Россия в призме истории

— Юрий Александрович, общепризнанно, что без прошлого нет настоящего. А как объясняют историки: почему для понимания многих явлений современности необходимо увидеть их исторические корни?

— Как ни парадоксально, при нынешнем удивительном обилии информации прошлое оставляет потомкам множество загадок, массу неясного, непонятного, просто отодвинутого на задний план. Историк призван не просто описывать минувшую жизнь, но и объяснять происходившие процессы, явления, оценивать их с высоты современных знаний. Давайте с этих позиций рассмотрим понятие «Россия». Когда говорят о ее «тысячелетней истории», уходит в тень то, что, по сути, речь идет о различных государствах. Но Отечество наше не было неизменным колоссом. Зыбкая и многоликая общность, именуемая Древнерусским государством, — одно; соперничающие княжества — татарские данники XIII—XIV вв.еков — другое, Московское царство — третье, послепетровская империя — четвертое… Поэтому попытки выводить некие особенности, неизменно присущие России, большей частью просто не могут быть научно обоснованными. Исторические аналогии, конечно, заманчивы, но при этом очень часто обманчивы.

— И все-таки есть какая-то общая черта у нашей истории?

— Чертой, которая прошла через все этапы истории Отечества, была борьба центробежных и центростремительных тенденций. Для России эта борьба — стержень, вечная спутница, одна из ключевых особенностей. Она приводила к трагическим коллизиям, к распаду и к удивительным взлетам, а после очередного развала — к очередному возрождению.

Борьба этих тенденций всегда оказывала огромное, порой определяющее воздействие на всю жизнь России, в частности, на особенности государственного устройства, требуя укрепления центра, способного жестко противостоять сепаратистским устремлениям.

На протяжении шести столетий Россия расширялась в территориальном отношении. Это требовало укрепления централизованного руководства, развития экономических и культурных связей, что содействовало росту центростремительных тенденций.

Большинство народов добровольно входило в состав России. Но бесспорно и другое — будь Русь единой, монгольское нашествие не превратилось бы в завоевание. Отсутствие сплачивающего стержня, преобладание центробежных сил в Х-XIII веках сказались самым губительным образом.

— Как известно, очередной этап сплочения начался на другой основе — московской…

— Новые условия, новые участники, но старая суть — борьба двух тенденций. Новая форма центростремительности — последовательное усиление одного княжества за счет ослабления и поглощения других.

Московские князья опирались на возраставшую национальную идею, на необходимость отпора внешней опасности. Москва проявляла выдержку, дальновидность, ее арсенал был многообразен: Иван Калита способствовал централизации мошною, Дмитрий Донской — мечом воина, Иван Третий — искусством политика, Грозный — топором палача.

С XVI века с расширением территории Московского государства начали сказываться этнические моменты: ведь к концу века в России жило, кроме русских, до 20 народностей — украинцы, белорусы, народы Поволжья, Севера, Северного Кавказа…

Центру становилось труднее справляться с контролем над расширявшейся территорией. Одна из причин возникновения смуты начала XVII века — это недовольство усилением центра. К недорубленной Грозным боярской строптивости добавились трудности контроля над окраинной многоплеменной вольницей, прежде всего казачеством. Парадокс смуты заключался в том, что центральная власть съела сама себя и перестала быть сплачивающей силой. Но тенденция к сплочению, преодолению смуты поднялась снизу. И победила, доказав свою жизненность, получив поддержку самых различных слоев населения.

В XVIII—XIX вв.еках борьба тенденций все более отчетливо приобретала национальный характер. С середины XVII века первостепенное значение получил малороссийский фактор, с конца XVIII века — польский.

— Что же происходило в России, когда военная форма борьбы тенденций завершилась? Насколько эффективной оказалась национально-социальная политика царизма?

— В конце XIX и начале XX веков решающее значение имело развитие экономических и межрегиональных связей. Экономика становилась доминантой сцепления. Специализация регионов, не имевших практически других рынков, кроме общероссийского, создавала весьма надежную базу для единения.

Нельзя недооценивать миграционные потоки, выплескивавшие из Средней России массы русского населения, которое, несомненно, было цементирующим началом во всех уголках страны. Именно оно образовывало мощные компактные массивы в таких крупных национальных регионах, как Украина, Казахстан.

Правящие круги большинства народов империи совсем неплохо устроились в союзе с петербургскими наместниками. Грузинская, польская аристократии входили в российский истеблишмент. Кавказские, среднеазиатские баи, беки, ханы не просто сохраняли привилегии — они получили для них лучшую охрану. Нефтяные промышленники, торговцы хлопком, каракулем, фруктами, винами, табаком не чувствовали национальной ущемленности.

Итак, к концу XIX века казалось, что центробежные силы заметно ослабели. Однако они не исчезли, крот истории зарывал их глубже, делая потенциально более опасными.

— Невозможно представить, чтобы в огромной России не было у народов стремления получить хоть какую-нибудь самостоятельность. Ни одна нация, исключая, может быть, финнов и частично поляков, не имела даже своей административной автономии?

