 |
| Русский дом | Радий Илькаев | 29.04.2005 |
— Радий Иванович, многие опасаются, что решение американской администрации об одностороннем выходе из Договора о ПРО может привести к термоядерной воине. Но прежде чем обсуждать апокалиптические сценарии, давайте поговорим о вечном, которое служит ключом к решению текущих проблем. Многие люди, руководившие в прошлом ядерным центром и работавшие в нем, причастии к осквернению и уничтожению храмов Саровский пустыни. А Вы недавно публично покаялись в грехе своих предшественников и обещали сделать все возможное для возрождения православных святынь. Это стало большой неожиданностью и радостью для всех, кто любит Россию Что же заставило Вас принять такое решение?
— Коль скоро нам приходится заниматься столь грозным оружием, мы должны ставить перед собой очень ясные, четкие и благородные цели, которые оправдывают нашу работу. Мы трудимся в интересах народа, для пользы России. Поэтому у нас должна быть очень высокая планка нравственных ценностей. По моему глубокому убеждению, такого уровня достигла Русская Православная Церковь. Содружество с ней позволяет нам сохранять высоту и благородство поставленных целей.
Ведь давайте говорить откровенно православные ценности пока затронули лишь малую часть нашего народа. Подавляющее большинство людей до сих пор являются атеистами. У нас по-прежнему очень мало храмов. Ну что такое две небольшие церкви на 85 тысяч населения города Сарова? Сравните наши американские коллеги в Лос-Аламосе имеют 30 приходов на 18 тысяч жителей! А ведь в начале XX века подобное соотношение было и в России.
Поэтому в некотором смысле наш народ сейчас является брошенным. Но Русская Православная Церковь возрождает традиции и нравственность, возвращая народу многовековые христианские ценности. Я считаю это очень большим и нужным делом, которое укрепляет наше государство. И мы будем всячески этому помогать. Вот и вся моя простая философия.
— На недавней встрече с представителями духовной и светской власти России Вы сказали удивительные слова «Я абсолютно уверен, что на территории ядерного центра будут восстановлены все православные храмы». На чем основан Ваш оптимизм?
— Саровская пустынь — это великая святыня России. И мы просто обязаны ее возродить. Я надеюсь, что в ближайшие два года мы построим новый театр, в который переедет труппа, сейчас работающая в храме Серафима Саровского. Мы вернем Церкви этот храм. А, когда Россия станет богаче, я думаю, в Сарове будут построены заново и два собора, взорванных в 1950-е годы. Ведь сумели же возродить в Москве храм Христа Спасителя.
Восстановление храмов Саровского монастыря — священный долг всех ученых и простых тружеников, которые живут на этой святой земле. И думаю, что нам помогут многие соотечественники. В XXI веке все наши храмы обязательно должны быть восстановлены Я даже не представляю, как можно не воссоздать эту дивную красоту, которая была в Сарове.
Благодаря поддержке государственного концерна «Росэнергоатом» сейчас начинаются работы по реставрации уцелевших храмов Серафима Саровского и Иоанна Крестителя. Думаю, что эта благотворительность не прекратится, ведь наша страна уже выходит из кризиса, а возрождение святынь ускоряет этот процесс. Поэтому в ближайшие годы эти два храма, вне всякого сомнения, будут приведены в хорошее состояние. А к этому времени наша страна станет более благополучной, богатой, и у нас найдутся средства, чтобы построить заново и два разрушенных собора Саровского монастыря.
Всем миром мы сможем возродить Саровские святыни. Эта мысль основана не на каких-то расчетах, рациональных соображениях — я просто в это верю.
— Радий Иванович, в результате катастрофической перестройки Ваш ядерный центр оказался на грани банкротства. Но когда Вы публично извинились за своих предшественников, разрушавших православные святыни, и пообещали их восстанавливать, тогда финансовое положение центра неожиданно изменилось к лучшему, и сейчас он уверенно развивается. Не кажется ли Вам, что это далеко не случайное совпадение: между успехами в духовном и материальном мире есть причинно-следственная связь?
