной программе должны быть фильмы, которые никогда нигде не демонстрировались. Вообще кинофестиваль — очень большое «предприятие», поэтому, кроме конкурсной программы, здесь есть и внеконкурсные. В этом году, кроме 17 картин конкурса, были фильмы десяти внеконкурсных программ и шести ретроспектив. Всего на XXVII Московском кинофестивале демонстрировалось 350 фильмов. Гостями на МКФ стали французские режиссеры братья Дарденны, дважды лауреаты Каннского фестиваля этого года, Иштван Сабо, венгерский режиссер, классик современного кино, замечательные французские актрисы старшего поколения Жанна Моро и Анни Жирардо.

— С какой целью устраиваются сегодня кинофестивали?

— Они, прежде всего, используются для продвижения фильмов. Премьера на Каннском кинофестивале, например, обеспечивает картине мировой прокат. МКФ тоже использует подобную практику. Визит братьев Дарденнов в Москву — часть их большого турне по миру. Они показывают фильм «Дитя», который получил в этом году в Каннах «Золотую Пальмовую ветвь». Это нормально, так и должно быть, ведь кино не может существовать за счет новаторских, сложных картин (за счет них кино развивается), которые рассчитаны на узкую публику. Будущее кинематографа зависит от того, будут ли доходы от блокбастеров переводиться на создание более качественного кино.

Для зрителя кинофестивали задают некую планку. Когда смотришь только то, что показывают по телевизору, создается искаженное впечатление о современном кинематографическом процессе, кажется, что во всем мире снимают только кино на потребу. Но настоящие фильмы есть.

— Владимир Кузьмич, какие бы картины Московского кинофестиваля Вы показали в православном киноклубе, будь у Вас такая возможность?

— Прежде всего — уже упоминавшийся фильм «Дитя» братьев Дарденнов. Затем — картину Михаэля Ханеке «Скрытое», фильм «Настройщик» Киры Муратовой и «Космос как предчувствие» Алексея Учителя.

— Почему фильм «Дитя» — на первом месте?

— Исходя из содержания самого фильма, конечно, но и сообразуясь с тем впечатлением, которое произвели на меня режиссеры — Люк и Жан-Пьер Дарденны.

Фильм «Дитя» повествует о молодом человеке по имени Бруно (Жереми Ренье), который вырос вне всякой традиции. Он вообще не знает, что такое традиция. А это, на мой взгляд, очень серьезная проблема, которая остро стоит сегодня в современном мире. Бруно — человек совершенно опустившийся, органически не способный задумываться о последствиях своих поступков, мошенник. Он продает своего новорожденного ребенка. Его нечем кормить, ребенок — это трудно, да и не привык Бруно к ответственности за кого бы то ни было. Он попадает в тюрьму, и только тут начинает серьезно задумываться о себе, своем месте в мире. Очистительные, покаянные слезы — вот к чему приходит Бруно. Но дело здесь даже не в сюжетной канве, а в том, к какой проблеме обращаются европейские художники, и как они относятся к человеку, подобному Бруно. Ведь первая наша реакция по отношению к людям, которые совершили что-то греховное, плохое, — проклятие. Хочется унизить, заклеймить, отругать, наказать. Подобные чувства не возникают у зрителя, посмотревшего фильм братьев Дарденнов. Картина проникнута любовью и состраданием, хотя никаких явных авторских ремарок в фильме нет. Фактически режиссеры хотят сказать, что их герои в духовном плане — дети. Я склонен думать, что они и к человечеству так же относятся, с состраданием.

На Московском кинофестивале такие установки были прямо противоположны воззрениям, скажем, знаменитого английского режиссера Питера Гринуэя. Он открыто заявил: «Я атеист, скептик и считаю, что христианская этика не имеет отношения к современной реальности». Удивительный парадокс Европы: в Европейской Конституции, которая сейчас активно обсуждается, нет упоминания о непреходящем значении для общества христианских ценностей. Однако зрелые (речь идет не только о возрасте) мастера кино понимают, что даже самые справедливые социальные законы не спасут человека.

— А почему фильм «Скрытое» попал в Ваш воображаемый «план просмотра»? Насколько мне известно, это триллер.

