 |
| Правая.Ru | Юрий Соломатин | 02.06.2005 |
В Европе набирает ход жесткая борьба вокруг Конституции Европейского союза. В одних странах ее одобрение происходит на всенародных референдумах (к примеру, в Испании, Франции), в других — решения принимаются в парламентах (в Федеративной республике Германия). Пока Конституция ЕС споткнулась 29 мая 2005 года на референдуме во Франции, плебисците в Голландии. Еврочиновники из Брюсселя оказались в политическом нокауте, но бодрятся и не сдаются. Борьба продолжается.
И такое полярное отношение к Конституции ЕС и выбору способа решения важнейших для жизни народа вопросов неспроста, оно имеет свое историческое обоснование. Об этом речь в предлагаемой публикации.
Обострение внимания к этой теме вызвано самой нынешней жизнью. Все чаще появляются сомнения в казалось бы незыблемых постулатах о том, что народ у нас мудрый, народ всегда прав и так далее. Нет ничего вечного под луной, не вечны и эти постулаты. От великого до смешного — один шаг. Но как в свое время в 1933−39 годах такой шаг был совершен культурным немецким народом, но уже не комедии, а трагедии? Это стало предметом многих исследований.
В чем тут дело? Какие нации и народы мудрее и ответственнее в рассмотрении и принятии таких судьбоносных решений? Народная украинская мудрость утверждает: «В каждой хате — своя правда»? Однако за «свою правду» народу нередко рано или поздно приходится дорого платить. Имеет ли это отношение к нашей украинской действительности? Думаю, что имеет.
Один сторонник «славянского единства» даже оранжевый стих на тему мудрости народа сочинил:
Народ не в? зьмеш на макуху, В? н зоддаля розр? знить чин,? хто? син його по духу,? хто по духу сучий син.
В докладе первого секретаря ЦК КПУ П. Симоненко на Пленуме ЦК 29.12.2004, состоявшегося по горячим следам третьего тура переголосования, с горечью констатировалось следующее: «К сожалению, рабочие, крестьяне, интеллигенция, другие трудовые социальные слои общества не распознали вовремя сами и не прислушались к предупреждениям коммунистов о новой тактике власти в ходе этой избирательной кампании и не только попали в опасную ловушку, а поневоле стали соучастниками и исполнителями в чужой для них игре».
Ошиблись. А за ошибки приходится платить, в том числе и народу. Диалектика прав и обязанностей народов и человека — непростая вещь. Все знают, что есть Всеобщая Декларация прав человека. Но немногие знают, что есть Декларация прав народов. И совсем немногие знают о том, что есть аналогичные, более поздние по времени появления Декларации прав и обязанностей народов и индивида (Организация Африканского единства и др.). Даже опытные политики не всегда могут в конкретной политической ситуации разобраться и принять правильное решение, чему отдать приоритет: правам или обязанностям, человека или народа?
Поэтому было бы интересным, на мой взгляд, читателю более детально ознакомиться с горькой, но выстраданной немецкой правдой, за которую ему, немецкому (…и не только!) народу пришлось заплатить слишком дорогую цену.
Прошло уже шестьдесят лет после исчезновения фашистской Германии. Нынешняя Германия не считает себя правопреемником той, доселе невиданной в истории человечества вершины тоталитаризма, что возникла на немецкой земле в 30-е годы прошлого столетия.
В свое время адепты тоталитарных фашистских режимов, возникших в Италии, Германии, Испании в прошлом столетии и перекинувшихся позже в другие страны «цивилизованной» Европы, любили рассуждать об особой «народности» созданных квазигосударственных образований.
Традиции демократии в Германии 30-х годов были все-таки еще гораздо слабее, чем в той же Англии, Франции или США. Фашисты взяли верх, затем оседлали «восстановительный рост» (…как это сейчас в Украине пытаются сделать и ватажки «помаранчовой революции») и получили признательность народа (параллель с Украиной: не взирая на то, что цены на мясо, бензин, жилищно-коммунальные услуги галопируют, а по соцопросам доверие со стороны избирателей к «помаранчовому президенту» почти зашкаливает, достигнув 75%).
