Возвращение труда

Обесценивание труда?

Недавно меня познакомили с результатами опроса школьников одной из московских школ. Среди многих вопросов был и такой: «Что является главным для достижения успеха в жизни?». Ответы говорят о многом. На первые места школьники выбрали и поставили «деньги» и «знакомства». «Труд» оказался на последнем месте.

Что это означает?

Прежде всего, гигантскую дезориентацию подростков и молодёжи в отношении труда.

И дело не только в том, что в их сознании после двадцати лет «перестроек» и «реформ» теперь предельно разведены труд и — успех, заработок, карьера, и, более того, успех поставлен в прямую связь с нетрудом и антитрудом: удачей, везением, «талантом», связями («блатом»), собственным унижением, вплоть до прямого мошенничества или легальной кражи (захваты предприятий, искусственные банкротства и т. п.). Эта нравственная катастрофа уничижения труда («работа дураков любит», «работа не волк, в лес не убежит"…) является одним из следствий утери в нашей стране и в мире в целом смысла и природы современного труда.

Труд перестал быть ключевой категорией общественной жизни.

Об этом в явном виде свидетельствует и то, что положение о значении труда в нынешней конституции страны исключено. Статья 37 Конституции Российской Федерации провозглашает, что «Труд свободен» (абсолютно не понимаю, что это означает), что «принудительный труд запрещен» и что «каждый имеет право на труд» и даже на «трудовые споры».

Сравним это с конституционными положениями советского периода.

Конституция РСФСР 1918 года чётко устанавливала: «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика признает труд обязанностью всех граждан Республики и провозглашает лозунг: «Не трудящийся, да не ест!». Ещё яснее это было прописано в Конституции СССР 1936 года, статья 12 которой гласила: «Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина по принципу: «кто не работает, тот не ест». В СССР осуществляется принцип социализма: «от каждого по его способности, каждому — по его труду».

Конституция СССР 1977 года определяла (статья 14), что «источником роста общественного богатства, благосостояния народа и каждого советского человека является свободный от эксплуатации труд советских людей. В соответствии с принципом социализма «От каждого — по способностям, каждому — по труду» государство осуществляет контроль за мерой труда и потребления. Оно определяет размер налога на доходы, подлежащие налогообложению. Общественно полезный труд и его результаты определяют положение человека в обществе. Государство, сочетая материальные и моральные стимулы, поощряя новаторство, творческое отношение к работе, способствует превращению труда в первую жизненную потребность каждого советского человека».

Таким образом, труд не является сегодня значимым для «подрастающего поколения» не случайно, поскольку он не является значимым, как определяет нынешний основной закон, для всей страны. Последствия этого очевидны.

И только преодолевая данное фактическое состояние можно выйти на проблему восстановления и развития труда в России и на проблему трудового воспитания.

Но для того, чтобы произошло возвращение труда, необходимо разобраться с тем, зачем труд нужен, почему будущее труда является приоритетной проблемой и, наконец, с тем, что собой сегодня и завтра должен представлять современный и передовой труд — ведь вводить подрастающее поколение следует именно в такой, а не отсталый, труд.

Мировая проблема труда

Помню, как в середине 1990-х меня поразили заботы и печали бургомистра небольшого немецкого городка Кузе. Красивый и ухоженный городок этот известен не только тем, что в нём шестьсот лет назад родился и потом служил епископом выдающийся католический мыслитель и общественный деятель Николай Кузанский, но и тем, что расположен он в районе самого северного в мире виноградарства.

Так вот, во время встречи в городской ратуше бургомистр буквально со слезами на глазах рассказывал, что виноградарство на грани развала, поскольку молодёжь отказывается идти работать «в эту сферу».

Бургомистр пояснил, что выпускники школ куда угодно готовы идти, чем угодно заниматься — идеально: юрист, офисный клерк, на худой конец, совсем не работать и жить на пособия, — только бы не идти «на село», не идти работать «на землю», только бы не заниматься малопрестижным для них сельскохозяйственным трудом.

При этом необходимо понимать, что виноградники в Германии больше похожи на хорошо ухоженные комнатные цветы, все основные дороги к виноградникам и внутри виноградников являются идеально асфальтированными и качеству передвижения по ним можно только позавидовать. Также важно, что сельскохозяйственный труд в Германии всячески поддерживается как технически — превосходные машины, отличное снабжение и агрофирм и отдельных крестьянских хозяйств, — так и экономически: как любят напоминать в Германии, только крестьяне в этой стране владеют «Мерседесами», поскольку другие сословия не могут себе позволить покупать такие дорогие авто.

Для меня та ситуация оказалась абсолютно неожиданной. Я был уверен, что наши советско-российские беды с трудовой мотивацией молодёжи были обусловлены исключительно местными причинами: общим развалом позднесоветского строя, безобразными, как правило, условиями труда в совхозах и на заводах и нередко слабой его организацией, экономической незаинтересованностью и, наконец, бездарностью советского агитпропа (разнообразные попытки советской пропаганды 1970−80-х годов организовывать кампании по призыву старшеклассников «всем классом — в совхоз!» нельзя признать удачными или эффективными).

Оказалось же, что совсем в другой стране — благополучной Западной Германии точно такие же трудности. И их никак нельзя свести к простому объяснению, например, что элитные виноградники это, мол, «отстой» и нечего молодёжь туда загонять. Не помогает тут и указание на конец индустриальной эпохи и переход к постиндустриальному труду, к «информационному обществу» или «обществу знаний», в котором основное место занимают офисные работы и применение информационных технологий.

Это всё было бы верно, если бы можно было безапелляционно утверждать, что офисный труд сложнее, интереснее и в конечном счёте благороднее труда «виноградного» или что в постиндустриальную эпоху обессмысливаются промышленность и агроиндустрия, «перемещаясь» в отсталые индустриальные и доиндустриальные страны и регионы.

Но это не так!

Опыт последних тридцати лет показывает, что идеология постиндустриализма и верховенства «чистой бумажной работы» на деле прикрывает разрушительные для самого развитого мира процессы деградации и исчезновения труда. Выражается это в том, что осуществить уход от привычного труда (со значительной долей физического) нетрудно — отсюда резкий рост доли услуг (в США до 80 процентов), вынос промышленности и агроиндустрий в страны непервого мира, но крайне трудно и почти невозможно в массовом порядке прийти к какому-то новому социально масштабному труду.

В массе своей происходит не принципиальное усложнение и развитие труда, а фактический отказ от труда вообще и постановка в центр даже «трудовых процессов» развлечения и попыток получать вознаграждение без труда и даже за счёт отказа от труда. Выражается это в знакомых всем вещах: резко растёт количество и уровень доходов представителей так называемых «творческих» профессий, в то время как стоимость труда тех же педагогов (поскольку их профессия, вероятно, не является «творческой») неуклонно снижается по сравнению с экономической значимостью труда попсы. Все начинают играть на бирже, пытаться срывать куш разом, стремиться к разовым выигрышным решениям любой ценой, когда «после нас хоть потоп».

Одновременно с этим отказом от труда происходит резкое упрощение труда и рост эксплуатации («выжимания пота») внутри развитых стран (появляются своего рода анклавы «третьего мира» в странах Запада).

Но самое важное состоит в том, что пропадают ясные критерии труда, меняется и исчезает само понятие труда.

Трудом начинают считать всё подряд. Если раньше труд рассматривался как систематическая деятельность, творящая в конечном счёте безусловное общественное благо, то теперь трудом начинают называть что угодно.

Так, трудом называется функционирование, к примеру, молодых людей в Москве в системе транснациональных корпораций, занимающихся импортом в нашу страну продуктов питания (например, мяса), которые тем самым определяют продовольственную зависимость России. Точно таким же трудом называется у нас и производство отечественных продуктов питания фермером или агрофирмой. Разницы между ними для правительства, населения, налоговых органов никакой не существует. Более того, существует разница, и немалая, в доходах, рисках и условиях жизни — понятно, что не в пользу сельского жителя.

А вот воспитание детей в крепкой дружной семье, наоборот, трудом не считается, поскольку традиционно не имеет экономического выражения и вообще расценивается в качестве частного дела частных граждан. И это в ситуации демографической катастрофы в стране, когда самым дефицитным ресурсом страны становится труд, трудоспособное население.

Хорошо известно, что с 2007 года у нас начинается убыль способного к труду населения — на официальном языке — так называемых трудоспособных контингентов. Рождаемость начала падать 20 лет назад и теперь, когда те дети доросли до взрослых, будет наблюдаться спад в количестве трудоспособного населения.

Выходить на пенсию будут люди, которые родились тогда, когда рождаемость была высокой. Вступать же в трудоспособный возраст будет малочисленная молодежь. До 2009 года сокращение будет малозаметным — на 100 тысяч в год. Но затем начинается обвал, сокращение по миллиону в год. Очень тяжелым будет пятилетие с 2015 по 2020 год, когда сокращение будет составлять 1,5 миллиона человек в год.

И вот в этой очевидной для всех критической и экономически ясной ситуации рождение и воспитание детей даже не собираются у нас рассматривать в качестве труда. А работа в казино или в фирмах, занимающихся финансовыми спекуляциями или торговлей чужими товарами, считается и будет считаться трудом. Трудом почти официально будет по-прежнему считаться и «работа» киллера или проститутки. Более того, все эти, прости Господи, «труды», если ничего не предпринимать, будут по-прежнему стоить дороже, чем труд крестьянина, учителя или врача.

Возвращаясь, к примеру, с немецкими самыми северными в мире виноградниками, мы видим то же самое. Работа юристами в конторах с абсолютно неясными задачами и полезностью признаётся за труд, который престижен и требует высокой оплаты. Даже нахождение в состоянии безработного фактически признаётся за своего рода труд (через пособия), и всё это помещается в одну плоскость с уникальным виноградарством, которое задаёт абсолютное своеобразие региону, где находится городок Куза.

Главная роль в нивелировании абсолютно разных деятельностей и уравнивании трудов принадлежит системам пропаганды (телевидение, разность в зарплатах и условиях труда), которые принуждают молодёжь принимать антитрудовое мировоззрение. При этом самые передовые — авангардные для человечества — системы деятельности, реализующие высшие достижения науки или ключевые задачи общественного воспроизводства и развития, наоборот, на сегодняшний день являются фактически неизвестными для подростков и молодёжи, не становятся предметом активного продвижения через телевидение и СМИ, не делаются зоной соревновательного вовлечения лучшей молодёжи.

Что всё это значит?

Что труд сегодня стал мировой проблемой, которую и необходимо ставить и решать, если мы действительно собираемся разбираться с трудом и трудовым воспитанием и т. п.

На дурачка, как говорится, дальше вводить в труд не получится. Бессмысленными стали любые мероприятия, построенные на идее, что любой труд — это благо. Но столь же бессмысленными и просто вредными являются решения о том, чтобы уходить от вопроса о труде и нетруде и сводить всё к игре рыночных сил, которые, мол, расставят всё по своим местам и сориентируют молодёжь.

