 |
| Православная газета г. Екатеринбург | 14.06.2005 |
Вскоре после этого святой Иустин оставил Рим и прибыл в него уже во время царствования другого императора (Марка Аврелия Антонина), известного под именем философа. Это был один из лучших императоров, когда-либо правивших Римом. Он держался высоких правил добродетели, твердости духа; а между тем жестоко преследовал христиан, не понимая их веры и считая их врагами государства. Беспрестанно совершались жестокие казни. Предавались смерти люди, которые даже в глазах язычников не имели иной вины, кроме той, что были христиане. Иустин написал вторую апологию, или рассуждение, в защиту христиан. В этой апологии он доказывал, как несправедливо предавать казни людей, не совершивших никакого преступления. Но это осталось без действия. Гонение свирепствовало с прежней силой, и вскоре Иустин сам подвергся одной участи с теми, которых так горячо и безбоязненно защищал (около 166 г. по Р.Х.)
Святой мученик Иустин Философ, собственным опытом узнавший суетность всех земных знаний без света Христова учения, научает нас, братия, тому, что истинное просвещение возможно только в христианстве.
Увлекаясь пристрастием к современности, многие думают, что мы обязаны улучшением по разным частям общественной жизни и деятельности естественному ходу вещей. «Таков век наш, век пробуждения идей, век движения вперед, век просвещения», — говорят. Но это неправда. Истинное стремление к совершенству, всегда к лучшему и лучшему, может быть только там, где указан для него путь и средства существом совершеннейшим, самим Творцом нашим, — Самим Богом, т. е. в христианской религии. Такой путь и указан Господом нашим Иисусом Христом в Его святом учении, в святой Христианской вере. Будите совершени, якоже Отец ваш небесный совершен есть (Мф. 5, 48), — сказал Господь, и дал средства к достижению совершенства, и умственного, и нравственного. Кто не идет путем Христовым, кто не пользуется Его руководством, тот не идет вперед — к лучшему, но отступает назад — к худшему. Так ли это в самом деле?
Удостовериться не трудно опытом. Обращая внимание на просвещение, на образование легко можно видеть, что оно мало озаряет умы наши и не приносит благих плодов для жизни, если не станет следовать за божественным светом Христовым, который светит в Церкви Его.
Нужно ли доказывать, что просвещение естественное, до явления Иисуса Христа бывшее, на самой высшей степени своего развития слишком бедно и не разъясняет самых существенных, самых важных для нас вопросов? Вместо всяких доказательств приведем слова одного из образованнейших мужей своего времени, святого Климента Римского, который прекрасно описывает состояние духа человеческого, ищущего просвещения одними собственными усилиями. «От ранней юности, — говорит он, — приходил я в недоумение: буду ли я чем-либо по смерти? Неужели тогда ничто уже не напомнит обо мне, и бесконечное время все приведет к забвению? Когда сотворен этот мир? Что будет по окончании мира? В ответ на такие и подобные мысли я ничего не знал, хотя постоянно об этом думал. Я обратился к школам философским, чтобы найти в них надежное познание, но не нашел там ничего, кроме построения и ниспровержения учений различных мыслителей, — не обрел ничего более для себя, кроме головокружения, и вздохнул из глубины души моей. Я не нашел ничего верного, я не имел даже твердого понятия о том, что такое добро и богопочтение, я не знал, смертен ли мой дух или бессмертен, я не знал, где найти твердое учение, на какой мысли успокоиться». Находясь в таком состоянии, кружась около истины, Климент услышал весть, что в Палестине явился Сын Божий, отправился туда, там узнал Евангелие и обрел покой для своего духа. Из этого примера не ясно ли, что сам по себе человек столь же мало видит истину, сколько блуждающий во мраке ночи — вещественные предметы?
Так; но мы воспитались в лоне христианства, наш разум возрос и возмужал под руководством веры, — и потому, сроднившись с нею, многие легко забывают, чем мы ей обязаны, и хвалятся тем, что получили, как будто своей родовой собственностью. Это, однако ж, не столько еще предосудительно, как самонадеянное желание многих светить собственным светом при свете христианства, и считать его, если не вовсе не нужным, то безразличным средством к истинному образованию. Каждому, знающему историю, должно быть известно, к чему привело противохристианское направление образования, или вольнодумство мнимых мудрецов во Франции в XVIII веке. Философия и естествознание тогда процветали, а мудрования людей, слывших просвещенными, дошли до того, что называвшие себя христианами обоготворили разум, отвергли бытие Бога, всякую веру, а затем ниспровергли всякий религиозный и гражданский порядок. Кто из вас не согласится, что такой плод образования слишком горек, ядовит и гибелен?
Да пребудет же для всех нас, братия, навсегда святая вера наша руководственным светом в деле просвещения. При ее руководстве мы пойдем верным путем к истинному совершенствованию и умственному, и нравственному. Аминь.