Как Гитлер и его команда добились ошеломляющей поддержки со стороны «культурного немецкого народа», — об этом до сих пор не прекращаются исследования и споры.
В популярном немецком журнале «Шпигель» 22 марта 2005 года была опубликована статья Джоди К. Биель Как немцы полюбили «душку» фюрера, посвященной нашумевшей книге «Гитлеровское народное государство: грабеж, расовая война и национал-социализм», автором которой является Гец Али, лектор Франкфуртского университета. Уважаемый немецкий историк создал радикально новую теорию для ответа на назойливый вопрос: почему средний немец так горячо поддерживал нацистов и Третий Рейх? Гитлер, говорит Гец Али, был «диктатором-душкой», который не только помог немцам почувствовать себя важными птицами, но и обеспечил их государственным попечением. Для этого он дал им серьезные скидки с налогов и ввел в действие социальные блага, которые по сей день служат опорой общества. Благодаря ему до самого последнего дня войны ни один немец не голодал. Несмотря на почти непрерывные войны, ни разу за 12 лет своей власти Гитлер не повысил налоги на рабочих. Он также — в противоположность Первой Мировой войне — особенно заботился о солдатах и их семьях, выплачивая им вдвое большие зарплаты и пособия, чем получали английские и американские семьи. Так что большинство немцев считали нацизм «добросердечным защитником». Они были более чем готовы не обращать внимания на другую, гнусную сторону Третьего Рейха.
Оплачивать такое «счастье» на внутреннем фронте было не просто, и Гитлер достиг этого, грабя и убивая всех прочих, утверждает Али. Евреи, славянские рабы, завоеванные земли. Все это открывало потрясающие возможности для грабежа, и нацисты воспользовались ими на полную катушку. Как только грабеж начался, возник «эффект снежного кома» и, дабы удержаться на плаву, Германия должна была завоевывать и грабить новые земли с новыми жертвами. «Именно поэтому Гитлер не мог остановиться и почивать на лаврах после сдачи Франции в 1940 году». Мир означал конец хищничества и сулил «неизбежное банкротство Рейха». Вместо этого Гитлер продолжал движение по натоптанной дороге самообмана, подстегивая войну своей жадностью. И немцы — разъевшиеся от добычи — продолжали помалкивать о том, откуда все это взялось. Была ли это достойная сожаления слабость человеческой природы или ненасытная немецкая алчность?
Трудно сказать, но представьте себе, что нынешний канцлер Герман Шредер, находящийся в трудном положении, может предложить рабочие места и повысить пособия для широких масс (на деле, он их урезает, и весьма существенно) «Никто бы не спросил, откуда деньги, и он немедленно бы выиграл следующие выборы».
Нацисты поживились еврейским имуществом и использовали его для приведения в действия военной машины. Точно так же в 1940 солдаты на фронте получали приказ захватывать сырье, товары и продовольствие на завоеванных землях для немцев. Али цитирует секретные нацистские документы, показывающие, что с 1941 по 1943 немцы награбили достаточно продовольствия и других ресурсов в СССР, что хватило на обеспечение 21 миллиона человек. В то же время советских военнопленных систематически морили голодом. Немецких солдат также поощряли посылать посылки домой, дабы поднять дух своих жен и детей. За первые 3 месяца 1943 года немецкие солдаты с ленинградского фронта послали домой более 3 миллионов посылок, набитых произведениями искусства, ценностями и едой. Этому посвящено замечательное стихотворение военных лет «Фашистская посылка» С. Михалкова.
«Около 95% немецкого населения получило финансовые выгоды от национал-социалистической системы. Невиданная прежде нацистская машина убийств двигалась за счет грабежа всех остальных… Миллионы были убиты — евреи отравлены газом, 2 миллиона советских военнопленных заморены голодом насмерть… чтобы немцы могли пребывать в хорошем настроении.» В противоположность этому английский премьер-министр Уинстон Черчилль призвал свой народ в 1940 году, как раз перед падением Парижа, «укрепиться духом для выполнения долга», дабы и через тысячу лет, «люди говорили, это был их великий час».
