 |
| Радонеж | Вячеслав Капорин | 16.06.2005 |
В огромной степени это касается музыки. Вагнер, человек, которого трудно обвинить в недальновидности, считал, тем не менее, что после Бетховена дальнейшее развитие музыки будет невозможно. Что положен предел всякому совершенствованию, и не прибавить, ни убавить никто ничего не сможет. Однако, в XX веке на мир обрушилось несколько музыкальных революций. Мир по очереди удивлялся джазу, блюзу, рок-музыке — новым, невиданным ранее стилям. Синтезатор и электрогитара, плюс барабанная установка, различные электронные эффекты — оружие этих революций.
Однако, порассуждать в этой статье хотелось бы не о рок-музыке. А о том, что было после, и о том, что мы имеем сейчас. Было время, когда буквально каждый год появлялись новые стили, новые группы, играющие так, как не играл раньше никто. Чуть ли не каждый месяц развивалась техника гитарной игры, появлялись невиданные ранее звуковые эффекты. Синтезаторы грозились" фантастическими звуковыми возможностями", и некоторые горячие головы утверждали, что акустические инструменты скоро будут не нужны. Даже самой «рок-царице» — электрогитаре, прочили недолгий век, ожидая появления полностью электронных гитар, без струн. Самый бурный период этого угара продолжался с 60-е по конец 70-х. Потом еще десяток лет шумно пыхтящая рок-махина еще катилась по инерции, и… заглохла. Нет, конечно, были группы, звезды, хит-парады и все такое. Но, фонтан иссяк. И, что самое интересное, нового фонтана не появилось.
Многие, возможно, не согласятся со мной, но, на мой взгляд, картина, наблюдаемая сегодня не только в музыке, но и во всем искусстве, похожа на бесконечный передел, перекрой, перепев старого. Как будто недалекие, бесталанные внуки-наследники хозяйничают во владениях покойного дедушки. Не умея ничего путного делать своими руками, они роются в дедушкиных запасах, выискивая старые вещи, и бесконечно перекраивают и переделывают их на свою потребу. Интересно, что эти новые «творцы» пытаются проталкивать свои методы как нечто действительно новое, оригинальное. Но, вряд ли эти деятели искусств выживут, не питаясь от поверженной громады бездыханного рок-чудища.
Песни которые пишут сейчас, удивительно немелодичны. Вокальные темы могут содержать 2−3 ноты, 5−6 — это уже шедевр! И на это есть оправдание у новых творцов. Один из них гордо мне заявил, -" Время мелодии прошло!" Это, мол, вчерашний день, сейчас главное — ритм и звук. Как-то раз я приносил записи своего проекта импровизационной музыки на прослушивание организатору одного авангардного музыкального фестиваля. Немного послушав, он поскучнел лицом, и сказал: Нет, это слишком мелодично, это не в нашем стиле. Вот, послушайте, что у нас в формате — и поставил произведение одной весьма известной джазовой певицы. Раздались звуки, напоминающие бульканье болотных газов, которое вскоре дополнила тема, которую издавала певица — нечто вроде «Квак, квак, квак-квак»
Я, однако, слышал слова одного очень мудрого человека, который сказал, что для музыки ритм, гармония и мелодия, это как для человека — тело, душа и дух. Таким образом, мы имеем современную музыку, где тело гипертрофировано до безобразия, а душа и дух невооруженным глазом просто не видны. Если же где и видны проблески красивой мелодии и изысканной гармонии, то это наверняка наши внучки шалят с наследством покойного дедушки. Один матерый композитор-аранжировщик откровенно рассказывал мне о своих «ноу-хау». Когда ему поступал очередной заказ, он шел на Горбушку, закупал необходимые по стилистике произведения, и производил «разделку и нарезку»: из одной песни — вступление, из другой — тему, из третей — соло, из четвертой — ритм-секцию, из пятой — коду. Делал все добротно, качественно, деньги брал за работу приличные. Коллеги рангом покруче действуют аналогично, только более возвышенными методами. Мой знакомый композитор («настоящий» член Союза композиторов), также без всякой утайки рассказывал, что, получая заказ, не отправляется на природу, дабы в журчании рек, шелесте трав и пении птиц ловить божественные созвучия. Но вместо этого уверенным шагом направляется в музыкальную библиотеку, выписывает там себе изрядную стопку нот, и далее см. выше.
«Голые короли» сколько угодно могут оправдывать себя тем, что, мол, мода, тенденция, концепция, парадигма. Это их не особенно удачно маскирует. Отчетливо видно, что, как образно сказал один мой друг-гитарист, примерно в середине восьмидесятых как будто кто-то отключил рубильник. В классической музыке ситуация совершенно аналогична. Многие специалисты в этой области считают, что после Прокофьева классика умерла. Дата похожая — 1975 год. Правда, большие изменения произошли в последнее время в поп-музыке — то, что раньше можно было услышать лишь в подворотне, теперь звучит с большой эстрады.
