 |
| Независимое военное обозрение | Валентин Королев | 27.05.2005 |
С НАДЕЖДОЙ НА ПЕРЕЛОМ
27 января 1904 года началась Русско-японская война. Решающее значение для успеха в ней имело превосходство на море. Но царское правительство не смогло его обеспечить. Это явилось следствием крайнего бюрократизма и рутинерства чиновничьего аппарата, зачастую пренебрежительно относившегося к достижениям российских ученых и инженеров, лишавшего своевременной поддержки их открытия и новые технические разработки в области создания и совершенствования оружия и военной техники. Японские корабли оказались более быстроходными, лучше защищенными броней.В связи с создавшейся во второй половине 1904 года тяжелой обстановкой на театре военных действий в Петербурге возникла идея срочно сформировать на Балтике и направить на Дальний Восток 2-ю Тихоокеанскую эскадру. Ее командующим был назначен начальник Главного морского штаба вице-адмирал Зиновий Рожественский. Данные ему современниками характеристики отличаются крайней противоречивостью. Они совпадают только в одном — отмечается огромная сила воли и поразительное умение владеть собой. По-видимому, именно эти черты стали определяющими в окончательном решении Николая II, рассматривавшего еще и кандидатуры вице-адмиралов Николая Скрыдлова и Алексея Бирилева, бывших командующих Черноморским и Балтийским флотами соответственно.
Что касается мнения Рожественского по вопросу о целесообразности предстоящего сверхдальнего похода, то, пожалуй, с наибольшей полнотой оно отражено в статье немало послужившего в Главном морском штабе генерала Штангера «Подготовка 2-й эскадры к плаванию»: «Зиновий Петрович только сказал, что убеждать присутствующих в бесполезности посылки эскадры, какой она оказалась, он не желал, ибо единственный для всех вывод был бы тот, что он, адмирал Рожественский, боится предстоящих трудностей».
Каким же оказалось отправляемое в плавание через два океана на войну соединение?
Самыми современными кораблями являлись только что построенные эскадренные броненосцы «Суворов», «Бородино», «Александр III» и «Орел», не завершившие, однако, до конца все положенные испытания, и «Ослябя» постройки 1898 года. Остальные 4 эскадренных броненосца, вступившие в строй во второй половине 1880-х и в начале 1890-х годов, уступали им в скорости и в артиллерийском вооружении. В состав эскадры были включены также 3 броненосца береговой обороны, использовавшиеся для охраны побережья, которые дальше Финского залива еще не выходили, а также сколько-нибудь годные для морских переходов корабли, включая даже прогулочную яхту «Алмаз», не предназначенную для боевой службы.
Одним из идеологов скорейшего направления всех кораблей и судов, какие можно было собрать на Балтике, на Дальний Восток стал профессор Морской академии капитан 2 ранга Николай Кладо. В пламенных статьях в прессе он подвергал критике работу Морского министерства, выдавая ему зачастую весьма сомнительные рекомендации. Слава Богу, нашлись люди, убедившие государственных руководителей страны в необходимости тщательной подготовки эскадры к столь длительному плаванию и боевым действиям.
К сожалению, при этом не все делалось, как надо, а недостатки скрывались или затушевывались. Снарядов корабли получили столько, что о проведении учебных стрельб на переходе не могло быть и речи. Во многом сказалась отрицательная роль начальника Главного управления кораблестроения и снабжения ВМФ вице-адмирала Верховского, стремившегося к неоправданной экономии, да и самого морского министра вице-адмирала Федора Авелана, невразумительно докладывавшего императору о положении дел на эскадре и отдававшего приказания подчиненным.
В таких условиях создавалась, по выражению того же Кладо, «мощная» морская сила, способная одержать победу над японским флотом.
