Духовная основа и приоритеты российского образования

Доклад на Первых Всероссийских Ильинских молодежных научно-богословских Чтениях (28−29 октября 2008 г.)

Школа была и остается важнейшим общественным, социокультурным и государственным институтом образования и воспитания человека — общенародного и, по слову Феофана Затворника «самым святым из всех святых дел"… на земле.

По своей сути именно так, задолго до нашего смутного времени, был обоснован и сформулирован приоритет образования и его сердцевины — воспитания личности. Чисто ведомственный, отраслевой подход к образованию, к статусу и положению образовательной и профессиональной школы, тем более в мучительных условиях трансформации всей общественной системы на рыночных принципах не срабатывает.

Процесс образования и воспитания должен быть увязан с социокультурной полисферой в целом, со всеми аспектами жизни общества — с позицией воздействия образования на становление инновационной и эффективной экономики, с духовно-нравственным миропорядком развития всех отраслей хозяйства, здравоохранения и культуры, сбережения народа и территории страны, экологии, обороны и национальной безопасности, важнейшими направлениями оптимального воспроизводства и достойными условиями социального жизнеобеспечения людей. Образование является определяющей сферой культуротворения как идеального человека, так и общества в целом. Образование как органичная и целостная система выступает основным движителем и механизмом развития всех других сфер и элементов общества и поэтому оно на деле должно стать из ведомства (отрасли) сферой целостной общественной практики.

I. Экономическое, социальное и духовное возрождение России требует надежного кадрового сопровождения. Необходима подготовка профессионалов высокого уровня, с основательным гуманитарным знанием, человека культуры, с высоким запасом духовной прочности. Общепризнанной является значительно возросшая роль образования во всем современном мире, его ведущий и определяющий вклад в экономику, производство. Справедливо говорится об „экономике знаний“ как важнейшем ресурсе производства, техники и, особенно „высоких“ и „тонких“ технологий.

Действительно, решающим фактором в целостной системе общественного воспроизводства, особенно в его постиндустриальном развитии, становится сам человек, его социокультурный личностный потенциал. Причем, главное в социальном потенциале человеческого ресурса уже не мускульные и физические усилия, не индустрия „заводских труб“, а производство интеллектуальной и наукоемкой продукции, наращивание и воплощение в хозяйстве духовно-нравственных усилий. Они по своей созидательной сути в сравнении с другими ресурсами (сырье, энергия, материально-вещественные факторы) безграничны в использовании и только возрастают по мере их проявления через культурно-образовательный, интеллектуально-научный и созидательно-инновационный потенциал личностного развития. Можно сказать и так: силовые факторы экономики (труд, капитал, земля, технологии, информация) все более уступают сегодня уму, а завтра — совести (Дефицит совести сегодня — это самый дорогостоящий и самый блокирующий фактор общественного развития в целом). Мы должны формировать экономику „знаний, интеллекта, науки и культуры“, „золотых“ рук и „чистой совести“ с гимном и хвалой честному созидательному труду (И. А. Ильин).

В связи с этим во весь рост встает проблема решения сложнейших вопросов образования и воспитания, становления и самоопределения человека в качестве подлинного субъекта на всем „поле“ хозяйственно-экономического и социокультурного пространства его жизнедеятельности как духовно-нравственного существа. Будущее России рождается за школьной партой и на студенческой скамье, в детских дошкольных учреждениях и, прежде всего, в семье как опорной и ключевой клеточке всего общественного организма. Сегодня в зоне повышенной опасности и постоянного риска оказалась не просто какая-то часть подрастающего поколения, но детство, подростки, юноши и девушки, молодежь в целом. Ссылаясь на известное произведение замечательного русского писателя В.Г. Короленко „В дурном обществе“, часть которого под названием „Дети подземелья“ обязательно включалась в программу по литературе до недавнего времени, можно сказать, что сегодня предстоит вывод детей (и не только детей) из „духовного подземелья“, сложнейшая задача переустройства самого общества на человеческих, духовно-нравственных основаниях.