Рок-музыку назвывали музыкой бунта. Возможно, была воля Божия (или попущение?), чтобы эта громкая, беспокоящая душу музыка своим многокиловаттным ревом растрясла людские души, цепенеющее под пристальным, гипнотическим взглядом золотого тельца. Однако, не справилась она с этой задачей. Сама озолотилась, рога отрастила. Прежние рокеры искали. Нынешние, похоже, не ищут, они уже нашли. Да и прежние, старые рокеры частенько яростно отрицают свое былое бунтарство. Мол, не было ничего такого, так, дурачились просто по молодости. Ну, а нынешние молодые чего добавили дельного в эту странную историю? Был панк-рок. Очень давно появился, в середине семедисятых прошлого века. Теперь в моде пост-панк. Чем он принципиально отличается по музыке, кроме более занудной игры и убогой исполнительской техники, непонятно. А о чем поют? Раньше были песни протеста. Теперь «песни про тесто».
Тот, кто непонаслышке знает, что такое творчество, прекрасно отдает себе отчет, что оно мало зависит от желания и старания человека. Само слово «вдохновение» указывает на то, что в человека кто-то что-то вдыхает. Или человек вдыхает в себя нечто. Человек, когда он творит, бывает зачастую много выше и лучше самого себя. Мелодия, услышанная музыкантом, приходит не изнутри, а снаружи. Она может забыться, если не зафиксируешь ее на ноты, и потом вдруг придет вновь через полгода, и узнаешь ее.
Поэтому наших новых творцов и «голых королей» остается только пожалеть. Ведь источник давно иссяк, а их профессия принуждает их вновь и вновь бросать ведра в иссохшие колодцы, выпаривать влагу из зацветших луж. Поэтому так популярны старые песни о главном", повсюду идет воссоздание ископаемых «Веселых сердец» и «Поющих ребят», а ремейки, ремиксы и прочие винегреты из пожухлой, но покрашенной и аппетитной на вид ботвы объявляются высочайшими достижениями современной культуры. Самое интересное, что технические возможности сейчас просто фантастические. Шедевры прошлого века творились, образно говоря, в пещерных условиях, топорами, если не палками-копалками. Один раз, зайдя в музыкальный салон, созерцая тонны изощреннейшей аппаратуры, необыкновенные компьютерные студии, горы энхансеров, эксайтеров и прочих «улучшайзеров» звука, я с грустью подумал — Как много теперь появилось аппаратуры, без которой люди раньше играли потрясающую музыку! Что и говорить, музыка в те годы лилась, как из рога изобилия. Музыканты щедро делились друг с другом своими идеями, дарили друг другу песни.
Примечательно, что и техника пошла не по пути создания нового звука, а по пути подражания старым, традиционным инструментам. Многие попсовики, забивая в свои шедевры сэмплы барабанов, не подозревают о том, что это «нарезка» игры великого Джона Бонэма. Синтезаторы старательно копируют звучания знаменитых электроорганов и электропиано середины прошлого века. Чтобы выгодно продать гитарный усилитель, изготовитель рекламирует его как «звучащий в духе 60-х» Изготовители электрогитар, в надежде подороже продать свои недосушенные поделки, покрывают их искусственно состаренным лаком и ставят на них ручки и звукосниматели из искусственно состаренной пластмассы.
Однако, в чем искать причину сего прискорбного состояния вещей? Почему нынешний «творец» вынужден довольствоваться семплами, вырванными из старой, чужой музыки, подобно туристу-варвару, выковыривающему на память камушки из мозаики?
Поставим вопрос ребром. Есть такие известные всем фразы. О том, что талант композитора, писателя, художника — это дар Божий. Можно, конечно, рассматривать эту фразу как иносказание. А можно принять её как сущую реальность. Естественно, что даром данное, не принадлежащее человеку, Господь может и отнять, если человек начинает использовать Его дары в погибель себе и окружающим. Не в этом ли причина отключения рубильника? К любому электронному прибору прилагается подробная инструкция. Действуя вопреки инструкции, прибор легко сломать, вывести из строя. Господь снабдил нас «инструкциями», дал нам Св. Писание, дал нам заповеди. Если мы, «приборы», действующие вопреки инструкции, рискуем сгореть сами и спалить все вокруг, не лучше ли будет обесточить сбесившуюся технику?
Есть такое определение: дьявол — обезьяна Бога. Почему обезьяна? Да потому, что он не способен на творчество. Он способен лишь, украв чужое, извратить, вывернуть наизнанку, опошлить… Господь говорит нам, что нельзя служить двум господам. Отвернешься от Бога, и тут же оказываешься в провонявших серой когтях. И, конечно, пренимаешь методы творчества своего господина. И тогда «обезьянята», следуя наущению своего хозяина, обьявляют разрубание православной иконы топором «художественным прерформансом». Они ставят в наших городах памятники «человеческим порокам», и грозятся поставить мемориал мрачным персонажам «Мастера и Маргариты». Они выгребают из подворотен матерные песни и накачивают одураченных подростков этим отстоем.
Однако, будем помнить простые и гениальные слова Пушкина:" Гений и злодейство — две вещи несовместные". Поверьте, слова эти не утратили соего смысла. Как и другие слова: время все расставляет по своим местам. Мы сейчас живем словно в перевернутом мире. Но не вечно золотому слитку лежать в грязи. Его найдут, очистят и положат в достойное место. Равно как и нечистоты, попав случайно в царские покои, будут вскоре найдены и выброшены вон.
Вагнер в свое время ошибся в своих прогнозах. Не потому, что был недальновиден. А потому, «что невозможное человекам — возможно Богу». В этом наша надежда.