— Уже 1905 год показал серьезность национального потенциала в революционном потоке. Но и революционные, и просто оппозиционные партии, много говорившие и писавшие о свободе народов, на деле не слишком рассчитывали на их активность. И царское правительство не ожидало большого подвоха от инородцев.

Когда в глубинных слоях торфяника начинается тление, его долго не замечают. Относительное предвоенное национальное спокойствие в России оказалось обманчивым. Это было спокойствие Везувия перед извержением, погубившим Помпею.

В России было два мощных толчка — война и революция. Они совпали по времени. Великая Российская империя распалась быстро, но не навсегда.

— Чем можно объяснить быстроту распада империи?

— Разными причинами. И Германия, и Турция, и Антанта делали все, чтобы развалить Россию. Конечно, влияние внешних сил было значительно. Многие регионы объявляли себя независимыми в условиях иностранной оккупации.

В Грузии, в Литве с какой-то провинциальной закомплексованностью праздновали провозглашение независимости, осуществленное под сенью немецких штыков.

В гражданской войне выступали три силы — белое движение, советы и националы. Удивительно, но главные противники — белые и красные — практически представляли центростремительность. Национальные силы — центробежность.

— Советы нашли новую форму государственного устройства. Парадокс в том, что лозунг свободного самоопределения народов оказался не разъединяющим, а сплачивающим.

— Неправильно считать образование СССР волюнтаристским, авторитарным шагом. Не одномоментно все решалось. Действовали, переплетались различные факторы. Значителен был внешний фактор — иностранная интервенция. Девиз объединения для борьбы с отечественными и мировыми эксплуататорами находил поддержку у широких масс разных народов.

Пять лет от развала империи до образования СССР — время самого острого и напряженного противостояния двух тенденций. Возрождение единого государства на федеративной основе было историческим компромиссом. Этот компромисс себя оправдал.

Я считаю создание национальных советских республик и областей делом правильным и прогрессивным. Разумной и гибкой представляется и созданная в СССР система разностепенной самостоятельности — союзные республики, автономные республики, автономные области, национальные округа. Справедливо и то, что все национальные образования имели пропорциональное представительство в высших органах власти.

За время существования СССР единство народов, особенно во время Великой Отечественной войны, укрепилось в огромной степени.

— Как вы относитесь к тому, что в последние годы положительные стороны совместной 70-летней жизни народов упорно затушевываются?

— Не думаю, что это имеет научное обоснование. Единый народнохозяйственный комплекс — не выдумка, а реальность. Огромный рост культуры, образования при помощи, прежде всего, российской интеллигенции, взаимовлияние и взаимообогащение культур — тоже не выдумка, а вполне осязаемая реальность.

Появился ряд общих черт, характерных для всех народов Союза. Новой наднациональной общности не сложилось, но осмеянные псевдодемократами слова известной песни «Мой адрес — Советский Союз» не столь надуманы, как их пытаются ныне представить. Распространение интернационализма в высоком смысле и ослабление национальной розни на бытовом уровне, осознание «чувства семьи единой» — все это имеет под собой реальные основания. Вспомним хотя бы такие яркие примеры, как взаимопомощь народов во время стихийных бедствий типа Ашхабадского, Ташкентского и Спитакского землетрясений. Единый Советский Союз был одной из двух величайших держав мира.

— И что, при создании СССР не была допущено никаких ошибок?

— Масса! Границы автономий устанавливались торопливо, зачастую на глазок, иногда как бы вырубались топором, а в таком тонком деле нужен был резец ювелира. Границы постоянно уточнялись, но это не приносило эффекта. Явной ошибкой было включение территорий, населенных русским компактным большинством, в национальные автономии.

Так, в Казахстан были включены области, где казахи составляли абсолютное меньшинство. Не будем уж вспоминать, что до 1925 года в состав Казахстана входил даже Оренбург.

Белоруссия возникла первоначально в составе 6 у.е.здов Минской губернии. В марте 1924 года из РСФСР в Белоруссию были переданы 8 у.е.здов Витебской губернии, шесть уездов Гомельской, отдельные территории Смоленской губернии. В 1926 году произошло второе укрупнение Белоруссии за счет Гомельской губернии.

Явно была недооценена сложность ситуации на Украине, в состав которой также были включены районы с компактным русским населением.

Ленин, великий прагматик, в данном вопросе оказался революционным романтиком. Он абсолютизировал ненависть ко всему старому. Россия — тюрьма народов. Значит, надо дать свободу всем, распахнуть камеры, в которых сидели националы.

— Что же они увидели, когда распахнули?

— В одной камере — три национала и семь русских. Но нацменьшинство превратили в титульную нацию за то, что она считалась коренной, а русские в данной республике стали нацменами. Ленин невольно перенес комплекс вины царизма за порабощение народов — на всех русских.

Русские земли передавались республикам массово и широко. История не знает такой бескорыстной щедрости. Явной волюнтаристской акцией Хрущева была передача в 1954 году Крыма из Россий

Николай Головкин

http://www.rustrana.ru/article.php?nid=9948