— В самые трудные для нас времена на всемирном Русском Соборе в ноябре 1996 года в Свято-Даниловом монастыре мы провели слушания «Ядерные вооружения и национальная безопасность России». И тогда мы получили от Церкви огромную нравственную поддержку. На Соборе нам сказали: вы занимаетесь принципиально важным делом, от которого зависит судьба России, вы безусловно нужны нашему Отечеству, и мы вас поддерживаем.
Я думаю, что эта поддержка Русской Православной Церкви в высшей степени помогла и общественному мнению, и Государству Российскому занять правильную позицию по отношению к ядерщикам. Еще пять лет назад каждый считал своим долгом упрекнуть оборонщика, упрекнуть ядерщика за то, что они занимаются чем-то «не тем». А сейчас все прекрасно понимают без оружия сдерживания, в первую очередь ядерного, обороноспособность России не имеет никаких перспектив.
— Расскажите, пожалуйста, о наиболее значительных успехах вашего ядерного центра за это пятилетие.
— В новых условиях, когда запрещены ядерные испытания, обязательно нужно совершенствовать расчетно-вычислительную и экспериментальную базу. В последние годы нам удалось существенно продвинуться в этом направлении. Для нашего вычислительного центра мы создали новую технику, которая во много раз мощнее, чем была раньше. Элементная база у нас западная, но мы приложили к ней очень много своего, архитектуру, коммутаторы и так далее.
Еще мы создаем новые рентгенографические установки, просвечивающая способность которых в десять раз выше, чем у старых. Ведь разрабатывая «изделие» (боеголовку), надо досконально знать, как ведут себя его отдельные части при подрыве заряда взрывчатого вещества, под действием которого сжимаются ядерные материалы и запускается цепная реакция. Для этого необходимо просвечивать изделие насквозь и непрерывно наблюдать, как начинается взрыв, идет ударная волна, разлетаются оболочки и так далее.
— Ваши рентгенографические установки лучшие в России или во всем мире?
— Подобные установки создают все ядерные центры. Но у западных стран экономика раз в тридцать мощнее, чем у нас. Поэтому мы вынуждены делать установки не самые мощные в мире. Но за счет более детального, разностороннего и качественного анализа изучаемых явлений, что характерно для отечественных научных школ, мы в совокупности обеспечиваем понимание происходящих при подрыве заряда физических процессов не хуже чем в других странах. Таким образом, мы ничуть не отстали от Запада, несмотря на серьезные проблемы в нашей экономике.
Аналогичная ситуация с лазерной установкой «Луч», которую мы сейчас делаем. Она нужна для моделирования очень сложных процессов в высокотемпературной плотной плазме. Чтобы глубоко понимать работу термоядерного оружия, нужно знать как ведет себя вещество в экстремальных условиях при нагревании до десятков миллионов градусов, при сжатии до тысяч граммов в кубическом сантиметре и так далее. Моделировать такие процессы можно только в очень маленьких объемах на мощнейших лазерных установках. Например, наша старая установка «Искра-5″ занимает большое четырехэтажное здание. Всю свою энергию, получаемую от 12 мощнейших лазерных каналов с диаметром лучей около метра, она фокусирует в камере объемом около кубического миллиметра. Только в таких условиях можно получить плотность энергии, близкую к той, которую создает термоядерное оружие.
— Здесь мы тоже не отстаем от Запада?
— По мощности установок, безусловно, отстаем Например, американцы делают в Ли-.вермоле установку NIF (National Ignifion Facility), которая стоит более двух миллиардов долларов. Разумеется, мы не можем позволить себе такой размах. Наша установка будет раз в 8−10 дешевле. Но нам достаточно и более слабой установки, потому что мы можем исследовать на ней физику термоядерного процесса достаточно эффективно.
