Угрожает ли России катастрофа?

Достаточно вспомнить, какие тяжелые времена Русь переживала во времена «Великой смуты» или в ХХ веке.

Взять, например, политику «военного коммунизма». Если бы она затянулась еще на несколько лет, то скорее всего страну постигла бы катастрофа. Однако, перейдя к нэпу, Советская Россия сравнительно быстро восстановила разрушенное хозяйство и ее развитие пошло в гору. Тогда, как известно, процесс разрушения старых производительных сил еще не зашел слишком далеко, как после радикально-либеральных реформ в 1990-е годы. Экономика не была открыта губительной внешней конкуренции, а государство не стремилось, как того требовали ельцинские реформаторы, быть «ночным сторожем общества», а наоборот, активно способствовало восстановлению разрушенного революцией и гражданской войной народного хозяйства и решению острых социальных проблем, как, например, детская беспризорность.

Сворачивание нэпа совпало с началом индустриализации, когда страна покрывалась стройками, создавалось огромное число рабочих мест, шло массовое выдвижение представителей рабочих и крестьян на руководящие посты.

Развернулась поистине настоящая культурная революция, когда в стране создавались десятки и сотни высших учебных заведений и тысячи, если не десятки тысяч, средних специальных учебных заведений, пожилые люди садились за парты, чтобы научиться грамоте. Иными словами, на месте старой интеллигенции, сильно пострадавшей от революции, большевики довольно быстро создали огромную армию новой, так называемой советской, интеллигенции. Пусть по каким-то параметрам и уступая дореволюционной интеллигенции, она, тем не менее, смогла добиться прорывных достижений на многих направлениях науки и техники, во многих сферах жизнедеятельности. И что чрезвычайно важно, в стране в целом была ликвидирована неграмотность, чем, например, не могли похвастаться в то время, да и многие годы спустя, Соединенные Штаты Америки.

Что здесь, на наш взгляд, сыграло главную роль? Во-первых, был огромный резерв, грубо говоря, человеческого материала в лице крестьянства. Именно из крестьян вышло немало крупных организаторов производства, военачальников, талантливых ученых, инженеров, врачей и т. д. Конечно, раскулачивание лишило деревню многих предприимчивых и трудолюбивых крестьян, что резко негативно сказалось скорее на дальнейшем развитии аграрного сектора, нежели на качестве самодеятельного населения страны в целом.

Во-вторых, страна располагала такими громадными природными ресурсами, какими, пожалуй, не располагала никакая другая страна в мире. Была при этом и дешевая рабочая сила, а в лице миллионов заключенных — практически дармовая.

В-третьих, рожденный революцией массовый энтузиазм подкреплялся крупными достижениями страны в области индустриализации и культурного строительства.

Последствия Великой Отечественной войны имели двойственный характер для судеб страны и народа. С одной стороны, невероятное перенапряжение всех сил и средств в ходе войны и в период восстановительных работ, а также запредельно большие людские потери и особенно потери мужчин молодого возраста. Это, несомненно, сказалось на качественном составе населения страны, обусловило появление негативных долговременных тенденций репродуктивного характера. Но с другой стороны, победа в этой войне воспринималась советским народом прежде всего как его победа и вера в то, что именно он спас мир от фашистского порабощения и впредь станет гарантом мира на земле, дали такой мощный запас энтузиазма, веры в себя, в будущее страны, что его хватило на несколько десятилетий. Это помогло перенести горечь утрат и с достоинством пройти через голодные послевоенные годы. Да и в неправдоподобно короткие сроки восстановить разрушенное войной, да еще и построить много новых промышленных объектов такого масштаба, создание которых оказалось не под силу стране новой России в годы ельцинских реформ в условиях мирного времени.

Но, как это уже не раз случалось в нашей истории, за мощным рывком в развитии страны наступил застой. Брежнев просто не хотел себя затруднять заботами о модернизации экономики, очевидно, считая, что при его правлении советская экономика как-нибудь протянет, а там хоть трава не расти.

