Лучшая награда — солдатский смертный медальон

Поиском Юрий Алексеевич занимается со школы. Во время одного из походов по местам боевой славы он и несколько ребят наткнулись на полуразрушенную землянку, в которой были человеческие останки. Медальоны солдат из той землянки ребята отнесли в военкомат. Через полгода, когда они уже забыли о своем приключении, их вызвали в военкомат, там они встретились с родственниками погибших. Потом стало интересно: так близко от Москвы сохранились следы войны. Так все и началось.

Когда Юрий Алексеевич приходит беседовать со школьниками, он первым делом выкладывает на стол лимонку. Это он называет методом шоковой терапии, лекарством от равнодушия. И пусть лимонка давно обезврежена, равнодушных в классе не остается. А в СПО появляются новобранцы. «Первое время их интересует только „железо“. Чистят обезвреженные снаряды, ходят все перепачканные в ржавчине (зато на поле не схватят неразорвавшуюся мину, наигрались уже). А вот когда мальчишки откроют солдатский медальон, да найдут семью солдата, вот тут начинается совсем другая история. И совсем другое отношение к той войне», — рассказывает Юрий Алексеевич.

На встрече в «Ямском поле» Юрий Алексеевич достал из кармана солдатский медальон. Эбонитовый, откручиваешь колпачок, — внутри записка. Это одна из самых желанных находок поисковика. По этой записке можно установить имя погибшего. А бывает, что по одному смертному медальону узнают имена 10 человек: поднимают архивы, выясняют, кто сражался на этом участке. И, например, оказывается, что погибли солдаты, среди которых и был владелец найденного медальона. Работа в архиве вообще одно из важнейших дел поисковиков. Установление имен осложняется тем, что не все заполняли смертный солдатский медальон. Было солдатское поверье: заполнишь — обязательно убьют. Девизом поисковых отрядов можно назвать знаменитую фразу Суворова: «Война не закончена, пока не похоронен последний солдат». На сегодняшний день поисковики России сумели найти останки и установить имена 27 тысяч бойцов, числящихся пропавшими без вести. Всего же были найдены и перезахоронены останки 188 тысяч солдат. «Вам, наверное, покажутся странными мои слова, но я негативно воспринимаю и могилу неизвестного солдата, и Поклонную гору, и „Книгу памяти“, — считает Юрий Алексеевич. — Скорее уж это все памятники нашему беспамятству: вспоминаем о войне, когда настают памятные даты, и забываем сразу по прошествии оных. Нам радостно сообщают с трибун: „Ко Дню Победы был установлен памятник, столько-то тонн чугуна и столько-то гранита…“ С каких же пор мы измеряем свою память в металле и камне? Не лучше ли назвать по именам каждого, кто погиб за свою Родину? Мне горько это признавать, но за границей поиски погибших были завершены в 50 — 60 годы. Там уже знают имена погибших, в оперативной базе данных есть сведения о местах захоронений. Открываешь книгу: „Ага, мой дед, похоронен там-то, тогда-то“. Мы тоже пытались создать такую базу данных. К нам мешками приходят письма с просьбой найти место, где похоронен муж, отец или дед. Фамилии и адреса этих людей, имена тех, кого они ищут и всю информацию с солдатских медальонов мы заносили в компьютер. Потом милиция изъяла у нас компьютер и запретила нам впредь создавать что-либо подобное. Мотив прост: адреса граждан могут быть использованы в преступных целях. Сейчас в России хотят создать базу данных, выделяют деньги на то, что мы сделали когда-то бесплатно. И это наша национальная черта: лучше выбросить, чем позволить пользоваться кому-то еще».

Календарный год поисковиков делится приблизительно на 3 части: работа с источниками (ноябрь-март), поисковая разведка (апрель-май) и раскопки (август-ноябрь). Такое деление связано с тем, что работа напрямую зависит от сельскохозяйственных работ: проводить поисковые работы или раскопки на засеянном поле невозможно. Сейчас в России 6 межрегиональных общественных организаций поисковых объединений: «Северо — Запад» (г. Новгород), «Центр России» (г. Калуга), «Союз поисковых отрядов России» (г. Москва), «Север России» (Ленинградская область), «Ратник» (г. Курск), «Южный рубеж» (г. Ростов-на-Дону). Практически везде, где проходит захоронение, проводится панихида. Список найденных погибших (мартиролог) можно найти на сайте Союза поисковых организаций

Про отношения Союза поисковых отрядов России с поисковиками других стран Юрий Алексеевич рассказывал с грустью: «Мы здорово ощутили на себе распад СССР. Например, в Белоруссии нам запретили вести поисковые работы. Для перезахоронения погибших в белорусской армии сформировали специальный батальон. Но что такое батальон там, где шли бои, где погиб каждый 4! Конечно, силами одного батальона тут не справиться. Слава Богу, недавно этот запрет был отменен, и мы по-прежнему можем продолжать там поисковые работы. В Узбекистане у нас была мощная организация. Искали тела земляков, погибших вдали от Родины — на территории Узбекистана ведь не было сражений. Эту организацию возглавляла женщина. Поиск погибших запретили на основании того, что это противоречит основам мусульманской религии. На Украине свои осложнения: когда произошел распад СССР, защитников отечества приравняли к жертвам политических репрессий. В западных районах теперь ищут только своих бендеровцев. И такой случай был: на Сахалин приехали ребята с Украины, с которыми мы общались буквально вчера, поставили свой лагерь отдельно, подняли свой флаг, и вели себя так, как будто мы не знакомы. Так странно! Тем не менее, работаем потихонечку.

У каждого свое видение той войны. У немцев есть такой «пунктик»: они очень не любят о ней говорить. А мы останки немецких солдат находим часто. И первое время по своей наивности пытались найти семьи, сообщить, вернуть личные вещи. А натыкались только на молчание. Зато наше правительство заключило с Германией договор, согласно которому мы должны восстановить все немецкие кладбища. Вот в России их восстановлено уже 38. Причем земля, на которой они находятся, теперь принадлежит Германии. Про Ржев, наверное, слышали? Несмотря на протесты горожан, там в черте города открыли немецкое военное кладбище. Под Новгородом огромный немецкий мемориал. Крест гранитный строит, а чуть подальше, в полном запустении наше кладбище: гипсовый памятник неизвестному солдату, с отбитой рукой, рассыпающийся от старости… Нет, я не против немецких мемориалов. Просто предложил: давайте у входа на их кладбище поставим камень, на котором будет выбита надпись «С мечем пришедшим, и от меча погибнувшим». Всем все ясно. Плюс, эти шикарные кладбища станут памятником нашим воинам. Меня, конечно, сразу же обозвали экстремистом, а предложение назвали неприемлемым.

Италия — единственная страна, которая забирает останки своих солдат и хоронит у себя. Мы перевозили останки итальянских солдат в город Бреша, и весь город вышел нас встречать. Такое отношение просто поражает. Вместе с нами в Италию поехали ветераны Великой Отечественной. И произошел забавный случай: мы привезли погибших, а встретились двое живых. После торжественной церемонии пожилой итальянец сказал: «Я должен поблагодарить русских за то, что сейчас жив. Когда я был на войне, я заблудился. Зима. Мороз. И тутвыезжает русский танк. Я сдался им в плен. И эти люди возили меня с собой три дня, делились со мной пищей. Я понимаю, что обязан им жизнью». Тут встал один из наших ветеранов и говорит: «Узнаешь меня? А мы ведь тогда тоже заблудились…»

http://www.nsad.ru/index.php?issue=9999§ion=10 000&article=266