Системные звезды коррупции

Все мы любим Россию. Один помогает ей подняться, другой следит, а как поднять — не ясно, но причины «падения» знать полезно. Летом в Тюмени прошла видеоконференция Кабанова К. В — председателя «Национального антикоррупционного комитета». Материал по коррупции выявляет тяжелую, но неоднозначную ситуацию. Настоящий параллельный российский мир, с числом задействованных людей в полстраны, подобным госбюджету потоком средств в 300 млрд $ и сразу мелькнуло — федеративная коррумпированная республика. Было сказано, что 90% населения не доверяют госсистеме, попробую поделиться впечатлением от их лица.

Коррупция у нас родилась в 91-ом, когда строилась госсистема, и, по сути — её родная сестра. Возводили политэкономическое здание, активно «подмасливая» госаппарат купюрами, и к 98-му мы задыхались в эпидемии взяток — до импичмента Ельцину дошло. Сменили главу, но Путин избавился от инициаторов замены — Березовского и Гусинского, и развернул административную реформу. Перетряхнули чиновных, но кресла отдавали по признаку преданности, предлагая за лояльность «кусок» на кормление. Фамилии изменились, взяточничество не исчезло, но мзда возросла. Сейчас уже президент Медведев обязался извести коррупцию, поставив свою репутацию в зависимость от результатов борьбы. Пока никаких перемен: за полгода действия закона возбудили 49 бытовых дел. Это насмешка или подход не верный?

Если судить «по Кабанову», то коррупцию питает инфантильность общества. Мы не только двурушные и виноватые — нечто среднее между человеком и пресмыкающимся: беспределу не противостоим, в чернухе находим удовольствие, но покорно даём взятку. Тяжкое обвинение, разберёмся. Пусть 70 миллионов людей «суют в лапу» по 15 тыс. рублей в среднем, выйдет около 30 млрд $ или 10% от всего потока. Большего дать не сможем — карман не позволит. Маловато для причинной вины, если в Москве за день отмывают 250 млн $ и до 80 млрд $ за год, и орудуют не простые обыватели, а высокопоставленные перцы. Таких без вопля не разгрызёшь.

Приводится история ещё по 2005-му: МВД задержало китайскую контрабанду, нити вели в ФСБ, после ряд генералов пожурили и перевели на другие места. За полгода пропустили до 50 тыс. вагонов, имея по 100 тыс. $ с вагона. Доход в 5 млрд $, а есть более крупные каналы, и уж не менее десяти на столицу — ещё 100 млрд $. Дороги у нас вдвое дороже западных, но плохие: дорожный фонд разворовывают — еще 3−4 млрд $. Есть земля, фиктивные банкротства, углеводы и минералы, алкоголь и зерно, таможня и армия, кавказские диаспоры, крупные рынки в городах-миллионниках, суды и рейдерства — здесь копится остаток взяточного бюджета, а это сферы крупного бизнеса. Свежий случай — в Омске бюджетникам переводят зарплату на банковские карточки, учителя и милиция по 3 дня «не видят» денег на счету. Программная ошибка, видите ли, значит, прокручивали сумму по-быстрому. Нет, рядовые трудяги к серьёзной коррупции касательства не имеют, и в основном не знают истинных схем наживы.

Пирамида российской взятки покоится на низовой коррупции от низших чинов, и самые активные — милиция, учителя, врачи. Государство скупо оплачивает их унылый труд, почти не выполняя своих обязательств, а начальники бюджетных неплохо упакованы — у кого авто не по жалованью или квартирка лишняя вдруг образуется. Обидно подчиненному, вот и берет пример с руководства, а народ у нас благодарный и щедрый на подарки. Выше стоит системная коррупция, где более крупная рыба водится. Здесь чёткий рынок услуг, всё по правилам — тарифы, крыша, межведомственные отношения. Работают сообща, подход комплексный, много звеньев, без системы не обойтись — предприниматели, ФСБ, Таможня, Россельхознадзор. Особый сектор — захват предприятий и контроль над его активами (рейдерство), а без прокуратуры и суда его не осуществить. Системная коррупция даёт основную часть незаконного валютного продукта.

