Молодость генерала

ОТ РЕДАКЦИИ: Сегодня, в день святых первоверховных апостолов Петра и Павла, отмечается День Небесного покровителя выдающегося русского генерала, Георгиевского кавалера Павла Карловича Ренненкампфа. Напомним читателям «Русской линии», что в 2015 году в храме Всех Святых, что на Старом кладбище Таганрога, установлен и освящен памятный киот с иконой Небесного покровителя генерала Ренненкампфа — святого Апостола Павла. Как известно, после подлой казни в 1918 году этого русского офицера отпевали именно во Всесвятоском храме. Современными историками установлено место захоронения Георгиевского кавалера, где в ближайшее время планируется установить памятный крест в честь генерала Ренненкампфа и облагородить место его захоронения. Предлагаем нашим читателям очерк о генерале из книги «Генерал Ренненкампф», которая в 2017 году вышла в серии «Белые воины».

Введение

По прошествии почти столетия со дня трагической гибели генерала русской армии Павла Карловича Ренненкампфа эта историческая фигура по-прежнему требует биографического описания, построенного на беспристрастном освещении событий и фактов. Из-за политической конъюнктуры Павел Ренненкампф еще при жизни дважды оказывался в ситуации, когда волею сложившихся в определенный момент обстоятельств его репутация ставилась под сомнение, а сам он становился объектом общественной критики разнообразного толка.

Впервые генерал Ренненкампф стал объектом нападок и обвинений со стороны революционно настроенной части российского общества после его жестких и, как результат, крайне эффективных мер по подавлению беспорядков зимой 1906 г. в тылу сосредоточенной в Маньчжурии русской армии. Действия его небольшого отряда (3 батальона, посаженные на поезд) практически моментально и без большого кровопролития успокоили всю Забайкальскую область, но арест и осуждение военно-полевым судом зачинщиков беспорядков привели к тому, что в определенных кругах за героем двух последних войн стала закрепляться «слава душителя свобод и вешателя рабочих». Этот агитационный штамп активно раскручивался сторонниками социалистических партий всех мастей и сделал Ренненкампфа объектом не только нападок в прессе и листовках, но и объектом покушения на его жизнь, случившегося осенью 1906 г. в Иркутске. В этом же году дома семьи Ренненкампф в Эстляндской губернии были сожжены неизвестными «народными мстителями». Информационное эхо от его участия в подавлении беспорядков в Забайкалье можно проследить и до сего дня в силу беспрестанного использования этого факта советской пропагандистской системой, старательно демонизировавшей любые попытки царского правительства по наведению порядка внутри страны.

Второй раз общественное мнение и пресса раскритиковали Ренненкампфа осенью 1914 г. после катастрофического поражения 2-й армии. Северо-Западного фронта под командованием Александра Васильевича Самсонова, наступавшей на паралельно 1-й армии, которой командовал с началом войны Павел Карлович. После первой волны восторгов и радостных комментариев, вызванных победным шествием русских войск по германской земле, Ренненкампф стал объектом непрекращающихся нападок со стороны некоторых представителей высшего военного руководства и части российского общества, пытавшихся найти в его лице виновного в неудачном исходе всей Восточно-Прусской операции. Ситуация вокруг его имени накалилась и по причине возникновения специфической для России того времени общественной истерии, перешедшей от патриотического всплеска в первые недели войны к массовой шпиономании, и поиске в каждом носителе «германозвучащей» фамилии если не предателя, то, как минимум, тайно сочувствующего кайзеру Вильгельму. Даже чуждый сплетням посол Франции отметил в своем дневнике 20 августа 1914 г.: «Публика не обманывается этим лаконизмом. Шепотом передают всевозможные версии относительно этого сражения; преувеличивают цифры потерь; обвиняют генерала Ренненкампфа в измене; доходят до того, что говорят, будто немцы имеют шпионов среди окружающих Сухомлинова лиц..».

