 |
| Православная жизнь | Митрополит Бориспольский и Броварский Антоний (Паканич) | 06.10.2025 |
Политическое измерение стремления автокефалии для Украинской Православной Церкви в ХХ веке является одним из самых сложных явлений современной церковной истории. С одной стороны, исторические факты свидетельствуют о том, что каждый этап украинских автокефальных движений в ХХ веке разворачивался на фоне политических сдвигов: революций, падения империй, войн, утверждения или возрождения государственности. С другой, сама Церковь, как Тело Христово, призвана оставаться над политическими координатами, потому что ее первоочередная задача — спасение человека и проповедь Евангелия. Об этом в одном из своих интервью четко заявлял приснопоминаемый Блаженнейший Митрополит Владимир (Сабодан): «Благодать действует в Церкви независимо от политических обстоятельств. Церковь стоит вне политики, национальных признаков и вне меняющихся человеческих желаний. В независимом государстве может существовать независимая или автокефальная Церковь, но при единстве в стремлении к этому епископата, духовенства и мирян. В Украине сегодня отсутствует такое единство, и процесс обретения нашей Церковью соответствующего канонического статуса требует времени, терпения, а главное, смирения».
Следует отметить, что ни в одном из периодов украинских автокефальных стремлений сама инициатива не рождалась преимущественно из внутренней церковной среды, а была обусловлена политическими и национально-государственными обстоятельствами. Уже во времена Украинской Народной Республики церковное движение автокефалии рассматривалось как составляющая процесса утверждения Украинского независимого государства. Об этом, в частности, говорится в труде «Украинская Православная Церковь: вехи истории», подготовленном профессорско-преподавательской корпорацией Киевских духовных школ в 2021 году: «В настоящее время (в 1917 году. — митр. Антоний) в Украине возникает движение за церковную автокефалию. В политических кругах она воспринималась как один из атрибутов государственного суверенитета, поэтому идея ее получения стала активно проводиться Центральной Радой и ее сторонниками, несмотря на их социалистическую позицию и скептическое отношение к Церкви в целом. В церковной среде идея автокефалии не имела поддержки среди православных иерархов и широких кругов духовенства, но поддержали ее политизированные священники, которые уже отошли от послушания своим правящим архиереям» (с. 93). Кроме того, в том же 1917 году, вопреки позиции иерархии в Киеве, была самочинно образована Всеукраинская Православная Церковная Рада, которая стала руководящим органом сторонников автокефалии Украинской Церкви и была признана как законная церковная власть Центральной Радой.
События 1917−1919 годов в государстве можно охарактеризовать как период переворотов, который, конечно, отражался на отношении к Украинской Церкви. В 1918 году в результате переворота Центральную Раду сменило правительство гетмана Павла Скоропадского. В это время власти практически не оказывали давления на Православную Церковь, поэтому проавтокефальные настроения на время погасли. В 1919 году к власти пришла Директория Украинской Народной Республики, отдельным законом провозгласившая автокефалию Украинской Церкви. Архиереи, в частности и Киевский митрополит, были заключены в тюрьму и отправлены в ссылку. В условиях отсутствия централизованного управления активизировались автокефальные инициативы отдельных групп духовенства и мирян (с. 97). В 1920 году Всеукраинский Православный Церковный Совет провозгласил автокефалию Украинской Церкви. А в 1921 году созванный сторонниками автокефалии «Первый Всеукраинский Церковный Собор», участие в котором не принял ни один из архиереев, подтвердил провозглашенную автокефалию. Кроме того, сторонники автокефалии без участия епископов совершили самочинные «епископские хиротонии», что привело к возникновению самосвятского раскола.
Следует указать, что в пределах Украинского государства уже существовала каноническая Украинская Церковь, с 1918 года имевшая статус автономии. Именно в её состав входили епископат, духовенство, монашество и верующие.
В дальнейшем, в силу активизации обновленческого движения, жестоких гонений на православный епископат, духовенство, монашество и мирян проавтокефальные движения на территории Украины в очередной раз угасают. Фактическое возрождение автокефальной идеи возникает во время Второй мировой войны и оккупации Украины. Сосуществование, если не сотрудничество, с оккупационным фашистским режимом изначально подвергало сомнению чистоту этой инициативы. Кроме того, оккупационные власти, в частности в Украине, руководствуясь указаниями идеологов фашизма относительно насильственного дробления Церкви и содействия национальным церквам, активно поддерживали «автокефалистов» ⎯ последователей самосвятской «церкви», созданной в 1921 году. Тем не менее большая часть украинской паствы оккупированных областей не поддерживала «автокефалистов», а находилась в юрисдикции автономной Церкви Украины, которая была восстановлена на Соборе в Почаевской Лавре в 1941 году большинством оказавшихся в оккупации православных епископов.
