 |
| Интерфакс-Религия | Протодиакон Андрей Кураев | 23.05.2005 |
— Отец Андрей, в чем заключается уникальность истории с низложением патриарха Иринея?
— Чтобы понять необычность ситуации, нужно знать, что Иерусалимский патриарх избирается собором епископов своей Церкви. Но затем для того, чтобы исполнять свои обязанности, он должен получить подтверждение трех правительств: Израиля, Палестинской автономии и Иордании. Еще до избрания патриарха Иринея правительство Израиля заявило, что оно не желает видеть его в этой должности, считая его позицию слишком проарабской. Несмотря на это, избрание состоялось, но в течение трех лет патриарх Ириней служил, не получив признания в глазах Израиля.
Конечно, эта малоприятная ситуация. И для того, чтобы получить юридически необходимую поддержку, патриарх пошел на определенный компромисс (конечно, не в вопросах вероучения, а в вопросах чисто экономических). Часть земли в Старом Иерусалиме, которая находилась в церковной собственности, он решил продать еврейским инвесторам. Но у каждого камня в этом месте своя история. Старый Город традиционно делится на кварталы — еврейский, мусульманский, православный и армянский. Перемены границ между ними даже в масштабах одного дома воспринимаются крайне болезненно. Оттого и сделка по отчуждению этих строений от православной части была совершена без оглашения.
Информация о ней, впрочем, вышла наружу. Патриарх Ириней отрицал свое участие в сделке, обвинив своего представителя в том, что он, подписывая за него бумаги, превысил полномочия. Когда же скандал стал разворачиваться, еврейская сторона этого контракта опубликовала все документы, из которых явствовало, что все-таки патриарх был в курсе происходящего.
Крайне негативной оказалась реакция не только православных, но и мусульман. И причина этого не в «антисемитизме», а в греческом национализме. Он и есть тот яд, что отравляет жизнь Иерусалимского патриархата. Дело в том, что большинство прихожан Иерусалимского патриархата составляют арабы, в то время как епископат состоит исключительно из греков. Греческие епископы не допускают к церковной власти верующих арабского происхождения. Естественно, копится ответное недоверие прихожан к высшей иерархии Иерусалимской церкви.
Православные арабы считают земли и имущество Иерусалимского патриархата своими. И когда участок земли был продан греческим патриархом евреям, то это вызвало крайне резкую реакцию и православных арабов, и арабских мусульманских властей Палестинской автономии и Иордании. В результате самые разные силы осуждают поступок патриарха. Тут уж точно не срабатывает церковная поговорка «по имени и житие». Несмотря на то, что патриарх носит имя Ириней, которое в переводе с греческого означает «мирный», тем не менее за три года своего управления он поссорился со всеми: с евреями и армянами, с арабами и даже с частью своих же греческих епископов. И теперь епископы Иерусалимского патриархата уже единодушно выступают за низложение патриарха; израильское правительство заявило о том, что оно стоит в стороне; Палестинская автономия и королевство Иордания однозначно объявили, что не признают Иринея как патриарха. Иерусалимские епископы попросили, чтобы Константинопольский патриарх оказал влияние на позицию патриарха Иринея (который продолжает отрицать свою причастность к сделке).
— Какое значение для судьбы Иерусалимского патриархата может иметь предстоящая встреча, в которой будут принимать участие и представители Русской церкви?
— У встречи, на которой будет решаться вопрос об урегулировании кризисной ситуации в Иерусалимской православной церкви, нет правовой силы для того, чтобы решить судьбу патриарха Иринея. В письме патриарха Варфоломея, которое он разослал главам всех Церквей, они приглашаются для участия в собеседовании. Это и не Собор и не Синод. Это не суд, и Ириней будет выступать на собеседовании не как подсудимый, а как полноправный его участник. Это будет просто братское собеседование, цель которого — выяснить, какие возможны шаги для выхода из этой конфликтной ситуации с наименьшими потерями. Итоговое решение будет принимать не собрание, а сам патриарх Ириней.
Письмо Константинопольского патриарха говорит, что если глава Церкви не сможет лично прибыть, тогда он должен быть представлен на этой встрече официально уполномоченным епископом. Позиция этого епископа должна быть озвучена как позиция всей Поместной Церкви и ее главы. И там есть очень важная фраза о том, что решение, которое будет принято, станет «решением в последней инстанции». Опять же, не в правовом смысле, но в том смысле, что совместная позиция Церквей более не будет пересматриваться.
Патриарх Московский и всея Руси не сможет лично присутствовать на этой встрече, потому что 24 мая — это день, посвященный Кириллу и Мефодию, создателям славянской письменности. День их памяти Русская православная церковь на протяжении уже 17 лет пробует отмечать как более чем церковный, как общенациональный праздник, как день славянской культуры. И патриарх считает, что его обязательства перед гражданами России — это более высокий его долг, чем встреча в Стамбуле. Поэтому от патриарха уполномочен поехать глава Отдела внешних церковных связей митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. Там будут точно участвовать главы Александрийской и Антиохийской церквей. Вероятнее всего не сможет приехать патриарх Болгарский Максим по той же причине: день Кирилла и Мефодия — это национальный праздник Болгарии. Вообще удивительно, что в Болгарии Православная церковь живет по новому стилю, но государственный праздник все равно продолжает отмечаться по старому.