Наряду с проблемами, возникавшими при подготовке кораблей, перед Рожественским встал суперважный вопрос пополнения запасов угля на переходе морем. Имелось в виду, что ни одно нейтральное государство не даст разрешения на заход эскадры в свои порты. Необходимо было обеспечить доставку топлива пароходами в определенные пункты на пути следования соединения. Рожественский блестяще решил эту труднейшую задачу, отыскав энергичных коммерсантов, чем в очередной раз повысил планку своего авторитета у Николая II.
Но, несмотря на кипучую деятельность командующего, приготовление кораблей к походу явно затягивалось. Главной же причиной задержки была неготовность броненосца «Орел», ошвартованного у причала внутренней гавани Кронштадта, на котором заканчивались работы по погрузке боеприпасов и устранению недостатков, выявленных приемной комиссией.
Между тем значительная часть столичной общественности, патриотические чувства которой подогревались прессой, требовала радикальных мер. На 2-ю Тихоокеанскую эскадру возлагались огромные надежды. Полагали, что она отомстит японцам за вероломное нападение на Порт-Артур, гибель «Варяга» и «Корейца», за неудачи русской армии и флота. Преисполненные оптимизма авторы статей мечтали, что корабли, ведомые Рожественским, достигнув места назначения, соединятся с 1-й Тихоокеанской эскадрой, вместе они разобьют японский флот и завоюют господство на море. После чего неприятельские войска в Китае, отрезанные водным пространством от метрополии, начнут сдаваться.
НЕПРОСТИТЕЛЬНЫЕ ОШИБКИ
В конце сентября все вошедшие в состав 2-й Тихоокеанской эскадры корабли были сосредоточены в Либаве (ныне — Лиепая, Латвия) и 2 октября под флагом командующего эскадрой, находившегося на борту «Суворова», вышли в море. В дальнейшем они были разделены на два отряда, один из которых обогнул Африку с юга, а другой прошел по Суэцкому каналу. Их встреча произошла в районе острова Мадагаскар. Третий отряд под командованием контр-адмирала Небогатова, состоявший из одного эскадренного броненосца, трех броненосцев береговой обороны, одного крейсера и четырех вспомогательных судов, покинул Либаву 1 февраля 1905 года и догнал основные силы в районе Сингапура.Благодаря поистине титаническому труду матросов и офицеров, организаторским способностям адмиралов Рожественского, Небогатова, Фелькерзама русская «великая армада» сумела благополучно преодолеть свыше 18 тыс. миль. Одно лишь это можно назвать подвигом!
Однако были допущены и существенные просчеты. Прежде всего речь идет об индифферентном отношении командующего эскадрой к вопросам тактики в предстоящем сражении, об отсутствии замысла ведения боя, а также о пренебрежении к постановке задач командирам или проведении хотя бы элементарного инструктажа о действиях в случае контакта с неприятелем.
Контр-адмирал Небогатов рассказывал следственной комиссии в 1906 году: «26 апреля в море, у берегов Аннама, мой отряд присоединился к эскадре Рожественского. Тотчас же сигналом я был приглашен к адмиралу, который, встретив меня на верхней палубе, провел в адмиральскую столовую, где мы и беседовали в присутствии чинов его штаба. Беседа эта имела вид общего частного разговора, так как предметом ее были вопросы, ничего общего не имеющие с предстоящим делом… Ни о каком плане, ни о каком деле мы с ним никогда не говорили: никаких инструкций или наставлений он мне не давал». То же было подтверждено и другими адмиралами, офицерами штаба эскадры.
А между тем поражением русских войск закончилось крупнейшее сражение войны на суше — Мукденское. Еще ранее пал Порт-Артур, в бухте которого были затоплены остатки 1-й Тихоокеанской эскадры, и, следовательно, прибывшая с Балтики эскадра почти не имела перспектив на победу, что прекрасно понимал Рожественский. Своевременное возвращение кораблей в свои базы исключило бы их напрасную потерю, гибель тысяч моряков. Но этого не случилось, ибо управители страны все еще верили: вожделенное чудо произойдет!