Гитлер не только ублажал обожающий его «фольк» рабочими местами и низкими налогами, он также заправлял свою военную машину за счет грабежей и убийств, пишет немецкий историк в потрясающей новой книге. Большинство немцев не только не считали нацизм угнетающим, для них он был добросердечным, утверждает Гец Али. Книга нашумела в Германии, и может оказаться началом нового уровня осмысления Холокоста.
Можно было готовиться к борьбе за «жизненное пространство» (в современной украинской версии — вступление в ЕС и НАТО и создание в лице Украины регионального лидера в структуре ГУУАМ либо Балто-Черноморской дуги).
Гитлер не только ублажал хлебом насущным обожающий его «фольк», он разработал и реализовал со своей командой систему зрелищ, ставшей хлебом духовным.
Эффект «народности» у еврофашистов прошлого столетия достигался различными способами. В ходу была безграничная демагогия, всевозможные праздники и фестивали, народные конкурсы в духе «Лучший стрелок по кабанам», но особо выделялась роль Вождя (Мессии), который представлял собой некий неистощимый источник «народности». Вождь, и только он, обладал сверхъестественной прозорливостью и способностью толковать скрытые чаяния и желания народа. Поэтому институт парламентаризма ему только мешал, постепенно лишился своих функций, а затем был ликвидирован за ненадобностью.
«Камланиям» на многочисленных выступлениях и заседаниях изначально был придан мистический формат. В ходу были газетные интервью очевидцев выступлений вождя и участников судьбоносных заседаний. Для легитимности «верности курса», которым фюрер вел страну и народ, требовалось всенародное подтверждение. Референдумы были востребованы политической практикой.
Любопытно, что, полагаясь на референдум как непревзойденный механизм манипулированием народной волей, Гитлер и его советники не имели более-менее стройного плана постепенного изменения германского законодательства с их помощью. В самом начале своего правления, убедившись в исключительной выгодности этого инструмента демократии в руках диктатора, вождь немецкого народа оставил ему особое место для экстренных случаев, когда возникала острая необходимость возложить ответственность за свои преступления на всех немцев.
Но в исторической науке имеет место и иная точка зрения. Солидная часть специалистов по истории германского фашизма считает, что в традиционный перечень характерных черт фашистского режима (крайний национализм, носящий мистический характер; вера в государство как высший результат общественного развития; идея социального патерналистского государства, т. е. государства, обязанного заботиться о каждом; агрессивная ксенофобия; вера в созидательную роль политического насилия; антипарламентаризм; идея жизненного пространства для нации (включая рынки для сбыта продукции, колонии для получения сырья) органичной частью входит и вера в референдумы как высшее проявление воли народа.
В годы нахождения нацистов у власти референдумы назначались исходя из сложившейся в настоящий момент внутренней или внешней политической ситуации. Их использовали с целью придания легитимности резких внешнеполитических поворотов или расширения полномочий диктатора.
Всенародные опросы играли немалую мобилизующую роль, их оформляли, как праздники возрождающейся нации, в виде основы функционирования общенародного государства всех немцев. В референдумы привносили дух древних германских племен и присущей им на начальной стадии своего формирования племенной демократии. В жизни такие племенные «референдумы» зачастую завершались тем, на что и рассчитывали вожди, — массы одноплеменников под руководством все тех же вождей совместно принимали решение об очередном походе из мокрых лесов и болот на ненавистную империю у теплого Средиземного моря.
Нацизм вобрал в себя всенародные опросы, как что-то родное и близкое. Отторжения не произошло. Референдумы стали одним из капиллярных сосудов, через которые нацистская идеология смешалась с присущим немцам в 30-е годы бытовым национализмом и жаждой стабильности после страшного экономического кризиса 30-х годов. «Бульон» получился кровавым для десятков народов Европы.
Со временем от старой буржуазной демократии в руках немецкого народа остались одни лишь референдумы. Но не многие понимали, что результат референдума в условиях развитой демократии совсем не равен результату референдума при тоталитаризме. Разница между ними огромна. Но нацисты, находясь у власти, не упускали случая продемонстрировать новый стиль управления страной.
Нацистские вожди боготворили референдумы. Бонз из имперской канцелярии поражала предсказуемость результата. Тем более что по хитрости составления вопросов референдума нацистские идеологи не знали себе равных.