Итогом этого «эмоционального напряжения» со стороны высшего военного руководства и общественности стал ряд разбирательств и следствий, проводившихся как царским правительством, так и правительством Временным. Ни одно из этих профессиональных и следственных разбирательств не нашло в действиях П. К. Ренненкампфа его личной вины за случившиеся на фронте неудачи, но в силу того, что публичный разбор фронтовых операций был невозможен из соображений секретности, над именем Ренненкампфа в обществе продолжало тяготеть подозрение в измене.

В общественном сознании людей, далеких от понимания механизма боевых действий, стали прочно закрепляться досужие сплетни о том, как «немец Ренненкампф предал русского генерала Самсонова» и что в «германской армии служит брат Ренненкампфа». Волна слухов и домыслов привела к тому, что после отставки П. К. Ренненкампф старался не появляться лишний раз на улице, а со стороны ряда окружавших его лиц даже поступили предложения сменить фамилию на «более благозвучную». В значительной степени эти события послужили не только причиной его ареста большевиками, захватившими в 1918 г. Таганрог (малая родина его супруги, куда вышедший в отставку генерал переехал из Петрограда), но и причиной бессудной расправы над ним, учиненной местными чекистами после месяца заключения и пыток. Посмертные гонения на П. К. Ренненкампфа и характерная для советского периода деформация исторической памяти в угоду коммунистической идеологии не прекращались многие годы. Газетные сплетни самого бульварного толка активно тиражировались в СССР не только «советско-патриотическими» авторами и изданиями, считавшими, что на пути у пропаганды не должна стоять правда, но и публикациями, претендующими на научный историзм и даже на энциклопедичность. Отголоски этих спекуляций мы можем встретить и сегодня, как в околонаучной, так и в специализированной литературе, причем, за счет многочисленного перепечатывания и постепенного искажения, первоначальные источники вымысла приходится искать «с лупой в руках» и находить в самых неожиданных местах. На фоне советских источников резко контрастировали публикации о службе и личности генерала Ренненкампфа в русской эмигрантской печати. Трагические обстоятельства его жизни и убийства стали одной из ключевых тем в периодической печати и мемуарах, и практически везде личность и деяния Ренненкампфа оценивались самым лучшим образом.

Молодость генерала

Если ты сильный характером и умный, то и там не пропадешь. Выйдешь с честью, человеком и сделаешь карьеру.

Карл Ренненкампф

Павел Карлович Ренненкампф родился 17 апреля 1854 г. (именины 29 июня, на День святых первоверховных апостолов Петра и Павла) в Гапсальском уезде Эстляндской губернии, в родовом имении Конофер (на старых русских картах «Конноферъ», немецкое название «Konofer», современное эстонское название «Konuvere»). Род Ренненкампф берет свое начало в Риге. Семейная традиция указывает на происхождение рода от Андреаса Ренненкампфа, прибывшего в Ригу из немецкого города Оснабрюк (ныне земля Нижняя Саксония), но документальных подтверждений этому нет. Первые рижские Ренненкампфы были зажиточными горожанами, торговцами, купцами, членами муниципалитета, и отмечены в городских архивах Риги с начала XVI в. В начале XVIII в. род Ренненкампф с переменным успехом (заявление, что Ренненкампфы получили потомственное дворянство от императора Священной Римской империи Рудольфа II в 1602 г. не подтверждалось документами) ведет активную работу по признанию их благородного происхождения. И 20 декабря 1728 г. эти старания заканчиваются получением из Вены имперского подтверждения благородного рыцарского происхождения и разрешения использовать в фамилии приставку «Edlervon». В дипломе 1728 г. впервые описывается фамильный герб рода Ренненкампф. Примечательно, что усилия Ренненкампфов по подтверждению их благородного происхождения совпали с переходом герцогства Эстляндского под контроль России, победившей Швецию в Северной войне и отторгнувшей ее южные владения (для перехода в русское дворянство было достаточно «местного диплома»).

