Великое назначение русского человека

4 ноября — день памяти митрополита Кировоградского и Николаевского Нестора (Анисимова; + 1962)

4 ноября 1962 года — в этот день, в Москве, не дожив пяти дней до своего семидесятивосьмилетия, скончался митрополит Кировоградский и Николаевский Нестор. Жизнь его была богата событиями. В Первую мировую войну он участвовал в боевых действиях на территории Восточной Пруссии, почему и обратил моё внимание при подборке материалов к 95-летию начала этой войны.

Уроженец города Вятки, в миру он именовался Николаем Александровичем Анисимовым. В 1905 году, когда многие жители России соблазнились репетировать революцию, двадцатилетний Николай поступил в число братии Казанского мужского Спасского монастыря. Окончив в 1907 году курсы по калмыцко-монгольским языкам при Казанской Духовной Академии, он принял монашество с именем Нестор, и добровольно отправился миссионером на Камчатку. На своё миссионерство он просил благословение отца Иоанна Кронштадтского и получил его.

По русским камчатским селениям тогда церковные приходы кое-где были. Но среди оседлых и кочующих туземных народностей: тунгусов, чукчей, коряков, алеутов и камчадалов не было никакого духовного и культурного просвещения, не было для детей этих народностей и школ. Туземное население края ничего не знало на свете, кроме своей примитивной дикарской жизни среди суровой природы. Его эксплуатировали самым жестоким хищническим образом всевозможные меновые торговцы, в основном — из Японии и Штатов. За мишуру, за бесценок или за вино они скупали меха и обогащались, а туземное население спивалось и бедствовало. Эти безобразные явления подвигли молодого монаха к идее создать Камчатскую Духовную Миссию и Камчатское Православное Братство во имя Всемилостивого Спаса. Устав Братства преследовал широкую духовно-просветительную и благотворительную работу с открытием Главного Совета Братства при Епархиальном Архиерее во Владивостоке, и с отделениями в центральных городах России. Цель этого Братства была сблизить Камчатско-Чукотскую окраину с деловым центром России, где тогда не знали своего отдаленного богатого края, и не интересовались им, а потому отдавали всем на расхищение.

Первоначально проект создания Братства получил крайне негативную оценку обер-прокурора Святейшего Синода Лукьянова. Однако отец Нестор проявил энергию и инициативу и смог заручиться поддержкой самого государя императора Николая II, его супруги Александры Фёдоровны, вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, а также ряда депутатов Государственной Думы. В результате в 1910 году Камчатская Православная Духовная Миссия и Камчатское Православное Братство во имя Всемилостивого Спаса были открыты. Молодой иеромонах Нестор смог убедить многих состоятельных людей коренной России оказать помощь в цивилизации её дальневосточной окраины. Камчатская Миссия получила не только средства, но и инвентарь для церквей, школ и приютов для детей кочующих инородцев. На «большой земле» делались жилые дома, в разобранном виде привозились пароходами, а затем собирались в селениях на обширных просторах Камчатки. Особое внимание Братство уделяло колонии прокаженных, которую благоустроило. На братские средства были организованы походные аптеки, общины сестер милосердия. На реке Николке был возрождён трудовой мужской монастырь с храмом во имя Всемилостивого Спаса.

Изучив эвенкский, тунгусский и корякский языки, иеромонах Нестор перевел на них Божественную Литургию, а также — частично Евангелие, составил корякский словарь, на тунгусский язык перевел избранные молитвы и Заповеди Блаженства. За свои труды в 1913 году он был возведен в сан игумена. А труды эти были воистину апостольские. Отцу Нестору приходилось постоянно разъезжать на оленьих и собачьих упряжках по обширной, совершенно дикой территории, неоднократно рискуя жизнью, попадая в многодневные снежные бураны, терпя холод и голод, совершая богослужения даже во время землетрясений.

