Генерал Каппель

ОТ РЕДАКЦИИ. В 2024 году в издательстве «Посев» в рамках серии «Белые воины» вышла очередная книга под редакцией доктора исторических наук Василия Цветкова «Великий Сибирский Ледяной поход». К 105-летию гибели Георгиевского кавалера Генерального штаба генерал-лейтенанта В.О. Каппеля предлагаем читателям «Русской линии» воспоминания одного из участников Ледяного похода С.А. Щепихина о генерале, опубликованные в этом издании.

24 января в пути мы узнали, что Каппелю перед отъездом из Нижнеудинска стало так скверно, что врач-чех потребовал перевести его в чешскую летучку. На остановках мы обычно посылали адъютантов на ближайший железнодорожный телефон, чтобы выяснить, каково положение здоровья нашего вождя. 25 января нам сообщили, что положение отчаянное, а в ночь Каппеля не стало!

Написать биографию Каппеля нельзя. Каппель — это целая эпоха! Кто его близко знал в повседневной жизни, в силу человеческого свойства ко всему привыкать, ничего бы необыкновенного ни в характере, ни в поступках его не заметил. Простота во всем. Простота, присущая одним аристократам духа! Ведь есть люди, умеющие одеться просто и элегантно. Говорят, что это особенно трудно и удается очень и очень немногим! Вот этой простотой и элегантностью отличалась вся натура Владимира Оскаровича Каппеля.

Чтобы заставить подчиняться, он не должен был прибегать ни к каким особым приемам, а тем паче угрозам. Близость с подчиненными никогда не вредила его авторитету. Помню в разговоре с ним относительно искусства повелевать Владимир Оскарович очень просто заметил, что это выходит у него само собой. Он не допускал мысли, что при отдаче приказания надо становиться в какую-то особенную позу, изменять голос, тон, вообще «играть роль». «Это недостойно было бы меня как начальника, — говорил он. — Этим я унизил бы и себя, и своих подчиненных, и ясно всем раскрывало бы карты, что я все время ожидаю: вот-вот какие-либо из моих приказаний не будут исполнены! Это неумно и дико! Раз нет веры в то, что тебя всегда послушают, то лучше не браться за тяжелую роль начальника».

Ему, В.О. Каппелю, всегда была непонятна манера-обычай моряков держать своего капитана корабля в постоянной изоляции. Как правило, это хорошо: от постоянного общения каждый авторитет немного теряет в обаянии. Недаром в свое время народу показывали одни пятки китайского Императора, а когда появлялись наши Цари, так все должны были падать ниц, пока Царь не проследует дальше. Почему-то близкие придворные наших Императоров позволяли себе сокращать титул в личном обращении, называя Государя «Ваше Величество», а те, кто редко встречался с Царем, всегда произносили полный титул… Почему? Вероятно, и тут уже выявлялся внешне тот ущерб обаяния, который всегда сопровождает близкое общение…

Редкие натуры не боятся этой близости. И таким был Каппель… И за рюмкой вина, и за чашкой чая, и при общей стоянке на походе, и всюду, всюду — всегда от окружающих было одно почтение и полное послушание. Конечно, Каппель, как и всякий человек, поддавался известным влияниям, но все это так глубоко перерабатывалось его натурой, что выявлялось уже в новом, очищенном виде, неся на себе этикетку, штемпель Каппеля…

Ни от кого, никогда я не слышал дурного отзыва о нем не только как о человеке, но и как о начальнике. Даже наши временные недоброжелатели — чехи во все время похода относились к Каппелю с исключительным почтением и дружелюбием. Я также знал лиц среди высоких чешских начальников, которые оживленно высказывали осуждения тем распоряжениям своего командования, которое клонилось к осложнению нашего, на походе, положения. А как были возмущены все чехи, когда врач летучки, где лежало тело Каппеля, испуганный повторными распоряжениями Сырового — не допускать в эшелонах русских, — перестарался и приказал нам взять тело на сани!.. А что-нибудь показывает присутствие на панихиде в Тулуне чешской делегации?.. Преемником своим Каппель еще в Нижнеудинске назначил Войцеховского. Во время своей болезни он несколько раз присылал Войцеховскому записки, что его он назначает продолжать поход. Категорически Каппель не говорил, а условно: «Если мне будет совсем плохо и я вынужден буду продолжать путь в вагоне…» Не суждено было ему проделать с нами поход. Он продолжил путь, но в иной мир… И не в вагоне, а в санях, но среди русских, своих друзей и соратников!..

26 января мы рано прибыли в Тулун… Сюда должны были привезти тело Каппеля и отпевать его в местной церкви. Только поздно, уже затемно, под конвоем взвода уфимцев и волжан прибыл гроб… Церковь наполнилась народом и плачем… Вождя хоронили… Скудное освещение, без певчих, с одним гнусавым сельским дьячком… Поп, трусливо озирающийся, но довольный, что нет помпы и темно… Боится доноса… Простились… В гробу как живой, «замерзший», — говорили каппелевцы!.. А впереди еще добрая тысяча верст, и повезем мы с собой дорогое тело до той русской земли, где можно будет предать его земле… Сибирь Каппеля не приняла, во всех смыслах…

На панихиде присутствовала и моя жена. Ей тошно было ехать с чешскими удобствами, и она решила оставить вагон. В то же время она боялась нас стеснить… А я опасался за благополучие ее и ребенка будущего… Так и не сговорились, и после панихиды ей пришлось вновь возвращаться в вагон. Она чувствовала, что расстаемся мы теперь уже надолго, и что нам предстоит испытать большое семейное, личное горе…

Автор портрета — художник Дмитрий Трофимов