Со времен царствования Петра I у российских подданных появилось право на получение родовых титулов европейских монархий. Главным образом, Священной Римской империи. Пожалования российских подданных титулами из Вены продолжалось вплоть до воцарения Павла I. С XVII в. представителей рода Ренненкампф можно встретить на службе в австрийской, голландской, польской, прусской, французской и русской армиях. Первые Ренненкампфы предположительно были католиками (если верить в получение дворянства от Рудольфа II), затем перешедшими в лютеранство. Ряд представителей рода приняли православие, вступая в браки с русскими, что часто случалось во второй половине XIX — начале XX вв. К началу XX в. представители рода Ренненкампф входили в пятерку крупнейших эстляндских землевладельцев (наряду с Штакельбергами, Мейделями, Унгернами и Шиллингами). К одним из таких землевладений относилось и имение Конофер, купленное прапрадедом Павла Карловича еще в 1750 г. у разорившегося помещика.

Дед Павла Карловича был уездным судьей и занимался в основном управлением имуществом, благо война с Францией не отразилась на семейном благосостоянии, заключавшемся в трех крупных имениях. Отец его (Карл Густав Эдлер фон Ренненкампф 1813—1871) выбрал военную карьеру: служил в Уланском Его Светлости Герцога Нассауского полку и вышел в отставку в чине штабс-ротмистра. После выхода в отставку Карл также стал уездным судьей, оставаясь им вплоть до своей кончины. В 1842 г. Карл женился на 20-летней баронессе Ингеборге (Анне) фон Штакельберг, родившей ему восемь детей. Павел Карлович был пятым из шести братьев. Рождение Павла пришлось на трудный период в семье. За несколько месяцев до его рождения, зимой 1853—1854 гг., заболели и умерли два его старших брата.

Все дети получили глубокое и разностороннее образование, реализовав в дальнейшем свои знания в военном деле, производстве и коммерции. Семья была дружной, что можно проследить по теплым отношениям между братьями и сестрами уже в зрелом возрасте.

Детские годы Павла Ренненкампфа прошли в родовом имении. До 12 лет он получал образование дома, а в 1866 г. был принят в Дворянскую соборную школу Ревеля (Ritter- und Domschule zu Reval), являвшуюся одним из древнейших образовательных учреждений в Российской империи на тот момент (основана в 1319 г.), где проучился до начала 1870 г., когда отцом Павла было принято решение продолжить образование сына в Гельсинфоргском юнкерском пехотном училище.

Поступлению в училище предшествовал конфликт Павла с директором Ревельской школы, когда ему пришлось вступаться за несправедливо, по его мнению, наказанного брата Владимира. Братья, учившиеся в одном классе, присутствовали на уроке, проводимом директором школы. В ходе урока у Владимира резко заболел желудок, от которого он страдал с детства. Владимир попросил разрешения уйти, но директор запретил, назвав эту просьбу свинством. Оскорбленный Павел заявил, что свиней между Ренненкампфами нет и быть не может, и бросил в директора бывшей под рукой чернильницей. Затем, взяв под руку больного брата, ушел вместе с ним домой. Дома пришлось все рассказать отцу. После трудного разговора, в ходе которого Карл Ренненкампф объяснил сыну, какие способы защитить фамилию верные, а какие нет, он сообщил ему, что дальнейшее обучение и служба ждут Павла и Владимира в Гельсингфорсе и напутствовал словами: «Если ты сильный характером и умный, то и там не пропадешь. Выйдешь с честью, человеком и сделаешь карьеру».

В феврале 1870 г. Павел поступает в училище, и в мае 1870 г. зачисляется в 89-й Беломорский пехотный полк в чине унтер-офицера. 22 июня 1871 г. умирает его отец. Закончив летом 1872 г. училище по первому разряду, Павел переводится в 6-й драгунский полк и удостаивается звания портупей-юнкера. Тогда же, «за отличное поведение, знание строевой службы и успехи в науках», учебный комитет училища наградил юного выпускника сочинениями генерала М. И. Драгомирова «Подготовка частей к бою» и М. М. Андреянова «Наставление для военно-глазомерной съемки». Прослужив в 6-м драгунском полку полгода, Павел переводится в 5-й Литовский уланский полк, где проходит дальнейшую службу в течение 7 лет.