Правда и у нас и у них есть проект другой установки, которая будет еще раз в пять мощнее — около десяти мегаджоулей. Если они начнут его осуществлять, то мы внедрим принципиально новые — электрофизические установки взрывного действия, которые будут куда дешевле лазерных.
Вы знаете, недавно был поставлен на боевое дежурство ракетный комплекс стационарного базирования „Тополь“. Боеголовку для него сделали у нас в Сарове.
Наконец, в последние годы мы очень плодотворно потрудились над созданием обычного оружия, которое по своим характеристикам соответствует мировому уровню.
— Однажды в приватной беседе Вы обмолвились, что в открытой печати можно будет рассказать об этом оружии лет через десять. Но действительно ли оно спокойно пробивает самую прочную броню метровой толщины?
— Действительно, созданы боеприпасы, которые это делают. И, пожалуй, открою вам еще один „секрет“. В 1999 году Россия установила новый мировой рекорд, который до сих пор не превзойден мы создали сверхсильное магнитное поле напряженностью 28 мегагаус.
— Такое поле возникает во время взрыва бомбы?
— Нет, это не оружие, а фундаментальная наука. На исследовательской установке во ВНИИЭФ мы создали сверхсильное магнитное поле такой напряженности, какой больше никто не умеет достигать.
Короче говоря, нам есть чем похвалиться несмотря на скромные финансовые возможности ядерного центра, наши достижения не хуже зарубежных, а в некоторых областях — существенно выше.
— США в одностороннем порядке вышли из договора о ПРО. По мнению экспертов, это неизбежно вызовет новый виток в вооружений. Американцы хотят создать более надежный „щит“, у нас для этого не хватит денег, но, но способны ли мы выковать такой „меч“, против которого нет защиты? Расскажите, пожалуйста, по какому же пути пойдет развитие ядерного оружия, если это не секрет?
— Нет, конечно. Лет десять назад количество ядерных боеприпасов, накопленных в мире, было очень велико и они имели огромный мегатоннаж. Но в последние годы все идет к тому, чтобы зарядов стало меньше и они бы имели небольшую мощность. Почему? Например потому, что увеличилась точность их доставки: ракеты, бомбы, торпеды ложатся прямо на цель, поэтому для ее уничтожения не требуются сверхбольшие мощности. Сейчас те же задачи можно решать более слабыми ядерными устройствами.
Уменьшение количества боезарядов и мегатоннажа уже много лет остается ос новной тенденцией развития ядерного оруж Так что сейчас оно способно решать только военные задачи.
— А как же ядерная зима, которой нас пугали тридцать лет? Мол, каждая держава способна многократно уничтожить все живое на Земле, поэтому мировая атомная война неизбежно вызовет „сверхубийство“ (overkill). Ведь взрывы сверхмощных бомб и ракет спровоцируют чудовищные пожары, дым от которых покроет землю непроницаемым мраком, наступит в прямом смысле Конец Света, водав океанах превратится в лед на тысячи лет.
— Вы наверное заметили, что в последние годы ядерщики перестали упоминать термин „сверхубийство“ (overkill). Это неудивительно, количество и мегатоннаж боеголовок сократились настолько, что ни о какой ядерной зиме уже не может быть и речи. То оружие, которое осталось на Земле, уже неспособно сильно повлиять на климат.
Дело еще в том, что резко повысился „интеллект“ ядерного оружия. Как я уже говорил, оно стало куда более точным. Новые заряды обладают оптимальной системой подрыва. Эти и другие усовершенствования обеспечивают поражение всех целей зарядами неизмеримо меньшей мощности, чем те, что использовались раньше. Не подумайте что угроза ядерной зимы была выдумана для устрашения человечества, решения политических и экономических задач. Мы на самом деле очень боялись, что во время глобального конфликта наступит ядерная зима, которая сделает климат на Земле подобным марсианскому. Но эти страхи уже в прошлом. Слава Богу, великие державы нашли в себе силы сократить количество и мегатоннаж боеголовок до такого уровня, что сейчас ядерное оружие способно решать чисто военные задачи и не может изменить климат.