Над всем возвышается политическая коррупция — важные госрешения, кадровые назначения, думское лобби, выборы, и она тесно связана с системной коррупцией. Поэтому реально говорить о государстве в государстве: политические решения имеют оборотную сторону — облегчение обогащения отдельных кланов и вытеснение из финансово-экономических зон неугодных групп. При небольшой осведомлённости, по характеру решений можно «читать», кому выгодны принятые законы, какие лица в игре и какие перемены ожидают общество. Гигантский спрут охотится в глубинах бюрократии и народные проекты — отличная пища.

Нелепо описывать опасность коррупции — кому приятно бултыхаться в прямой кишке, а по всему срезу коррупции барельефом сияет летопись цинизма. Главная беда — безопасность страны. Одна Чечня чего стоит — от продажи оружия до афёр с зарплатами. Дали 27 млрд. рублей на восстановление, Гантамиров их присвоил, был осужден и выпущен… начальником милиции, а деньги исчезли. Смертницы, взорвавшие в 2004-ом самолёты до Сочи, прошли на борт за 1,5 тыс. рублей взятки. Поныне Кавказ на дотации — тот еще кусище. Другая беда — разобщение: чинуши обирают граждан, те начинают презирать государство, потом раздоры с милицией на митингах. Отменит Верховный Суд право тормозить авто прокуратуры, и разлетаются бампера и ошмётки мяса, а ГАИ руками разводят — не положено трогать.

Происходит разложение элиты, всё ей дозволено — памятник снести или своё дитё возвысить. Сын Патрушева в 22 года стал полковником безопасности. Иные до седин в старлеях ходят, а здесь космический спурт на старте. Бюрократия от силовиков стала нашей спецификой и ступенью эволюции. В погонах и управлять проще, и деньги делить легче, а не нравится — упал, отжался, и как миленький отрапортуешь. На Алтае по заповедным архарам так настрелялись, что вертолет перевернулся и все сгорели. Осенью 2008-го собрали деньги на преодоление кризиса, а этой весной Медведев говорит, что зря потратили: извернулись финансисты себя побаловать.

Ныне власть разбилась на два блока — силовики и либералы, и силовики атакуют. Участились заказные процессы, а снаружи не понять — виноват или подставили. Нарушишь круговую поруку, получи привычный набор — злоупотребления, превышения, взятка, пусть ты глава наркоконтроля генерал Бульбов или начальник дальневосточной таможни генерал Бахшецян. Судебно-правовая практика стоит на оперативных справках ФСБ, указах сверху, и подкупе, а закон не в счёт. Бумаги от ФСБ стали основанием при назначениях на крупные посты, отношения вассал-сеньор стоят за назначениями, а нарушителей «внутреннего распорядка» — за борт. Государство как машина защиты и социально-правовых услуг работает избирательно: не мешает гражданин — имеет допуск, правды ищет — под пресс его.

Много шуму вокруг антикоррупционных мер, но виртуозные канцельери умело обходят их, и снова приходится платить, а чтобы общество успокоить, бросят какую-нибудь фигуру. Штат госслужащих большой, можно ладью пожертвовать — всякий конь легко справится. Жадных среди них хватает, и Скалозуб за версту выпирает. Закроют Черкизовский рынок, и 100 тыс. китайцев и вьетнамцев на Маркизовский базар сядут, и новую жилу разработают. Система — что «тришкин кафтан» — тут залатаешь, там продырявят, а меры — как бритва для «щипача» с навыком.

Кабанов видит победу над коррупцией в хорошем соцпакете чиновнику, оценке репутации и общественном контроле. Дайте двойную зарплату и квартиру в кредит, пусть выплачивает лет 20-ть, и досматривайте за ним. Создать особый фонд, ввести чиновное сословие, подсадить хапуг «на крючок» человечности, а контролёры будут посетителей опрашивать и документы листать. Так всё исправится и предпосылки радуют. Президент уже гневается — коррупция подменила госаппарат, места продаются, пусть чиновные декларируют доходы, а милиция проверяет их по сигналам из СМИ. Война бюрократии, наступление по всем фронтам!

В финале встречи — советы журналистам. Пишите дорогие, наше общество бестолковое и вороватое, на вас надежда. Дело рисковое, денег немного отвалят, но в благодарность — драйв; смелее, экстремалы социума. Не дадут на губернатора поднять материал, а вы в газету к его сопернику, он-то поможет, чтобы влезть на региональный трон. В любом департаменте есть признаки тёмного прибытка. Плюс принцип профессиональной коллективной поддержки — Клуб региональной журналистики и плечо собрата. Всё так, — отвечают, — а если, например, «Крас Эйр» развалили братья Абрамовичи, отреагируют органы? Когда-нибудь после, а пока такой важный элемент из целого не вырвать без ущерба для всех. Ха, вот и точка сборки.