Краткое упоминание об этом времени оставил А. И. Деникин: «В нашем доме жили два корнета 5-го Уланского полка. Я видал их не раз лихо скакавшими на учении, а в квартире их всегда дым стоял коромыслом. Через открытые окна доносились веселые крики и пение. Особенно меня восхищало и… пугало, когда один из корнетов, сидя на подоконнике и спустив ноги за окно, с бокалом вина в руке, бурно приветствовал кого-либо из знакомых, проходивших по улице. „Ведь третий этаж, вдруг упадет и разобьется!..“ Через 25 лет во время японской войны мы вспоминали мое детское увлечение: бывший корнет, теперь генерал Ренненкампф — прославленный начальник Восточного отряда Маньчжурской армии, и я — его начальник штаба».

В августе 1879 г., отслужив в войсках 7 лет, теперь уже штабс-ротмистр, Павел Ренненкампф отправляется для сдачи экзаменов в Николаевскую академию Генерального штаба. В апреле 1882 г., окончив академию по первому разряду, Павел Карлович причисляется к Генеральному штабу и распределяется в Варшавский военный округ (в 14-й армейский корпус).

Через неделю после прибытия в Варшаву и назначения на должность, 14 июня 1882 г., Павел Карлович сочетается браком с 22-летней Аделаидой фон Тальберг, дочерью генерала Отто Германовича фон Тальберга, командовавшего в ту пору в Варшавском военном округе бригадой 6-й пехотной дивизии. Адель была очень красивой девушкой, прекрасной женой и родила четверых детей (Аделаиду, Ираиду, Вольдемара и Тамару). Младшие дети Вольдемар и Тамара умерли еще младенцами, причем рождение последнего ребенка стало фатальным и для самой матери, скончавшейся 26 ноября 1888 г., через три дня после родов, в городе Новочеркасске, где в то время проходил службу Павел (старшим адъютантом штаба Войска Донского). С момента смерти отца это было самое тяжелое время в жизни молодого офицера. Приехав в Петербург хоронить жену, Павел Карлович вернулся туда уже через 2 месяца — хоронить рядом с ней своего младшего ребенка, ненадолго пережившего мать.

Через 2 года после этой трагедии Павел Карлович женился во второй раз — на ближайшей подруге покойной жены Лидии Федоровне Копыловой[1], поддерживавшей семью Ренненкампфа и хорошо принятой поначалу как детьми, так и родней. В новом браке в мае 1891 г. рождается дочь Лидия. Лидия Федоровна Копылова была из офицерской семьи и, по воспоминаниям родных, отличалась красотой, прекрасным знанием немецкого языка и жестким характером, что приводило к частым семейным конфликтам. После свадьбы отношение Лидии Федоровны к приемным дочерям резко изменилось в худшую сторону, что привело в итоге к разводу, произошедшему в Варшаве весной 1894 г. После развода отца старшие дочери Павла Карловича переехали в Петербург к его матери, взявшей на себя все заботы по их воспитанию и образованию.

Несмотря на то, что его бывшая жена практически сразу вышла замуж за сослуживца Ренненкампфа, являвшегося ее давним партнером по гарнизонной любительской сцене, и уехала с ним в Финляндию, Павел Карлович не оставил своими заботами их общую дочь, получившую всестороннее образование и воспитание. Лидия Павловна Ренненкампф в годы Первой мировой войны ушла на фронт медсестрой Красного креста, была ранена и награждена Георгиевской медалью «За храбрость» 4-й степени. В революционные годы эмигрировала во Францию, а затем в США, где и жила до своей кончины, наступившей в 1964 г.