Понятие труда

Что же такое труд вообще и в первые десятилетия XXI века, в частности?

Очевидно, что важное место в представлениях о труде играют самообеспечение и эффективность деятельности. Но к ним труд сводиться не может.

В самом деле, именно на указании о том, что «жить-то надо» (т.е. как-то обеспечивать самих себя), что «мне надо кормить семью» обычно и строится отказ от выяснения вопроса о том, а в какой именно деятельности я (мы) участвую (ем). Очень важно не жить на иждивении (по возможности), но к труду это имеет второстепенное значение — иначе под понятие труда можно подверстать любую активность, например, преступной или антиобщественной группировки.

Эффективность также не определяет труда, поскольку относится к условиям и средствам организации деятельности и не характеризует цели и смысла деятельности. Не может, например, считаться трудом активность, построенная на зверской эксплуатации людей ради увеличения прибыли.

Немного говорит о труде и его деление на доиндустриальный, индустриальный и постиндустриальный сектора, поскольку в передовом современном труде в обязательном виде присутствует индустриальная составляющая, более того, ведущие обществоведы и философы мира определяют грядущие типы общественных систем не как постиндустриальные, а как сверхиндустриальные, т. е. со сверхразвитыми индустриями (http://www.pereplet.ru/krupnov/14.html#14).

И наоборот, мало что добавляют разговоры о замене индустриального труда постиндустриальным в виде услуг, о приходе так называемой сервисной экономики. Блошиные рынки в какой-нибудь разрушенной африканской стране или малом российском городке являют собой экономику, в которой все 100 процентов составляют услуги, — как это называют идеологи постиндустриального общества, сервисную экономику. Однако эти сервисные раи трудно рассматривать в качестве чего-то большего, чем примитивное выживание в рамках почти дарвиновской борьбы за существование.

То же самое касается и информационно-коммуникационных технологий. Сколько балбесов ныне сидит у супермодерновых жидкокристаллических мониторов с суперпентиумными процессорами — и занимается активностью, трудно отличимой от поведения наркомана или примитивного труда. Но труд определяется смыслом и организацией деятельности и компьютеры тут являются только одним из многих элементов. Хоть на каждое рабочее место в нашем, скажем, автопроме сейчас поставь по суперкомпьютеру, но толку никакого не будет — каждый понимает, что нужно нечто совсем другое — полное преобразование всей сферы производства и обслуживания отечественных автомобилей.

Подлинный труд существует совсем в других измерениях: 1) в преобразовании отдельного человека и сообществ, 2) в воспроизводстве и развитии систем деятельности и 3) в достижении гарантированного мирового качества жизни.

Именно эти три элемента составляют понятие труда.

Труд является средством самопреобразования человека и непрерывного восстановления им своей человечности. Тут дело не столько в набившем оскомину высказывании Ф. Энгельса о том, что труд сделал из обезьяны человека (подобное превращение до сих пор является абсолютно недоказанным и, скорее всего, невероятным), а в том, что без труда человек теряет свою человечность, деградирует и на определённом этапе перестаёт быть человеком.

Трудно забыть картину, которую несколько лет назад довелось наблюдать в центре Москвы. Пара бомжей, он и она, явно не старше 25 лет, сидели на лавочке напротив Елоховского собора и самозабвенно отдавались игре в «Тетрис». Перед ними стояло нечто среднее между коляской и тачкой, в которой сидел годовалый ребёнок и орал благим матом на всю округу. Они не обращали на малыша никакого внимания, и казалось, что если им вдруг отчего-то захочется, то встанут и уйдут в другое место, чтобы комфортнее было давить кнопки электронной игры.

Подобные случаи показывают, что в современной ситуации привычные утверждения о том, что труд обеспечивает существование, абстрактны, «не работают». Растительно-натуральное существование той пары мегаполис типа Москвы обеспечит без всякого труда. И означает это то, что старые угрозы смерти от голода и холода сегодня не так очевидны и больше не маскируют сущности труда, как это было раньше.

Отказ от труда означает, прежде всего, расчеловечивание, деградацию человечности, утрату человеческой формы. И речь должна идти не только об отдельных людях, но и целых группах и массах.

В мире есть уже целые страны-паразиты (РФ, к несчастью, близка к ним), физическое существование населения в которых «мировое сообщество» может даже искусственно поддерживать, поскольку тем самым не возбуждаются бунты и в полной мере остаётся возможность оприходовать и утилизовать природные и иные богатства этих стран в своих интересах.

Вторая сторона труда — в обеспечении им заданного качества жизни — т. е. действительного общественного блага.

Качество жизни нельзя сводить только к товарам и услугам, поскольку в итоге оно выражает достоинство (или его отсутствие) личности каждого человека и каждого сообщества (http://www.kroupnov.ru/5/178₁.shtml). Но обеспечение заданного статуса и достоинства невозможно без минимума (на данный исторический момент) вещей и услуг и доступа к общественным благам (энергии, снабжению товарами и продуктами, возможности участия в принятии решений и т. п.).

Активность человека или сообщества является трудом тогда, когда производит заданное качество жизни, т. е., говоря марксистским языком, является общественно необходимой и востребуемой.

Наконец, труд есть организованная и встроенная в систему социально-экономических и политических отношений деятельность.

Отсюда каждый труд воспроизводит или развивает определённую систему деятельности в едином мировом деятельностном целом. Это задаёт и предельно объективную оценку любого труда. Если активность, работа не ведёт к воспроизведению или развитию конкретной системы деятельности, то есть по факту ведёт к деградации существующей системы деятельности или её разрушению, то их нельзя называть трудом.

Отношение к развитию систем деятельности задаёт и формационный подход к труду. Существуют отработанные и освоенные формации труда, но также и ещё только возникающие и задающие общее развитие труда. Разные формации труда, как правило, сосуществуют и их соотношение определяет уровень развития общества (http://spasem-shkolu.p-rossii.ru/8/148₁.shtml).

В 1930-е годы в СССР с трудом было в целом всё ясно. Миллионы вчерашних крестьянских парней и девчат шли на заводы и фабрики — в индустрии и города и создавали массовое индустриальное общество буквально с нуля. И предельно точными являются слова песни — «та заводская проходная, что в люди вывела меня» — поскольку индустриальное развитие вводило молодёжь в передовую тогда формацию труда и задавало предельно высокие требования к молодёжи.

И индустриальный массово-поточный труд на гигантских производствах и в системе ведомственно-отраслевой организации выступал передовой формацией труда до 1970-х годов. А вот с 70-х годов XX века наша страна в целом «проспала» момент, когда необходимо было проектировать элементы новой формации труда (см. об этом ниже) и культивировать новый труд, приглашать молодёжь к этому новому труду. Вместо этого силы тратились на пропаганду ложной перспективности участия в старых формациях труда или даже в откровенно примитивных и деградирующих трудах.

Системы деятельности с «постиндустриализацией» или «информатизацией» никуда не исчезают. Всегда побеждали и будут побеждать не те, кто, например, отказывается от промышленности или села — а те, кто в состоянии развивать системы деятельности и организовывать более эффективные и производительные индустрии.

Проблема состоит в том, что ни принуждение планового хозяйства (приказ), ни принуждение рыночного хозяйства (конкуренция) не в силах не только развивать, но даже и воспроизводить труд, т. е. удерживать его на каком-то постоянном уровне общественного развития. Поэтому реальный труд существует только в постоянном воспроизводстве и развитии и этим необходимо прямо и целенаправленно заниматься.

Интересно, что подобное трёхсоставное понятие труда (преобразование человека, качество жизни, воспроизводство и развитие систем деятельности) имеет прямое отношение и к наиболее интересным трактовкам образовательного труда.

Так, решение задач определялось выдающими русскими советскими психологами Д.Б. Элькониным и В.В. Давыдовым именно как деятельности по самопреобразованию, т. е. преобразованию учеником самого себя (Д.Б. Эльконин) или по освоению способов деятельности и определяющих их научных понятий (В.В. Давыдов). В совокупности речь идёт о постановке ключевых или высших способностей, которые и определяют качество жизни учащихся, т. е. их статус и объективное самочувствие относительно других учащихся и учебных требований. Как и в других сферах, в образовании следует говорить о разных формациях образования и т. п.

Что же объединяет три выделенные мною элемента труда в единое понятие?

Всё это в совокупности реализуется в едином духовном усилии отдельного человека или общности.

Труд — это каждый раз тяжёлое усилие по воспроизводству своей человечности, качества жизни и системы деятельности. Труд складывается из духовно-волевого усилия, которым преодолевается хаос и разрушение всемирного целого и организуется мировое развитие.

При этом необходимо понимать, что труд всегда является общественным в том, прежде всего, плане, что не отдельные индивиды, а множество индивидов, каждый со своей позиции и места, осуществляют единый целокупный труд. Поэтому высокие требования к труду означают не столько требования к каждому человеку заменить своими усилиями весь мир (это невозможно и ненужно), но задачу ясно отдавать себе отчёт в каком именно и чьём (кто твои со-трудники и со-ратники) труде ты участвуешь и почему твоё трудовое усилие каждый раз является духовным.

Ниже, в главке «Святость труда», я попробую подробнее разобрать этот вопрос. Здесь же хочу напомнить известную притчу о том, как по-разному можно делать одно, казалось бы, дело и как в зависимости от этого твоя активность оказывается работой или трудом.

Когда трёх рабочих на каменоломне, которые занимались одним и тем же, перевозили камни к месту строительства церкви, спросили, что они делают, то все они ответили по-разному. Один сказал, что он к перевозит камни в тачке из пункта, А в пункт Б («Разве не видите?»). Другой ответил: «Строю храм». А третий: «Душу спасаю».

Открытие Макаренко

Общество и школа, вооружённые понятием труда, могут совершать буквально чудесные вещи. Рассмотрим это на следующем примере.

Восемьдесят лет назад в СССР было совершено открытие, которое является не только педагогическим, но и политическим.

Впервые в мире в организованном и воспроизводимом виде были показаны образовательные возможности образцового и полномасштабного, т. е. наиболее высокого по развитию, передового и предельно полезного, востребуемого труда. Оказалось, что именно такой труд определяет общественную систему, поэтому, вокруг него реалистично создание образовательных самодостаточных детско-взрослых сообществ, — своего рода образовательно-воспитательных «реакторов» необыкновенно высокой мощности. Такие сообщества были названы «школами-хозяйствами».

Открытие было совершено Антоном Семёновичем Макаренко, который в 1926—1928 гг. возглавлял трудовую колонию имени М. Горького (под Полтавой, с 1926 г. в Куряже близ Харькова) а в 1927—1935 гг. — детскую коммуну имени Ф.Э. Дзержинского (пригород Харькова)[1].

