 |
| Русский дом | 01.08.2005 |
«С самого начала, после появления «останков» и так называемой «Записки Юровского», якобы описывающей все обстоятельства расстрела и потом сокрытия трупов, было выявлено множество несоответствий между известными фактами и предлагаемыми нам данными. Ещё более настораживало явное незнакомство автора «Записки» с топографией описываемой местности. Потом, в 1990 году, Е.Л. Магеровский подверг эти «Записки» детальному внешнему анализу и доказал, что это подделка. Это было потом зафиксировано в Интернете и подтверждено проф. Бурановым, архивариусом Госархива РФ.
С появлением Государственной комиссии по «останкам» в конце 1993 года, мы установили с ней контакт и даже получили от неё ксерокопию «Записки Юровского» с рукописным указанием примерного места захоронения. Но абсолютное отсутствие каких-либо опечаток и других погрешностей в текстах и машинописи насторожили нас ещё более. Наши связи с Государственной комиссией продолжались до 1995 года, когда мы получили официальное приглашение от неё и премьер-министра Черномырдина участвовать в её, видимо, заключительном заседании в сентябре 1995 г. Поскольку проф. Пагануцци к этому времени уже скончался, приехали только Колтыпин, Магеровский и Щербатов. Их речи на заседании были опубликованы в Российской печати и в Интернете. На заседании оказалось, что всё уже было решено, английская и американская экспертизы ДНК уже состоялись и показали, как и следовало ожидать, «полное соответствие». Наш голос был «гласом вопиющего в пустыне», но всё же мы считали своим долгом высказать своё мнение.
Перед заседанием мы встречались с проф. Алексеевым, С.А. Беляевым и митрополитом Ювеналием, членами Государственной комиссии и Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II. Мы им сообщили наши сомнения относительно подлинности останков. После заседания мы созвали большую пресс-конференцию в Славянском центре в Замоскворечье и перед 13 камерами телевидения высказали нашу точку зрения. Мы уже раньше предлагали Государственной комиссии для анализа частицы мощей св. Елизаветы, родной сестры государыни, но не получили на наше предложение никакого ответа. Мы также советовали произвести анализы костей всех слуг Царской Семьи на предмет сходства их ДНК с ныне живущими родственниками. Такая косвенная улика была бы чрезвычайно полезна в установлении истинного происхождения «останков».
Возвратившись в США, мы продолжали наши труды по установлению истины. Когда Государственная комиссия решила в 1998 году хоронить эти «останки» как подлинные мощи святых, мы направили президенту Ельцину наш третий меморандум, в котором суммировали все наши соображения, почему этого ещё нельзя делать. После «похорон» мы связались со вдовой покойного племянника Государя Ольгой Николаевной Куликовской-Романовой, нашей давней доброжелательницей, на предмет получения крови её мужа для анализов ДНК. Тогда же она дала кровь мужа и профессору Татсуо Нагаю из Японии. Мы также встретились с епископом Антонием (Граббе), чтобы получить частицу мощей св. Елизаветы (родной сестры Императрицы) для анализа ДНК.
Мы провели сравнительный анализ данных ДНК якобы «императрицы» с ДНК мощей св. Елизаветы в генетической лаборатории Стэнфордского университета и Лос-Аламосской национальной лаборатории в США, где были получены несовпадающие данные. А у родных сестёр ДНК должны совпадать. К тому времени проф. Нагай уже получил свои результаты, сходные с нашими. Говорят, что он также исследовал пот и кровь самого Государя на платке, которым тот утирал кровь после удара его саблей по голове в Японии в 1891 году. Также выяснилось, что данные, полученные в Англии в 1993−94 гг. д-ром Питером Гиллем и другими учёными, не соответствуют сведениям, опубликованным российскими исследователями, которые почему-то во что бы то ни стало хотели выдать останки неизвестных людей за подлинные мощи царственных мучеников.
Российская Зарубежная Экспертная Комиссия
