 |
| НГ-Религии | Станислав Говорухин | 01.06.2005 |
— Станислав Сергеевич, один из самых ваших популярных фильмов «Место встречи изменить нельзя» был снят по роману братьев Вайнеров со знаковым названием «Эра милосердия». Когда же, по вашему мнению, она все-таки наступит в России? Как можно ее приблизить и какую роль в этом могла бы сыграть Церковь?
— Приблизить эру милосердия можно только служением людям. К сожалению, большая часть общества этого не понимает. Но у нас еще остались люди, на которых можно опереться. Мы переживаем сейчас очень трудное время, так как хотели совершить демократическую революцию, а получилась криминальная.
Я думаю, что Церковь, видя, что творится в стране, должна занять более активную, даже жесткую позицию по вопросам, связанным с жизнью общества. Я не понимаю, почему в октябре 1993 года Патриарх не вышел с иконой перед Белым домом и не остановил кровопролитие! Граждане по реакции Церкви должны видеть, что страна гибнет, что происходит геноцид. Я часто встречаюсь с моими зрителями, на этих встречах люди буквально умоляют «остановить телевидение», потому что Россию можно уничтожить только одним способом — переломить духовный хребет нации.
Это сейчас и происходит. Телевидение плодит каких-то духовных гномов, уродов, занятых только собой и своим собственным благополучием.
Нам остро необходим какой-то высший совет по нравственности! Такие советы существуют во многих странах. Мы в свое время в Думе пытались написать такой закон, но Ельцин наложил на него вето. Если, скажем, во Франции по телевидению в то время, когда дети еще не спят, покажут эротический фильм, то компания будет оштрафована на сумасшедшие деньги! В эти советы входят и представители духовенства. Когда мы принимали этот закон, все кричали о цензуре, и на самом деле нравственная цензура необходима! За этим тоже кто-то должен следить.
— В последнее время много говорят о возрождении российского кинематографа… Наши фильмы наконец-то снова побеждают на международных кинофестивалях, а зритель вернулся в кинотеатры. Как, по-вашему, связан ли этот процесс с нравственным возрождением в России?
— К сожалению, сегодня мы можем говорить не о возрождении кино, а о восстановлении киноиндустрии. А что касается кино, то оно сегодня делится на фестивальное и массовое. Массовое кино весьма далеко от настоящего искусства и духовности. Все эти «Ночные дозоры», «Турецкие гамбиты» не имеют никакого отношения к серьезному кинематографу, который ставит перед зрителем нравственные вопросы.
Как индустрия российское кино восстановилось, но как искусство — еще нет. Так называемое массовое искусство эксплуатирует самые низменные, животные страсти. Сам для себя я давно решил, что буду делать фильмы некассовые. Пусть на них не пойдут подростки и 30-летние менеджеры, но они будут пробуждать в сердцах зрителей высокие, благородные чувства. Я считаю, что кинематограф должен давать, а не отнимать, побуждать к совершению благородных поступков. И, как оказалось, моя позиция нашла отклик у зрителей. Люди устали не только от зарубежных, но и от наших блокбастеров. Они ищут в кино не только развлечения. К сожалению, многим из таких вдумчивых зрителей не по карману билет в кинотеатр. Хотя, я знаю, что люди покупают мои фильмы на кассетах, и я надеюсь, что они будут смотреть их еще много лет.
— Не так давно в Москве прошел Всемирный Русский Собор, посвященный 60-летию Победы над фашизмом. Там было много пафосных высказываний о той роли, которую Русская Православная Церковь сыграла в борьбе с врагом. Не кажется ли вам, что за всей этой юбилейной мишурой мы забыли о ветеранах Вооруженных сил, которые в результате последних реформ оказались в очередной раз обмануты…
— Оскорбили и обидели не только ветеранов войны, но и тружеников тыла. А ведь если бы не наши матери, которые делали самолеты и танки, если бы не наши бабушки, выкапывающие гнилую картошку, если бы не дети, выступающие в госпиталях, то и победы не было бы. Обидно за весь народ. Я считаю, что все, кто жил во время войны, — ветераны.
То, что происходит сейчас, ужасно, народ живет все хуже и хуже. И в такие дни Церковь должна быть рядом с народом, она должна защитить его, поддержать его социальный протест. Ведь на нас сейчас напал враг, который хуже Гитлера! На нас двинулась криминальная армия, армия чиновников, взяточников, воров всех мастей — это гораздо страшней, чем гитлеровские полчища, но Православная Церковь, к сожалению, остается в стороне от этой борьбы.
— Когда вы были политиком, депутатом Госдумы, вы пытались как-то донести свои идеи до наших церковных иерархов? Вы говорили с ними об этом? Какова была их реакция?
— Я много об этом говорил, но толку мало. Все началось с 1993 года. Церковь должна была остановить кровопролитие. Эта история еще долго будет нам аукаться. Если можно расстрелять парламент, то тогда все дозволено… А сейчас положение еще хуже, чем тогда.
Горько видеть, как солдатики ходят по Москве и побираются — просят сигарет. Как можно говорить о мире, если нет сильной армии? Мир возможен только тогда, когда у государства есть сильная, профессиональная армия, которую общество достойно содержит и уважает.
— Последнее время в церковной прессе часто появляются материалы по поводу взаимодействия армии и Церкви, о том, что необходимо ввести в штатное расписание Вооруженных сил православное духовенство…
— Пока армия находится в такой ситуации, никакой священник ее не спасет. Солдата нужно сначала накормить, голодному солдату и бездомному офицеру священник не нужен. К тому же в нашей стране существуют многие религии, мы же не можем их всех допустить в воинские части.
Православные полковые и корабельные священники в Вооруженных силах могли быть только в Российской империи, однако Россию православную и Россию как империю мы уже давно потеряли. Нельзя сегодня мечтать о возвращении страны, например, в 1905 или 1913 год. И о возрождении монархии тоже, на мой взгляд, думать не стоит. У нас есть более насущные и серьезные проблемы.
Марк Смирнов