В 1914 году отец Нестор по делам Братства приехал в Москву. Здесь его застало начало Первой мировой войны. Добровольно, по благословению своего епархиального архиерея, он возглавил санитарный отряд «Первая помощь раненым воинам под огнем врага» и руководил им на передовых позициях. Лично оказывал помощь раненым, напутствуя и направляя в госпитали и лазареты. При этом одновременно он стал и военным священником в Лейб-гвардии Драгунском кавалерийском полку. Во время боёв в Восточной Пруссии ему вместе с полком неоднократно приходилось бывать в конной атаке. Лично вывез с поля боя несколько раненых. А однажды игумен Нестор спас полковой штандарт. За спасение полкового штандарта отец Нестор был награждён наперсным крестом на Георгиевской ленте. За спасение раненых, за участие в кавалерийских рейдах по Восточной Пруссии он получил боевые ордена: Святого Владимира с мечами и бантом IV степени, Святой Анны Ш и II степеней с мечами на ленте и бантом. В1916 году игумен Нестор был вызван с фронта по постановлению Священного Синода и поставлен в первого самостоятельного Епископа Камчатского и Петропавловского. В 1917—1918 годах участвовал в Московском Всероссийском Поместном Соборе и избрании святителя Тихона патриархом Русской Православной Церкви. Во время октябрьского переворота и последовавших боёв в Москве оказывал помощь раненым на московских улицах. Написал брошюру «Расстрел Московского Кремля», содержавшую описание ущерба, нанесённого Кремлю вооружёнными красногвардейцами во время революционных событий 1917 года. В марте 1918 года был арестован, но через месяц — освобождён, после чего покинул Москву, выехал в Петроград, а оттуда в Киев, где передал генералу-монархисту Келлеру икону Божией Матери «Державную» от Патриарха Тихона, как благословение на борьбу с большевиками.

В 1919 году вернулся в свою епархию на Камчатку, совершив путешествие через Одессу, Турцию, Сирию, Египет, Индию и Китай, так как из-за разгоравшейся гражданской войны прямой путь через Сибирь был закрыт. С Камчатки был изгнан в следующем году большевиками, после чего перебрался в город Харбин в Манчжурии, в полосу отчуждения Китайской Восточной Железной Дороги. В Харбине епископ Нестор учредил в 1921 году Камчатское подворье, где организовал дом милосердия и трудолюбия. Основал приюты для детей-сирот, для старцев и калек, для юношей-наркоманов, для глухонемых, для душевнобольных; школы с различными прикладными искусствами; бесплатные столовые для бедноты, бесплатные амбулаторию и зубоврачебный кабинет в доме милосердия. При этом епископ Нестор активно поддерживал белое движение, проповедовал в казачьих частях. Был награждён орденом святителя Николая, которым в колчаковской армии награждалось военное духовенство. Имел отношение к перевозке мощей святых мучениц Великой княгини Елисаветы и инокини Варвары с Урала через Харбин и Пекин, а затем — кораблём — в Иерусалим. Летом 1922 года участвовал в работах Приамурского Земского Собора во Владивостоке, восстановившего монархию в России и избравшего генерал-лейтенанта Дитерихса правителем Приамурского Земского края. С подавлением последнего очага белого сопротивления в России епископ Нестор окончательно обосновался в Харбине, продолжая уже начатую деятельность. В 1933 году возведен в сан архиепископа. Неоднократно паломничал на Святую Землю. В 1938 году архиепископ Нестор посетил Южную Индию, куда был приглашен Индусским Католикосом Патриархом Мар-Василиусом, возглавлявшим христианскую церковь, которая имеет свое начало от первого века, от Апостола Фомы, проповедовавшего Христово учение в Индии. Шестьсот тысяч индийских христиан во главе с своим Патриархом, митрополитами и всей паствой возжелали воссоединиться с нашей Русской Православной Церковью, которую, изучив, считали среди всех христианских церквей непогрешимо преемственной от Апостольских времен, сохранившую чистоту Христова вероучения.