Воспитание и образование, в отличие от других сфер общественной жизни, целиком и полностью погружены в духовное, пронизаны духовным началом и в концентрированном виде выражают уровень духовности. Именно в формировании духовности зиждется сердцевина воспитательной работы с учащимися и студентами. Иначе, по слову Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, „школа станет мертвенной, а труд ее безотрадным, если она будет лишь передавать некую сумму знаний. Нет и не может быть школы без воспитания, без стремления помочь учащемуся стать личностью нравственной, самостоятельной, одухотворенной, способной отдавать себя другим людям, народу, Отечеству“ [1]. Поэтому главное внимание и основные усилия школьных учителей, профессорско-преподавательского состава вуза должны быть нацелены на преодоление дефицита духовности. Можно сказать и точнее — ига бездуховности. Самое пристальное внимание должно уделяться обновлению, обогащению и актуализации самого содержания образования и воспитания, его соответствию духовному наследию и великим традициям, доставшимся нам не по нашей заслуге от наших предков. Весь учебно-образовательный, научно-исследовательский и воспитательный процесс в школе и вузе должен быть выдержан на этом уровне, достойном традиций нашего народа.

Приходится возвращаться к более глубокому и изначальному смыслу общепринятых и близких, на первый взгляд, понятий: образование, обучение, воспитание. К сожалению, имеет место практика их прямого отождествления или неоправданного отрыва друг от друга.

Обучение (любому предмету, делу, специальности, профессии) не есть еще само образование, хотя и составляет его определенную и специфическую часть. Можно сказать и так: обучают чему-то посредством выверенных дидактических принципов и методов, а образовывают человека в соответствии с принятым идеалом — эталоном, образцом, первообразом, образуют в целом человека, во всей полноте его сущности и многомерности существования. В таком плане можно говорить о созидании человека образованием и культурой.

Образование — от слова „образ“. Если этот образ воплощен в том, что известно человечеству как объективно и абсолютно совершенное и прекрасное — в Личности Богочеловека — Спасителя Иисуса Христа, только тогда это настоящее образование, приближающее человека к истине и правде, добру и красоте. Все это можно осуществить только на основе духовно-нравственного совершенствования личности, работы над своим душевным укладом, накопления и передачи духовного опыта молодому поколению. В связи с этим для восстановления и полноценного функционирования социального института воспитания необходимо возрождать традиции наставничества, духовного окормления детства, отрочества, юношества.

Вся система образования в России должна быть направлена на формирование условий для созидания осмысленной, предметной, ответственной жизни на духовно-нравственной основе. „Все, что воспитывает духовный характер человека, — все хорошо для России, все должно быть принято, творчески продумано, утверждено, насаждено и поддержано. И обратно: все, что не содействует этой цели, должно быть отвергнуто, хотя бы оно было принято всеми остальными народами“ [2].

Условия эти могут сформироваться только на основе развития способности педагога и учащегося к „духовному созерцающему интуитивному творчеству“, что невозможно без веры в Бога как Творца всего сущего — мира видимого и невидимого, без усвоения полноты евангельской истины, без Православия.

II. Общеобразовательная и профессиональная школа страны вот уже почти полвека продолжает пребывать в состоянии перманентного реформирования. Необходимость преобразований школы объяснялась задачами преодоления консерватизма, приближения образования к жизни и запросам практики, развития педагогической инициативы и самоуправленческих начал. Ради справедливости следует отметить, что до пресловутой „перестройки“ изменения в образовательной системе носили в основном косметический характер. Школа продолжала в целом следовать принципам научности, системности и основательности преподавания и изучения основного цикла дисциплин, достижения содержательного и смыслового единства образования, целостности процесса обучения и воспитания учащихся, соответствующего дидактического обеспечения. Школа оставалась единой, государственной, общеобразовательной системой, всеобщей и обязательной для всех практически до совершеннолетия, имела трудовую направленность на основе освоения общеполитехнических начал. Образование объявлялось общенародным, общегосударственным и партийным приоритетом.

