«Даже отчасти я не признаю свою вину. Её нет. Всё надумано, всё сфантазировано»

Заключительное слово митрополита Святогорского Арсения на суде 3 ноября 2025 года

В пятый день конвейера судебных заседаний, на которых решался вопрос избрания меры пресечения для митрополита Святогорского Арсения, 3 ноября 2025 г., перед вынесением приговора судья дала ему слово.

Несмотря на тяжёлое состояние, при котором его должны были госпитализировать, вопреки всё ещё высокому давлению, без подготовки к выступлению владыка Арсений обратился к суду и сумел ясно выразить свою позицию.

Публикуем его слово на суде полностью:

Полтора года я находился под стражей. И за эти полтора года у меня, наверное, уже было около 200 судебных заседаний. Когда меня арестовали, как я ещё не вышел из стен СИЗО (28 октября 2025 г. — Ред.), сказали: «Вы можете куда-то сбежать, поэтому мы Вас арестовываем». Ну если бы меня поймали на польской или румынской границе, это было бы понятно. Но когда в стенах СИЗО мне это говорили — что есть предположение, что Вы можете сбежать.

Затем: если бы я настаивал, чтобы меня везли по месту прописки, и мне бы говорили, что там линия фронта близко и я могу её пересечь. — но я (и защитники это озвучили) нуждаюсь в лечении, срочном хирургическом кардиологическом вмешательстве, и я прошу, чтобы мне дали возможность быть в Киеве.

Когда я поступил в ИВС (изолятор временного содержания. — Ред.), было зафиксировано, что у меня тогда давление было 186 на 106. Когда у нас судебное заседание длилось 18 часов (днем 31 октября и в ночь на 1 ноября. — Ред.), Вы вызвали сюда скорую, которая диагностировала у меня гипертонический криз, сделала мне горячую магнезию. И тогда сказали: «Полчаса пусть полежит». В Вашем же кабинете это делалось, в Вашем присутствии. Это же невозможно симулировать! Мне вкололи горячую магнезию, а потом отправили снова на заседание суда, которое продолжалось до полуночи.

Сегодня мне тоже стало плохо. Я попросил, чтобы меня отвезли в гостиницу. Я принял лекарства, но, несмотря на это, у меня давление было 200 на 110.

Приехала скорая. Меня увезли в больницу.

Мне стало плохо. Такого давления у меня ещё никогда не было. Бог свидетель — ради своей паствы, которая приходила сюда меня поддерживать, я держался сколько мог и не показывал, что мне плохо. Сегодня мне было так плохо, как никогда в жизни.

Меня доставили на каталке к самой кровати в палате. Мне сделали горячий укол, магнезию, поставили капельницу, дали успокоительное. В больнице мне сказали: «Не вставайте ни в коем случае». Потом мне принесли контейнер для анализов, записали моё имя, фамилию, сказали: «Завтра утром будете сдавать анализы..»

Но врачу обо мне сказали: «Как ты его положишь — и ты уже уволен». Он бегал по коридору и кричал: «Зачем оно мне нужно? Увезите его немедленно!» Меня вывезли из больницы, опять же на каталке, к дверце автомобиля. Каталка вернулась в больницу, меня посадили в машину. Несмотря на поставленные в больнице капельницу и внутривенные горячие уколы, на тот момент у меня давление было 180 на 100 и пульс 128 ударов в минуту. Это меня выписали «стабильного» такого и сказали привезти в суд.

«Ради народа Украины я жил и живу»

Я никуда бежать не собирался и не собираюсь — как считает сторона обвинения. Куда мне в таком состоянии бежать, тем более что у меня нет никаких документов на руках?

Я прошу прекратить это безумие и дать мне хотя бы подлечиться, потому что уже прошло полтора года, и последние дни особенно: когда я ночевал не раздеваясь в камере ИВС, где было +13 °С.

Я 33 года в Украине священником, из них 30 лет наместник Лавры Святогорской. Если я враг Украины, как за меня могут поручаться десять депутатов Верховной Рады? Если я враг Украины, почему столько воинов ВСУ меня поддерживают?..

