 |
| Фонд «Русская Цивилизация» | Ярослав Бутаков | 30.05.2005 |
От слабости — к силе
История Китая циклична. Периоды единства и силы с регулярным постоянством сменяются периодами раздробленности и слабости; и наоборот. Продолжительность каждого — лет по 300. Ныне Китай — в очередном цикле усиления, начавшемся где-то в середине прошлого века.Успех дальневосточной экспансии России пришёлся на цикл слабости Китая. Решительный шаг в движении России на Дальний Восток Азии был сделан в середине XIX столетия, когда экспедицией под руководством Г. И. Невельского русский флаг был водружен сначала на Сахалине, чья государственная принадлежность в ту пору не была установлена, а потом и в Приамурье. Бурная деятельность Невельского подвигла генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьёва активно лоббировать в Петербурге идею присоединения к России обследованных земель и пересмотра Нерчинского договора. Это удачно наложилось на решение правительственных сфер о продаже далёкой, бесплодной (как тогда казалось), а потому убыточной Аляски. Земли по Амуру и Уссури представлялись желанной компенсацией за утрачиваемую Русскую Америку, тем более, что располагались они ближе и в лучших природно-климатических условиях.
Дряхлому Китаю не оставалось ничего другого, как принять требования сильной и энергичной России. Айгунским договором 1858 года граница между двумя странами была проведена по Амуру до устья. Спустя два года в Пекине был подписан окончательный договор о границе — она прошла там, где пролегала до недавнего времени. Китай был вынужден уступить ещё и Приморье.
Экспансия России на этом не остановилась. В начале ХХ века Россия пыталась закрепиться и на собственно китайской территории — в Маньчжурии, правда неудачно, поскольку встретила здесь сопротивление ещё более молодого и энергичного хищника — Японии. Но заселение присоединённых земель Приамурья и Приморья шло успешно. К моменту их включения в состав России там было спорадичное, но довольно многочисленное китайское и корейское население. Яркие очерки этнокультурной картины края в начале прошлого века дал в своих знаменитых произведениях известный путешественник и писатель В.К. Арсеньев. По ним видно, как азиатский элемент уступал своё место победоносному валу русской колонизационной волны.
Основательный удар китайскому присутствию в крае нанесли революция и гражданская война. Куда делись несколько сот тысяч российских китайцев — на этот вопрос историки до сих пор не дали вразумительного ответа. С корейцами дело обстоит проще — в 30-е годы, когда обострились отношения с Японией, их просто выселили в Казахстан.
В начале ХХ века, особенно после знаменитого восстания «ихэтуаней» («боксёрского» восстания, как его назвали в Европе), важнейшие центры Китая были фактически превращёны в зону международной оккупации. Синьхайская революция 1911−13 гг., хотя и заключала в себе ростки будущего национального подъёма, на первых порах привела к дезинтеграции Китая, когда каждая провинция стала полунезависимым государством.
Но уже тогда находились политики, вернее — «политические пророки», которые, под впечатлением «боксёрского» восстания, начали бить в набат по поводу «жёлтой опасности». При этом они имели ввиду вовсе не агрессивную Японию, уверенно вставшую на путь территориальных захватов, а растущий людской массив Китая.
В сложившейся в Китае с 20-х годов прошлого века обстановке неразберихи, гражданской войны, а позже — ещё и японской интервенции, Советская Россия поддерживала коммунистов — будущих объединителей Китая. В то же время СССР оказывал помощь и гоминьдановскому правительству националистов в его борьбе с японскими агрессорами. СССР сознательно работал на усиления Китая, и незачем винить в этом советских вождей той поры. Объединённый великодержавный Китай, вне всяких идеологических соображений, на тот момент отвечал нашим геополитическим интересам. В какой-то степени такое положение сохраняется и по сей день, но об этом ниже.
Нет никакого сомнения, что и без всякой помощи извне Китай бы объединился. Просто подошёл очередной цикл.
Геополитика не терпит пустоты
Геополитическая активность Китая слагается из управляемого сочетания следующих факторов:1. Огромной территории.
2. Огромного людского массива.
3. Ядерного оружия.
4. Стремительно развивающейся экономики.
5. Активного осваивания новых рынков для китайских товаров.
6. Ползучей миграции избытка китайцев.
«Экономическое чудо» Китая стало не временным всплеском, а фактором долгосрочного характера. Эксперты ломают голову в поиске причин, которые могли бы остановить экономический рост Поднебесной, но пока безрезультатно. За прошлый год экспорт из Китая вырос на 35% по сравнению с годом позапрошлым — наивысший показатель среди 10 ведущих стран-экспортёров мира. В первом квартале нынешнего года ВВП Китая рос на 8,8% быстрее, чем в аналогичный период 2004 года. Инвестиции в китайскую экономику за тот же период увеличились на 24%.
Впрочем, о растущей экономической мощи Китая, равно как и о его неисчерпаемых людских ресурсах, о колонизационных потоках китайцев на российский Дальний Восток и в Казахстан — сказано и написано много. Гораздо меньше говорят о не столь явном факте растущей роли Китая как силы, активно влияющей на внутренние процессы в России и других странах СНГ.