— Радий Иванович, Вы сообщили хорошую новость Но, боюсь, когда она станет достоянием общественного сознания, в нем могут произойти опасные изменения. Раньше ядерный конфликт не начинали потому, что он грозил гибелью всему человечеству. А теперь „ястребы“ могут почувствовать себя безнаказанными и с легким сердцем начнут мировую бойню.
— Не бойтесь, никто не начнет ядерный конфликт по одной простой причине. Вспомните, какой шок испытали Соединенные Штаты от взрыва всего двух небоскребов. Но при любом, даже самом простом ядерном ударе погибнет целый город. Это будет шок на порядки сильнее.
И я думаю, что как раз сейчас, после нападения террористов на Соединенные Штаты, все здравомыслящие люди понимают: опасность атомной войны должна быть сведена до нуля. Ведь даже ограниченный ядерный удар привел бы к очень серьезным психологическим потерям для всего мирового сообщества.
Поэтому мы можем не бояться, что появятся безответственные люди, которым применение ядерного оружия покажется очень простым и безнаказанным. После 11 сентября 2001 года это опасение стало верным с точностью до наоборот.
— Но ведь возможно, что ядерное оружие окажется в руках террористов или стороны, которая может пойти на его применение. Как это предотвратить?
— Конечно, здесь необходимы очень тесное международное сотрудничество, взаимная поддержка стран в процессе нераспространения ядерного оружия. И вообще, мне кажется, что мировое сообщество должно серьезнее заниматься глобальной безопасностью. Нам нужно знать, кто и что может сделать, какие могут быть каналы утечки информации и материалов. Это позволит пресекать терроризм в корне. Если ведущие страны сумеют здесь договориться, то задача станет вполне осуществимой.
Ведь ядерные технологии достаточно сложные, создавать их могут только большие группы ученых, инженеров, технологов. Скрыть эту промышленность может только сильное государство, если примет такое решение на высшем уровне. А без поддержки такого государства террористические группы неспособны решить эту проблему.
— Но сильным государствам есть что терять в ядерной войне, а слабые, по Вашему мнению, неспособны создать это грозное оружие. И даже глобальный конфликт уже не грозит человечеству полным уничтожением. Выходит, оптимистически настроенные ученые, верившие, что Господь Бог попустил создание ядерного оружие для истребления рода людского, погрязшего в грехах: атомный Апокалипсис стал невозможен?
— Уничтожить цивилизацию, на мой взгляд, уже нельзя. Процесс сокращения ядерного оружия еще продолжается и должен остановиться на минимально разумной величине. Но все равно нам необходимо прекрасно понимать, что наша страна, которая раскинулась на огромной территории, должна основывать свою философию обороны на оружии сдерживания. Никаким количеством людей невозможно защитить Россию, даже если она выйдет из кризиса. Ведь ее окружают миллиарды людей, а нас — только 150 миллионов!
Мы граничим с огромным количеством стран — от Балтийского моря до Тихого океана. Чтобы надежно укрепить наши границы без современного оружия сдерживания, прежде всего ядерного, в России просто не хватит народонаселения — это невозможно в принципе. Вот почему оборона нашего государства должна основываться прежде всего на высоких оружейных технологиях. Все должны знать с Россией бороться бесполезно — у нее есть оружие сдерживания, которое, безусловно, будет применено, если кто-то пожелает разговаривать с нами на языке войны.
Я убежден, что мир меняется очень слабо, и силовые методы в политике, к сожалению, сохраняются — вы знаете это лучше меня. И не видно причин, по которым эти методы исчезнут в XXI веке. Поэтому одна из главных задач нашего центра — быть на острие всех передовых оружейных технологий, чтобы обеспечивать Россию современным, мирового уровня оружием. А без этого невозможна оборона нашей страны.
