 |
| Православие.Ru | Игумен Феофан (Пожидаев) | 28.07.2005 |
Первые сведения о Православии в Латвии относятся к X веку. Латышские племена, стоявшие на довольно высокой ступени культуры того времени, находились в оживленных торгово-политических сношениях с соседними славянскими племенами — кривичами, северянами и другими. Латвийская земля, расположенная при море и лежащая на водном пути «из варяг в греки», всегда привлекала внимание славян как мост для торговых сношений с Западной Европой.
Латышские племена X—XI вв.еков были еще языческими. Между тем славяне, объединяясь в отдельные княжества, приняли в 988 году христианство из Византии, быстро распространившееся по русской земле. Русские купцы везли с собой не только богатые товары.
С ними приезжали православные священники, впервые познакомившие местное население с христианством. В своих торговых пунктах славяне ставили церкви, которые посещались торговыми людьми и местным населением. Так, в описании разрушения Герсики (Ерсики) немцами Хроника Генриха Латыша говорит, что войска «взяли из церквей колокола и иконы и прочие вещи, и серебро, и золото во множестве и с собою забрали"[1]. Отсюда видно, что в Герсике была не одна, а несколько православных церквей и притом богатых.
В XII веке латгалы талавские исповедовали Православие, и даже князь их Таливалдис был православным. Можно предположить, что в это время появились и первые священники из латышей, судя по надписи на напрестольном Евангелии, хранящемся в Румянцевском музее: «Писах же книги сия аз Гюрги, сын попов, глаголемаго латыша с городища"[2]. Надпись эта сделана в 1270 году неким Георгием, сыном попа (священника), латыша, как он сам себя именовал.
Таким образом, Православие было первым из христианских исповеданий, распространившихся в Прибалтике; причем местное население восприняло Православие не в силу какого-нибудь принуждения, а совершенно свободно, по влечению своего сердца и ума. Это подтверждает и Хроника Генриха Латыша, отмечающая терпимость полоцких князей к религиозным верованиям латышских племен.
Можно было думать, что при таком дальнейшем мирном распространении Православия оно охватит всю Прибалтику и здесь окончательно укрепится, но колесо истории повернулось.
В конце XII века у берегов Балтийского моря и в устье Даугавы в который раз появляются немцы-крестоносцы. С крестом в одной руке и с мечом в другой начинают они завоевание латышских племен, насильственно насаждая католичество. Для Православия наступают печальные времена, под агрессивным напором католических миссионеров оно вынуждено было отступить.
При нашествии крестоносцев упорное сопротивление захватчикам оказал последний князь латгалов Ерсики Висвалдис-исповедник (Всеволод). Узнав о пленении части латгальской знати и собственной семьи, которые оказались на положении заложников, храбрый князь добровольно вернулся в покинутый им город и сдался в плен. Его держали в темнице долго, но благоверный князь остался верен святой вере и с кротостью принял все испытания, так и оставшись в заточении до конца, не приняв латинства и явив собой пример исповедничества для своего порабощенного народа.
Много скорбей принес дух вероисповедной нетерпимости со стороны немцев-завоевателей. Так, в 1472 году в г. Юрьеве (Тарту) фанатичные немецкие власти схватили пресвитера Исидора с 72 прихожанами во время крещенского водосвятия и бросили их под лед. Немало пришлось претерпеть православным и от иезуитов, но первые семена Православия не пропали, оно по-прежнему привлекало сердца народов, населяющих современную Латвию.
И, милостью Божией, после присоединения в 1721 году к России Риги и всей так называемой шведской Ливонии (теперешние Видземе и Эстония) для Православия наступают лучшие времена. Если только слово «лучшие» применимо к тем трудностям, с которыми сталкивались исповедники Православия на этой земле, где богатые немецкие землевладельцы старались любой ценой удержать в своих руках всю политическую и экономическую власть над регионом. Н. Левицкий пишет: «В 1864 году остзейский генерал-суперинтендант Вальтер в своей речи членам дворянского Ландтага говорил: «Благородные лифляндские рыцари и землевладельцы, не забывайте ни на минуту и помните крепко, что вы — протестанты по религии и немцы по национальности! В вашей стране господствующей церковью должна быть только церковь протестантская, а господствующей народностью — только народность немецкая! Между вами нет ни эстов, ни латышей, ни шведов, ни ливов, ни русских. В Лифляндии могут и должны быть только немцы"[3].
Бедные латышские земледельцы изнемогали под многовековой зависимостью немецких феодалов. Официальным языком общения немецких господ с латышскими крестьянами был немецкий. Латыши были белыми рабами, не имеющими ни политических, ни экономических, ни национальных прав, ни свободы вероисповедания.
«До появления Православия в Латвии всегда наблюдалась следующая картина: замок, церковь, столб позора — виселица и церковный трактир. Это соединение несовместимого можно было наблюдать только в Латвии"[4], — писал Иоанн (Поммер).