Я, Ваша честь, очень прошу Вас позволить мне уехать отсюда не в СИЗО, потому что я этого не выдержу, а в Киев, чтобы там пройти лечение. Чтобы не бегал врач по больнице и не говорил: «Увозите его! Зачем он мне нужен? Мне сказали, что я уже уволен, если я его сейчас оставлю». Я хочу к тем врачам, которые меня не выгонят из больницы больным. Как человек я имею право защищать своё здоровье и свою жизнь. Тем более, что, как показали люди, которые приходят меня поддерживать, оно мне нужно."

Столько людей в эти дни приезжали меня поддерживать! Они ведь не стояли с плакатами против меня. Это моя поддержка. Ни один человек за эти дни не приехал поддержать прокурора. Ни один. Тысячи людей за час в интернете свою поддержку мне выразили.

Вы поймите, что это тоже народ Украины, ради которого я жил и живу, ради которого я хочу здесь жить и служить. Я не хочу никуда бежать. Мне приходили и говорили: «Подпишите соглашение — Вас обменяем». Я не хочу этого. Я хочу быть здесь. Здесь моя паства. Здесь мои братия. Здесь мои сестры, духовные чада. Здесь мои хлопцы из ВСУ, которые от меня никогда не отрекались, и я от них никогда не отрекусь, потому что они мои.

И это всё безумие закончится. Даст Бог! Но это позорище, которое устроили, судя меня.

Я, ваша честь. Мне тяжело говорить. Я, наверное, уже буду завершать своё слово.

Когда я по 3−5 тысяч беженцев (у меня 470 только деток проживало на иждивении Лавры, которые для меня стали родными), в том числе из Бахмута, Дебальцево, Енакиево, которые пожелали остаться на стороне Украины, в день кормил, почему-то тогда меня врагом Украины никто не считал.

«Я не делю украинцев на Восток и Запад»

Меня поддерживает весь мир: из Западной Европы, из Америки, из Австралии, и откуда только не приходят слова поддержки, когда такая позорная практика надо мной творится в Украине. За меня молятся во всём мире.

К слову, я с вами говорю на украинском языке, хотя неоднократно звучало, что я в Карелии родился, в РФ. На то и честь мне, что я там родился, но сохранил украинский язык. И не только разговаривать на нём умею, но и читать и писать. Как, кстати, не все чиновники.

Украинский народ для меня народ Божий. Это моя многомиллионная паства, от Запада до Востока. Паства, от которой я никогда не отрекался.

Мне сказали, что я преступную свою деятельность продолжу, если меня выпустят. Какую? Я 30 лет священником служу. Мной и братией отстроен монастырь, когда я наместником в 26 лет стал. Мы с братией восстановили Лавру Святогорскую — третью Лавру Украины, в которую — за честь было — возили послов показать, что у нас новая Лавра и что у нас конституционное государство, где уважают право исповедовать религию.

Когда нас пять месяцев обстреливали, каждый день были прилёты, мы в подвалах жили, и о нас не знали, живы мы или нет, то мы не просто так жили в подвалах и потребляли гуманитарную помощь — мы в Лавре каждый день служили, служба ни на день не прервалась. Мало того, мы сугубо служили: одну Литургию в пещерах для тех, кто боится, а другую в Успенском соборе для тех, кто не боится, когда стекло вылетает в соборе на каждой неделе. И мы же молились не за кого-то, а за народ Украины.

Люди не переставали к нам ехать после того, как Святогорск был деоккупирован. К нам звонили с Ровенщины, Винничины. На Ровенщину и на Буковину в эту войну с фронта гробы приходили, люди ехали к нам молиться, и мы для них были родными. Почему родные? Потому что я никогда не делил людей на Запад и Восток. Для меня это всё моя паства.

Потому и открылась Восточная Лавра, и беженцы к нам бежали, возлагая на Лавру последнюю надежду. Когда они были никому не нужны, понимали, что они были нужны Божией Матери в Лавре. И мы в Лавре своё служение совершали: понимали, что люди не к нам приехали, а к Божией Матери, в Её дом, а мы — только служки, которые должны достойно принять этих людей.

«Я не знаю, как я отблагодарю людей за эту поддержку»

Я не убежал никуда. Я с 2014 г. мог убежать. Меня заставляли перейти в ПЦУ. Меня выставляли в 2015 г. полковником ФСБ, и писали, будто у меня В. Янукович прятался и его деньги мы будто бы скрывали. Что только не писали! И что я ждал. Ну что это за «ждун», которого из Украины выгнать нельзя, судится за восстановление украинского гражданства и не хочет никуда из Украины уезжать?