Наиболее тяжелый удар по школе пришелся на последний двадцатилетний период, так называемый перестройки и последующего реформирования и модернизации всей общеобразовательной системы. Стратегическим направлением „преобразований“ стали идеи свободы, гуманизации и демократизации, плюрализма, установка на непрерывность постоянных инноваций, навязывание школе метода всеохватного тестирования, рынконизация в организации и функционировании образовательных учреждений, „размыве“ и разливе образовательного поля, в предметном эклектическом наборе, в подрыве смыслового и содержательного единства образования, порушении института воспитания учащихся.

Ничуть не преуменьшая достоинств и завоеваний советского прошлого, следует все же критически оценить его определенные издержки, выражающиеся в иждивенческих устремлениях и отсутствии полнокровной самостоятельности, подлинной субъектности самих учащихся и студентов, широком распространении „троечного“ подхода к учебе, формализации и бюрократической заорганизованности инициативы учащейся молодежи. Сегодня, при всей своей жесткости и прагматизме рыночные отношения настоятельно требуют возврата студента в качестве реального субъекта всего вузовского процесса с тем, чтобы он не только был поставлен, но самостоятельно стал в центре образования, обучения и самовоспитания, самосознания и самостроительства своей личности: человека профессии и дела, человека — гражданина и патриота, человека веры и культуры, человека семьи, духовно-нравственного человека. Особое значение приобретают вопросы разработки и внедрения ответственных самоуправленческих начал в жизни учебных заведений, воссоздания детских и юношеских самодеятельных организаций.

С начала 90-х годов после фактического упразднения государственных институтов воспитания и ухода государства из сферы образования главным воспитателем в стране стали средства массовой информации, особенно телевидение, пропагандирующие культ насилия, пошлости и разврата. Формирование личности, душевного склада молодого человека происходит в условиях общественного кризиса, стихийного воздействия негативных социально-экономических, политико-правовых и социокультурных факторов, под влиянием собственных, ничем не сдерживаемых влечений, инстинктов, страстей. Сегодня молодое поколение, чье детство и юность выпало на годы перестройки и реформ, уже пополняет ряды студенчества. Горькие плоды такого „просвещения“, а вернее, — растления, — налицо: распущенность, отсутствие элементарной культуры, неуважительное отношение к преподавателям, и вообще к старшим, нежелание трудиться и учиться, чисто потребительское отношение к жизни получили широкое распространение среди учащейся молодежи. Угрожающий масштаб приобрела никотинизация, алкоголизация и наркотизация молодежи, игромания — вот плоды цивилизационных преобразований, оторванных от своих корней, традиций и духовный оснований. Истоки кризиса очень глубоки и духовны в своей основе.

Современная Россия переживает невиданную трансформацию базовых социальных институтов, обусловленную „заданным“ изменением ментальности народа, его психологии, мировоззрения и социально-демографической структуры. Новая социальная дифференциация в обществе проходит на фоне ценностного конфликта молодого и взрослого поколения. Нетрадиционный для России конфликт поколений затронул духовные, философские, мировоззренческие основы развития общества и человека, взгляды на экономику и материальную жизнь общества. Поколение „отцов“ оказалось в положении, когда передача опыта и духовного наследия преемникам практически отсутствует. В российском обществе усиливается разрыв связи поколений, отражающий перелом исторического развития.

Гуманитарное образование не выходит из тисков глубокого кризиса, разрушительного плюрализма, духовно-мировоззренческой неопределенности, идеологической всеядности, расколотости общественного и индивидуального сознания, ценностного релятивизма, редукционизма, гипнотической податливости инородным и чуждым манипуляциям.

Прямо скажем: плюрализм хорош и допустим на рынке, а не в голове и сознании человека. Когда внутренний духовный мир человека расколот, а мысли идут в разных и противоположных направлениях, в медицине этот клинический случай диагностируется шизофренией, а у нас, в обществоведении, плюрализм называется „наукой“.

