Киргизия — на пороге будущего

На вопросы Правой.Ру о ситуации в Киргизии после революции, о перспективах российско-киргизских отношений и о резком росте интереса к Православию в Средней Азии отвечает научный сотрудник Институт этнологии и антропологии РАН, кандидат исторических наук Георгий Юрьевич Ситнянский.

Правая.Ру: Несколько слов тогда о Киргизии — на сегодняшней день что она собой представляет: бедная страна, страна стремящиеся к демократии после переворота, или страна, которую все стремятся покинуть?

Георгий Юрьевич Ситнянский: Особого стремления эмигрировать я не заметил. Даже после того, что произошло, массового оттока русскоязычного населения не было. Это, кстати, во многом благодаря позиции митрополита Бишкекского и Среднеазиатского Владимира: он обратился к русскоязычным с призывом не уезжать. Хотя провокационные моменты были, когда русский посол выступил заявлением, что хорошо бы применить силу. Тогда толпу от бунта удалось удержать с большим трудом. Кыргызстан полностью демократической страной назвать нельзя, как нельзя и Россию, и Украину. Ну, вообще эти страны, так называемого Евразийского славянско-степного единства, они более евпропейские, чем собственно среднеазиатские. Это было всегда. До прихода России. Когда Россия присоединяла Среднюю Азию, умные люди говорили, что Семиречьем стоит ограничиться. История исправила ошибки. Размежевание идет уже само.

— Каково место православия в Киргизии? Каковы перспективы?

— Перспективы есть. Недавно был разговор на эту тему, и один из собеседников задал вопрос, почему Среднеазиатская Епархия одна, а нет самостоятельной епархии, рассчитанной на Семиречье

В принципе, еще со времен Екатерины II, казахи обращались в православие. Настоящими мусульманами казахи и узбеки не стали. Сегодня же появилось множество новых веяний и сект. Так активную работу проводят появившиеся еще в конце XIX века баптисты. Тут же работают и адвентисты, свидетели Иеговы, церковь Иисуса Христа, церковь спасения.

— Это все духовные интервенты?

— Баптистская церковь имеет очень старую историю еще с царских времен. Но киргизов обращать начали последние лет десять-пятнадцать назад, и назвать их интервентами нельзя. Свидетелей Иеговы можно назвать духовными интервентами, так как их центр находится в США. Это очень структурированная и эффективно управляемая организация. Адвентисты седьмого дня, пожалуй, тоже автохтонные. Церковь Иисуса Христа, это новое название мормонов.

Методов их работы несколько. Например, адвентисты делают то, что роднит христианство с исламом. Они ссылаются на Библию и Коран. Стараются доказать, что это одна вера. Не стесняются называть Бога Аллахом. Ведь действительно Аллах ближе к библейскому эпосу, чем романские, славянские и германские названия букв, которые все восходят к ведическим корням. Есть адвентистско-мусульманский центр в Бишкеке, где все проповедники — это киргизы, таджики, туркмены. Я там был и приведу лишь одну фразу: «Наш Аллах Иисус Христос был распят на кресте, и кровь Аллаха искупила наш грех». Но когда я был на Иссыкули, то заметил, что их популярность там невелика.

— А есть ли тогда мусульмане?

— Есть мусульмане. Но они делают такое, чего настоящий мусульманин делать не будет, например, после похорон три дня полагается ничего не есть. Узбеки, например, после похорон на поминках пьют вино и водку.

— В России 85% православных, но не все из них соблюдают обряды. Можно ли сказать про киргизов, что у них схожий по параметрам процент мусульман?

— Я думаю так сказать можно. Но большого успеха там добились те, кто делает упор на национальную специфику. Новые протестанты, сопровождают новыми элементами богослужение. Играют в собраниях на национальных инструментах, например. Наметилась и новая тенденция — баптистская национальная киргизская церковь. Она отпочковалась от Бишкекской.

По поводу Православия. Во время моей последней поездки в декабре прошлого года мне сказали на кафедре Славянского университета, что в последние время наметилась тенденция перехода множества местных людей целыми семьями от церкви Иисуса Христа и свидетелей Иеговы в Православие.

— Без каких-то инициатив со стороны Православия?