Одним из результатов религиозной политики оккупационных властей стал Собор в Пинске, состоявшийся в 1942 году при участии автокефальных архиереев. Собор легализовал иерархию самосвятской «церкви» и принял её духовенство без свершения над ними хиротонии. В том же году оккупационные власти признали УАПЦ. Следует отметить, что ни в годы войны, ни позже ни одна Поместная Церковь не признала самосвятскую «церковь канонической». С освобождением Украины от немецких оккупантов «большинство автокефального духовенства покинули Украину» (с. 110). Другая их часть присоединилась к Русской Церкви, при этом над ними совершались повторные хиротонии.
Третья волна автокефального движения произошла в конце 80-х годов ХХ века. И тогда стремление церковной независимости уже откровенно коррелировало с процессом распада СССР и развития украинской государственности, что снова подчеркивает её политическое измерение. Восстановление иерархии автокефальной Церкви в Украине произошло лицами с сомнительными хиротониями. В 1991 году, в том числе и из-за политических факторов, возникает автокефальное движение уже внутри Украинской Православной Церкви, которая в 1990 году получила самостоятельность и независимость в своем внутреннем управлении. Это движение связано с деятельностью митрополита Филарета (Денисенко), который в дальнейшем за свою раскольническую деятельность, авторитарный способ управления Церковью и безнравственную жизнь был лишен сана и монашества, а впоследствии и анафематствован.
Реакцией на деятельность митрополита Филарета стал Харьковский Архиерейский Собор 1992 года, избравший Предстоятелем Украинской Православной Церкви Митрополита Владимира (Сабодана), внес изменения и дополнения в Устав об управлении Украинской Православной Церкви и определил основные направления деятельности Украинской Православной Церкви на будущее. Не исключая возможность автокефалии, Собор указал, что «этот серьезный вопрос нужно решать с миром Божьим, терпением и искренней молитвой и согласно Церковным Правилам и Канонам, а не насилием и угрозой» (Обращение Архиерейского Собора Украинской Православной Церкви к духовенству и верующим Украины 27.05.1992).
В последующие годы позиция Украинской Православной Церкви относительно автокефалии постепенно приобретала большую определенность. Так, Собор епископов Украинской Православной Церкви в 1996 году, состоявшийся в Киево-Печерской Лавре, показал, что получение статуса автокефалии для Украинской Православной Церкви нецелесообразно и несвоевременно. Собор Украинской Православной Церкви в 1998 году с участием епископата, духовенства, монашества и верующих также выступил за сохранение тогдашнего статуса Украинской Православной Церкви. В 2000 году на Соборе епископов Украинской Православной Церкви архиереи показали, что имеющийся статус Украинской Православной Церкви является наиболее оптимальным на тот момент для исполнения спасительной миссии в Украине.
Необходимо также подчеркнуть, что все Соборы 90-х годов в своих обращениях и официальных документах свидетельствовали о постоянных притеснениях и вмешательствах в дела Церкви со стороны власти, антицерковной и даже иногда антихристианской деятельности представителей других конфессий в Украине, что еще больше настраивало верующих Украинской Православной Церкви. Также в соборных постановлениях этого периода указывалось как один из факторов против автокефального статуса для Украинской Православной Церкви — нежелание народа, подавляющее большинство которого выступало против автокефалии (напр., Соборы 1996 и 2000 гг.).
Итак, автокефалия для Украинской Православной Церкви в ХХ веке в подавляющем большинстве осмысливалась не как результат органического созревания церковной жизни, а как инструмент становления государственности и идентичности. Иными словами, инициатива была преимущественно «извне-внутрь», а не «изнутри-наружу». Проблема возникает тогда, когда политический фактор преобладает над богословским и когда автокефалия начинает восприниматься не как средство спасения, а как символический атрибут государственности.
Резюмируя, можно отметить, что развитие автокефального движения в Украине в ХХ веке в большинстве своем было зависимым от политического влияния. Это влияние проявилось в нескольких измерениях: автокефалия постоянно рассматривалась как символ государственности и была зависима от политических процессов; она каждый раз приобретала силу в моменты политических сдвигов и приходила в упадок во времена стабилизации; политическая власть нередко оказывала давление на иерархию, арестовывая и преследуя епископов для продвижения собственных целей; автокефальные инициативы периода Второй мировой войны не имели церковной природы, были обусловлены политическими факторами и не получили признания в православном мире; в постсоветские времена автокефалия воспринималась значительной частью общества как политический проект, что повлекло отторжение среди паствы Украинской Православной Церкви. Политическая детерминированность автокефальных стремлений обусловила их историческую нестабильность, повлекла за собой расколы, а также сформировала критическое отношение к автокефалии как к явлению, часто подменявшему церковные критерии политическими целями.