Коммунары, большая часть которых ещё вчера была беспризорниками или даже осуждёнными преступниками, по самым на то время передовым технологиям из Австрии и Германии производили электрооборудование и фототехнику, получали собственным трудом огромный доход, фактически существуя как полноценное эффективное предприятие.

Тем самым реализовывался главный принцип А.С. Макаренко: «Только организация школы как хозяйства сделает ее воспитывающей"[2]. Или, как формулировал другой замечательный педагог того времени Игнатий Вячеславович Ионин (1893−1939), директор школы-колонии «Красные Зори»: «Не должно быть ни в деревне, ни в городе школы, которая бы не стремилась стать образцовым хозяйством, — городским или сельским» (важно отметить здесь прилагательное-характеристику хозяйства — «образцовое»).

Для помощи приглашались взрослые управленцы, мастера и рабочие. Но все основные управленческие решения и общая организация труда — от сбыта до конструирования и текущего управления — была за колонистами.

Вот как сам Антон Семёнович описывает, с чего начинался собственный опыт создания детско-взрослого производительного сообщества: «В первые годы коммуна жила на отчисления, которые производили чекисты Украины из своего жалования в размере полпроцента. Это давало в месяц около 2000 рублей. А мне нужно было до 4000−5000 рублей в месяц, только чтобы покрыть наши текущие расходы, считая школу. Остальные 2000−3000 рублей мне достать было негде, так как и работать было негде. Были по недоразумению те мастерские, на которые ещё от Адама и Евы Наркомпрос возлагал свои надежды, — это сапожная, швейная и столярная. Эти мастерские, — сапожная, швейная и столярная, — как вы знаете, считались альфой и омегой педагогического трудового процесса, причём сапожная мастерская состояла в том, что в ней было несколько пар колодок, несколько табуреток, были шилья, молотки и не было ни одного станка, не было кожи, и предполагалось, что мы будем выращивать ручных сапожников, то есть тот тип мастерового, который нам сейчас абсолютно не нужен…Такое же было оборудование и в столярной мастерской, где было несколько фуганков, рубанков, и считалось, что мы будем выпускать хороших столяров, делая всё вручную. Швейная мастерская тоже была построена по дореволюционным нормам, и предполагалось, что мы будем воспитывать хороших домашних хозяек, которые смогут в случае чего подрубить пелёнки, положить заплату и сшить себе кофту.

Все эти мастерские вызывали у меня отвращение ещё в колонии имени Горького, а здесь я совсем не понимал, для чего они устроены. Поэтому я со своим советом командиров закрыл их через неделю, кое-что оставив для наших собственных нужд».

А дальше было принято принципиальное решение строить хозяйственную систему. Для этого нашли уникального специалиста и в течение всего двух лет привлекли средства и закупили два самых современных на то время завода. Один по австрийской лицензии стал выпускать первые в СССР электрические дрели, а второй — по германской лицензии — узкоплёночные фотоаппараты «ФЭД». Оба вида продукции в то время были дефицитом, и уже через два года была достигнута полная самоокупаемость коммуны, в доход госбюджета пошли миллионы рублей в год.

Показательным является момент, в котором было принято решение о производстве фотоаппаратов

Когда у Антона Семеновича появилась идея создать завод, он решил посоветоваться с ребятами. «Давайте будем делать пулеметы», — предложил один мальчик. «Хорошая идея, — ответил Макаренко, и продолжил: — Но ведь у нас столько девочек. Они не смогут носить тяжелые детали». Когда все замолчали, из толпы вдруг возник фотограф и начал снимать. «А что если мы будем делать фотоаппараты?» — предложил другой мальчик — и попал в точку. Макаренко уже вел переговоры с немецкой фирмой, у которой они впоследствии выкупили права на производство фотоаппаратов «ФЭД» и «ФЭД-1».

Ещё один пример требований и работы Макаренко в описаниях Н.Э. Фере.

«… Сельское хозяйство должно быть построено на научных основах и вестись образцово. Поэтому, сказал Антон Семёнович, он и решил пригласить в качестве своего помощника специалиста-агронома. Он ставил задачу — во что бы то ни стало успешно закончить предстоящий весенний сев и уже в этом году полностью обеспечить потребность колонии в овощах, а в будущем году — в жирах и в молоке. Он подчеркнул, что не может быть и речи о привлечении для сельскохозяйственных работ какой бы то ни было наемной рабочей силы, кроме небольшого числа руководителей-специалистов. Пусть ребята на первых порах будут выполнять ту или иную работу и хуже, чем опытные рабочие, но они должны почувствовать полную ответственность за свое хозяйство и не быть нахлебниками государства. Может быть, и не все колонисты сразу захотят работать как следует, нужно суметь правильно подойти к ним, сделать работу интересной, развить в них чувство гордости за хозяйственные успехи колонии. Поэтому, сказал Антон Семёнович, он хотел бы, чтобы его помощник по сельскому хозяйству был не только сведущим агрономом, но в такой же степени и чутким педагогом-воспитателем. Антон Семёнович не скрывал трудностей работы, не скрыл он и своих сомнений в моих силах — я был еще молод, только три года назад, в 1921 году, окончил вуз, а педагогической деятельностью не занимался вовсе. Однако весна была не за горами, и он [Макаренко] сказал, что если я согласен работать, то необходимо не позднее середины апреля приступить к делу в Ковалёвке. Я раздумывал — как ни молод я был, у меня хватило жизненной опытности, чтобы отчетливо представить себе, какой нелегкий путь ожидает меня. А неприветливый прием Антона Семёновича вызвал еще опасение, что мне не удастся с ним сработаться. Мелькнула мысль отказаться от дальнейших переговоров, но молодость взяла свое: она подсказала мне, что пренебречь интересной работой под руководством талантливого человека только потому, что эта работа трудна, — признак непростительной слабости. В назначенный день, 14 апреля 1924 года, к моей квартире подкатила двуколка.

… Развитие животноводства Антон Семёнович поддерживал не только по соображениям замены всем столь надоевшего в предыдущие годы пшенного «кандёра» на борщ со свининой, а пустого чая — на молоко. В развитии животноводства он видел возможность всестороннего ознакомления колонистов с сельскохозяйственным производством. Животноводство позволяло рационально использовать отходы кухни и столовой. Наибольшее внимание было уделено развитию свиноводства, которое давало возможность в самый короткий срок получить и мясо, и жиры.

Коровник и конюшня находились рядом. Уход за животными осуществлял один и тот же отряд колонистов под командой Антона Братченко. Его симпатии, как заядлого лошадника, были на стороне конюшни, но и обслуживание коровника производилось вполне удовлетворительно. Правда, между ним и колонисткой Варей, страстной поклонницей «коровьего царства», возникали не раз бурные сцены и даже… драки, кончавшиеся вызовом к Антону Семёновичу и разбором на общем собрании вопроса, кто первый коснулся своей рукой противника. По установившейся традиции этот момент считался очень важным для выявления зачинщика «военных действий». Причина ссор в основном была одна: по уверениям Вари, Антон за счет коров подкармливал лошадей отрубями, мукой и другими концентрированными кормами, в которых у нас ощущался недостаток. Этим она объясняла и случаи снижения удоев молока. Ссоры, однако, не мешали нашим «животноводам» объединяться, когда этого требовали интересы животноводства… Поливая теплой водой и энергично растирая визжащую свинку щетками, ребята деликатно упрашивали ее «вести себя тихо». Но не всякая свинья понимала… В новом помещении ребята начали терпеливо приучать к чистоте всё наше поголовье… Порядок в свинарнике, хорошая упитанность свиней и своевременно принятые предупредительные меры спасли наше стадо от чумы, уничтожившей почти полностью поголовье свиней в округе на несколько десятков километров. У нас ни одна свинья не заболела чумой… [С весны 1927] механизация сельского хозяйства прочно вошла в жизнь колонии и помогла разрешить немало стоящих перед нами проблем. За очень короткий срок в колонии имени М. Горького выработалась стройная, проверенная практикой система сельскохозяйственного трудового обучения колонистов"[3].

Выдвигая и практически реализуя программное положение, что «только организация школы как хозяйства сделает ее воспитывающей», А.С. Макаренко выступал против подчинения интересов образования и воспитания непосредственным производственным интересам.

Логика была в том, что высокоэффективное передовое и сложноорганизованное производство задаёт такие требования к подросткам, что возникает возможность эффективного образования и воспитания. Хозяйство должно быть образцовым, совершенным — именно это делает труд в таком хозяйстве не только высокопроизводительным и рентабельным, но и образцовым, а отсюда и воспитывающим.

Рассказывают, что в последний год работы Антона Семёновича в коммуне им. Ф.Э. Дзержинского руководство НКВД (в чьей системе находилась коммуна) стало предлагать, чтобы «не мучать детей» и увеличить производительность завода, убрать с производства ребят и поставить на их место взрослых-профессионалов. Макаренко ответил: «Мы здесь не фотоаппараты делаем, а людей».

Разумеется, воспитывал при этом не только подобный образцовый труд, но и учеба, быт, которые, опять же, организовывались именно как образцовые.

Поэтому центральным в методе Макаренко было создание образовательного сообщества, образовательность которого был центрирована на труд, производилась через труд и через данный образцовый труд получала свою полноту и истинность.

Детско-взрослый коллектив сам определял нормы и стиль жизни в своём сообществе, практически формировал единый динамичный социально-культурный организм. В определённой мере такое детско-взрослое хозяйствующее и самоуправляющее сообщество напоминало античный полис, т. е. город-государство, и выступало оригинальной формой жизни (http://www.kroupnov.ru/5/89₁.shtml) неотрадиционного типа, соединявшей в себе новые для того времени индустриальные механизмы и отработанные веками принципы самодостаточных образцовых сообществ.

В качестве прототипа подобных сообществ, думаю, можно рассматривать и русский классический монастырь XI — XVI вв., который в те века выступал самодостаточным культурно-хозяйствующим институтом, построенным вокруг образцового труда.

Ставящий амбициозные задачи и динамично развивающийся вокруг образцового труда коллектив-сообщество — вот открытие Макаренко. Именно об этом, ещё как проектном видении, писал А.С. Макаренко Максиму Горькому 16 июня 1926 года: «Потонуть в здоровом человеческом коллективе, дисциплинированном, культурном и идущем вперед, а в то время и русском, с размахом и страстью. Задача как раз по моим силам. Я теперь убедился, что такой коллектив в России создать можно, во всяком случае из детей».

Ещё раньше Макаренко сформулировал свой метод в Заявлении в Центральный Институт организаторов народного просвещения в августе 1922 года: «Русская трудовая школа должна совершенно перестроиться, так как в настоящее время она по идее буржуазна. Основанием русской школы должна сделаться не труд-работа, а труд-забота. Только организация школы как хозяйства сделает ее социалистической».

