 |
| Интерфакс-Религия | Сергей Чекмаев | 06.06.2005 |
— Сергей, Вас считают основателем нового литературного направления, получившего название «православного городского фэнтези». В чем его особенность?
— «Православное городское фэнтези» — это термин литературных обозревателей, которым всегда хочется придумать для каждой новой книги какой-либо свой, совершенно особенный жанр. Про «Анафему» я читал еще и не такое: в одной из сетевых рецензий мою книгу назвали «православным боевиком в стиле хардкор». В принципе суть термина понятна. Городское фэнтези — некоторые иногда путают его с магическим реализмом — описывает борьбу сверхъестественных сил на улицах наших городов в рамках привычной и знакомой нам реальности. Ярчайший пример — цикл «Дозоров» Сергея Лукьяненко, книги о Тайном Городе Вадима Панова. Соответственно, «православное» направление должно по идее выдвигать в первые ряды борцов с силами зла людей верующих. В «Анафеме» примерно так и происходит, только героям приходится сражаться отнюдь не с Мировым Злом, а со вполне земным, обычным и даже повседневным.
В основе сюжета «Анафемы» — новая спецслужба, призванная бороться с засильем тоталитарных сект и культов в современной России. По ходу книги функции службы постепенно расширяются, превращая ее, по сути, в альтернативу МВД. Кроме идеи противостояния сектам, «Анафема» — это еще и попытка нащупать новый способ борьбы с коррупцией в силовых структурах. Я попробовал представить: а что, если работники данной спецслужбы будут людьми верующими? Православными христианами по велению сердца, а не по веянию моды. И от взятки их удержит не страх, не служебная инструкция и даже не честь офицера, а вера? Конечно, не была забыта и идея-предостережение: любая эффективно действующая структура вызывает у власть имущих желание использовать ее для «охоты на ведьм».
— Каким Вы представляете своего читателя? Кого, по Вашему мнению, должны в первую очередь заинтересовать темы, поднятые в «Анафеме»?
— В первую очередь — любителей современной фантастики. Но не только их. Книга может заинтересовать и читателя нереалистической прозы. Ведь в «Анафеме» нет бластеров, звездолетов и драконов, даже оборотень — и тот всего один, да и появляется он в самом конце. Эта роман о том, что происходит здесь и сейчас, вокруг нас. Как и во всех предыдущих моих произведениях, в ткань повествования вплетены реальные события или воспоминания героев о них, кто-то из читателей может узнать в описаниях дом по соседству, пригородный особняк недалеко от собственной дачи, знакомую автозаправку. В книге много фактологического материала об истории и деятельности тоталитарных сект, поданного в виде студенческих конспектов главной героини или газетных статей.
Кроме того, я уверен, что «Анафема» покажется интересной людям верующим и, возможно, даже священнослужителям Русской православной церкви. Когда я собирал материалы для романа, в сети Интернет мне то и дело попадалась полемика о сути сект, о путях борьбы с ними, в которой участвовали и церковные иерархи, и, скажем так, околоправосланые культурологи. Надеюсь, мне удалось взглянуть на данную проблему со стороны, поставить вопрос так, как видит его простой российский обыватель.
— Насколько вообще интересна современным российским фантастам религиозная тематика?
— Чрезвычайно интересна. Религия и фантастическая литература давным-давно идут рука об руку, еще со времен шестидесятых, когда писатели «новой волны» задумывались о божественном, о роли церкви в мире будущего, о сильных и слабых сторонах современных им религиозных течений. Фантастика, несмотря на значительный в последние годы крен в сторону развлекательного чтива, все-таки остается постановщиком проблем, своего рода тревожной сигнализацией. Если что-то где-то идет не так, обязательно найдется автор, который дорисует картинку до совсем уж апокалиптической, утрирует проблему, выставит ее в таком свете, что поневоле задумаешься — а надо ли?
Религия же, как мне кажется, наоборот, призвана давать успокоение, уводить людей от груза проблем в мир возвышенного и светлого. Но на стыке этих двух миров не могут не рождаться удивительные философские концепции и парадоксальные идеи. Фантасты создавали диаметрально противоположные миры — теократическую Землю, вотчину религиозной диктатуры и пришедшую в упадок, бездуховную Солнечную Империю, которая в процессе бурной межзвездной экспансии утратила веру.
