 |
| Кремль.org | Максим Удалов | 26.07.2005 |
Как можно было достичь такого положения дел? Сотрудничество проклинаемого Минкиным «сталинского режима» с Германией в достижении этих целей я сразу же исключаю; более того, имею наглость утверждать, что СССР противодействовал немецким военным усилиям. Следовательно, речь всё же идёт о военной победе над СССР.
Каким образом Германия могла достичь такой победы? Существует достаточно интересная разработка в рамках концепции альтернативной истории, в которой «Барбаросса» начинается в мае, а на удары по Ленинграду и Украине агрессор не разменивается. Выдвигается предположение, что, сосредоточившись на взятии Москвы, Гитлер мог достичь этой цели, выведя из строя важнейший железнодорожный узел, которым Москва являлась, и тем самым серьёзно ослабив положение СССР. Кроме того, в таком раскладе была вероятна гибель Сталина, который пулям не кланялся, а Москву и в «текущей реальности» покидать отказался наотрез.
Идеи эти очень спорные, но, повторю, они являются самой пессимистической (для Минкина и ему подобных — оптимистической) альтернативой из всех, имеющих хоть какое-то право на существование. Но даже они не объясняют, каким образом вермахт мог выйти на «линию А-А», как Германия обеспечивала невмешательство остальных русских территорий в дела территорий оккупированных, как немцы эту линию удерживали. Поэтому давайте пока оставим немцев в покое и рассмотрим, что могли бы сделать собственно русские, украинцы, белорусы и иные народы СССР в рамках освобождения от «сталинского режима» в пользу «любимого фюрера».
Спонтанные диверсионные акции в тылу РККА, чтобы немцы пришли поскорее? Но в СССР неплохо работал НКВД, а равно очень активны были и рядовые граждане, Минкина не читавшие. Митинги, голодовки, сборы подписей за отставку Сталина? «Соблазнительно, конечно…», но опять же — не поймут этого ни в СССР, ни в Германии. Остаётся сдаться или дезертировать из армии, других вариантов не наблюдается. Такие поступки, действительно помогали Гитлеру в достижении его целей, препятствовали Сталину в достижении его. Итак, осознавший все зло «сталинского режима» солдат последовал совету на листовке и воткнул штык в землю с криком «да здравствует Минкин!» Что дальше?
Некто Дорш, чиновник министерства по делам восточных территорий, пишет начальнику Розенбергу. Письмо датировано 10 июля 1941-го года, написано из Минска, который агрессоры взяли ещё 28 июня:
«В лагере для военнопленных в Минске, расположенном на территории размером с площадь Вильгельмплац, находится приблизительно 100 тыс. военнопленных и 40 тыс. гражданских заключённых. Заключённые, загнанные в это тесное пространство, едва могут шевелиться, и вынуждены отправлять свои естественные потребности там, где стоят… живут по 6−8 дней без пищи, в состоянии вызванной голодом животной апатии…»
Процитируем слова Минкина:
«Свобода от сталинизма пришла бы в 1941-м, а от захватчиков — в том же 1945-м, максимум в 1948-м.»
Сравнили?
Военно-экономический отдел Верховного командования пишет во вполне себе официальном циркуляре, февраль 1942-го года:
«Нынешние трудности с рабочей силой не возникли бы, если бы своевременно были введены в действие советские военнопленные. В нашем распоряжении находилось 3.9 млн. военнопленных, теперь их осталось всего 1.1 млн. Только в декабре 1941 г. погибли полмиллиона…»
Комментарии как известно, излишни.
Среди военнопленных были те, кого захватили раненным или оглушённым, те, кто, растерявшись, просто не смогли продолжать борьбу после разгрома своей части, были призывники, захваченные в гражданской одежде и без оружия, но были — были! — те, кто думал про «свободу от сталинизма», хотя бы и в выражениях типа «пускай дураки воюют». «Дураки» и «сталинисты» воевали. А шансы умника дотянуть до конца того самого 1941-го года составляли, как видите, примерно 30%.
Между нами говоря, если уж выбирать между пулей на бегу и тихим оседанием в собственные испражнения в толпе после недели ожидания, автор скорее выбрал бы первое. Безотносительно своих политических убеждений. Неправильный это майдан, знаете ли.