И вот уж поистине, история повторяется. Российские ученые уже давно бьют тревогу по поводу того, что новую Россию ждет крах, если не будет развиваться реальный сектор экономики и новые технологии. Президент Владимир Путин еще в ранге руководителя правительства заявил, что без развития высоких технологий Россия окажется на обочине прогресса. Став президентом, он уже не раз проводил совещания с крупными учеными, на которых обсуждалась эта проблема.

Только экономикой занимается не президент, а правительство. А оседлавшие экономический блок в правительстве либералы, так же, как в свое время и Брежнев, не хотят заниматься проблемами развития промышленности (за рамками сырьевого сектора), высокими технологиями. Не хотят под разными предлогами. То говорят, что это противоречит духу либерализма, то заявляют, что государственные средства для развития постиндустриальной экономики разворуют. Возможно, их вполне устраивает сырьевая ориентация экономики страны, тем более что это отвечает интересам стран Запада. Возможно, у них есть на этот счет иные причины и соображения. Да, по правде говоря, у них нет для этого ни знаний, ни опыта, ни желания брать на себя решение задачи, требующей огромной самоотдачи. Но, как бы то ни было, уже более пяти лет мы имеем огромные доходы от экспорта энергоносителей, а страна как сидела, так и сидит на «нефтяной игле». И что вообще трудно постижимо, золотовалютные резервы либералы держат не в собственной стране, а в странах Запада. Если и дальше так дело пойдет, то добром это не кончится. Задним числом потом будут вспоминать, кто именно тормозил развитие экономики, только, как говорится, задним числом легко быть умным.

К чему этот разговор? К тому, чтобы те, кто определяет стратегию развития страны, трезво оценили ситуацию. Мощный рывок в своем развитии за счет Богом данных ресурсов страны совершить мы, как это сделали большевики, уже не сможем. Во-первых, резко сократился людской потенциал. Нет больше крестьянства. За исключением отдельных регионов, деревня спивается, деградирует и вымирает. Качество населения постоянно ухудшается. Выезжают из страны лучшие, а приезжают к нам полуграмотные и просто неграмотные чернорабочие из бывших окраин бывшего СССР. Фактически нет и рабочего класса ни в советском, ни в западном варианте, потому что развалена промышленность. ПТУ исчезли, а взамен им фактически ничего не пришло.

Во-вторых, сильно истощены уже и природные ресурсы. Во всяком случае разведанные, легкодоступные и экономически рентабельные. Притом что разведка новых полезных ископаемых ведется гомеопатическими дозами. По одним прогнозам, нефти хватит лет на 10−15, а по другим — экспортные ресурсы страны начнут сокращаться уже через несколько лет, а если резко подешевеют на нее цены на мировых рынках, то ее добыча на многих нефтепромыслах станет нерентабельной.

В-третьих, никакого массового энтузиазма в нынешний России, расколотой на ничтожное меньшинство, завладевшее в ходе грабительской приватизации и мошеннических залоговых аукционов основными ресурсами страны, с одной стороны, и громадное неимущее большинство — с другой, не может быть по определению. Идея консолидации общества, сплочения элиты, социального партнерстве нереализуема в обществе, в котором разрыв в доходах 10 процентов верхних слоев населения и стольких же процентов низших слоев достиг 15−1 (а как считает академик РАН Николай Шмелев, 60−1.) Тут уж впору говорить о том, что в России «дикого капитализма», как в свое время в раннекапиталистической Англии, де-факто существуют две нации: одна ведет «сладкую жизнь», ориентирована на западные ценности и западные стандарты жизни, другая едва ли сводит концы с концами.

Соответственно в который уже раз возникает проклятый русский вопрос: что делать? Если бы мне этот вопрос задали министры-либералы, определяющие экономическую, а фактически и социальную политику страны, то я бы дал такой ответ. Надо не омертвлять нефтедоллары и не спешить отдавать внешние долги, а вкладывать их в развитие реального сектора экономики и новых технологий. Как это в свое время делали Италия, Япония, Южная Корея и др. Это раз.

Второе — это проводить ту социальную политику, которая проводится во многих странах Запада. Тут не надо ничего придумывать, а позаимствовать опыт, скажем, у Германии или скандинавских стран.

А еще нельзя допустить гибели большой науки. Без нее России в ее нынешних границах и идентичности не выжить.

http://www.novopol.ru/material2544.html