В общем, скоро все забыли, что референдум — все-таки метод демократии. К тому же Гитлер жестко критиковал буржуазную демократию. С особым негодованием он относился к представительной и законодательной власти, к местному самоуправлению. Согласно канонам нацизма страной должен был руководить не парламент, а вожди. Главный вождь в Берлине, поменьше в землях, и т. д. Страну и народ насильно ввергали в родоплеменной строй.
Фатерланд — отчизна, земля отцов — стала одним из стержней нацистской пропаганды. Именно к «отцам» семейств апеллировала власть, призывала его на многочисленные всенародные опросы. «Отцы» должны были стать «стеной» перед угрозой буржуазного разложения (проституции, наркомании, гомосексуализма).
Эта псевдонародность заменяла реальную политическую жизнь. Стоит отметить, что аполитичность вообще поощрялась. Рано или поздно культивируемая властями аполитичность и референдумы должны были найти друг друга. Более того, чем больше в немецком народе укоренялась аполитичность, тем более властью были востребованы референдумы. Круг замкнулся.
В итоге в стране, исторически являющейся одним из форпостов европейской цивилизации, однажды умерла политическая жизнь. На политической сцене оказался всего один актер. Непредсказуемость итога политических баталий исчезла. Все стало стабильно и прогнозируемо. В сознание масс было привнесено и закреплено понимание, что пришедшая к власти партия останется у руля государства навечно.
Политическое поле оказалось жестко замкнутым на личности диктатора. Источником политических новостей, единственным ньюсмейкером и ди-джеем коричневой рЭволюции остался А. Гитлер.
Политический прогноз выродился в пристальное наблюдение за его выражением лица, телодвижениями, репликами. Борьба внутри верхушки правящей партии была скрыта за кулисами, и никто не смел даже спросить о судьбе того же Рема.
Гитлер подверг анафеме публичную политику. Он четко и искренне предложил народу сделку, суть которой можно схематично изобразить в следующем виде: Я (Адольф Гитлер) являюсь единственным политиком Германии, а народ должен мне и только мне поручить такое крайне опасное и тяжелое дело, как политика. Возврата к «демократическому разброду» Веймарской республики не будет. Я один отвечаю за политический курс страны. Фюрер — высшее воплощение чаяний и надежд немцев. Я и народ Германии составляем одно целое…
Этот бред стал идейной платформой для жизни огромной европейской нации. Конечно, никто немцев и не спросил, хотят ли они вверить всю политическую жизнь страны исключительно в одни руки, но с этого момента все вдруг стало «народным» — фильмы и творения живописи, скульптуры, частные предприятия, газеты. Корпоративные организации, профсоюзы (партий уже как таковых и не было, кроме нацистской) быстренько исключили из своих программ все остатки политических взглядов и требований. Но и этот шаг их в итоге не спас от уничтожения.
Все побежали от политики к «народности». Лучшей похвалой для женщины стало то, что она настоящая народная мать, рожающая истинных арийцев — будущих хозяев мира. Спортсмены стали посвящать свои победы германскому народу и его вождю. Сталевар стал народным героем, кующим оружие для народа — хозяина мира. Фюрер — воплощение лучших сторон народа, духовный лидер, сверхчеловек на фоне соседних деградирующих народов. На фоне всеобщей истерии «народности» всенародные опросы превращались в апофеоз единства фюрера и все того же народа.
Однако стоит отметить, что каждому референдуму предшествовала тщательная подготовка. Пропагандистская машина нацистов работала великолепно.
Демагогическое обоснование преимуществ всенародных опросов относительно традиций буржуазных демократий иллюстрировались широко подаваемыми известиями из политического «бардака» — бурной политической жизни Франции и Англии. Без зазрения совести использовалось то, что в этих странах столетиями укоренившейся свободы слова и печати в СМИ можно было найти любые обоснования собственных политических извращений. Все подавалось в ракурсе: «как плохо у соседей и как хорошо у нас, в Германии. Спасибо фюреру».