В конце февраля 1942-го года уже Розенберг пишет Кейтелю:
«Война на Востоке ещё не закончена, и от обращения с военнопленными в значительной мере зависит желание сражающихся красноармейцев перейти на нашу сторону… Эта цель пока не достигнута. Напротив, судьба советских военнопленных в Германии стала трагедией огромного масштаба. Из 3.6 млн. в настоящее время вполне работоспособны только несколько сот тысяч. Большая часть их умерла от голода или холода… во многих случаях, когда военнопленные не могли на марше идти вследствие голода и истощения, они расстреливались на глазах приходившего в ужас гражданского населения… В многочисленных лагерях вообще не позаботились о постройке помещений для военнопленных. В дождь и снег они находились под открытым небом. Им даже не давали инструмента, чтобы вырыть себе ямы или норы в земле… Можно было слышать рассуждения: «Чем больше пленных умрёт, тем лучше для нас"…»
Конечно, был ещё один выход из разряда «штык в землю». Дезертирство. Что ж. Вот приказ по 2-й танковой армии (не советской) от 11 мая 1943-го года.
«При занятии отдельных населённых пунктов нужно немедленно и внезапно захватывать имеющихся мужчин в возрасте от 15 до 65 лет, если они могут быть причислены к способным носить оружие… объявить, что они впредь будут считаться военнопленными и при малейшей попытке к бегству будут расстреливаться.»
На человека, знающего о таком приказе и продолжающего нести что-то о конвенциях и Красном Кресте, надо смотреть, как на дурачка, временно безобидного. Если на армейском уровне в официальных приказах немцы позволяли себе объявлять военнопленными гражданских лиц по критерию способности носить оружие, это фундаментальное нарушение вообще всех принципов ведения войны, выработанных после Тамерлана; оно ни Красным Крестом, ни какими бы то ни было конвенциями не лечится.
Следовательно, у дезертира, избегшего «загребущих лап НКВД», тоже были хорошие шансы оказаться под открытым небом в дождь и снег; без лопаты, чтобы вырыть себе нору.
Так что люди, вкусившие от идей Александра Минкина, сильно об этом бы пожалели. Сам Александр Минкин не пожалел, пока, в основном потому, что тогда нашлись и другие люди, отказавшиеся от подобной идеологии.
Но и это ещё не всё. В конце концов, в ведомстве доктора Геббельса текст Минкина, пусть и не без правки, но пропустили бы. Не в «Фолькише Беобахтер», а в какой-нибудь оккупационный листок вполне бы сошло. Посему имеет смысл рассмотреть планы оккупантов для освобождённых от «сталинского режима» территорий. Минкин даёт им срок до 1948-го года, но уже показано, что они и в 1941-м зря времени не теряли.
В конце концов, когда кто-нибудь начинает войну, он обычно имеет некоторые представления о том, что ему делать с захваченным, покорённым и награбленным. Были они и у Гитлера. Немцы народ расчётливый и педантичный, чтобы не забыть, всё записывали. Правда, не всё успели потом сжечь.
Как известно, Гитлер не торопился распускать колхозы. Сермяжная правда состоит в том, что колхозы действительно очень удобны именно как средство изъятия ресурсов и продуктов из деревни. Другое дело, что размеры этого изъятия, его цели и компенсация за него могут быть очень разными, и учитывать надо именно их.
Колхозы адекватно выполняли свою задачу по снабжению страны сельхозпродукцией и рабочими руками для индустриализации. Пришёл Гитлер. Вот, пожалуйста… Это в Белоруссии:
«Уборку и обмолот хлебов производить существововавшим до сего времени порядком, то есть коллективно… Руководство уборкой возлагается на председателей колхозов, указания которых обязательны… К уборке хлеба привлекать всех единоличников, насчитывая им трудодни».
Это и есть освобождённый от «сталинского режима» труд. Отличий от прежнего времени три — во-первых, за хлеб колхозники не получат вообще ничего, ни прямо, ни косвенно, ни рублями, ни тракторами, ни фильмами про кубанских казаков; во-вторых, коммунисты единоличников к колхозным работам не привлекали; в-третьих, коммунисты не жгли деревни вместе с жителями. Любопытно, что сделали бы с Минкиным колхозники, а особенно единоличники, изложи он им тогда свои идеи насчёт того, «кто лучше, кто хуже».
Если кто-то думает, что это случайность, или что среди гауляйтерского аппарата священнодействовали переодетые марксисты, то 23 мая 1941-го года были написаны «Общие указания группе сельского хозяйства экономической организации «Ост»:
«Производство продовольствия в России на длительное время включить в европейскую систему… Западная и Северная Европа голодает… Германия и Англия… нуждаются в ввозе продуктов питания… Россия поставляет только зерно, не более 2 млн. тонн в год. Таким образом, определяются основные направления решения проблемы высвобождения избытков продуктов русского сельского хозяйства для Европы… Внутреннее потребление России… должно быть снижено настолько, чтобы образовались необходимые излишки для вывоза».