— Но, Радий Иванович, с выходом Америки из ПРО ситуация резко изменилась. Самое могучее государство мира форсированны/ни темпами создает противоракетный „щит“. Хватит ли России сил и времени, чтобы увеличить мощность своего ядерного „меча“, который сделает бесполезным щит» потенциального противника?
— Я в этом не сомневаюсь. Зря американцы все это затеяли. Ведь террористы, которых они сегодня опасаются больше всего, совсем не обязательно будут доставлять боевые заряды или отравляющие вещества баллистическими ракетами -они найдут для этого множество других путей.
Нужно с определенностью сказать, если в США будет развернута система противоракетной обороны, то мы должны иметь в запасе такие действия, которые обесценят применение этой системы против России. И у нас такие наработки есть.
Думаю, что у нашей экономики хватит сил и времени, чтобы внедрить эти наработки. Ведь для России выход США из Договора о ПРО не является неожиданностью. На протяжении многих лет мы предполагали, что это может случиться. И учитывали в своей работе такой вариант развития событий.
— Выходит, наш ядерный «бронепоезд» не «заржавел» на запасном пути?
— Он всегда был и будет у нас в высокой боевой готовности.
— Похоже, что вы с оптимизмом смотрите на будущее России?
— Сначала скажу о нашем ВНИИЭФ. Сейчас институт достаточно хорошо развивается по всем направлениям — научному, оборонному, конверсионному. И я с оптимизмом смотрю на будущее нашего замечательного коллектива. Думаю, что институт всегда будет востребован народом и государством.
А что касается нашего любимого Отечества, то я могу сказать совершенно определенно одну простую вещь: сейчас есть все основания для того, чтобы Россия превратилась в процветающее государство. Ведь в такой экстремальной ситуации, в которой мы находимся уже несколько лет, наука любой другой страны давно уже развалилась бы (как, впрочем, и промышленность). А мы живы! И в стране остались очаги, где наука нормально развивается. Наши люди научились работать в труднейших условиях, невыносимых для зарубежных коллег. И теперь нам не страшны никакие испытания и конкуренты.
Я с радостью вижу, что в последние годы в российскую науку идет очень много молодежи. И наш институт в этом году впервые стал молодеть. Средний возраст сотрудников стал понижаться, потому что мы взяли молодежи в полтора раза больше, чем брали до перестройки. Это замечательные ребята, которым интересно заниматься и научными, и оборонными, и народно-хозяйственными задачами.
Но, если наш ядерный центр, который не так давно был на грани банкротства, нашел в себе силы для решения столь масштабных задач, то почему другие организации не могут сделать то же самое?
И вообще я по натуре оптимист. Убежден, что сейчас наш народ может сделать очень многое. Но для этого ему не хватает решимости, уверенности в себе. Вот почему мы должны сотрудничать с нашей Церковью, которая веками давала людям силы и мужество для жизненного подвига.
До последнего времени нам очень не хватало государственной политики, направленной на подъем России. Но в последнее время здесь появились положительные тенденции, в которые я верю.
В девяностые годы наш народ бросили в рыночную экономику и сказали выплывай, как можешь. Для многих людей эта задача оказалась непосильной, и они начали тонуть. Но спасение утопающих собственными силами невозможно ни в науке, ни в технике, ни в других областях. Это поняли новые руководители России, они решили восстанавливать вертикаль власти, влияние государства на развитие народного хозяйства.
Практические успехи в этом направлении невелики. Но такие грандиозные задачи быстро не решаются. Новое руководство страны нашло в себе мужество и мудрость, чтобы поставить перед народом высокую цель — возрождение России. Оно поступило в полном соответствии с нашими нравственными, государственными и научными традициями, ведь сначала было Слово, а потом уже — дело. Сейчас провозглашенная идея овладевает массами, и скоро она станет могучей материальной силой. Я в это очень верю.
Беседу вел Михаил Алексеевич Дмитрук
«Русский Дом», 2005 г., № 5
