Любань. Век серебряный

Золотой век Любани пришелся на вторую половину XIX столетия. Все началось с того, что в России построили первую крупную железную дорогу, соединяющую Москву и Петербург; Любань же, стоящая между двумя столицами, сама стала своего рода столицей — главным городом русских железнодорожников. Здесь строили свои дачи крупные чины железнодорожного ведомства, здесь царил образцовый порядок, здесь запросто можно было встретить прогуливающихся генералов в лентах и звездах, нарядных светских дам. Еще Любань называли тогда городом цветов: местные обыватели богатели, продавая цветы проезжающим, которые не мыслили встречу на вокзале без букета.

Положение обязывало: городу требовался достойный храм. Строить его поручили не кому-нибудь, а Константину Андреевичу Тону — автору храма Христа Спасителя и Большого Кремлевского дворца. Прославленный зодчий выстроил церковь в своей обычной манере, сочетающей простоту и нарядность, внушительную массивность и изящество. Храм, призванный служить памятником строителям Николаевской железной дороги, освятили во имя свв. первоверх. апп. Петра и Павла, и это не случайно: генерала Мельникова, первого русского министра путей сообщения, звали Павлом Петровичем. Замечательный этот человек заслуживает отдельного рассказа — велики его заслуги перед Россией; мы же скажем только, что похоронили Павла Петровича в Любанском Петропавловском храме, под алтарем — честь, которой удостаивались немногие.

Сразу же за Золотым наступил век Железный. Советская власть закрыла Петропавловскую церковь; немецкие оккупационные власти вновь открыли ее, но ненадолго; отступая, немцы прихватили с собой целый вагон икон и церковной утвари — где теперь эти драгоценности? Сохранилась лишь почитаемая любанцами старинного письма Тихвинская икона Божией Матери. Ее укрыла у себя благочестивая раба Божия Мария, а в благодарность Пречистая чудесно сохранила ее дом от пожара, на котором сгорела вся деревня. Любанский же храм не уцелел: в него попал артиллерийский снаряд. В разрушенной церкви устроили овощехранилище. Когда в начале 50-х годов в Любань приехала группа студентов-железнодорожников, чтобы поклониться праху П.П. Мельникова, оказалось, что прежде нужно убрать с его могилы гору картошки. Потом закрылось и овоще- хранилище, а развалины Петропавловского храма превратились в убежище для привокзальных бомжей. Такой и увидел эту церковь протоиерей Евгений Бабинцев, назначенный настоятелем этих голых оскверненных стен — без крыши, с вышибленными окнами и дверями.

Храм восстанавливался долго и тяжело. Отец Евгений любит вспоминать, что первый церковный колокол он раздобыл в соседней воинской части — обменял на телевизор, специально для этого купленный. Колокол был выкрашен в красный цвет: военные приспособили его для отбивания пожарного набата.

Освящали восстановленный Петропавловский храм в 1999 году очень торжественно: сам Святейший служил праздничную литургию, присутствовали два губернатора, все руководители российских железных дорог — Любанская церковь снова стала главным железнодорожным храмом страны, памятником всем строителям стальных магистралей. Столько высоких гостей было приглашено на праздник, что для прихожан и места не хватило: когда Святейший вышел с Чашей, оказалось, что в переполненной церкви никто не причащается. Тогда, по распоряжению Патриарха, расчистили место для толпившихся на улице старушек, и литургия пошла своим чередом. Для Любани начинался Серебряный век.

Позолоченным серебром отливают сейчас стены восстановленного храма, серебряной ризой одета старинная Тихвинская икона Божией Матери, снежной белизны мраморная плита лежит на могиле П.П. Мельникова. Петропавловская Любанская церковь — творение великого К.Н. Тона — вновь стала одним из красивейших храмов области. Но замечательна она не только своей красотой.

— Когда вы едете по дороге, соединяющей Петербург и Москву, да и вообще, когда едете по железной дороге, — говорит о. Евгений Бабинцев, — вспомните, пожалуйста, о том, что есть такой город — Любань, а в нем есть церковь, где каждый день молятся о здравии всех путешествующих на поездах. С благословения митрополита Владимира мы читаем отдельную молитву — прошение на ектенье: молимся за всех путешествующих, за всех начальствующих, за всех трудящихся и за всех погибших при строительстве железной дороги… Помните, как у Некрасова сказано: «Братья, вы наши плоды пожинаете, нам же в земле истлевать суждено. Все ли нас, бедных, добром поминаете, или забыли давно?» Нет, не забыли: помним и молимся за упокой душ тысяч русских людей, вложивших свои силы и саму жизнь в укрепление могущества нашей Родины. Помолитесь и вы — когда будете ехать куда-то — о нас, служащих и молящихся Любанского храма во имя свв. первоверх. апп. Петра и Павла.

http://www.piter.orthodoxy.ru/pspb/n161/ta004.htm