Но чудес на свете не бывает. К тому же Рожественский допустил целый ряд непростительных ошибок. Он вовремя не отделил свои ударные силы от вспомогательных судов эскадры, которые к тому времени выполнили свои основные задачи и в предстоящем сражении были излишней обузой. Их следовало послать во Владивосток вдоль восточного побережья Японии в охранении нескольких эсминцев или в крайнем случае направить в нейтральные порты. Тогда эскадра не лишилась бы возможности свободного маневра в бою, а ее средняя скорость вместо 9−11 могла бы достигать 12−14 узлов.
Итак, русские корабли приближались к Цусимскому проливу. Наступила ночь с 13 на 14 мая 1905 года. Для большинства моряков она была бессонной. Вспоминалась Россия, родные края, оставленные свыше 7 месяцев назад…
ИЗБИЕНИЕ
Вначале показались японские корабли-разведчики. Состав русской эскадры был заранее известен противнику от агентурной разведки, а потому теперь требовалось уточнить походный ордер соединения, элементы его движения. Особую активность проявлял большой броненосный крейсер «Идзуми», с самого рассвета следовавший параллельным курсом и непрерывно информировавший по радио свое командование о результатах наблюдения. Тут бы и проучить дерзкого смельчака, направив в его сторону быстроходные крейсера «Жемчуг» и «Изумруд», но этого не произошло. Более того, поступили приказания не создавать помех в эфире усердно работавшим японским радиостанциям.Главные силы японцев пока себя не обнаруживали, но нетрудно было догадаться, что они находятся впереди по курсу и ожидают эскадру в самом узком месте пролива. Встреча с ними могла произойти после полудня. Казалось бы, есть время для нанесения удара и по отряду старых японских крейсеров во главе с эскадренным броненосцем «Чин-Иен», обнаруженному в 8.45, и по четырем крейсерам, приблизившимся к русской эскадре в 11.00. Но кроме случайного выстрела с «Орла», по ошибке поддержанного пребывавшими в боевом напряжении комендорами отдельных кораблей, и последовавшей вслед за этим кратковременной перестрелки ничего не произошло. Огонь был прекращен по сигналу флагмана. Тем самым оказался упущен момент для уничтожения до начала сражения легких сил противника, которые впоследствии безнаказанно напали на русский арьергард.
Весьма показателен следующий непреложный факт. У командующего японским флотом адмирала Того основной замысел заключался в атаке и уничтожении неприятеля. Тогда как Рожественский считал, что главное — прорыв к русским берегам, поскольку выиграть битву невозможно. Последний поднятый перед сражением на японском флагманском корабле сигнал звал на подвиг: «Будущее или гибель отечества зависит от этого боя. Да исполнит каждый свой долг, приложив к тому все силы». Такой же сигнал Рожественского ничем не отличался от обычного указания на походе: «Курс — во Владивосток».
Начиная с 10.00 Рожественский периодически перестраивал двигавшуюся вперед эскадру, видимо, дезориентируя врага и стараясь найти более выгодное положение кораблей. В 12.00 русские, следуя в однокильватерном строю, изменили направление, взяв курс прямо на Владивосток. А затем были произведены новые эволюции, и 1-й броненосный отряд выстроился отдельной кильватерной колонной в 13 кабельтовых справа от 2-го и 3-го отрядов.
Когда появились главные силы противника, из-за совершенно безграмотного маневрирования «Суворова» идущий за ним «Ослябя» был вынужден застопорить машины, а остальные корабли сбились в кучу. По сути, артиллерийский бой начался с того, что огонь японской артиллерии сосредоточился на «Суворове» и стоявшем без движения «Ослябе». Этот сравнительно новый броненосец с мощной артиллерией подвергся массированному обстрелу сразу семи японских броненосных крейсеров и вскоре начал тонуть, заваливаясь на левый борт в сторону врага. К гибнущему кораблю поспешили эсминцы «Буйный» и «Быстрый», чтобы подобрать ту горстку людей, которые оказались в воде только благодаря тому, что их боевые посты располагались на верхней палубе.