— Да Православие себя, мягко скажем, очень вяло ведёт. Лет десять назад, когда только возрождались храмы, зашедшему в храм киргизу говорили буквально так: «Зачем ты сюда пришел?». Сейчас этого нет, но православные не хотят или не могут выполнять «черновую работу», говоря, что «мы же не можем ходить, как сектанты, и проповедовать?». У меня на языке крутился вопрос: «А почему не можете? Ведь Иисус Христос и Апостолы проповедовали». В чем проблема? При этом потенциальная тяга к православию в Киргизии есть: за свечками и Святой водой они обязательно приходят. Крещенных же по-настоящему за последние время практически нет.

— Получается своеобразный религиозный синтез: они пытаются соблюдать и мусульманские обычаи и в то же время заходят в Церковь?

— Я бы не сказал, что мусульманские обряды они так уж и соблюдают. Делание алии, да, соблюдается всеми, даже баптистами. Но появилась, повторюсь, большая тяга к Православию. В 2000 году профессор Ошского Университета опубликовала соцопрос среди молодежи. В мусульманских обрядах участвуют около 3,8%, а сочувствуют им 2.3%. В православных же обрядах активно участвуют лишь 1.5%, но, что очень показательно, сочувствуют им 19.2%. Иными словами, эта часть — одна пятая населения Киргизии — и есть потенциальный резерв Православия.

— Почему это происходит? Есть ли формальный повод?

— Возможно, это переход количества в качество. У меня было также соображение примерно такого плана: степных кочевников бесполезно заставлять что-то принимать. Было две волны христианства: IV—II вв.ека и XIII век. Так вот, тогда основной ветвью религии было несторианство, которое подвергалось гонению, как со стороны Православия, так и со стороны католиков. Насильственное христианизация ничего не давала. Может, они стали относиться к Православию теперь, как к религии бывшей метрополии. А примеров принятия Православия до сих пор был один. Крещение западных половцев в XII—XIII вв.еках. Достаточное массовое. До сих пор встречаются имена половецких ханов в летописи. Например, Юрий Кончакович, это сын Кончака из слова о «Полку Игореве» и дед Александра Невского по матери. Она была крещёная православная.

— Если переходить к каким-то практическим рекомендациям, то что нужно делать Православной Церкви?

— В первую очередь нужно создать самостоятельную епархию.

— То есть автономную?

— Да, рассчитанную именно на Семиречье. Может быть, даже две епархии. Потому, что Семиречье и Киргизстан ближе, чем остальные части Казахстана. Как у нас говорят, «историко-этнографическая общность». Мое мнение, что если бы советская власть не установила единый Казахстан, то каждая бы из его частей трансформировалась в отдельную этническую общность. Нужно быть поактивнее.

— В Киргизии священнослужители все русские?

— Русские. Если уж единицами исчисляются просто верующие. Это тем более обидно, что евангельские церкви активно используют национальные кадры. У них есть и пасторы.

— А Русская Церковь?

— Совершенно этим не занимается. Хотя, может, это и преждевременно. Те же евангелисты все делают снизу. Они сначала привлекали русскоязычных для своей паствы, их обучали, потом из них делали кадры. Я лично знаком с первым адвентистским священником-киргизом. Сейчас их гораздо больше стало.

— Сектанты эффективно работают, это можно проследить?

— Можно. Церковь Иисуса Христа, когда она начинала в 1992 году, там было человек двадцать. В 1995 году около ста. А в 2000 человек 800. Сейчас что-то девять тысяч человек в одном Бишкеке.

— Какие ещё инициативы должны быть у Церкви?

— Только быть активнее. Проповедовать, пропагандировать. Если десятки людей просто пришли купить свечек или за Святой водой, то и по домам ходить не надо. Вот пришли люди — работайте с ними.

— Вернемся к политике — революция в Киргизии была спровоцирована сигналом с Запада, или это был некий национальный подъём духа?

— Скорее, это подъём национального духа. При всём уважении к Акаеву, притом, что он на первых порах сделал много позитивного в стране, всё-таки он, наверное, засиделся, исчерпал себя. Но он не сумел во время достойного уйти, отбыв два срока. Уцепился за власть. Нельзя же так разговаривать с народом.

— Неужели не было даже никакого прозападного движения?

