 |
| Русский дом | Владимир Десятников | 10.05.2005 |
9 (22) мая 1800 г. — 205 лет со дня преставления ко Господу Александра Васильевича СУВОРОВА
Петляя по альпийским серпантинам, так что на поворотах дух захватывало, наш автобус пробился наконец через последний туннель и свернул на обочину. Приехали. Прямо перед нами был огромный крест, высеченный в скале попечением князя С.М. Голицына в память погибших во время Швейцарского похода русской армии под командованием Александра Васильевича Суворова. Рядом — знаменитый Чёртов мост. Я заглянул за парапет и увидел кипящую внизу горную реку в теснине скал.
Здесь промозглой осенью 1799 г. суворовские чудобогатыри вышли из-за поворота горной тропы и сразу же попали под шквальный огонь французов. «Тяжело в ученье — легко в бою», — так говорил Суворов. Не дрогнули русские, с ходу бросились в атаку. Французы взорвали перемычку моста. Под губительным огнём русские, разобрав деревянный дом близ моста, навели переправу над пропастью и на штыках ворвались во французские порядки.
Суворов, взяв Измаил, говорил, что на такой штурм можно решиться лишь раз в жизни. Но его Швейцарский поход был едва ли не сложнее измаильского штурма. Одержав летом 1799 г. победу в Северной Италии, взяв Милан и Турин, Суворов по приказу Павла I должен был со своими чудо-богатырями идти в Швейцарию, чтобы соединиться в Цюрихе с корпусом генерала Римского-Корсакова. Союзническая Австрия, как это уже бывало, и на сей раз предала Россию. Русская армия не получила от союзников обещанный провиант и транспорт. Австрийцы после того, как Суворов разгромил французов в Северной Италии, оставили наших солдат один на один с превосходящими силами противника под командованием генерала Массена. На перевалах выпал снег. Наступала ранняя зима. Не дождавшийся подкрепления от Австрии корпус Римского-Корсакова был разгромлен. Суворов созвал военный совет и сказал: «Мы на краю пропасти! Но мы — русские!» — «Батюшка, Александр Васильевич, — ответил за всех старый генерал, — мы твои, поступай, как честь и долг велят».
Суворов принял решение — прорваться через Альпы. Генерал Массена отправил депешу, что привезёт в Париж пленённого Суворова. Позже он напишет, что за Швейцарский поход Суворова готов отдать все свои победы.
В этом походе все, от генерала до солдата, безгранично верили Суворову, и он вывел их из тупика к победе. Это была победа русского духа.
Суворов вывел войска в Австрию и, демонстрируя своё отношение к предателям-союзникам, приказывал стелить ему на ночь в пышных дворцах солому на полу, а на обед подавать солдатский кулеш.
Слава Суворова и русских чудо-богатырей прокатилась по всей Европе. Павел I произвёл его в генералиссимусы. Издал указ, которым предписал отдавать Суворову воинские почести, как особе императорской фамилии.
Пушкин, спустя треть века после Швейцарского похода Суворова сказал: «Европа всегда была по отношению к России столь же невежественна, сколь и неблагодарна». Действительно, слепота Запада просто поражает. Нам их благодарности не надо, но неужели они не понимают, что гибель России будет гибелью и их цивилизации?!
В Швейцарии не раз приходилось слышать о выходцах из России — «гражданах мира», так сказать, строящих фешенебельные особняки и даже дворцы на берегах Цюрихского и Баденского озёр.
Возвращаясь через Варшаву домой, мы говорили о польской национальной святыне — иконе Ченстоховской Божией Матери. Церковь и народ её короновали и именуют не иначе как Матка Боска Ченстоховска, Крулева Польска. И можно быть уверенным, что ни при каких социальных потрясениях поляки никому не позволят взять святыню, завести на неё инвентарный номер и поместить даже на короткое время в музей, как было с нашей иконой Владимирской Божией Матери и многими другими святынями. А где сейчас Казанская икона? Да что там, пропали многие наши святые образа, уничтожены монастыри и храмы. А Европа хранит все свои древности в неприкосновенной целости. Что нас ждёт — лишь Богу ведомо. Пульс у больной нашей страны прощупывается, значит, есть ещё молитвенники за Державу Российскую. На них вся надежда. А как только все мы соединим по великой молитве свою волю и силу, тогда, глядишь, и в колокола ударят, и Спасские ворота Кремля распахнутся навстречу Чудотворной иконе Владимирской, и она займёт своё законное место в Успенском соборе.
Известно, что Суворов в своей боевой многотрудной жизни не раз получал благословение в Успенском соборе перед иконой Владимирской Богоматери. Молились здесь перед битвами и Кутузов, и Нахимов, и Скобелев, и Макаров… Все наши военачальники, принимавшие на себя ответственность за судьбы армии и державы, глубоко чтили эту всенародную святыню.
Александр Васильевич Суворов был истинно верующим человеком. Знал литургию, пел на клиросе. До сих пор читается верующими «Канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу», написанный Александром Васильевичем. В быту Суворов был скромным, непритязательным, сердечным человеком. Любил жизнь, любил дочь свою Наташу — Суворочку. Рассказывают, что призвал он как-то к себе Державина и заказал эпитафию, дабы после его смерти никто не ломал голову, что написать на могиле. И тут же получил экспромт: «Здесь лежит Суворов». «Помилуй, Бог, как хорошо!» — восхитился полководец. Гений и простота — две вещи нераздельные. Два гения поняли друг друга.
12 мая 1800 г. при погребении в Александро-Невской лавре, гроб Суворова никак не проходил в двери Благовещенской церкви. Вышла заминка, и выручил, как всегда, русский солдат, сказавший: «Суворов везде проходил!» Налегли — и гроб плавно вошёл в храм. Там и покоится раб Божий Александр, а рядом на стене выбита эпитафия Державина.
Русская Православная Церковь прославила, причислив к лику святых, великого флотоводца Фёдора Фёдоровича Ушакова. Верю, что будет прославлен и Александр Васильевич Суворов.
Русский Дом", май 2005 г.