Не случайно Антон Семёнович имел все основания утверждать: «Я достиг положения, что мог брать группы по 50 человек прямо с вокзала. Я брал, скажем, сегодня вечером, а завтра я не беспокоился, и никто не беспокоился, как ведут себя вновь принятые дети в коммуне». И за восемь лет работы в колонии им. Горького (не говоря уже про ситуацию в коммуне им. Дзержинского) педагог ни одного (!) из привезенных ему под охраной преступников не возвратил в тюрьму.

Открытие Макаренко состоит в том, что он, поняв, что такое труд, что подлинный труд собственно и производит людей и качество их жизни, то есть конкретно-историческое достоинство и состоятельность, поставил труд в основу образования.

Образовывает только образцовый труд

Выражение «трудовое воспитание» стало не только привычным, но и опасным. И дело здесь, прежде всего, в том, что при этом пропадает, как бы «растворяется» главное в проблеме труда — везде и в образовании в частности: какой именно труд, какого уровня, типа и степени совершенства.

Воспитывает и образовывает не любой труд, точнее, не любая активность или работа, встроенная в систему социально-экономических отношений! И речь идёт не только о «труде», как разбиралось выше, киллера или проститутки, которые вместе с подобными им занятиями в последние годы запросто подводят под категории работы и труда, уравнивая с трудом учителя или врача.

Профанация трудового воспитания и антивоспитание осуществляются тогда, когда детей принуждают к примитивному и малоосмысленному труду.

Красноречивый пример — вот что пишет в специально открытый им форум в Интернете на тему «Трудовое воспитание» в современной школе" некто Bivshii: «Иду мимо бывшей 109 школы (сейчас — какая-то гимназия). У школы стоят дети и пытаются убрать грязь и пыль с асфальта (НЕЗАСТЫВШУЮ!!!) штыковыми лопатами и граблями. Кто-то отказывается, на них учитель орёт. Берите лом, метите плац. Вот такие то ли уроки труда, то ли уборка территории. Я такого даже в армии не видел. Господи, и туда пойдёт учиться мой сын… Как вы относитесь к урокам труда вообще? И к такому долбо…зму в частности? На мой взгляд, труд ДОЛЖЕН ОПЛАЧИВАТЬСЯ!!! Если дети выполняют работу дворника, значит пусть получат по шоколадке. (Утрирую)» (28.11.02 16:39, — www.forum-volgograd.ru/thread/4342.html).

Немало сил приложил к объяснению неправильного употребления выражения «трудовое воспитание» А.С. Макаренко.

В тезисах к лекциям для работников Наркомпроса (1938 г.) Антон Семёнович в качестве одного из, как он определял, «искривлений» в советской педагогике выделял этический фетишизм: «Ошибка типа этического фетишизма заключается в том, что и средство, и метод ставятся рядом с понятием, этическое содержание которого не вызывает сомнения. Вот это самое стояние рядом и считается аргументом достаточным и не подлежащим контролю. Такие ошибки совершаются нашей педагогической мыслью. Сюда нужно отнести многие попытки организовать так называемое трудовое воспитание. Соседство такого понятия, как труд, оказывалось достаточным, чтобы быть уверенным в спасительности многих средств, собственно говоря, никакого отношения к труду не имеющих».

Сам Макаренко в центр своей образовательной системы ставил передовой и предельно сложный на данный момент труд. Те же фотоаппараты «ФЭД», которые по немецкой лицензии стала выпускать коммуна им. Ф.Э. Дзержинского, требовали в то время очень высокого уровня организации труда. Сегодня этому примерно соответствует, наверное, или завод по производству оригинальных компьютеров, или создание сетевой компании.

Показателен этот подход к выбору труда у Макаренко.

Так, когда Наркомпрос ему в 1925 году предложил организовать колонии в Запорожье, то в разработанном им с колонистами детальном плане (ныне его бы назвали «бизнес-планом») предусматривалось, что на новом месте колония имени Горького станет мощным мясо-молочным и птицеводческим хозяйством с правом экспорта своей продукции в зарубежные страны, прежде всего, в Англию.

И этот исходный замах при проектировании новой колонии является обязательным, поскольку, опять повторим, воспитывать и образовывать может исключительно образцовый труд, то есть такой, организация и содержание которого являются наивысшими на данный момент. Именно образцовость определяет социально-культурный и возвышающий уровень труда, что и делает его образовательным.

Очень точно в этом плане описывала тип труда в Кардымовском детском доме, построенном по макаренковскому принципу школы-хозяйства, «Учительская газета» за 15 марта 1947 года: «Марк Романович Малявко [директор] - горячий сторонник того, чтобы при детских домах было свое хозяйство. Но оно должно быть обязательно образцовым. Если коллектив не в состоянии умело вести хозяйство, пусть лучше не заводит его. Лучше совсем не иметь пасеки, чем иметь плохую. Если разводить сад, так только хороший. Если держать корову, то только породистую. Кардымовский детский дом в отношении собственной продовольственной базы — полная чаша. Но его земельный участок, по сравнению с земельными угодьями других детских домов, просто маленький. И если детский дом собирает всегда обильный урожай, то только потому, что ведет полевые работы по последнему слову агротехнической науки (многопольный севооборот, удобрения и пр.). Иначе нельзя, раз в поле работают дети. Нельзя допустить, чтобы они усваивали дедовские приемы хлеборобства. То же самое и в отношении скотного двора. Свиньи у кардымовцев породистые, овцы тонкорунные, дойные коровы симментальские. Уход за скотом тоже только абсолютно правильный.

И так здесь во всем!"[4].

Это — ключевой момент. Ещё раз: «Но оно [хозяйство] должно быть обязательно образцовым. Если коллектив не в состоянии умело вести хозяйство, пусть лучше не заводит его».

Что означает образцовость, как задать критерии образцовости труда?

Прежде всего, это должен быть труд по понятию (см. выше).

Этот труд должен быть передовым и самообеспечивающим, то есть отвечающим следующим критериям:

ћ Наукоёмкость,

ћ Высокий уровень организации,

ћ В качестве субъекта имеющий общность (сообщество),

ћ Создающий высокое мировое качество жизни,

ћ Персонально организованный,

ћ Имеющий высокую рентабельность,

ћ Требующий высококвалифицированной рабочей силы.

Чрезвычайно интересно посмотреть, как создавал образцовость труда в своих колониях А.С. Макаренко[5].

В основу организуемого им труда А.С. Макаренко клал главное в труде — сам труд, т. е. направленность на развитие систем деятельности и систематическое духовное усилие на собственное развитие.

Показательно, что производство в коммуне им. Дзержинского было им организовано не просто в качестве передового, но уникального и опережающего, внеконкурентного, поскольку продукция имела самую высокую точность в СССР в то время. Макаренко писал так: «Труд, дисциплина, быт, образовательная работа, будущее воспитанника и воспитателя — все это должно располагаться по линии экономического прогресса коммуны с учетом центрального основного фактора — экономического прогресса всей страны…».

Уже на первом этапе своей хозяйственно-воспитательной деятельности он учил воспитанников не только зарабатывать деньги, но рачительно распоряжаться ими, формировал у них разумные потребности. Важно было не только хорошо питаться, но и направлять средства на совершенствование учебного процесса, создание культурной среды. «Мы уже имели возможность не только хорошо есть и одеваться, — вспоминал А.С.Макаренко, — но и усиленно пополнять наше школьное хозяйство, библиотеку, имели возможность построить и оборудовать хорошую сцену; мы за эти деньги приобрели инструменты для духового оркестра, киноаппарат, все то, что в 20-х годах мы не могли иметь ни по какой смете» [6, с.182].

Интересным является опыт распоряжения заработком воспитанников. Из заработной платы удерживалась стоимость содержания коммунара. Причитающийся после вычетов заработок воспитаннику А.С.Макаренко вместе с советом командиров распределял следующим образом: одна четвертая часть денег отчислялась на содержание младших членов коммуны; другая четверть поступала в сберкассу на имя воспитанника для накопления средств ко времени выхода его из коммуны; восьмая часть заработка передавалась в распоряжение совета командиров на различные виды товарищеской взаимопомощи и для премирования, в частности на выплату дополнительной стипендии бывшим коммунарам, обучающимся в высших учебных заведениях, на выдачу «приданного» каждому коммунару, выпускаемому из коммуны, и единовременного пособия тем воспитанникам, которые поступали в вуз, а также на организацию походов и других культурных мероприятий. Остальные деньги, в размере трех восьмых месячного заработка, составляли карманные деньги воспитанника, которые хранились в кассе коммуны и выдавались коммунару в необходимых ему случаях.

Деятельности А.С.Макаренко свойственны были динамизм, устремленность в будущее, непрерывное усложнение задач, которые он ставил перед воспитанниками. Это в полной мере относится и к экономической деятельности учреждений, которыми он руководил. Если в колонии им. М. Горького хозяйство было построено исключительно вокруг сельского труда, то после объединения с Куряжем в колонии было организовано производство промышленного типа — деревообделочная мастерская с хорошими станками. Колония изготовляла в значительных количествах ульи особой конструкции, зарядные ящики, мебель и другие изделия по заказам. В коммуне им. Дзержинского было налажено высокотехнологичное промышленное производство.

А.С.Макаренко строил хозяйство на основе хозрасчёта и высокой рентабельности производства.

Так, уже в течение первых двух лет колонии им. М. Горького удалось организовать рентабельное сельскохозяйственное производство животноводческого направления. «В колонии имени Горького просто из-за нужды я торопился перейти к производству. Это было производство сельскохозяйственное. В условиях детских коммун сельское хозяйство почти всегда является убыточным. Мне удалось в течение двух лет, и только благодаря исключительным знаниям и уменью агронома Н. Э. Фере, прийти к рентабельному хозяйству, и не к зерновому, а к животноводческому».

Для достижения рентабельности Макаренко стремился к высокой производительности труда и делал всё возможное для того, чтобы оборудовать хозяйство по последнему слову техники. Именно благодаря внедрению передовых методов ведения хозяйства, снабженного кормовой базой, оно вскоре начало приносить большой доход и позволило жить более или менее зажиточно.

Причём, производство в коммуне было не просто рентабельным, а высокорентабельным. Годовой баланс производства коммуны на 1.01.1934 г. составлял 63 млн. рублей, а годовая прибыль — 4,5 млн. рублей. Производство электродрелей и фотоаппаратов «Лейка» имело государственное значение, так как освободило государство от ввоза иностранной продукции на 1,5 млн. рублей золотом в год.

Макаренко подходил к функционированию колонии с точным экономическим расчетом, в основе которого была направленность на постоянное повышение производительности труда. Так, производственная программа завода в коммуне им. Дзержинского успешно выполнялась именно благодаря реализации этого фактора, для чего в коммуне хорошо была поставлена работа тарифно-нормировочного бюро, в состав которого входили воспитанники. На основе тщательного изучения производства, возможностей воспитанников устанавливались нормы выработки и расценки, которые вводились после рассмотрения и утверждения их советом командиров.