Кирилл Викторович вызывает уважение за гражданскую позицию, но противоречива его концепция. Пусть мы инфантильны, но к механизму противостояния нет доступа. Жалобы на взяточника возвращаются на его стол, а при системной коррупции — исчезают под сукно, если не требуется досадить сопернику по наживе. Сойтись в организацию нереально — не допустят и не зарегистрируют, а в антикризисных условиях сочтут провокацией или умыслом на теракт. Пусть органы занимаются, но правоохранение под контролем коррупции. Не станет народ бегать по инстанциям — застращали без меры, и не то воспитание, чтобы наушничать и жалобиться.

Везде фигурирует ФСБ, но, позвольте, эту организацию курируют из кремля, а самочинно на произвол никто не пойдет. Отсутствие национального сознания — вот причина для всех времён и народов. Если у граждан нет единой этики, все нормы позволены, лишь бы за руку не схватили. Удержать от взятки дающего и берущего может лишь моральный императив. Коррупция 20-ть лет разъедает, а на оздоровление полвека потребуется, и это в идеальных условиях, а пока иерархия «золотому тельцу» молится. Постоянно на президента кивать — вождизм пестовать, и если по приказу изъян системы в народный недуг возводим, то не страна у нас, а казарма. Зря Дмитрий Анатольевич связал репутацию с искоренением коррупции: минимум вчетверо должен объем упасть, иначе придется отказаться от второго срока.

Самое печальное, что подменяют причины следствиями и приоритеты задом наперёд. Будто у нас курс верный, лишь коррупция мешает, а коррупция является свойством политэкономической системы, но стыдятся признать в ней «капитализм» и других путают. Частная собственность всегда разлагает мораль, подсовывая эрзац из указов, но в основе — узаконивание неправомерного отчуждения общественного богатства. Охрана положения — задача капитала, и осуществляют ее через манипуляцию сознанием большинства. Разделение людей на богатых и остальных изменяет психологию верхов и размывает нормы поведения снизу. Коррупцию при капитализме не победить, можно лишь ограничить при либерализации, по-российски на это лет сто уйдёт. А пока дух захватывает от размаха шоу. Что Голливуд с жалким 10-ти миллиардным доходом — наши звёзды таких персонажей выводят, их не «Оскаром», а «Рубиновым Одином» под двойной руной «зиг» одаривать надо! Кому не нравится — поймай, если сможешь.

Одолеть коррупцию — значит вернуть подобие 1991-го и повторить, но наоборот. В прошлом комсомольцы-кооператоры и спекулянты формировали бизнес, а коммунисты через политические решения придавали реформам законность. В будущем потребуется аналог — организованная молодёжь и специалисты левых настроений, но бюрократия создаёт «Наших» и «Ваших», а управленец или инженер смеются в лицо на предложение войти в движение. На Западе тоже не гладко — и скандалы от взяток, и свобода условна, но закон соблюдают свято, у нас только святой не соблазнится присвоить, а с верой давно разлад. К тому же президент заметил, что кризис особо не повлиял на жизнь, значит, коррупционное ярмо не мешает. Достигнут паритет: больше воровать опасно, а меньше запущенный процесс не позволит.

По логике председателя НАК, кроме президента все знаковые персоны под сомнением. Ладно, Ходорковский не признал сеньора, и посадили, кого еще? Генерала Бахшецяна сослуживцы звали «железный Бахи» за принципиальность, но сидит невиновный, так для чего «Антикоррупционный комитет»? Когда в коррупции корень зла, логично инициировать движение для защиты опороченных граждан от системы, объединив журналистов, юристов и честных людей, но даже шествие против коррупции не припомню. Напрасно председатель о Конституции напоминает: её утверждало меньшинство, когда Белый дом снарядами заколачивали, перекроена вдоль и поперёк и важна для бюрократии, как путеводная звезда к злату. Остальным от неё мало проку и пусть Комитет оповещает о бюрократии, но меж строк читается — опыта у нас много, а денег нет…

28 июля 2009 г.