Во второй половине 30-х годов референдумы шли в Германии бесконечной чередой. Мнения немцев спрашивали так часто, что все к этому уже привыкли. Утверждали через избирательный бюллетень, то есть легитимизировали, заодно и новые, более расширенные полномочия А. Гитлера.
Между прочим, превращение лидера победившей в результате вполне прозрачных выборов 1933 года партии в диктатора не ускользнуло от ока европейской общественности. Но Европа проявила в те годы столь нам знакомую привычку к двойным стандартам. Она не нашла ничего лучше, как «отбояриться» от германской проблемы принципом невмешательства во внутренние дела суверенного государства. Очень скоро фюрер «отблагодарил» Европу за столь грациозную чуткость, не просто вмешавшись во внутренние дела соседних европейских стран, а просто оккупировав их.
Но начинал Гитлер с поиска поддержки своему агрессивному внешнеполитическому курсу у народа. На референдумах и плебисцитах. И он не ошибся — нация его не «бросила».
Вот перечень его «побед» над обманутым народом, за которые пришлось заплатить огромную цену самому немецкому народу.
1. В 1933 году нацисты провели референдум о выходе Германии из Лиги Наций. Пропаганда внушала немцам, что Лига Наций не просто вредна Германии, но и опасна с этических приоритетов (!). Распространено было мнение, что фюрер не нуждается в услугах Лиги Наций, так как лично отвечает за судьбу своего народа. В итоге народ был в полном восторге и наградил своего вождя 95% поддержкой.
2. На следующий год 90% саарцев проголосовали за срочное возвращение в лоно Третьего Рейха. Франция сделала вид, что Саар находится на Луне.
3. Так же 98% немцев одобрили ввод германских войск в демилитаризованную Рейнскую область.
4. В 1939 году, стоя на пороге второй мировой войны, немцы монолитно поддержали своего фюрера в аннексии литовского порта Мемеля (Клайпеды). Иначе и быть не могло — речь шла о возврате «своего», родного, немецкого.
5.Неразрывно связаны с историей германских референдумов инспирированные нацистами всенародные опросы в соседних странах. Из истории известно, что их было несколько и далеко не все они, на первый взгляд, были связаны с Берлином.
Референдумы в сопредельных с Третьим Рейхом странах организовывала германская агентура или местные фашисты, что зачастую было одним и тем же.
Наиболее ярким примером такого референдума можно считать всенародный опрос о включении Австрии в состав Германии. Любопытно, что мнение австрийцев спросили только через месяц после того, как Австрия была поглощена Германией. Аншлюс сопровождался немецкими танками на площадях Вены.
Старое, национальное правительство было немедленно смещено, и на место канцлера посажен Артур Зейсс-Инкварт — местный фашист. Чтобы недовольные не мешали проведению всенародного опроса, их отправили в концлагеря, чем резко «оздоровили» предреферендумную атмосферу. За разговоры против всенародного опроса можно было получить пулю в висок прямо у пивной стойки.
Вена оказалась наводнена агентами гестапо. Все эти специалисты по развязыванию языков неожиданно стали считаться разъяснителями и пропагандистами. От таких «разъяснений» некоторые члены прошлого кабинета министров и депутаты лишили себя жизни собственноручно. Но, тем не менее, вся Германия ходила в кинотеатры и лицезрела на экранах, как счастливые венцы встречали на улицах красивейшего города мира своих «освободителей» — солдат вермахта. Естественно, на фоне столь «огромного энтузиазма» на референдуме 99,7% австрийцев одобрили исчезновение их Родины, древнейшего независимого государства Европы, которое было старше самой Германии.
Оболванивание германского народа зашло слишком далеко. Внутренних сил для свержения фашистского режима в стране не осталось. Соседние народы, ощутив на себе все прелести появления в центре Европы гнойника тоталитаризма, бомбили Германию ковровыми бомбардировками. Они каждой бомбой словно вбивали в головы немцев простую истину: «За все надо отвечать. Если вы поддерживали столько лет этого убийцу десятков миллионов людей, то и отвечать придется вам своими жизнями». Но тем не менее, в апреле 1945 года, когда большая часть страны дымилась в развалинах, почти 60% немцев продолжали верить фюреру. Одумавшихся мучило сознание того, что они сами не раз отдавали свои голоса строителю концлагерей. В итоге случился исторический парадокс — триумф народного волеизъявления привел к национальной катастрофе.