Шквал огня четырех броненосцев и броненосного крейсера обрушился на «Суворова», терпели урон и другие русские корабли. Не помогало ни отчаянное сопротивление, ни мужество экипажей. «Разгромили нас японцы, несомненно, своими новыми дальнобойными, чувствительными гранатами и большим преимуществом хода, позволявшим им занимать в отношении нас выгодные позиции и драться на неслыханных до сих пор дистанциях», — с горечью отмечал в своих воспоминаниях «Уроки морской войны» командир крейсера «Олег» Добротворский.
Раненный в голову и ноги вице-адмирал Рожественский практически прекратил руководить боем, был снят со своим штабом с борта поврежденного «Суворова» подошедшим эсминцем «Буйным» в полубессознательном состоянии, а затем передан на имеющий больший запас топлива эсминец «Бедовый».
Командир «Суворова» капитан 1 ранга Василий Игнациус был тоже ранен, но отказался покинуть свой корабль. Вот как описывали геройскую гибель русского броненосца японцы: «В течение дня он был обстрелян поочередно и с самой близкой дистанции почти всеми нашими кораблями. „Микаса“, „Якумо“, „Чихая“ и 4-я и 5-я флотилии миноносцев несколько раз атаковали его минами. Оставшись далеко от места боя, совершенно один, без мачт, без труб, с сильным креном он исчезал в облаках дыма и пламени. К вечеру 11-я флотилия миноносцев снова получила приказание на его атаку. Несмотря на свое отчаянное положение, мужественный корабль продолжал отстреливаться из одной малокалиберной пушки, пока держался на воде, чтобы показать свое неуклонное решение сражаться до конца. Около 7.00, после того, как наши миноносцы еще дважды бросались на него в атаку, „Суворов“ величественно скрылся под водой».
Избитая, истекающая кровью русская эскадра продолжала медленно продвигаться вперед. Поочередно ее вели «Александр III» и «Бородино», которые еще до наступления темноты также исчезли в морской пучине. А японские миноносцы уже занимали позиции для ночных атак. Их было более 60. Они потопили тяжело поврежденные днем броненосцы «Сисой Великий», «Наварин», крейсера «Нахимов» и «Владимир Мономах».
«Бедовый», настигнутый японскими кораблями, без боя и с молчаливого согласия Рожественского сдался в плен. Такая же участь постигла эскадренные броненосцы «Николай I» и «Орел», броненосцы береговой обороны «Апраксин» и «Сенявин». 15 мая они были окружены всем японским флотом и после короткого обстрела по приказу контр-адмирала Небогатова подняли белый флаг.
Всего было потоплено 18 русских кораблей. Три крейсера — «Аврора», «Олег» и «Жемчуг» — ушли в нейтральный порт Манила. Эсминец «Бодрый» — в Шанхай. Крейсера «Алмаз» и «Изумруд», эсминцы «Бравый» и «Грозный» прорвались на север («Изумруд» на пути во Владивосток в ночь на 17 мая потерпел крушение, наскочив на камни у бухты Владимир, где и был взорван). Из 14 тыс. человек личного состава эскадры Рожественского погибли свыше 5 тыс. Японцы потеряли 3 миноносца. Повреждения получили 10 вражеских кораблей.
Безусловно, Цусимское сражение в мае 1905 года явилось весьма негативным моментом в истории отечественного ВМФ. Но не только лишь неудачи определяют лицо флота. Его визитная карточка — безграничная отвага русских моряков, что с лихвой было продемонстрировано во время сражения и о чем свидетельствуют хотя бы некоторые высказывания его участников.