Измученному, пребывающему в сени смертной народу Православная Церковь указала путь к возрождению, к национальному и духовному освобожден
Первое массовое движение среди латышей к принятию Православия возникло в 1841 году при епископе Иринархе (Попове), когда зародившееся в народных массах национально-освободительное движение обратило свой взор к Православию. Убедившись, что его догмы и каноны удовлетворяют духовным и национальным потребностям латышского народа, латыши шли в Православие тысячами. В кратчайший срок было образовано множество чисто латышских православных приходов. Против этого мощного стихийного национально-религиозного движения поднялись все те силы, для которых усиление позиций Православия в Латвии и пробуждение латышского национального самосознания были нежелательны.
Эта печальная история окончилась оклеветанием и изгнанием из Риги епископа Иринарха и варварской расправой над перешедшими в Православие латышами. Но несмотря на учиненную немцами жестокую расправу, латыши не оставляли надежды перейти в «русскую веру».
Репрессии и угрозы не устрашили преемника епископа Иринарха — епископа Филарета (Гумилевского) и новообращенных латышей. Встав на сторону национально-религиозного течения, епископ Филарет углубил и расширил достижения своего предшественника. Благодаря его ходатайствам было принято историческое решение Синода от 14.02.1846. «О национальном открытии эстонско-латышских школ в Риге для подготовки священников и учителей из настоящих эстонцев и латышей, которые в совершенстве знают эстонский и латышский языки, обычаи и уклад жизни"[5]. Во вновь созданных школах учащиеся из латышских семей были обеспечены стипендиями.
Интриги влиятельных кругов не утихали. На Рижскую кафедру вступил архиепископ Платон (Городецкий), несгибаемо продолжавший линию своих предшественников.
В страшные 1905−1907 годы, когда все, выступившие за самостоятельность Латвии, подверглись репрессиям, враги национального движения ликовали. И только Православная Церковь снова встала на защиту преследуемых. Рижский архиепископ Агафангел (Преображенский) образовал специальную спасательную комиссию, встал во главе ее и в полной мере использовал свое высокое положение для спасения гонимых.
Первая мировая война открыла новые драматические страницы истории Православия в Латвии. Были эвакуированы Духовная семинария и училище, их воспитанники, часть духовенства. Даже правящий архиерей Иоанн (Смирнов) был вынужден вместе с епархиальными учреждениями эвакуироваться в Тарту, откуда и руководил епархией.
20 ноября 1917 года владыка Иоанн был переведен на Рязанскую кафедру, а 31 декабря 1917 года состоялась хиротония священника Павла Кульбуша во епископа Ревельского (Таллинского) с наречением имени Платона. Епископ Платон был арестован и в ночь с 14 на 15 января 1919 года расстрелян отступавшими большевиками.
В это страшное время, когда на Россию обрушились сокрушающие удары безбожия — нового неслыханного врага всякой веры и особенно христианства — и великая Российская империя была разрушена, на ее обломках стали возникать маленькие самостоятельные государства. После Гражданской войны на западной окраине России была образована независимая Латвия. Поражение белых армий в Гражданской войне вызвало исход огромных масс русских людей — остатков разбитых войск и мирных граждан — за пределы России. Это были люди православного вероисповедания. Из мученные войной и революцией, они скитались, как овцы без пастыря, нуждаясь в поддержке, защите, утешении духовном. Тяжелым было и положение коренного православного населения в Латвии. Святая наша вера вновь, как и в ранние века христианства, была гонима; ей, хоть и не письменно, но по сути был подписан смертный приговор.
Но Господь призрел на разоренный виноградник, который насадила Его рука, и послал народу пастыря «собрать расточенное и взыскать погибшее». Православным христианам Латвии был дарован архипастырь, воистину ставший светильником горящим и послуживший всей жизнью своей спасению вверенной ему паствы.
Архиепископ Иоанн пришел как первый луч света после беспросветно темной ночи. Сырой и мрачный подвальчик Кафедрального собора, ставший жилищем архипастыря, превратился в неисчерпаемый источник света для православных Латвии, вселяющий веру и надежду в их сердца.
Господь благословил труды архиепископа Иоанна, и сегодня Православная Церковь Латвии в тесном духовном единстве с Русской Православной Церковью возносит свои молитвы к Престолу Господа Славы, звонят ее колокола, открыты для верующих двери ее храмов, молятся о стране и о всем мире насельницы Рижского женского монастыря и приносится ежедневная бескровная Жертва в ее алтарях. Милостью Божией и спасительным промыслом Его, Православная Церковь Латвии, изолированная от безбожного большевистского строя в самые страшные годы гонений, устояла, сохранила свои святыни и дала плоды.
За свои великие труды на благо Святой Церкви архиепископ Рижский и всея Латвии Иоанн (Поммер) был удостоен Господом мученического конца и восприял на Небесах венец славы. Ныне архиепископ Иоанн, пребывающий пред престолом Всевышнего, возносит молитвы за свою маленькую Родину Латвию и за Великую Русь.
[2] Там же, с. 6.
[3] Левитский Н. Преосвященный Филарет Гумилевский. Санкт-Петербург, 1911.
[4] Архиепископ Иоанн (Поммер). Защита веры и Православной Церкви. Rigas un visas Latvijas Arhibiskaps Janis / Sast. J. Kalnins. R., 1993. I dala, с. 82.
[5] Сахаров С. П. Рижские православные архипастыри за 100 лет, с. 19.