Понадобились годы денацификации, открытые архивы, сохранившиеся концлагеря, ставшие мемориалами, подробности казней и агрессией, чтобы в немецком народе произошло очищение от фашистского кошмара.
Документы включают горы сложных экономических, банковых и налоговых отчетов, как и тысячи вырезок из местных газет, которые Али изучал последние 4 года. В книге он использует их для подкрепления своей теории, что война велась наполовину на государственный кредит и около 70% остального добывалось грабежом. «Я не пытаюсь поставить историю национал-социализма на голову», — настаивает он. «Но я считаю — несмотря на все прошедшее время — до сих пор важно задавать самые основные вопросы, а именно — как все это произошло?
Какие наиболее важные подробности позволили преступному режиму процветать? По большей части это был немецкий средний класс. Это одна из наиболее удручающих сторон истории».
На этой почве уже было кое-что сделано и раньше. В бестселлере 1996 года «Добровольные палачи Гитлера: Рядовые немцы и Холокост» профессор Гарварда Даниэль Гольдхаген (американский еврей) осмелился показать пальцем на среднего немца и настаивать, что они не только знали о жестокостях Третьего Рейха, но в своем яром антисемитизме были более чем готовы соучаствовать. Десятилетия историки описывают Гитлера как популярного политика, сумевшего победить безработицу и обновить обветшавшую инфраструктуру Германии. В самом деле, знаменитые «автобаны» (шоссе) иногда называются «гитлербанами» потому, что были проложены нацистами. Его школы прославлены тем, что, несмотря на классовое происхождение, принимали бедных и богатых для обучения нацизму. Однако, до сих пор, экономисты не могли доказать, что именно на грабеже двигалась военная машина.
Возможно, говорит Али, это потому, что немецкие историки не были готовы изучать вопросы, которые он называет «второстепенными» о структуре и финансовых основах нацистской военной машины. «Писать об этом значило бы затмить человеческую цену трагедии». Кроме того, настаивает он, всегда «гораздо легче сказать, что виновата небольшая кучка правителей, опьяненных властью эсэсовцев или даже большой бизнес», чем указать на свою собственную жадность. Немецкое общество потратило десятилетия переваривая это и, «возможно, сейчас мы вышли на новый уровень».
Нынешняя политика как будто соответствует этому настроению. Сегодня, используя словесные извивы и скачки, немцы начали настаивать, что они — как и остальная Европа — были также освобождены 8 мая 1945 года. Они говорят, что этот день отмечает их и их детей освобождение от нацистского угнетения. Однако, замечает Али, в 1945 году немцы не думали, что их освободили. «Их надо было освободить от них самих, в том вся проблема».
Сейчас трудно найти такой же европейский народ и государство, где бы с таким вниманием относились к воспитанию своей правящей элиты, поддержке многопартийной системы, парламентаризму, который пронизывает всю систему власти. А референдумы в современной Германии, согласно Конституции, отменены. И не потому, что они плохи как инструмент демократии. Просто у них отчетливый запах крови. Демократия не сводится к власти большинства.
И на референдумах и «всенародных выборах» Президента Украины — тоже неприятный душок.
И пример из истории Украины. На референдуме 1 декабря 1991 года народ Украины с восторгом проголосовал за независимость Украины, забыв о том, что еще 17 марта 1991 года он почти так же уверенно проголосовал за сохранение Союза ССР. И вот уже 12 лет наш народ упрямо верит в «светлое капиталистическое будущее» на пути евроинтеграции, а на ну очень демократических выборах за мелкие подачки постоянно голосует за тех, кто во время «реформ» обобрал его до последней нитки, терпеливо сносит все издевательства над собой. Даже сокращение численности населения Украины с 52 до 47 миллионов человек и «добровольная», в поисках работы и куска хлеба, эмиграция 7 миллионов наших соотечественников от Португалии до Тюмени, — не может его образумить.