— Ну, украинский премьер нагрянул

— Существует убеждение, что пример Киргизии должен стать подтолкнуть Узбекистан?

— Боюсь, что в Узбекистане всё так мирно не кончится. Там будет все в ухудшенном варианте. Если Каримов уже отдал приказ о силовом подавлении, значит, он будет стоять до последнего. Это значит, что прольется очень много крови. Чаушеску, который согласился стрелять в народ, оказался у стенки. Тоже и в Узбекистане вполне может быть. У Каримова уже выхода нет и он будет держаться за власть до последнего. В отличие от Акаева.

— Однако, того же Акаева, побоявшегося стрелять, почему-то до сих пор не пускают в страну? Или он боится?

— Может, и боится. Лично он не так уж много натворил, сколько его семейство, которое сумело приватизировать всю экономику страны.

— Правда ли, что российские и американские базы являются, своего рода, местами экономического процветания в Киргизии?

— Я не думаю, что это в целом так. Они не такие уж и большие, даже для маленькой Киргизии. Но, тем не менее, это серьёзный стимул, потому, что когда американцы уходили из слаборазвитых стран, то там целые города развалились?…

— Какие, на ваш взгляд, перспективы российско-киргизских отношений?

— Моё личное мнение, что срочно надо форсировать ситуацию с ЕЭП.

— Возможны ли, на ваш взгляд, позитивные отношения Киргизии и Китая?

— От отношений с Китаем я бы старался удержать Киргизию, если бы это было так. Сейчас все наоборот. В марте в Киргизии победили антикитайские силы. Это позитивно, так как Китай представляет серьёзную опасность, Что будет, если наконец-то проснутся и Россия, и Казахстан, и начнут ему противодействовать?

— Несколько слов о Бакиеве?

— Сейчас, пожалуй, это уже самостоятельная фигура. Человек, который был премьером несколько лет, не может из себя не предоставлять сильной фигуры. И Ющенко, и наш Путин — они все одно время были премьерами, но потом стали президентами. Сейчас в Киригизии тоже бывший премьер. Если бы Кулов выставил свою кандидатуру, победил бы именно он. Но именно он опасался раскола, и у него хватило ума наступить на горло собственным амбициям и всё-таки отказаться.

— А есть ли место в Киргизии для ваххабизма?

— Среди киргизов их место ничтожно. Но не будем забывать, что на юге половину населения составляют именно узбеки. Среди них сторонников «Хизб-уб-Тахрир» и ваххабитов очень много. И я общался в 2000 году с ними, я видел их листовки, сам держал их в руках. Весной 2004 года было массовое разбрасывание в Караколе.

— Есть ли влиятельные западные силы?

— Запад не имеет в Средней Азии, в том числе в Киргизии, никаких интересов, кроме экономических. Экономические проникновения не избежать, и с этим надо смириться даже самой России. В конечном счете, они действительно способны поднять экономику. Но это уже отдельный разговор.

— Политика Путина, направленная на совместную с США борьбу ваххабизма, правильна?

— С американцами у нас отношения сложные, неоднозначные. Могут быть по разным вопросам и партнёрские, и противостоящие. Но нет и не может быть постоянных врагов и постоянных друзей. Более того, даже отношения с отдельными странами, могут быть и партнерскими по одному направлению, и антагонистическим — по другому.

— А по отношению к Киргизии?

— По отношению к Киргизии — партнёрские. Просто иначе, если Кыргызстан выйдет из сферы геополитического влияния России, то там и США быстро потеряет всё, что приобрели. Даже, если говорить о военных базах, тут и культурное влияние, и экономическое, это отойдет или к китайцам, или к кому-нибудь ещё. К востоку от Каспии Россия и США должны быть партнёрами.

— Киргизия сейчас в состоянии начать какой-то экономический рост?

— Самостоятельно?

— Да. Мы же видим, что на Украине экономический крах. У Киргизии может быть такая же судьба?

— Если Киргизия будет всё делать сама, без помощи России, то будет хуже, чем на Украине, потому, что экономические потенциалы несопоставимы. Уровни жизни несопоставимы. Сравнивать Украину с Киргизией — это все равно, что сравнивать Албанию с Италией.

— Большое спасибо!

http://www.pravaya.ru/manifesto/