И Россия здесь не исключение. В середине девяностых многие писатели задумывались над перспективами развития нашей страны: каков он, новый Путь? Одна из популярных тогда идей — исламизация России — сейчас кажется просто дикой, а ведь о ней размышляли патриархи нашей фантастики Владимир Михайлов и Юрий Никитин. Не стоит забывать и интересный эксперимент авторского дуэта, работающего под псевдонимом Хольм ван Зайчик. В цикле романов об Ордуси перед читателями раскрывается многоконфессиональная и веротерпимая Россия, которая, объединившись в свое время с Золотой Ордой и Китаем, впитала в себя многое из восточной культуры, но при этом сохранила свою.
К сожалению, русская научная фантастика не избежала и многочисленных творений лубочно-православного толка, где главный герой, естественно, «светозарный русич», перекрестившись на церковные купола, берет свой верный бластер (или меч) и идет кромсать врагов. Боюсь, что в таких книгах православие для автора лишь удобная ширма, позволяющая оправдывать очередные зубодробительные подвиги супергероя.
Но, конечно, не они — самые серьезные произведения нашей фантастики на религиозную тематику. Есть еще романы Дмитрия Емца и Кирилла Еськова, есть дилогия Сергея Лукьяненко «Холодные берега/Близится утро». Поклонники творчества писателя немедленно окрестили ее «Евангелием от Лукьяненко». А романы совсем о другом, они значительно глубже, чем кажутся на первый взгляд. Дилогия повествует о тяжести выбора Мессии, о страхе перед возможными испытаниями и смертью и — неожиданно — о том, что не всякий, кто умеет творить чудеса, обязательно Посланник.
— На книгах Стругацких, Ефремова, Беляева и Казанцева воспитывались целые поколения советских людей. Как Вы считаете, какое влияние оказывается фантастика на умы современных россиян?
— Критики сейчас любят порассуждать чуть ли не о смерти научной фантастики. Думаю, что это, по меньшей мере, преувеличение. Научную фантастику принято считать детищем точных наук, но сегодня лишь очень узкий специалист может понять значимость открытия в той или иной области исследований. А верный конек старой фантастики — популяризация — перестала пользоваться спросом. Через телевизор и Интернет рядовой житель Земли ежедневно получает столько непроверенной, а часто и откровенно ложной информации, в том числе и о научных открытиях, что уже давно воспринимает ее скептически.
Фантастика больше не может опираться на точные науки, и многие, привыкшие к такому положению дел, заключили, что наступило время ее заката. Но это не так. Фантасты сегодня пишут о внутреннем мире человека, о его сложных взаимоотношениях с другими людьми, о проблемах и болезнях социума. История, психология, социология — тоже науки. И если в своем романе о недалеком будущем автор исследует последствия модной ныне глобализации, то перед нами, несомненно, научная фантастика. Мир, к слову сказать, получился страшненький.
А вообще фантастическая литература принимает непосредственное участие в создании массовых мифов, в формировании отношения общества к какой-либо проблеме. Правда, по сравнению с телевидением, влияние литературы не слишком велико, но и оно приносит свои плоды. Я всегда привожу один весьма характерный пример: что больше испугало жителей СССР и США в свое время: малопонятные выкладки ученых о «ядерной зиме» или несколько впечатляющих книг и фильмов о ядерном Армагеддоне?
— Расскажите о своих творческих планах. Какие темы Вы предполагаете затронуть в следующих книгах?
— Недавно в серии «Звездный лабиринт» издательства «АСТ» вышла моя новая книга «Носители совести». Трудно отнести ее к какому-то одному жанру. Роман ближе всего к социальной фантастике, но с элементами детектива и созданной Владимиром Васильевым и Александром Громовым «альтернативной географии».
Ушел в печать сборник романтических рассказов «Лебедь на обложке». Странно, наверное, что автор фантастики взялся за «женские» истории, но я давно задумал собрать все свои романтические тексты в одной книге. Фантастика — все-таки мужской жанр, а мне всегда хотелось написать нечто доброе, светлое, может быть, немного наивное и посвятить его всем женщинам. За то, что они просто есть.
К середине осени на прилавках должен появиться роман «Бремя Стагнатора». Книга продолжает полемику вокруг идеологии Прогрессорства, начатую еще Аркадием и Борисом Стругацкими, но с позиций современного «рыночного» человечества.
Ну, и нельзя, конечно, не вспомнить о предмете нашего разговора. Изначально «Анафема» задумывалась как одиночный роман, но собранного материала оказалось столько, что книга грозила перерасти в солидный талмуд за тысячу страниц. Часть историй пришлось оставить на будущее, а роман — закончить ключевой сценой, завершающей одну из сюжетных линий. Продолжение, конечно, последует, и еще до конца этого года я планирую завершить роман с рабочим названием «Анафема: Низвержение». В нем герои столкнутся с самым тяжелым выбором в своей жизни, и выяснится наконец, кто же такой Базиль Тристахин.