Важным этапом производства Макаренко совершенно справедливо считал планирование. Он довольно глубоко рассматривал этот вопрос, как с точки зрения педагогической, так и экономической значимости этого процесса. «Для непроизводственника трудно понять, что такое план на производстве. План заключается не только в том, сколько надо сделать столов и стульев. План — это тонкое кружево норм и отношений. Это кружево всяких деталей, это кружево всяких частей, движение от станка к станку». Он понимал, что значение плана заключается не только в определении количества выпускаемой продукции. В плане необходимо предусмотреть соотношение, взаимосвязь и взаимозависимость всех составных частей производства. Нужно предусмотреть и подачу материалов, и выдачу инструмента, и своевременное изготовление в разных цехах различных деталей, а также систему контроля. Кроме того, необходимо было учитывать связь с поставщиками.

Выбирая вид производства для коммуны, Макаренко определил для группы инженеров и педагогов следующие исходные позиции:

1. Производство должно готовить квалифицированных рабочих наиболее дефицитных профессий в современной машиностроительной промышленности — установщиков, наладчиков и инструкторов, обслуживающих массовое производство и станки со сложными настройками и приспособлениями. Предприятие должно быть оборудовано современными станками, так как это обеспечит его высокую производительность и рентабельность.

2. По этой же причине особое внимание должно быть уделено инструментальному отделу, готовящему весь специальный инструмент, приспособления и штампы.

3. Центром тяжести производственного обучения должна быть работа по наладке, так как рациональная эксплуатация современного оборудования зависит от умения наладить сложные станки.

4. Производство должно охватить широкий круг технологических процессов, для того чтобы воспитанники получили подготовку по широкому профилю производственных процессов, что обеспечивало их востребованность в будущем.

5. Характер объекта и масштаб производства должны обеспечить как организацию процесса по поточной системе, так и работы по предельным калибрам высокого класса точности, чтобы воспитанники получали высокую квалификацию по перспективным технологиям.

6. Изготовляемая продукция должна представлять цельный, законченный механизм и способствовать приобретению разнообразных профессиональных навыков.

7. Объект производства должен обеспечить содержательную работу по испытанию изготовленного материала лабораторным способом. Он должен представлять собой комбинацию двигателя и орудия.

8. Объект производства должен быть значительным по качеству, дефицитным для советского рынка и освобождающим от импорта, чем обеспечивался рынок сбыта товара.

В соответствии с этими требованиями был рассмотрен большой список объектов производства. Выбор пал на переносную электросверлилку типа «Петравиц», выпускаемую австрийской фирмой. Небольшой вес машины — всего около 5 кг — позволял легко переносить ее с места на место в зависимости от условий работы. Электросверлилка получила название ФД-1 (Феликс Дзержинский, серия N 1).

Далее А.С. Макаренко считал одним из основных условий правильной организации производства правильное разделение труда: «…И все-таки я убедился, что такое строгое разделение труда по отдельным мельчайшим процессам — полезная вещь. Когда смотришь на него в лоб расширенными зрачками, оно производит угнетающее впечатление, а когда рассматриваешь его во времени, оно ничего страшного не представляет. Конечно, каждый отдельный мальчик или девочка в каждый данный момент производит только одну операцию, которая, казалось бы, не дает никакой квалификации, но в течение нескольких лет, которые коммунар проводит в коммуне, он проходит через такое большое количество различных операций, переходя, наконец, к сложнейшим операциям — сборка и др., что он действительно делается очень квалифицированным работником, необходимым для широкого общественного производства, а не для кустарного».

Чтобы коммунары овладели навыками в нескольких операциях, практиковались так называемые сквозные отряды на производстве, которые «вели» одни и те же детали от начала до конца. Этот опыт Антон Семёнович рекомендовал для любого производства, преследующего учебные цели.

Макаренко отмечал, что работа в коммуне — это была работа уже на настоящем производстве, где был промфинплан, строгий порядок, в котором присутствовали все формы серьезного завода — планово-производственный и нормировочный отделы, стройная зависимость между всеми рабочими местами, очень строго разработанный перечень деталей, снабженный не только количеством выпускаемых деталей, но и нормами выпуска и нормами качества… Все это обеспечивало полную рентабельность производства, окупало не только себя, не только коммунарский коллектив в его бытовой жизни, но и приводило к накоплению, то есть это было настоящим производством.

Макаренко считал, что всякое сложное производство хорошо тем, что дает простор для удовлетворения вкусов и наклонностей воспитанников. В производстве ФЭДов был и большой чертежный цех, где работали несколько десятков чертежников, и плановый отдел, и контрольный отдел, и большой инструментальный цех, коммерческий отдел, поэтому каждый воспитанник действительно имел выбор для реализации своих интересов и наклонностей.

А.С.Макаренко совершенно справедливо считал, что для подготовки высококвалифицированного рабочего мало одних только трудовых навыков: необходима теоретическая подготовка для работы с высокотехнологичным оборудованием, а также экономические знания. Чтобы научить воспитанников рационально хозяйничать и повысить их общий политический уровень, в коммуне были созданы специальные производственные кружки, которые охватывали всех коммунаров: кружок коммунального станка, материальный кружок (занимался изучением экономии материалов), кружок рационализации, кружок организаторов и кружок экономики производства. Здесь велась теоретическая и практическая работа по изучению правильного и экономного расходования материалов, возможностей изобретательства и рационализации производства. Коммунары знакомились с вопросами себестоимости, расценок, прибыли, зарплаты. Они читали техническую и экономическую литературу, совершали экскурсии на лучшие заводы Харькова, изучали своё производство и искали реальные пути его совершенствования, выявляли коммунаров — лучших рационализаторов и тех, кто наиболее экономно расходует материалы, устраивали дискуссии по отдельным вопросам организации управления производством.

Большой интерес вызывал в коммуне кружок экономики производства. Он имел целью дать основы знаний по политэкономии, по проблемам экономического развития страны, по некоторым вопросам экономики производства коммуны, познакомить с вопросами себестоимости, калькуляции, с условиями договоров производства, выявить непроизводительные расходы заводов коммуны и причины, их порождающие. Участники этого кружка проводили экскурсии на другие производства. Их интересовало сравнительное изучение вопросов расценок и зарплаты, различных её систем.

Подобного рода деятельность позволяет однозначно рассматривать производство коммуны им. Дзержинского как передовое и обеспечивающее введение детей в образцовый труд.

Вообще, логика введения в образцовый труд всегда интересна и поражает своей простотой и глубиной. В качестве примера можно привести деятельность живущего ныне в Австралии предпринимателя Леонида Михайловича Губина, который не только активно помогает детскому дому при Храме Святителя Николая, расположенному в селе Коткишево Нейского района Костромской области, но и организует на базе этого детского дома, а также подобных структур в Астраханской области и в Республике Беларусь целую сеть детско-взрослых агрохозяйств (http://rspp.su/russ_prodovolstvie.htm). Продукция будет экологически чистой и напрямую экспортироваться по ценам развитых стран на Запад (здесь помогает то, что Леонид Михайлович является владельцем компании по оптовым закупкам продовольствия Russian catering).

Своеобразным и перспективным также является ещё один «завод», который он собирается организовать вместе с детьми из детских домов, — питомник для выращивания породистых лаек. Л.М. Губин так поясняет, почему этот вид деятельности может считаться передовым, воспитательным и рентабельным: «Думаю, и ребятам будет интересно за ними ухаживать, и всё-таки какой-то доход будет. Сейчас многие из-за границы едут кататься на собачьих упряжках в Россию, а раньше в Канаду ездили, два дня такого, довольно интересного, развлечения стоят 1000 долларов. Мы можем сдавать лаек напрокат. Я сам увлекаюсь гонками на собачьих упряжках, поэтому хорошо знаю это дело» (http://hope.kotkishevo.ru/conception.html).

На фоне какого-нибудь хай-тека разведение лаек может показаться чем-то даже несерьёзным. Но на самом деле, всё зависит от того, насколько образцовым станет этот труд. Из принципа образцовости и надо всегда исходить.

Детско-взрослые производства и академии

Сегодня необходимо интенсивно осваивать открытие А.С. Макаренко и на новых основаниях создавать систему школ-хозяйств или образовательных хозяйств.

Это следует делать в форме детско-взрослых производств и академий[6].

Детско-взрослое производство (ДВП) — это передовое наукоёмкое и прибыльное (рентабельное) производство, в котором детский коллектив в образовательных целях занимает ведущие управленческие и исполнительские должности, что позволяет детям непосредственно участвовать в организации образцового труда и деятельности и в их описании, проектировании и перепроектировании, а для выполнения наиболее сложных и ответственных работ и консультационных функций приглашаются взрослые профессионалы.

Формой ДВП может быть, в частности, научно-образовательно-промышленная группа (НОПГ), что требует привлечения научной организации и/или университета[7].

Соотношение «детскости» и «взрослости» в ДВП может быть разным. Интересно, что в колонии им. М. Горького А.С. Макаренко шел от «детскости» — т. е. сначала организовывал производство «силами подростков с постепенным подключением к нему взрослых (агронома, колёсного мастера, а в Куряже — мастеров швейного и столярного цехов). Такой же путь был вначале и в коммуне им. Дзержинского. Но настоящее производство электроинструмента и фотоаппаратов А.С.Макаренко в итоге организовал иначе: был построен завод (с полным штатом взрослого управления, инженерно-техническими отделами и вольнонаемными рабочими в пусковой период) и к нему постепенно подключались коммунары. В дальнейшем, как свидетельствуют официальные материалы из архива А.С.Макаренко, с ростом производственной квалификации коммунаров планомерно сократилось количество вольнонаемных инструкторов и рабочих на заводах коммуны, чем увеличивались доходы воспитанников коммуны за счет повышения их квалификации"[8].

Для того, чтобы в детско-взрослых производствах обеспечивался действительно образцовый — т. е. самый передовой, высокорентабельный и правильно организованный — труд, необходима организация системы детско-взрослых академий.

Каждая академия занимается введением подростков в проблемы и процессы создания сфер приоритетного развития страны и мира. Примером может служить Детская ядерная академия (http://www.dqa.paideia.ru/), вокруг которой осуществляется складывание детско-взрослого сообщества построения и развития ядерной сферы и которая соединяет на основе проектной деятельности подростков разных регионов России и зарубежных стран с лучшими профессионалами ядерной сферы.

Такие академии должны быть созданы, как минимум, в следующих сферах (между прочим, выделенных министром образования и науки Российской Федерации А.А. Фурсенко в апреле 2005 года): ядерной и космической сферах, сфере биотехнологий, а также сферах машино- и энергостроения и научного приборостроения.