С 2014 г. я мог убежать, но я никуда не убежал. Я хоронил воинов, я крестил деток, я ухаживал за парализованными бабушками, которых к нам посвозили в Святогорскую Лавру. Я с братией и сестрами насколько мог, старался трудиться и исполнить свою священническую присягу не покидать место служения без благословения.

Я был и остаюсь митрополитом Украинской Православной Церкви. Меня оскорбляли, что я не трудоустроен: я был и остаюсь наместником третьей Лавры в Украине. Из 300 монастырей это третий по чести.

И Блаженнейший Митрополит Онуфрий со всеми архиереями Украинской Православной Церкви обратился к Президенту с просьбой освободить меня, когда услышали, что меня снова арестовали после того, как был освобождён под залог. И под их обращением вся Украина подпишется.

Я не знаю, как я отблагодарю людей за эту поддержку.

Ну Вы же видели: кругом суда нет ни одного моего врага. Все только поддерживают. Я не знаю, как я людей отблагодарю. Но у меня есть Бог, Божия Матерь, Которым я посвятил свою жизнь. Они за эту любовь ко мне в полной мере воздадут людям, которые поддерживали и поддерживают меня.

«Народ, которому я нужен, здесь, в Украине»

Я благодарю, Ваша честь, что Вы терпели меня, столько трудились тоже здесь в зале суда. И я Вас очень прошу: позвольте мне поехать в Киев просто подлечиться. Я не собираюсь вести никакую преступную деятельность или что мне ещё приписывают. Я никуда не собираюсь бежать — куда я могу бежать без паспорта и без загранпаспорта? У меня нет ни одного документа. Да и бежать — кому я где нужен?! Народ, которому я нужен, здесь.

Я приехал в Украину в 1992 г. и рукоположился здесь, в Украине, и в диакона, и в священника, и в епископа, и в сан митрополита был возведён. Не раз мне говорили, что я из России. Но там я меньше жил своей жизни, чем в Украине: 33 года из всех я провёл в Украине. И никуда не собираюсь отсюда уезжать. Что бы мне ни предлагали, какие бы соглашения ни говорили подписать об обмене.

«Я не признаю свою вину»

Даже отчасти я не признаю́ свою вину. Её нет. Всё надумано, всё сфантазировано. Мало того — отрежиссировано: ещё меня под залог не выпустили, а уже за неделю репетиция шла, как меня задерживать будут.

Вот Сашко (военный ВСУ. — Ред.) здесь сидит — он один здесь, но за меня много стоят хлопцев ВСУ. Если бы созвать всех хлопцев ВСУ, которые к нам в Лавру ездили, говорили, что если бы не владыка, то с ума бы сошли, — созвать их, чтобы все здесь собрались, то лавочек у вас бы не хватило, ни залов, ни коридоров.

За эти дни не было ни одного человека, даже купленного, который бы стоял с плакатом под судом против меня. Наоборот: тысячи людей выражают мне свою поддержку в интернете.

Люди приглашают: «Владыка, Закарпатье ждёт Вас..». Как я люблю Буковину, буковинцев. Мои деды-прадеды вышли из Ровенской области, с Волыни, ещё в XVII ст.

Я плоть от плоти и кровь от крови этого народа. Я, недостойный, имею честь называться духовным пастырем этого народа. Если моя паства от меня не отрекается, я не могу отсюда никуда уезжать.

Если бы могли собраться вместе все, кто меня поддерживает в Украине, не хватило бы площади.

Поэтому я прошу Вас, Ваша честь, прислушаться к голосу народа Украины. Вы его именем будете выносить мне приговор. А народ Украины меня поддерживает.

Дайте мне честь — для меня это будет честь! — остаться в Украине, и дайте мне возможность подлечиться.

Вы не видели: когда я здесь сидел — скольких людей поддерживал, которые приходили, с детками приходили. Я не подавал виду, что мне плохо, чтобы их не огорчать лишний раз.

Я им всем нужен. Они любимы мною.

Очень прошу, Ваша честь, решением суда дайте мне немного пожить с украинским народом. Я его люблю! И это всё".

http://svlavra.church.ua/ru/?p=64 232