Это влияние трудно уловимо, главным образом, потому, что проявляется оно не так, как, скажем, влияние США, объединённой Европы или международных исламистских структур. Китай не создаёт ни фондов в поддержку «бархатных революций», ни банд боевиков. Даже прокитайское лобби, несомненно, присутствующее во властных структурах всех граничащих с Китаем постсоветских государств, обнаруживает себя не очень явно. Со всем тем, китайский фактор приобретает всё более определяющее значение для процессов на постсоветском пространстве. Объясняется это просто: Китай — самый сильный сосед. Если отдалённым США, а уж тем более внесистемным исламистам, необходимо сотрясать воздух, чтобы проявить свою силу, Китаю достаточно всего лишь шевельнуть пальцем или повести бровью…
Политические аналитики, рассуждая о киргизской революции, о возможных событиях подобного рода в других среднеазиатских государствах, тщательно вымеряют степень участия в этих событиях американских, европейских и исламистских организаций. Но при этом почему-то, как правило, дружно забывают о Китае, без ведома и согласия которого вряд ли может произойти что-то серьёзное в Центральной Азии.
Достаточно вспомнить, как несколько лет назад та же Киргизия уступила Китаю несколько тысяч квадратных километров вдоль бывшей советской границы. Некоторыми аналитиками высказывалось также предположение, что перенос столицы Казахстана не в последнюю очередь был вызван тем, что Китай претендует на Восточный Казахстан и негласно потребовал от Назарбаева «освободить» Алма-Ату. Во всяком случае, китайские мигранты сейчас очень активно обустраивают эту часть Казахстана. Довольно часто можно встретиться с утверждениями очевидцев, что уже отнюдь не казахи, а китайцы сделались полновластными хозяевами жизни в Казахстане. Примерно то же самое мнение можно услышать и о китайцах на нашем Дальнем Востоке.
Конечно, можно надеяться на то, что, пока ещё не закончилась китаизация Синьцзяна, пока Китай не «переварил» Монголию, он вряд ли серьёзно возьмётся за наш Дальний Восток. Однако современное состояние китайской нации позволяет ей вести усиленную экспансию сразу на многих направлениях.
Условия для китайской экспансии — более, чем благоприятные. На территории Дальневосточного федерального округа, где в 1989 году проживало 8 миллионов, сейчас обитает всего лишь 6,6 миллиона россиян. Полтора миллиона человек покинули этот неблагополучный регион за последние пятнадцать лет! Замерзающие каждую зиму города и посёлки Приморья — показательная картина умирающей цивилизации. Умирающей, вернее — умерщвляемой, для того, чтобы уступить место другой, более жизнеспособной.
Можно встретиться с утверждениями аналитиков, что современная РФ нужна Америке как «буфер на границе западной цивилизации с Китаем». Почётная роль, нечего сказать. Но даже если мы ни на что большее уже не тянем, никакой дядя Сэм не спасёт нас, если мы сами себе не поможем. Кроме того, Америка просто не в состоянии будет что-либо противопоставить любым серьёзным намерениям и действиям Китая на пространстве бывшего СССР. А если РФ будет неспособна обезопасить себя от разрушительного воздействия исламского экстремизма, надо думать, что США предпочтут разгулу ваххабизма китайский контроль над российскими территориями.
При этом Китай, как сила, противостоящая всё той же «исламской» угрозе (у Китая в Синьцзяне проблемы, аналогичные нашим), может рассматриваться как наш важный геополитический союзник, если, конечно, мы сами будем в состоянии уберечь себя от распада. А иначе Китай будет просто вынужден оккупировать побольше российской земли исключительно в целях собственной безопасности, а не из-за агрессивных побуждений.
В то же время невнятность российской политики, слабость власти заставляют некоторые этнорегиональные элиты России с надеждой посматривать в сторону державного восточного соседа. Специалисты отмечают сильный прокитайский уклон в якутской и бурятской национальных элитах.
Эксперты, не желающие придавать китайской экспансии большого значения, указывают на тот факт, что Китай никогда не выходил за свои исторические границы. Но эти границы весьма растяжимы. Две тысячи лет назад они не включали ни Сычуань, ни юг нынешнего Китая. Маньчжурия стала китайской три века назад. Китай не захватывал колоний, он китаизировал окружающее пространство. Кто знает, сколько теперь земель он будет способен навсегда превратить в китайские?
Осознание цикличности китайской истории может побудить элиту Китая навсегда положить конец этой цикличности и создать равновесную систему, своей масштабностью предотвращающую возможные в будущем явления возвратной дезинтеграции. То есть Китай будет стремиться к тому, чтобы сделать нынешнюю тенденцию своего усиления необратимой. И путь к этому лежит, очевидно, в территориальном расширении — таком, которое в перспективе полностью исключит фактор геополитического соперничества кого бы то ни было с Китаем.
Впрочем, Китай не торопится. Там, по некоторым сведениям, уже принята программа, согласно которой Китай к 2040 году должен стать единственной в мире сверхдержавой. Время работает на самую большую страну.
27.05.2005
