 |
| Литературная газета | Владимир Жарихин | 24.05.2005 |
Мне кажется, что, когда по горячим следам пытались анализировать произошедшие трагические события, многие аналитики делали серьёзную ошибку.
Всё время стремились выделить главную и единственную причину нападений, столкновений, народных волнений в Андижане и других городах юго-востока Узбекистана.
Одни говорили о том, что тут задействован исключительно фактор исламского экстремизма, что это была чуть ли не агрессия со стороны талибов из Афганистана. Некоторые легко всё сваливали на заокеанского «дядю Сэма», который дотянулся своими грязными лапами до мирного цветущего Узбекистана и таким образом отомстил за его выход из любимого ГУУАМа. Другие напирали на борьбу различных кланов наркобаронов, что, мол, и привело к столкновениям.
Многие пытались всё объяснить исключительно малоземельем, перенаселённостью, отчаянной бедностью населения. И, наконец, «мировая демократическая общественность», как, впрочем, и всегда, когда дело касается постсоветских стран, видела главную и единственную причину в «недопустимой авторитарности президента И. Каримова, в подавлении демократических свобод и преследовании оппозиции».
Но в том-то всё и дело, что в Ферганской долине оказались завязанными в трагический узел одновременно все перечисленные факторы. Другое дело, что развязывание таких сложных проблем не терпит простых и однозначных решений.
События и в Киргизии, и в Узбекистане ещё раз продемонстрировали, что за годы независимости в странах Центральной Азии, в условиях клановой структуры общества, при неизжитых даже за 60 лет коммунистической власти корнях феодальных отношений так и не удалось найти стабильно работающую модель светского государства, в котором реально необходимая сила центральной власти так сочеталась бы с гражданскими свободами, чтобы это не приводило бы ни к хаосу и анархии, как в Киргизии, ни к вынужденному, но излишне жёсткому подавлению недовольства, как в Узбекистане.
По крайней мере, те модели, которые предлагаются всевозможными западными фондами и общественными организациями, явно неадекватны реальным отношениям в этих государствах.
Кланы, наркосиндикаты и экстремистские религиозные секты с удовольствием принимают форму партий с красивыми демократическими названиями, используют формальную систему выборов для сведения счётов друг с другом и борьбы за власть. А если власть не удаётся взять легальным путём, легко переходят к таким непарламентским формам борьбы, что мало не покажется.
Местная бюрократия тоже вносит свой посильный вклад в «демократизацию», путая собственных баранов с общественными и с удовольствием записывая своих бизнес-конкурентов в исламские фундаменталисты.
И тем не менее надо остро понимать, что на смену авторитарной, но светской власти Каримова может прийти совсем не демократия, а ещё более авторитарная, но уже теократическая власть исламских фундаменталистов, создав неисчислимые проблемы соседней России.
Пока что, к сожалению, Россия не готова предложить свой рецепт решения всех этих проблем.
Ситуация на Северном Кавказе, да и некоторые события в Башкирии показывают, что у нас самих серьёзные проблемы с формированием устойчивых моделей власти «с кавказским и восточным акцентом».
А на ферганский вызов пора пытаться отвечать. Ведь «Восток дело тонкое, Петруха».
Владимир ЖАРИХИН, заместитель директора Института стран СНГ