— Фильм «Скрытое» получил три приза на Каннском фестивале: за режиссуру, ФИПРЕССИ — приз кинокритиков, а также — приз христианского жюри. Начинается он действительно как триллер. Главный герой по имени Жорж (Даниель Отей) — благополучный представитель среднего класса, живущий в Париже, ведущий литературного ток-шоу, прямая противоположность Бруно из фильма «Дитя». Однажды он получает по почте видеокассеты, на которых засняты отдельные моменты его жизни. Это заставляет Жоржа размышлять о прожитом, внимательно вглядываться в прошлое. Постепенно он доходит в своих воспоминаниях до греха, совершенного им в детстве и приведшего к трагическим последствиям — гибели человека. Непонятно, кто посылает кассеты. Это умолчание заставляет зрителя думать, что фильм «Скрытое» — режиссерская метафора. Человек вглядывается в себя, осознает все тайное, скрытое, греховное в себе под влиянием некой духовной силы. Кому ведомо все скрытое, тайное, кто призывает человека осознать свою греховность и прийти к покаянию? Для верующих ответ ясен.

— Лента «Настройщик» Киры Муратовой фигурировала в новостях культуры как комедия о мошенниках…

— «Настройщик» — фильм очень сложный, со сложной философской проблематикой. И — светлый. И по смыслу, и по технике. Картина черно-белая, в ней много света, кажется, что он просто льется с экрана. Свет идет от и актрис: Аллы Демидовой, Нины Руслановой, играющих главные роли, от Ренаты Литвиновой, которая сыграла здесь свою лучшую на сегодня роль…

У Аллы Сергеевны, вдовы богатого коллекционера, однажды расстраивается пианино. В доме появляется настройщик (Георгий Делиев), который быстро становится здесь своим, почти родственником. Однако герой Делиева — вовсе никакой не настройщик. Он мошенник и в конечном итоге обманывает двух пожилых дам. Они слишком хорошо знают, что никому нельзя доверять, знают, что чужих в дом и в сердце свое пускать нельзя, считают себя мудрыми и опытными, и, тем не менее, пускают… Обманщик их очаровывает и обирает. Они расстраиваются, ругают его, но в какой-то момент приходят к важной мысли: к пониманию того, что сами спровоцировали слабого человека на грех. Режиссер фильма Кира Муратова сама говорит об этом так: «Люди хотят отдаться, хотят быть ограбленными, использованными и полезными кому-то таким образом. Они готовы отдать душу, тело, деньги. Это трогательное свойство характерно для очень многих наших соотечественников». И символически звучат слова одной из обманутых пожилых женщин: «Как нам плохо! Всем нам, всем нам нужен настройщик!». А Кто может настроить человека, настроить на понимание?

— «Космос как предчувствие» получил главный приз Московского кинофестиваля, «Золотого Георгия»?

— Да, и он еще сложнее, чем «Настройщик». Холодноватый: голубые тона преобладают на экране, у зрителя создается впечатление, что космос растворен в городе, где происходит действие. 1957 год. Пограничный портовый город. Наивный, простодушный ресторанный повар по кличке Конек (Евгений Миронов) во время боксерского поединка знакомится с таинственным, умным, уверенным в себе Германом (Евгений Цыганов), который учит английский язык, плавает в ледяной воде и говорит, что готовится лететь в космос. На самом деле — мечтает сбежать заграницу. И когда он плывет в холодном море к уплывающему от него пароходу, Конек встречает в поезде Гагарина, который через четыре года полетит в космос. Фильм этот можно трактовать как угодно, но главное здесь — обманутые ожидания зрителя, все идет не так, как задумали герои, все происходит по чьему-то другому замыслу…

Это кино — коллективное творчество. Интересы создателей фильма расходятся, противоречат друг другу, но в конечном итоге соединяются. Режиссера Алексея Учителя интересовали, прежде всего, люди, их чувства, взаимоотношения. Сценариста Александра Миндадзе — парадокс взаимосвязи человека и мира, личности и эпохи. Многие в 50-е годы были охвачены предчувствием свободы, свободы от земного притяжения, преград, границ. Космос стал религией, верой советского человека. И мало кто сегодня помнит, что одновременно с полетом Гагарина в начале 60-х начались гонения на Православную Церковь…

— Владимир Кузьмич, почему именно эти четыре фильма?

— На многих кинофестивалях, в частности, на Каннском, есть так называемое христианское жюри. Оно присуждает свой приз фильмам, близким к христианской системе ценностей. Это не означает, что в него входят люди одной религиозной конфессии. Дело не в этом. Иногда бывает, что художник может и не ходить в храм, но объективно способен создать фильмы, которые приближают человека к вере, способствуют пробуждению нравственного чувства, самоанализа. На Московском кинофестивале подобное жюри работало в 90-х гг. Сейчас его нет, но будь оно, эти четыре фильма могли бы получить его приз.

Беседовала Наталья Волкова

http://www.eparhia-saratov.ru/txts/journal/articles/02society/64.html