На что здесь надо обращать внимание. Во-первых, немцы рассматривали Англию если и как противника, то с очень интересным значением слова «противник»? Во-вторых, радует общеевропейский масштаб решения проблем. В-третьих, сперва констатируется наличие «избытков продуктов» в России, а потом указывается, как этот избыток получить, естественно, за счёт снижения внутреннего потребления!
Для справки — урожай зерна 1940-го года составил 95 с половиной млн. тонн, на 195 с половиной же млн. населения. В 2004 году прогнозные данные по урожаю составляли 70 млн. тонн на 144 млн. душ населения — экспорт 5 млн. тонн, импорт 3 млн. тонн, то есть на круг выходят те же 2 млн. тонн вывоза. На душу населения приходится примерно одинаково. Рассмотрим план сельхозполитики для группы «Ост» дальше:
«Районы с избыточным [сельскохозяйственным] производством расположены в чернозёмной области (то есть на юге и юго-востоке)… районы, требующие поставок, находятся в основном в северной лесной зоне (подзолистые почвы). Из этого следует, что отделение чернозёмных областей от лесной зоны при любых обстоятельствах высвободит для нас излишки производства продуктов. Это отделение будет иметь своим следствием прекращение обеспечения продуктами всей лесной зоны, включая важнейшие промышленные центры Москву и Петербург. Промышленностью в районах, требующих поставок, включая промышленность Урала, следует пренебречь… Должна быть сохранена лишь та промышленность, которая находится в областях с избыточным производством продуктом, то есть в основном тяжёлая промышленность Донецкого бассейна… Кроме того, нефтеносные районы Закавказья (хотя они и находятся в зоне, требующей дополнительных поставок), следует снабжать продовольствием, поскольку… они должны быть сохранены, как главные поставщики нефти…
Вследствие прекращения подвоза продуктов из южных районов, сельскохозяйственное производство в лесной зоне примет характер натурального хозяйства… население лесной зоны, особенно население городов, вынуждено будет страдать от голода, даже в случае интенсивного ведения хозяйства путём расширения площадей под картофель в этих областях и увеличения его урожая. Этими мерами голод не ликвидировать. Попытка спасти население от голодной смерти путём привоза из чернозёмной зоны имеющихся там излишков продуктов нанесла бы ущерб снабжению Европы…
…наша задача состоит в том, чтобы включить Россию в европейское разделение труда и осуществить принудительное нарушение существующего экономического равновесия внутри СССР».
Как это еще можно прокомментировать? Разве что напомнить, что это намеревалась проводить в жизнь та же клика, что выморила в лагерях два с половиной миллиона человек за неполный год. Даже коллективизацию, при всех её завихрениях, с фашистским тщательно запланированным адом на земле сравнивать нельзя. Даже незабываемый 1919-й год скромно отступает в тень.
И, чтобы уж выиграть симпатии «правых», приведу ещё одну цитату. 3 марта 1941-го года Кейтель вносит поправки к плану «Барбаросса», в которых пишет:
«Всякая крупномасштабная революция вызывает к жизни такие явления, которые нельзя просто отбросить в сторону. Социалистические идеи в нынешней России уже невозможно искоренить. Эти идеи могут послужить внутриполитической основой при создании новых государств… Наша задача и заключается в том, чтобы… создать эти зависимые от нас социалистические государства».
Итак, подведем итоги. Что произошло бы в результате фашистского завоевания СССР? Колхозы остаются. Независимость страны и её историческая субъектность — право творить историю — уходят. Сколько-нибудь сложные формы цивилизации на большей части территории России — уходят, натуральное хозяйство их не поддерживает. Социализм или его дегенеративные формы при натуральном хозяйстве — остаются. Платить за европейские товары русским будет нечем. Попутно начинается страшнейший, безысходный голод — будет он преодолён через массовые экзекуции или угаснет сам, уже неважно. Евреям на дебольшевизируемых территориях оказано особое внимание, о котором нет смысла распространяться. Происходит массовый вывоз рабочей силы в Европу на положение тяглового скота. Всё это продолжается с прицелом минимум на десятки лет (планы по онемечиванию Прибалтики составлялись на 20 лет, Гитлер на результаты вполне мог порадоваться при жизни). Идеологическое обеспечение процессов: население территорий, на которых они происходят, не совсем люди, «недочеловеки».
Итак, на одной чаше весов — тот самый «сталинский режим» со всеми его прелестями в кавычках и без кавычек, на другой — вот это, вышеизложенное. Выбор между ними уже не актуален, его сделали за нас предки; вопрос нынче звучит так — вы одобряете их выбор или нет? А то ведь надо потренироваться — не дай Бог, снова решать придётся.
Максим Удалов Преподаватель МГУЛ
http://kreml.org/opinions/92 781 199?user_session=5b5e0401eefc0d8724de91b3655a4736