Архиепископ Нестор ознакомился с церковно-догматическими установлениями Церкви этих индийских христиан. В свою очередь, сам он привез им на английском языке установления и канонические правила Вселенских Соборов для ознакомления, так как представители их иерархии из-за территориальной отдалённости от православного мира не участвовали в последних четырех Вселенских соборах. Строго канонического отступления в жизни индусской церкви не оказалось, а в то же время церковная дисциплина и твердость веры индусов были на очень высоком уровне. После совещаний архиепископа Нестора с представителями этой Церкви, было согласовано воссоединение с Русской Церковью, намеченное на 1939 год. Но в 1939 году началась Вторая мировая война. Япония, владевшая Манчжурией, и Англия, владевшая Индией, воевали друг против друга. Путь из Харбина в Индию был отрезан линией фронта, и связь с Индусской христианской Церковью была потеряна на долгие годы.

Следует отметить также пребывание архиепископа Нестора на Цейлоне, через который ему лежал путь в Индию. Местный португальский католик-ксёндз, отец Василий Альварец, вошёл в конфликт с иезуитами. В результате духовных поисков ксёндз решил вместе со своей темнокожей паствой перейти в Православие. Он упросил владыку Нестора принять в дар русской Православной Церкви построенный им костёл и принадлежащую ему усадьбу. Дар был оформлен нотариально. В день преподобного летописца Нестора и мученика Нестора Солунского (покровителя владыки) архиепископ Нестор освятил этот храм и отслужил первую Божественную Литургию в бывшем костеле. На ней молилась паства отца Василия, а также православные греки и все четверо русских, жившие тогда на Цейлоне. После отъезда владыки Нестор в Харбин местные иезуиты начали с помощью подкупленных людей причинять неприятности вновь созданному православному приходу. Они подали в суд на владыку Нестора за, якобы, незаконный захват ватиканского имущества. Однако суд признал законным хозяином архиепископа Нестора. К сожалению, начавшаяся вскоре война Японии с Англией и Америкой преградила сообщение с Цейлоном и владыка Нестор остался в неведении дальнейшего положения первого православного храма на Цейлоне.

В годы Второй мировой войны архиепископ Нестор продолжал окормлять свою Харбинскую паству. Многих русских молодых людей он спас от службы в японской армии. В 1945 году от имени православного населения Харбина владыка Нестор приветствовал победоносные советские войска, разгромившие японцев. Был воссоединён с Московским Патриархатом, возведён в сан митрополита Харбинского и Манчжурского, экзарха Юго-Восточной Азии. Владыка ещё успел открыть в Харбине русский лицей имени святого Александра Невского. Однако, у чекистов память долгая. Когда митрополит Нестор прибыл в 1948 году в Москву для участия в праздновании 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви, то был там арестован. В вину ему вменили изданную тридцать лет назад книгу «Расстрел Московского кремля», а также участие в перенесении с Урала в Иерусалим нетленных мощей святой мученицы Елисаветы и служение панихид по расстрелянной царской семье. Действительно, книгу о варварстве красных в завоёванной ими Москве владыка Нестор издал. Действительно, отношение к переносу мощей святых Елисаветы и Варвары в Иерусалим он имел. Действительно, у себя, на Камчатском подворье в Харбине владыка Нестор в 1936 году построил часовню-памятник Венценосным мученикам: императору Николаю II и убитому хорватским террористом югославскому королю Александру Карагеоргиевичу, большому другу России. Действительно, владыка Нестор регулярно служил панихиды по расстрелянной царской семье. Спорить с чекистами было не о чем.

Шестидесятичетырёхлетний митрополит был посажен в концлагерь Явас в Мордовии, откуда вышел только в 1956 году, после смерти Сталина. Был назначен управлять Новосибирской епархией, но, несмотря на годы концлагеря, политику партии понимать так и не научился. Принимал в епархию священников — бывших узников советских концлагерей, а также выходцев из катакомб. Наконец, за препятствие закрытию властями приходов был уволен «на покой». Силы у старика ещё были. Через год с небольшим митрополита Нестора назначили на Кировоградскую епархию. Там он продолжал прежнюю деятельность, отстаивал закрываемые храмы, защищал права верующих, много проповедовал.