Старший офицер крейсера «Олег» Посохов: «Главной причиной нашего тогда поражения были именно технические недочеты… Упрекнуть же в недостаточной храбрости личный состав эскадры ни в коем случае не приходится».
Второй артиллерийский офицер броненосца береговой обороны «Адмирал Ушаков» Гезехус: «В памяти встают страшные картины гибели наших лучших судов и их доблестного личного состава, до конца исполнившего свой долг. Можно привести много примеров доблести, отваги и самоотвержения, и я уверен, что каждый из оставшихся в живых участников трагедии может указать не на один случай относительно чинов командного состава, до последнего матроса включительно».
НЕБЛАГОВИДНАЯ РАЗВЯЗКА
Учитывая настроения русского общества, было решено привлечь к ответственности прибывших к весне 1906 года из японского плена адмиралов и некоторых старших офицеров — участников проигранного сражения.21 июня 1906 года в особом присутствии военно-морского суда Кронштадтского порта началось слушание дела… всего лишь о сдаче японцам эсминца «Бедовый». Обвинялись в этом преступлении вице-адмирал Рожественский и офицеры его штаба. Впрочем, бывший командующий эскадрой взял всю вину на себя, поскольку считал, что застрахован от кары всемилостивейшим расположением самого государя-императора, приславшим вскоре после боя в адрес флотоводца-неудачника телеграмму следующего содержания: «Токио. Генерал-адъютанту Рожественскому. От души благодарю вас и всех чинов эскадры, которые честно исполнили свой долг в бою, за самоотверженную их службу России и мне. Волею Всевышнего не суждено было увенчать ваш подвиг успехом, но беззаветным мужеством вашим Отечество всегда будет гордиться. Желаю вам скорого выздоровления, и да утешит вас всех Господь. Николай. 28 мая 1905 г.»
Всех подсудимых в конце концов оправдали «за недоказанностью обвинения». Разумеется, иного исхода ожидать не следовало. Ведь главный виновник случившегося, Зиновий Рожественский, за период пребывания на посту начальника Главного морского штаба слишком много узнал о разных махинациях и темных делах в судостроении, в которых были замешаны и высочайшие особы.
Но все же нашли и козла отпущения. Им оказался контр-адмирал Небогатов, принявший командование над уже по сути разгромленным соединением, не представлявшим серьезной боевой силы. Эскадренный броненосец «Орел», по словам свидетелей, после сражения выглядел как «груда стали, чугуна и железа». Попавшие в него до ста снарядов разрушили часть борта, образовав множество пробоин в корпусе; разбили все шлюпки и сильно повредили артиллерию. Количество убитых и раненых достигло 99 человек. Флагманский корабль Небогатова, эскадренный броненосец «Николай I», имел несколько пробоин, лишился части шлюпок и 305-мм орудия. Снарядов на нем оставалось мало. Броненосцы береговой обороны «Апраксин» и «Сенявин» пусть и отделались в ходе боя «легкими ушибами», но годились разве что на роль мишени для японских кораблей. Своим вынужденным решением о капитуляции, пусть позорным и противозаконным, Небогатов спас жизнь почти двум тысячам человек. Однако за такой поступок полагалось суровое наказание — смертная казнь, замененная Николаем II на 10-летнее заключение в крепости.
После Цусимской катастрофы минул целый век, и тем не менее ее уроки не утратили своей актуальности до настоящего времени. В первую очередь они говорят, что пренебрегать военным флотом никоим образом нельзя. История свидетельствует: многие когда-то могущественные прибрежные государства были побеждены или погибли, главным образом, вследствие утраты морской мощи.
Конечно, содержать современный ВМФ нелегко любому государству, каким бы экономическим потенциалом оно ни располагало. Но, к примеру, для такой страны, как Россия, границы которой проходят по акваториям 13 морей и 2 океанов, наличие большого океанского флота есть объективная потребность, одно из жизненно важных условий существования.
Валентин Степанович Королев — историк