Для создания академий необходимо понимать, что наиболее ценные работники передовых сфер деятельности всегда определяют свой жизненный «вектор» и цель служения в подростковом возрасте и в обязательном общении с выдающимися лидерами и личностями.

Таким образом, речь идёт не о советской системе профориентации, когда задача состояла в том, чтобы помочь старшеклассникам выбрать профессию, а о принципиально иной системе, когда старшеклассника надо увлекать фундаментальными проблемами, проектными идеями и личностями. Только в этом случае возникает готовность и опыт служения — служить можно тому, что любишь и бесконечно уважаешь.

Именно для введения подростков в самые перспективные сферы деятельности, в новые, только ещё возникающие, нарождающиеся науки и практики создаются детско-взрослые академии.

В основе деятельности академий лежит инициирование и реализация подростками и молодыми людьми образовательных проектов. Слушатели академий участвуют в проектных олимпиадах (конкурсах) и предлагают свои проекты по проблемам сферы. Авторы лучших проектов становятся финалистами конкурсов и вводятся в общение с лучшими профессионалами сферы. При этом идёт непрерывная многообразная работа с каждым проектом и даже проектной инициативой каждого участвующего подростка.

Метод детско-взрослых академий является одним из ключевых элементов персонального образования.

Академии вместе с производствами и могут составлять основу НОПГ.

Имеется и опыт подобных групп в виде образовательных фирм, специфику которых определяют четыре базовых производственных процесса:

1) обучение. Его результат — способные, знающие и умеющие выпускники.

2) производство продукции, пользующейся спросом. Особенность производственного процесса здесь заключается в том, что учащиеся могут применять знания, полученные в процессе обучения. Кроме того, технологическое производство представляет для них живой образец современного предприятия. При этом учащиеся должны принимать участие не только в производстве продукции, но и в управлении этим предприятием: проводить маркетинговые исследования, вести бухгалтерский учет, осуществлять снабжение производственного процесса сырьем и комплектующими изделиями, планировать производственную деятельность и контролировать исполнение планов.

3) комплексные разработки перспективной продукции и технологии ее производства. В этом процессе могут также принимать участие молодые люди, способные к изобретательству, конструированию и проектированию.

4) воспитание, ориентированное на формирование мировоззрения учащихся и базовых ценностей, задающих культурный смысл жизни. Воспитание должно пронизывать перечисленные выше три базовых процесса.

В основу управления образовательной фирмой должны быть заложены следующие принципы:

1) принцип единоначалия. Руководитель образовательной фирмы — генеральный директор. Его заместители — главный бухгалтер, главный экономист и руководитель отдела стратегического планирования. Кроме того, генеральному директору подчиняются директоры соответствующих производств, каждый из которых отвечает за некоторый базовый процесс и руководит соответствующими службами, обеспечивающими нормальное протекание процессов. В состав этих служб входят бухгалтеры, экономисты, технологи, снабженцы.

2) принцип соорганизации процесса функционирования и развития. В распоряжении генерального директора находятся два органа — совет директоров и отдел стратегического планирования. Первый отвечает за нормальное функционирование образовательной фирмы, второй — за ее развитие (отделу придается особая служба — лаборатория комплексных разработок).

3) принцип опережающего реагирования на изменение окружающей cреды. Структура образовательной фирмы такова, что в ней закладывается содержательное противоречие между процессами развития и функционирования. Отдел стратегического планирования должен отслеживать внешнюю ситуацию, выявлять позитивные и негативные тенденции, предлагать варианты стратегических решений на переорганизацию процессов функционирования. Совет директоров — орган, призванный принимать и реализовывать стратегические решения. Особенность позиции каждого директора производства заключается в том, что он: руководитель соответствующих служб, отвечающих за конкретный производственный процесс; член совета директоров; эксперт отдела стратегического планирования.

Иначе говоря, образовательная фирма должна представлять собою единство процессов функционирования и развития, быть жизнеспособным развивающимся социальным организмом. Это достигается за счет таких средств управленческой деятельности, как прогнозы, проекты, программы деятельности и планы.

План деятельности коллектива фирмы представляет собой результат сложного процесса принятия управленческого решения. Ближайшая задача, стоящая перед руководителями образовательных учреждений, заключается в том, чтобы разрабатывать эффективные планы. Функции главного бухгалтера и экономиста — активно участвовать в разработке планов и способствовать их эффективной реализации.

Отметим также, что планирование и реализация плана предполагает особый организационный механизм: в планировании принимают участие все руководители базовых производств. Таким образом, созданный план есть результат коллективного творчества. Особое место в плане занимает время исполнения каждой работы, оснащенность необходимыми материальными и интеллектуальными ресурсами, особые требования к качеству результатов труда.

Особенность деятельности образовательной фирмы заключается в том, она должна ставить задачу сама себе, так как никто «сверху» задачи для фирмы не ставит. Откуда же появляются управленческие задачи? — из анализа состояния cреды, в которой существует фирма. Такой средой для образовательных учреждений является множество видов социальной деятельности, существующее на данной территории.

Но тут мы попадаем в целый комплекс социально-экономических и политических проблем, которые требуют своих решений. Очевидно, что ни людей, ни денег, ни технологий и оборудования в образовательной системе сегодня нет в необходимых количествах и качествах. Но тогда возникает вопрос: «Можно ли в сегодняшних условиях создавать образовательные фирмы?»

Не только можно, но и жизненно необходимо. Но при этом надо отказаться от старого стереотипа тотальной реорганизации образовательных учреждений и концентрировать ресурс в малых масштабах.

Образование располагает:

— различными финансовыми инструментами, например, казначейскими обязательствами;

— правом активного законодательного оформления образовательных инвестиционных идей;

— рядом участков земли со старыми зданиями, которые надо перевести в его собственность;

— возможностью разрабатывать взаимовыгодные схемы совместной деятельности с промышленниками и банкирами;

— возможностью привлекать высокопрофессиональных специалистов, оказавшихся сегодня без работы, к проектированию образовательных фирм и к стратегическому планированию;

— возможностью создавать межрегиональные образовательные фирмы, тем самым аккумулируя ресурсы сразу нескольких областей и районов страны;

— возможностью складывать сеть образовательных фирм, которые будут представлять принципиально новую образовательную индустрию XXI века.

Интегративной формой — своего рода инкубатором или питомником образовательных фирм и основой сети научно-образовательно-промышленных групп и фирм мог бы стать специальный научно-образовательно-промышленный технопарк, в котором предполагается воспроизводить наиболее продвинутые технологии всех развитых стран (в том числе и России), делая одновременно эти технологии предметом разностороннего изучения и передачи в массовое производство.

В структуре технопарка было бы весьма уместно создать систему прорывных (мирового уровня) высокорентабельных микропроизводств, включающих современную типографию, банк, телекоммуникационную студию дуплексного телевидения, компьютерные разработческие производства, фрагменты образовательной индустрии. Все эти производства должны быть детско-взрослыми, образовательными, а не чисто коммерческими. Это означает, что в штат этих производств должны быть включены обучающиеся и зарабатывающие деньги дети, одновременно осмысляющие устройство этих производств. Учредителями-попечителями образовательных производств должны быть лучшие предприятия региона и известнейшие мировые фирмы, концерны, консорциумы, развёртывающие в технопарке авангардные производства.

Одним из важнейших секторов интеграции в системе технопарка должен стать сектор средств массовой информации, поскольку именно от работы СМИ будет во многом зависеть действенность выработанной стратегии общего профессионального образования.

Святость труда — участие в делании Творца

С точки зрения христианства, труд есть способ участвовать в преображении мира, в мировом развитии, что является призванием и назначением человека. Именно поэтому «кто не работает, да не ест».

Христианская точка зрения представлена в словах апостола Павла, который решительно утверждает: «Если кто не хочет трудиться, тот пускай и не ест» (2 Фес.3:10), а в другом месте, наоборот, ободряет: «И все, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков, зная, что воздаяние от Господа вы получите в наследие» (Кол.3, 23).

Патриарх Московский и Всея Руси Алексий в статье «Бог. Человек. Мир» напоминает, что задача каждого без исключения человека состоит в том, чтобы «возделывать мир» и «преобразить космос», чтобы «увидев путь к спасению», «нащупав этот путь… вступить на него с желанием дойти до Бога и с надеждой, что лежащая вокруг меня частица мира будет приближена к Нему, исцелена, преображена и спасена"[9].

Смысл труда, таким образом, состоит в исцелении, преображении и спасении «лежащей вокруг меня частицы мира».

Точно так же значение труда рассматривается и католиками.

В главе 6 Энциклики папы Иоанна-Павла II Laborem exercens («Совершая труд») определяется, что «Человек должен обладать землей, он должен покорять ее, ибо он «образ Бога», следовательно, личность, а значит — причина, субъект, объект, способный планомерно и разумно действовать, самостоятельно решать, — субъект, стремящийся реализовать себя. Именно будучи личностью, человек становится субъектом, причиной труда. Человек работает, выполняет различные действия, относящиеся к процессу труда, именно потому, что он, человек, — личность. И независимо от объективного содержания этих действий все они должны помогать человеку реализовать его человеческую природу и присущее ему в силу его человеческой природы призвание стать личностью.

… Таким образом, «господство», о котором говорится в библейском тексте и о котором мы здесь размышляем, относится не только к объективной стороне работы; понятие «господства» также раскрывает перед нами и ее субъективную сторону. Работа как процесс, посредством которого человек, весь род человеческий покоряет землю, соответствует основному библейскому понятию лишь при условии, что благодаря этому процессу человек выявляется и одновременно утверждается как тот, кто «господствует».

Более того, в главе 25 Энциклики труд определяется как «участие в делании Творца»: «Второй Ватиканский Собор говорит: «Верующим ясно, что человеческая деятельность как индивидуальная, так и коллективная, т. е. те великие усилия, которые люди в течение веков прилагали для улучшения условий своей жизни, — эта деятельность, рассматриваемая сама по себе, отвечает Божественному замыслу. Ибо человек, сотворенный по образу Божию, получил заповедь: подчинив себе землю и все, что есть на ней, управлять миром в праведности и святости и, признавая Бога Творцом всего, соотносить себя и совокупность всего с Богом, дабы с подчинением всего человеку имя Божие было прославлено по всей земле».

В самой глубине Божественного Откровения скрывается та основная истина, согласно которой сотворенный по образу Божию человек через свою работу участвует в делании Творца и в определенном смысле, по мере своих возможностей, продолжает развивать и дополнять это делание, достигая все большего прогресса в раскрытии бесценных богатств, заключенных в сотворенном мире».

Уже «содержащееся в первой главе Бытия описание Творения» «учит нас, что через свой труд человек способен уподобиться Богу, своему Творцу».

Итог: «В труде человек обретает собственное, принадлежащее только ему достоинство» (http://woytila.narod.ru/trud.html).

Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II пишет в выше упоминаемой статье: «Возделывай сад Эдемский» — это первая заповедь, данная Богом первому человеку… Возделывая мир, и в своём возделывании познавая сроднённость мира-твари с Богом-Творцом, раскрывая эту связь, человек преображает космос…"[10].

Из всего этого возникает не только понимание смысла труда, но и возникает непростой вопрос: а в чём сегодня должен состоять принцип и норма действия российского человека на своей земле. В чём наш абсолют и идеальное задание по отношению к ежедневным условиям жизни, буквально к быту. В чём состоит необходимый в наше время труд?

Сегодня необходимо восстанавливать традиционное отношение к труду как нравственному делу по преобразованию мира и самого себя, сознательное и целевое участие во всеобщей организации мирового развития.

Состояние труда и наше отношение к труду сегодня является безусловной мировой проблемой.

С одной стороны, ставится задача реализации первой заповеди, данная Богом первому человеку: «Возделывай сад Эдемский», т. е. «возделывай мир» и «преображай космос». Отсюда следует, что замысел и назначение человека, как носителя личности — «кусочка Бога"[11], чтобы он организовал и осуществил восстановление Космоса как сада Эдемского.

С другой стороны, одновременно с профанацией и погашением крупномасштабной деятельности, которые осуществляются посредством ложного отождествления серьёзных преобразовательных усилий с коммунистической идеологией и атеистической псевдорелигией «строительства рая на Земле без Бога», в последние десятилетия осуществляется девальвация и уничтожение принципа деятельности со стороны «экологии».

Экология — ойкология — есть родная сестра ойкономии — икономии — домостроительства, т. е. «участия в делании Творца». Сколько бы ни пытались сделать экологию средством спасения некоей «Природы» любой ценой — даже, как это часто следует из экологических программ при их внимательном прочтении, за счёт деградации или вымирания самих людей, хоть всего человечества — экология таковой не является, и являться не может. Экология не является антиподом развития техносферы и искусственного целенаправленного усилия человека — его деятельности и труда.

Вряд ли нам следует поддаваться на эту на деле псевдоэкологическую пропаганду и принимать под «экологическими» лозунгами фактический отказ от труда.

Наоборот, Россия должна выдвинуть и возглавить мировую программу превращения всего Космоса в сад Эдема, в частности, российского Севера и Дальнего Востока. Именно для этого надо проектировать системы полного жизнеобеспечения, продвигаясь к освоению экстремальных условий хозяйствования и жизни и, тем самым, раздвигая представления о возможностях человека.

Соответствующая христианской традиции и тысячелетней российской истории мобилизация труда как всеобщих духовных усилий требует опережающего развития промышленности в России (см. «Промышленную доктрину России» — www.kroupnov.ru/5/152₁.shtml).

К несчастью, у нас очень мало людей, которые понимают сегодня, что такое промышленность и промышленное, которые способны отойти, с одной стороны, от стереотипа больших заводских территорий и дымных труб, а с другой стороны, преодолеть еще более стереотипно-штампованный и пустой, вредный образ «постиндустриального, информационного общества», сводящего всё к безответственным и игривым «кликам» в интернете вне покорения природы и стихий, вне реальной жизни и усердного, потного труда.

Для России промышленность — это системы преодоления ограничений природы и стихий во имя достоинства человека. Если хотите, основа российской идеи промышленности и промышленного принципа — в русской литературе и русском слове (это прекрасно показывает во всех своих трудах, особенно в книге «История Руси и Русского Слова», выдающийся историософ и писатель В.В. Кожинов), которые задают промыслительное пространство человечности, «самостоянье человека, залог достоинства его» (А.С. Пушкин). Основа российского подхода к промышленности — это материальная организация и реализация принципа свободы и власти духа, освобождения человека от природных и социальных пут. И, конечно, такого рода подход никак не противоречит христианству и никак не ведет к уничтожению природы.

Промышленное, конечно, ни в коем случае нельзя отождествлять с индустриальным, поскольку промышленное связано не только с усердием, но, прежде всего, с систематическим мышлением вперед, с про-мышлением, как это ясно для каждого показывает само слово, введенное в широкий оборот Д.И. Менделеевым.

Выдвигающие экономический рост в качестве главного критерия деятельности правительства и страны в лучшем случае пытаются дать оценку нынешней ситуации (рост есть количественное воспроизводство существующего, часто не передового и не лучшего), но они абсолютно ничего не мыслят наперед, не выдвигают никаких фактических проектов организации деятельности и жизни на конкретной территории нашей страны.

Вот замысливание (ещё в конце XIX века), проектирование и освоение Севморпути в 30-е годы XX века — это промышленность, а нынешняя эксплуатация металлургических и алюминиевых, нефтяных и газовых комбинатов, построенных в советское время, выжимание последних соков из недолго живущих работников этих ужасных памятников индустриальной эпохи — это антипромышленность. В лучшем случае, это ресурс. Но для чего? Скорее всего, к сожалению, для завоевания места в финансовом мировом порядке, чем для промысливания и создания новой, общезначимой для страны и мира инфраструктуры.

И здесь — в промышленности мирового уровня, в создании промышленности России как мировой державы — проблема человеческого действия, деятельности и труда напрямую смыкается с задачей, на которую указывает Патриарх — превращения всего Космоса в сад Эдема, т. е. буквально — в рай.

Очевидно, что рай не есть только физическое натуральное место на Земле. Рай — то состояние небесного блаженства, красоты и полноты, которое индивидуальный человек, общность или социум чувствуют в момент предельного исполнения своих сил.

Но это исполнение даже для монаха, наверное, не означает безразличия к миру. А для социальной системы всегда требовалось отношение к труду и к росту процветания в данном мире.

В самом деле, достаточно легко можно указать на то, что раем не является и, соответственно, должно быть преодолено, преобразовано на пути в рай.

Свидетельством полного падения является сегодняшняя невозможность для российского человека полноценно жить ни в городе, ни в деревне и, тем более, то потрясающее неравенство жизни в центре большого города, на его окраине или в нескольких километрах за его чертой. В антирайское сознание и бытие вгоняет этот разительный градиент одинаково некачественной, хотя и столь внешне разной жизни.

Но и сам указанный градиент очень хитрый. При отдалении от центра большого города нарастает общая неустроенность и бытовая необеспеченность. Однако при приближении к центру — не нарастает уже качество жизни — достаточно указать на скученность проживания и выхлопные газы неимоверного числа автомобилей.

Более того, качество жизни не нарастает и по мере приближения к индивидуальным домам элитной застройки или целым посёлкам. И дело не столько в «чудовищной «романо-готике» новорусских поселков"[12], и даже не в тяжёлой статистике насильственной смертности, перехода зданий из рук в руки и других следствий «социального успеха» и его неустойчивости, сколько всё в той же скученности и проходной временности жизни в «особняках», во всё той же неустроенности.

И это антирайское состояние должно заставить нас сделать несколько неприятных выводов.

Первое. Полноценность, достоинство, полнота и качество жизни не могут стать следствием отказа от социальности. Чем больше мы будем оставаться в критике и отвержении советского и советскости, тем дольше будем оставаться свидетелями неуклонной деградации буквально всех сторон нашей жизни.

Второе. Финансы и количество финансовых средств, полученных вне труда как решения задач устроения жизни и не имеющих прямой привязки к процветанию и повышению качества жизни для всех, малополезны, а очень часто бесполезны или даже вредны. Не деньги благоустраивают жизнь. Отсюда привычные сетования чиновников всех уровней о том, что «нет» или «недостаточно средств» являются лучшим показателем бесплодности и неперспективности такого типа управления. Они всё ждут, когда у них появятся деньги, много денег, а тем временем имеющиеся средства (и нередко немалые) размельчаются либо под лозунгами антисоветизма направляются в бесплодное воспроизведение лишь фазовой, уже полностью себя исчерпавшей, «советско-индустриальной» урбанизации, в размножение неперспективных ныне форм жизни и труда.

Третье. Если мы хотим восстановить страну и собственное достоинство, то мы должны определить как минимум на первую половину XXI века наш особенный способ отношения к райской или правильной жизни, ясно и конкретно ответить на вопрос о том, что именно и в чём именно будет проявляться и состоять наш всеобщий социально-массовый труд-работа «на Рай», что именно будет восхищать нас и двигать нашу социальную жизнь.

Либо это будет продолжением индустриальной программы, с восхищением, прежде всего, техносферой — ракетами, трубопроводами, заводами по уникальной химпереработке. Либо это будет продолжением курса на торгово-индивидуальное предпринимательство, когда проблем с общественным пространством попросту не возникает, поскольку вся энергия вкладывается в индивидуальное движение по собственным штрекам и трассам, в индивидуально организованное спасение. Либо это будет новой программой развития страны, прежде всего, в виде перехода к усадебно-поместной урбанизации, которая организует страну в корпорации обеспечения мирового качества жизни на собственной территории и земле[13]. Иного, утверждаем мы, сегодня не дано.

В конечном итоге, вопрос о том, может ли быть рай на Земле, вопрос «где рай?» является вопросом о том, а что является самым правильным и самым важным действием в России и мире сегодня для каждого из нас, живущих и любящих нашу Россию? Вопросом в том — в чём наш главный труд.

Ведь, в смысле действия, в определённой мере не важно, является ли рай только аллегорией или натуральным — чувственным — местом, вот этим вот садом.

В смысле действия и труда важно, прежде всего, то, что именно выступает образцом, мерилом и критериями осмысленности и первостепенной важности, даже единственности и уникальности нашего действия. И рай — как предельный образец и прототип достойного человеческого существования — в этом смысле и выступает таким прямым способом задать правильность и масштаб буквально любого действия любого человека.

И мы не побоимся сказать, что именно этот вопрос — какое действие наше в России и для России является сегодня самым правильным? — и практический ответ на него и определяют на самом деле есть ли рай и где он есть. И где его нет. И какое это всё имеет отношение к нам и к Российской Федерации.

Для меня лично ответ очевиден. Только организация поместно-усадебной урбанизации в ближайшие десятилетия может спасти нас от вырождения или большой и страшной крови «исправления хода истории» (http://www.kroupnov.ru/5/225₁.shtml).

Новое освоение и переосвоение страны малоэтажным поместным расселением и есть то единственно правильное действие на несколько десятилетий, которые в религиозно-историческом плане и определят наш ответ на вопросы о том, что такое рай, где он и в чём.

Эти рассуждения, конечно, покажутся многим как минимум преувеличенными или даже крамольными.

Однако для нас вне серьёзного обсуждения проблемы будущего или самого правильного и необходимого сегодня действия в России и мире вообще невозможно строить какие-либо планы или стратегии.