Между тем, в советской стране шла хрущёвская оттепель. Оттепель для работников культуры, но не для служителей культа. Вознесенскому, допустим, дали свободу говорить, а многих священников в эти годы «оттепели» свободы лишали вовсе. Тучи собирались и над митрополитом Нестором. Представьте себе, что означала для священнослужителя в 1961 году публикация в журнале «Огонёк» статьи некого Степанчука под названием «С крестом и автоматом"(!!!): «…Из железных ворот на улицу выезжает лакированный черный «ГАЗ». Рядом с шофером, не отвечая на приветствия прихожан, сидит митрополит Нестор. Тускло поблескивают на его рясе царские ордена. Семидесятишестилетний митрополит Нестор любит быструю езду. Несколько нерасторопных пешеходов поплатились за эту любовь тяжелыми увечьями… Людям преклонного возраста свойственно нет-нет, да и обращаться к прошлому. Нестор вспоминает приемы у царицы и Столыпина-вешателя, кровавые походы с армией Колчака. Антисоветские клеветнические статьи, теснейшее сотрудничество с белоэмигрантской фашистской организацией. Нестор, как мог, вредил своей Родине…»

Митрополит Нестор действительно часто надевал ордена, полученные за участие в боях в Восточной Пруссии. Он их вполне заслужил. Остальное можно считать злобным выпадом советского пропагандиста. Очевидно, безбожная власть взялась за митрополита всерьёз. Стряпалось новое дело. Это видно из характеристики на митрополита, составленной 28 августа 1961 года уполномоченным Совета по делам Русской Православной Церкви по Кировоградской области УССР Кравченко:

«Анисимов Николай Александрович (митрополит Нестор) служит Управляющим Кировоградской епархией… В 1914—1915 гг. добровольно (как указывает сам Нестор) служил в царской армии, имеет награды: высшую духовную награду наперсный крест на Георгиевской ленте, Владимира с мечами и бантом 4-й степени, св. Анны 3-й и 2-й степени с мечами и бантом, орден св. Николая с мечами и бантом, звезду 1-ой степени Всемилостивейшего Спаса «Камчатского православного братства». Из выше приведенных данных видно, что Нестор (Анисимов Н.А.) прошел большую школу в царской империи и по убеждениям является монархистом, реакционным религиозником православной церкви. Находясь Управляющим Кировоградской епархией, ведет замкнутый образ жизни, занимает отдельный большой дом для жилья, хотя семьи не имеет, служебные приемы проводит не в управлении епархии, а дома. В доме, где он живет, организовал «домашний храм», якобы для личного духовного удовлетворения. При печатании критических статей в газетах и журналах (смотри журнал «Огонек», № 22 за 1961 год), в которых упоминается митрополит Нестор, реагирует болезненно, заявляет, что он этого не заслужил и, как он выражается, его знают за границей, как известную личность среди духовенства в России… Имея 77 лет, состояние здоровья болезненное, память притуплена; проявляет забывчивость, но, как правило, по всем вопросам, ему рекомендованным, соглашается. Большинство же текущих вопросов практически, по его поручению, разрешают по епархии его доверенные лица… Архиерейские службы Нестор в соборе проводит редко,… однако ведет активную работу по укреплению церкви в области…»

На этот раз чекисты не успели. Владыка Нестор скончался 4 ноября 1962 года от кровоизлияния в мозг в Москве, куда он приехал на операцию. В день празднования иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость», 6 ноября 1962 года он был похоронен в Переделкино, в ограде храма Преображения Господня, у алтаря под тихой сенью деревьев. Проводил его в последний путь Святейший Патриарх Алексий, прочитав разрешительную молитву и простившись. Многочисленное письменное наследие митрополита Нестора только недавно начало изучаться и издаваться. Его богословские труды и воспоминания полезны для чтения.

Всем нам владыка Нестор оставил завет, которому должен следовать каждый русский человек:
«Куда бы судьба и события ни забрасывали меня, я всегда и везде помнил не только о своем пастырском сане, но и о великом назначении русского человека, во всех своих поступках и помыслах стремясь проявлять присущие нашей великой нации чувства сердечного, участливого отношения к людям».