Народ продолжает верить политическим шулерам, которые обманули и продолжают обманывать его! Становится все более очевидным, что сейчас народ при принятии ответственейших решений, определяющих его судьбу, — больше руководствуется эмоциями, сиюминутными чувствами и предрассудками, а не Его Величеством Разумом. Это же надо было довести его до такого состояния! Чем успешно и воспользовались те, кто сначала исподволь, а потом уже и открыто, — культивировал в народе индивидуальный хватательный инстинкт, то — есть эгоизм, в противовес бескорыстным коллективистским принципам, то — есть альтруизму. И весьма преуспели в этом! Что и продемонстрировано во время украинской «оранжевой революции». Почему случилась такая вульгарная социальная деградация? И есть ли в этом вина самого народа? Это — вопрос вопросов.
Взращенный в последнее десятилетие Западом с помощью грантоедов в нашем народе оранжевый потребитель — мещанин и жлоб (так называемый средний класс), — победил, наконец-то, советского человека — героя. Героя Великой Октябрьской социалистической революции — первопроходца в создании нового мира, победителя коричневой чумы гитлеровского фашизма в годы Великой Отечественной, завоевателя Космоса и создателя ракетно-ядерного щита Советской Родины. От великого до смешного — в масштабах истории один шаг…
Как возвратить нашему народу чувство собственного достоинства? Как снова заставить его поверить в свои силы? Как побудить его на героические свершения и, прежде всего, во имя своего собственного освобождения от порабощения внутренней, «пятой колонной» зарубежной «демократии»? Прежде всего, настоящим политикам надо перестать заигрывать с народом, как электоратом, и не бояться сказать ему всю правду про него. Какой бы жесткой она ни была. Творец истории и единственный источник власти — сам народ. Вопрос в том, какую именно историю он творит: такую, от которой тошно ему самому и станет стыдно детям и внукам, — или такую, которой они будут гордиться? История дает ответ: народ творит такую историю, какова возглавляющая его политическая сила и стоящая во главе ее личность. Русские большевики Ленин и Сталин или российские демократы Горбачев и Ельцин? Вождь кубинского народа несгибаемый Фидель Кастро или расстрельщик чилийской революции и народа Аугусто Пиночет? Каждый народ имеет таких вождей и депутатов, каким он сам является и каких он заслуживает.
За президентскую булаву в Украине конкурировали между собой сине-белый представитель национального (восточноукраинского) капитала Янукович и оранжевый представитель компрадорского (галицко-киевского) капитала Ющенко. Оба — бывшие сыновья — отказники своего жовто-блакитного батька Президента Кучмы. Да, Кучма — далеко не Тарас Бульба. И если Янукович хоть в чем — то был похож на Остапа, старшего сына старого казацкого полковника, то Ющенко — это новое образцовое издание младшего сына Андрея, продавшего за польскую (европейскую) юбку веру православную и товарищество казацкое. Для тех наших соотечественников, кто не отказался от тысячелетней истории своего народа, — выбор был очевиден. Но как в условиях информационно — психологического манипулирования коллективным сознанием народа можно было доказать ему эту историческую правду? Говорить только правду, какой бы жестокой она ни была.
По данным Центризбиркома Украины и с учетом далеко не бесспорного решения Высшего суда Украины, народ (…точнее — его галицко-западенская часть, правнуки и духовные наследники Андрея Бульбы) с небольшим перевесом сделал свой выбор в пользу оранжевого коллективного Мазепы. Является ли это решение окончательным и бесповоротным? Думаю, что вопрос остается открытым.
«Надо заставить народ ужаснуться самого себя, чтобы вдохнуть в него отвагу» (Карл Маркс). Вдохнуть отвагу для того, чтобы очиститься от скверны эгоизма и жлобства. Отречься от холуйского звания — мещанин и жлоб, возвратить себе великое звание — Народ.
Верующим необходимо прибегнуть к авторитету Единого Творца и Судьи, хотя ответ нам известен: «Горе тем, которые связаны грехами своими и покрыты беззакониями своими! Это — поле, которое заросло кустарником и через которое путь покрыт терном, так что человек проходить не может, — оно оставляется и обрекается огню на истребление» (3 кн. Ездры: 16−8).