Во-первых, без постановки и решения проблемы рая и действия будут получаться тупиковые поделки по типу, к примеру, так называемой «стратегии Грефа», в которой долго и занудно поясняется, почему мы к концу первой четверти этого века сможем достигнуть уровня жизни Португалии конца века прошлого. Или по типу многочисленных ныне «программ мобилизации», из которых можно уяснить только то, что надо напрягаться — это собственно и обозначает наукообразное в данном контексте слово мобилизация, без каких либо указаний на то, куда и зачем напрягаться.

Во-вторых, без вопроса о рае и действии нас всех ждёт продолжение неумолимой деградации, африканизации и бомжизации. Нам надо, не пугаясь, честно посмотреть на самих себя и на то, что с нами со всеми — и с «левыми», и с «правыми», и с деревенскими пьяницами, и с благообразными батюшками в каком-либо столичном храме, и даже строгими монахами в уединённой обители — происходит. Вне постановки вопроса о главном труде и действии в России и о норме его в виде той или иной версии рая мы все будем одинаково оставаться на периферии мировой жизни, вне возможностей развития и подлинного спасения.

Чтобы остановить наше с вами выбытие, нам необходимо хорошо разобраться в проблеме рая и действия в мире, в этом мире, в «мире бушующем».

А также в том, кто и что, какие бесы водят нас за нос и уводят от самых главных вопросов человеческой жизни.

Постановка проблемы нашего действия в мире совершенно не означает утверждения единственности и бесконечности этого — «сего» — только мира, так же как и не означает отказа от принципа бессмертия — индивидуального и страны.

Более того, это только травмированные крушением казавшегося несокрушимым и вечным реального коммунизма люди, развалившись вместе с СССР, упав и сдавшись, вместо самоопределения и полагания собственного призвания воспринимают происходящее как знак, указывающий на возможность бездействия.

Подобное слабое и даже пораженческое сознание не находит ничего лучшего, чем в оправдание отказа от деятельности и определённого действия, в свою защиту выставлять «объективные факты» усталости российского населения, высмеивать советское «планов громадьё» или даже обвинять призывающих к Большому Российскому Делу в Мире в неуважении к сакральным вертикалям, в проведении культа «века сего», в обмирщении и т. п. и т. д.

За обвинениями в обмирщении стоит не только сквозная виртуальность и неопределённость подавляющей части людей, их тотальное состояние как-бы-жизни, их предпочтение аллегорий и иносказаний перед прямым действием и ответственностью.

В уже упоминавшейся мною статье Патриарх Алексий поясняет: «Потеряв укоренённость в надмирном, человек оказался поглощён стихиями мира… Но и мир, не будучи усовершен и приведен к Богу, утратив человека как своего предстоятеля в своём возведении к Богу, начал меняться. «Космос» стал расползаться в «хаос». Второе начало термодинамики, не сдерживаемое усилиями человека, стало универсальным законом жизни мироздания, вектором же развития мира стало нарастание энтропии, приближение к смерти. Смерть, которую, по словам Писания, Бог не сотворил, стала втягивать в себя всё сущее…».

Уйти от этой смерти возможно только через труд, поскольку, как правильно сказано в цитировавшейся выше Энциклике Папы, «сотворенный по образу Божию человек через свою работу участвует в делании Творца и в определенном смысле, по мере своих возможностей, продолжает развивать и дополнять это делание, достигая все большего прогресса в раскрытии бесценных богатств, заключенных в сотворённом мире».

Землю и, тем более, землю России нужно рассматривать не в качестве временного пребывания и только вокзала на пути «на Небо», а в качестве главного социально-масштабного и массового предмета преображения и соработничества у Бога. Это и должно стать нашим российским трудом.

Персоналистская формация труда

На смену индустриальному массово-поточному труду на гигантских производствах и в системе ведомственно-отраслевой организации грядёт новая персоналистская формация труда.

Отличительной особенностью этой формации является её направленность на образование личности и организация работ на принципе личности (http://www.pereplet.ru/krupnov/16.html#16).

В основе этой модели положение, что всё самое ценное и полезное производится личностным усилием, предельным напряжением сил личности. Личностное усилие — источник всех благ и социально-экономического процветания. Это обусловлено тем, что именно личность является высшей реальностью каждого человека.

Именно личностное усилие и его направленность на общение с другой личностью определяет качество труда, а также качество товаров и услуг.

Качество труда определяется уникальностью его организации и применением наилучших средств для достижения наилучшего и установленного в коммуникации для данных личностей результата.

Не абстрактное время труда, основа планирования, и не его рыночная стоимость, основа рынка, а предельный уникальный и разовый результат как конкретное качество.

Персоналистская формация позволит преодолеть фундаментальное ограничение индустриальной формации — предпосылку о том, что все люди являются одинаковыми, а также противопоставление в идее производительных сил так называемых субъективных и объективных факторов производства. Эти два представления составляют основу марксизма, который до сих пор определяет все мало-мальски серьёзные концепции общественного развития и уж тем более ныне процветающий экономизм, и являются следствием «теоретического игнорирования личности» (С.Н. Булгаков) у Карла Маркса.

В основе экономического процветания лежит заслуга личности конкретного человека, сумевшего организовать свой личностный рост и тем самым воспроизводить и преобразовывать системы деятельности, осуществлять наиболее производительный и всеобще необходимый труд.

Именно персоналистскую формацию и необходимо брать за основу в качестве основания развития сферы образования.

В том числе речь должна идти и о персоналистской организации самого образовательного труда через целенаправленную персонализацию образования и обеспечения доступа каждому ребёнку к более качественному среднему, среднему специальному, высшему и дополнительному профессиональному образованию подростков и молодёжи.

Персональное образование является в настоящее время главным направлением развития мирового образования, поскольку оно позволяет строить образовательный процесс на основе личности и силами самой личности (http://spasem-shkolu.p-rossii.ru/personobr-1.htm). Это обеспечивается за счёт определения субъектной образовательной позиции любого желающего ребёнка или взрослого и создании для него личной образовательной программы (ЛОП).

ЛОП разрабатывается исходя из задач продвижения каждого конкретного ребенка через введение его в перспективную сферу деятельности, в новую науку или практику, и интегрирует вокруг личности данного ребенка все типы и виды его образовательной деятельности, а также позволяет организовывать социально-педагогические системы персонального патроната перспективности и безопасности детства (см. пособие «Технологии социальной работы с семьёй и детьми"/Под общ. ред. Крупнова Ю.В. — Ханты-Мансийск, 2003). Персональное образование за счёт ЛОП становится сегодня третьим — наряду с базовым и дополнительным — типом общего образования (см. монографию «Школа персонального образования» /авт. колл. под общей ред. Крупнова Ю.В. — М., 2003, — www.p-school.paideia.ru/manual.htm).

При этом персональное образование не является дистанционным заочным образованием, так как строится на очных образовательных программах, обязательно включает очную работу тьюторов с учащимися и не сводится к дистантным формам образования (например, к так называемому «Интернет-образованию» или «виртуальному образованию»). Для очной офф-лайновой работы необходима сеть опорных пунктов — студий персонального образования, в которых происходит дополнительная работа с детьми и подростками по обеспечению успешности их личного образования.

Макаренковское движение

Итак, главная на сегодня всеобщая задача — восстанавливать труд. И начинать здесь надо со школы.

Пора перестать смотреть на школу как на непроизводственное и чисто бюджетное учреждение.

В современной экономической и социальной мысли традиционное для XIX и XX веков разделение между производительным и непроизводительным трудом серьёзно поколеблено. Уже сегодня нормально работающая школа производит образованность и является, тем самым, организацией с самым что ни на есть производительным трудом. Но этого мало.

Надо наделять школы огромными участками земли (и иной собственности) и всячески поощрять связь школы с наукой и промышленностью — т. е. передовым, образцовым производством современного «постиндустриального» типа. За следующие десять лет вполне можно планировать переход примерно десяти процентов школ на новый формат детско-взрослых производств. Это должно стать важнейшим направлением государственной политики.

Уверен, что огромную роль призвано здесь сыграть международное МАКАРЕНКОВСКОЕ движение, организованное вокруг журнала «Народное образование» А.М. Кушниром и его единомышленниками и стремительно расширяющееся благодаря проведению ежегодного конкурса образовательных учреждений им. А.С. Макаренко и Макаренковских педагогических чтений: (http://www.dialog-21.ru/full_digest.asp?digest_id=40 420).

---

[1] При анализе опыта использовались различные материалы макаренковедов С.С. Невской, Гётца Хиллига (Gotz Hillig, Германия), В.В. Кумарина, З.Ш. Тененбойм (http://zt1.narod.ru/), журнала «Народное образование».

[2] «(т.1 М.1983 с.11).

[3] Воспоминания о Макаренко. Сборник материалов. — Л. Лениздат 1960, сс.106 — 107, 222 — 223

[4] «Так работает коллектив воспитателей в Кардымовском детском доме» — «Учительская газета», 15.03.1947 г., цитирую по zt1.narod.ru/malyavk1.htm

[5] Далее буду во многом опираться на факты и выводы предельно полезной статьи О.В. Алёхиной «Экономическая деятельность в наследии А.С. Макаренко» (в сб. «Материалы международного макаренковского семинара «А.С. Макаренко и мировая педагогика» — antonmakarenko.narod.ru/Poltava2002/materi/alechina.htm).

[6] Разработка идей детско-взрослого производства и детско-взрослой академии началась в конце 80-х годов прошлого века Владимиром Александровичем Жегалиным и коллективом Ю.В. Громыко

[7] Разработка НОПГ осуществлялась в 1995 — 2003 гг. Институтом учебника «Пайдейя» (рук. — Ю.В. Крупнов).

[8] Алёхина О.В. Экономическая деятельность в наследии А.С. Макаренко — в сб. «Материалы международного макаренковского семинара «А.С. Макаренко и мировая педагогика» — antonmakarenko.narod.ru/Poltava2002/materi/alechina.htm

[9] Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Бог. Человек. Мир. — В сборнике «Православие и экология», М., 1997 г., стр. 5 — 8. Впервые опубликовано в «Экологическом вестнике», 1990, октябрь.

[10] Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Бог. Человек. Мир. — В сборнике «Православие и экология», М., 1997 г., стр. 4 — 5. Впервые опубликовано в «Экологическом вестнике», 1990, октябрь.

[11] О личности и о личности как «кусочке Бога» см. статьи Ю. Крупнова «Практика персонального образования» — spasem-shkolu.p-rossii.ru/8/91₁.shtml и «Борьба за личность» — www.pereplet.ru/krupnov/16.html#16, а также монографию «Школа персонального образования» (М., 2003).

[12] Вадим Цымбурский. «Городская революция» и будущее идеологий в России. Цивилизационный смысл большевизма. Окончание. — «Русский журнал», 10 июля 2002, — www.russ.ru/politics/20 020 704-tzim.html

[13] Усадебная урбанизация подробно обсуждается и описывается в книге А. Кривова и Ю. Крупнова «Дом в России» (http://dvr.kroupnov.ru/).

http://www.kroupnov.ru/5/259₁.shtml