Что касается службы Павла Ренненкампфа после его выпуска из академии, то до конца 1886 г. он занимает различные штабные и командные должности в 14-м армейском корпусе Варшавского военного округа, в частности, в Ченстохове командует эскадроном 42-го драгунского Митавского полка. 13 апреля 1886 г. Ренненкампф получает звание подполковника и в ноябре переводится в штаб Казанского военного округа, а в марте 1888 г. — в штаб Войска Донского. В октябре 1889 г. Ренненкампф получает назначение штаб-офицера для особых поручений штаба 2-го армейского корпуса, дислоцированного в Виленском военном округе. В марте 1890 г. происходит назначение Ренненкампфа начальником штаба Осовецкой крепости с присвоением 1 апреля этого же года звания полковника. С февраля 1891 г. по декабрь 1895 г. Ренненкампф снова в рядах 14-го армейского корпуса на должности начальника штаба 14-й кавалерийской дивизии. Как видим, офицерская служба Павла Карловича в это время позволяет ему получить опыт самой разнообразной штабной работы и не держит его на одном месте. 12 декабря 1895 г. Павел Карлович становится командиром 36-го драгунского Ахтырского полка, бывшего одним из самых известных и заслуженных кавалерийских полков русской императорской армии (до 18 августа 1882 г. — 12-й Ахтырский гусарский полк). Полк квартировал в поселке Межибужье Подольской губернии. Назначение омрачается семейной трагедией. В Петербурге заболевает скарлатиной старшая дочь Ренненкампфа, 12-летняя Аделаида (Дели). Болезнь развивается стремительно, и ребенок умирает 12 марта 1896 г. на руках приехавшего отца, лишь успев его обнять и сказать — «Папа..».

На новой должности Ренненкампф получил отличную практику строевого командования. Вместе с тем, самостоятельно решая как начальник задачи на новом уровне, он столкнулся с серьезной проблемой, потребовавшей от него пересмотра поведения и отказа от многих «обер-офицерских привычек». Генерал-лейтенант А. С. Лукомский, бывший в то время помощником старшего адъютанта Киевского военного округа, писал в своих мемуарах: «Вспоминаю случай с полковником Ренненкампфом (впоследствии выдвинувшимся во время боксерского восстания и японской войны, а затем бывшего командующим Виленского военного округа и командующим армией в мировой войне), бывшим в то время командиром Ахтырского гусарского полка (то есть еще «драгунского»). Полковник Ренненкампф, будучи хорошим строевым командиром полка, слишком кутил и ввел слишком разгульный и кутящий характер жизни в среде офицеров Ахтырского полка. Генерал [М. И.] Драгомиров несколько раз через командира 12-го армейского корпуса предупреждал полковника Ренненкампфа о необходимости вести более скромный образ жизни. Но это не помогало. Наконец, в полку произошло крупное недоразумение на хозяйственной почве. Если не изменяет мне память, деньги, ассигнованные на полушубки для полка, были по указанию полковника Ренненкампфа истрачены по какому-то иному назначению. Дело получило огласку и грозило стать подсудным. Генерал Драгомиров вызвал полковника Ренненкампфа в Киев. О чем и что говорил генерал Драгомиров в своем кабинете с полковником Ренненкампфом, осталось никому не известным, но полковник Ренненкампф выскочил из кабинета генерала Драгомирова весь пунцовый и совершенно ошалевший; проскочил мимо лестницы и попал в зало; оттуда бросился назад, сбежал с лестницы и, забыв про пальто, выскочил во двор… Выбежавший за ним дежурный полевой жандарм догнал его и передал пальто, схватив которое в руки и не надевая, полковник Ренненкампф вскочил в коляску ожидавшего его извозчика.

На некоторое время жизнь командира Ахтырского полка стала скромней, кутежи в офицерском собрании полка стали менее шумными, и полк получил полушубки. Через несколько времени генерал[-майор В. А.] Воинов (бывший сначала генералом для поручений при М. И. Драгомирове, а затем начальником Киевской местной бригады, и которого генерал Драгомиров очень ценил и любил) спросил М. И. Драгомирова о мотивах, побудивших командующего войсками не поднимать историю о полушубках и не дать всему делу официального хода. Генерал Драгомиров ответил примерно следующее: «Полковник Ренненкампф кутила и не всегда хорошо разбирается в казенном добре, но он блестящий командир полка как строевой начальник. Он будет отличным кавалерийским начальником и на высших постах. Такие люди, как Ренненкампф, на войне выдвигаются и могут сделать очень многое. В хороших руках он может дать очень много. Я убежден, что он, если бы ему приказали, пробьет и стену. Губить таких людей нельзя. Это и заставило меня поговорить с ним „по душам“, а не предавать его суду»"