— Как, по Вашему мнению, может повлиять участие российской стороны на решение, которое будет приниматься на этой встрече?
— Понятно, что у России есть свои связи с арабским миром. Эти связи существовали и во времена Русского царства, когда Москва была «третьим Римом», и во времена империи, когда «четвертым Римом» был Санкт-Петербург. Особый характер эти связи приобрели во время противостояния сверхдержав — СССР и США. Буквально на днях состоялась встреча принца Иордании Хасана бин Талала, который является модератором Всемирной конференции религий за мир с митрополитом Кириллом.
Я думаю, что мнение Русской церкви будет значимым. Особенно важно ее участие как одной из влиятельных негреческих церквей. Данный конкретный конфликт вокруг имущества — это лишь частное проявление более серьезной проблемы, проблемы свободы выражения национальных начал в жизни православной церкви. Курс на эллинизацию, который был характерен даже для Византийской империи и который привел в конце концов к ее краху, существует и сегодня. Сейчас есть тенденция хотя бы на церковном уровне вернуться к идее Византийской империи. Почти половина православных церквей мира возглавляется греками: Константинополь, Александрия, Иерусалим, Греция, Кипр, Синай (до недавнего времени и Антиохийский патриархат). Поэтому на фоне панэллинистических церковных мечтаний в грекоязычных Церквах голос негреческих Церквей так важен. И потому, я полагаю, одной из проблем, которая будет обсуждаться на встрече в Константинополе, станет проблема национального состава иерархии Иерусалимского патриархата.
— Отец Андрей, как Вы считаете, изменится ли ситуация в Иерусалимском патриархате с избранием нового патриарха?
— Мне сложно судить, потому что расклад сил очень изменился в самом этом конфликте. Те люди, которые могли быть близки к патриаршему престолу в прежней ситуации, ныне, быть может, утратили свои позиции и авторитет, а кто-то, наоборот, ранее незаметный, вызвал к себе большее доверие. Это же необычная ситуация, это не то, что естественным путем происходило в Ватикане месяц назад.
— Можно ли, по Вашему мнению, считать поступок патриарха Иринея достаточным мотивом для его смещения?
— Конечно же, считать экономический поступок достаточным для смещения патриарха — это несколько странно, но вряд ли об этом будет идти речь. Вопрос о законности продажи вряд ли уместно решать иностранным патриархам хотя бы по той простой причине, что они не знают всех нюансов израильского законодательства. Речь идет об авторитете Церкви, о возникшем пастырском затруднении. Вновь говорю: это не будет судом с упоминанием канонов и параграфов. Есть кризисы, из которых удается выйти, а есть затяжные конфликты. В каждой Церкви они свои, и у каждого патриарха есть опыт как решения проблем, так и существования с нерешенными проблемами.
Вот этим опытом они и будут делиться перед лицом патриарха Иринея. Насколько можно судить, наша делегация будет предлагать Иерусалимскому патриарху решиться на жертвенный поступок и все же уйти. Об этом говорит хотя бы то обстоятельство, что в ходе предпасхального визита Путина в Израиль не состоялась его даже минутно-протокольная встреча с патриархом Иринеем, а в состав делегации, доставлявшей пасхальный благодатный огонь из Иерусалима в Москву, на этот раз впервые не входил ни один действующий епископ нашей Церкви.
Но важнее любого решения, которое будет принято в ходе предстоящей встречи глав Церквей, сам факт этой встречи.
В течение многих столетий Церковь решение слишком многих церковных конфликтов передоверяла суду государства. Точнее — или передоверяла, или вынуждена была подчиняться имперскому давлению. А сейчас мы снова ищем способы самостоятельного разрешения наших кризисов. Еще лет десять назад румынский митрополит Даниил сказал мне: «Я понимаю, отец Андрей, что папская модель управления Церковью — это ложная модель, но у нас-то нет никакой». После крушения империй мы оказались в безвоздушном пространстве. Если на национальном уровне есть какие-то возможности решать конфликтные ситуации, то на межцерковном уровне это очень трудно. Поэтому крайне важно создать институт постоянных собеседований.
Я напомню, что несколько лет назад аналогичное собрание глав Церквей касалось проблемы Болгарской церкви, и оно значительно помогло преодолеть тот раскол, который там возник после падения коммунистической власти. Но тогда решение патриархов было, говоря церковным языком, «икономическим», то есть было решено, невзирая на допущенные нарушения церковных канонов, простить всех, чтобы люди перестали обвинять друг друга и просто примирились.
На этот раз «икономия» могла бы состоять в строгости. Нет церковных канонов, которые предписывали бы смещение патриарха за некорректно оформленную сделку. Но, несмотря на отсутствие таких канонов, можно все же просить патриарха Иринея отойти от дел.
Это было бы хорошо не ради сохранения «правил», а ради того, чтобы у Православной церкви в Иерусалиме было будущее. Если и дальше будут возникать конфликты между греческими иерархами Иерусалимской церкви и ее арабским духовенством и мирянами, то это будет означать близкий конец этой поместной Церкви, чьи прихожане и так испытывают постоянное миссионерское давление как со стороны ислама, так и со стороны католичества.
22.05.2005