Односторонний акцент на свободы и права человека, на так называемые общечеловеческие ценности в отрыве и противопоставлении их интересам и потребностям общества, государства, народа, социальным общностям различного уровня и ответственности перед ними искажает сам смысл свободы. Современный либерально-демократический стандарт жизни утверждает искаженный идеал свободы как высшей, абсолютной, непререкаемой и универсальной ценности. В образовании это воспринимается в качестве исходного основания ложной идеи человекобожия, его бесконечности. Любое „смирение“ или ограничение самодостаточности личности считается слабостью души и воспринимается как покушение на свободу человека. Истоки такой гордыни и ложной самоуверенности коренятся в абсолютизации свободы как непререкаемой ценности. Конечно, дух без свободы гаснет, но и свобода без духа разнуздывается. Свобода во грехе и свобода от совести — худший вид рабства человека.

Справедливо и глубоко суждение, что человек должен быть господином своей воли, но рабом совести. Такое „рабство“ — это не плен души, а ее самоподнятие до идеала объективно сущего и объективно лучшего, не только для себя самого, но и для всех других людей. Его можно рассматривать как своеобразную чуткость и зоркость души. Смирение и благоговение перед высшим, перед совершенством Божиим в совести, истине, добре, правде-истине, красоте и любви не порабощает, а освобождает человека от греха и злого начала. Поистине, по слову Спасителя — „Иго мое легко“.

Ильин глубоко раскрывает суть свободы. „Тайна свободы, или, как обычно говорят, „свобода воли“, — состоит в том, что сила духа способна сосредоточиваться, укреплять себя, увеличивать свою силу и превозмогать свои внутренние затруднения и свои внешние препятствия. Свобода духа состоит в том, что не его определяют „влечения“ и „обстоятельства“, а он определяет сам себя… Свободы полной, тотальной, абсолютной нет и быть не может… Можно только благодарить Бога за то, что такая свобода не дана человеку. На самом же деле свобода есть сила и искусство человека определять себя самого и свою жизнь к духовности согласно своему предстоянию, своему призванию и своей ответственности [3].

III. В проекте „Федерального компонента государственного стандарта общего образования. Часть первая. Начальная школа. Основная школа (М., 2002)“ прямо сформулированы установки, которые рассчитаны на долговременные цели… для эволюционной смены менталитета общества через школы“. Вот подлинная суть дальнейшего реформирования, трансформации, модернизации нашей школы в либерально-демократическом радикальном концепте!

Нынешний куратор Высшей школы экономики, бывший министр экономики Е.Г. Ясин в одной из своих последних работ „Модернизация экономики и система ценностей“ в качестве стратегической задачи обосновывает необходимость коренного изменения традиционной системы духовных ценностей русского народа.

В обнародованном манифесте „Национализация будущего“ зам. Главы администрации президента В. Ю. Сурков в постмодернистской форме предлагается „производство смыслов и образов, интерпретирующих всеевропейские ценности“ в их преломлении к российским целям, что позволит ментально воссоединить расстроенную нацию, собранную пока (по его оценке) „условно-административно на скорую (пусть и сильную) руку“. По существу прописан западнический рецепт замены мировоззренческой матрицы российской цивилизации, ее православного духовного ядра, русскости в культуре и образовании. Такой „прожект“ игнорирует объективное положение и роль русского народа в качестве естественно-исторического, стабилизирующего, консолидирующего и гармонизирующего фактора межнационального единения, развития общероссийской гражданской, государственной, социально-этнической, духовно-нравственной и культурно-исторической общности.

С начала бурных 90-х годов уже прошлого ХХ века в стране шел неуправляемый процесс социально-экономических и общественно-политических перемен, захвативших общеобразовательную и профессиональную школу. Образовательное поле было во многом пущено на самотек. Начался своеобразный „дрейф“ его концептуальных, методологических и содержательных основ, ломка организационно-педагогических форм. В образовании началось насильственное внедрение западных стандартов, его захлестнул поток недоброкачественной литературы, рушился институт воспитания, сжимались финансовые и материально-технические „тиски“ самого существования образовательных учреждений. Время от времени в общественное сознание вбрасывалась „идея“ о приватизации учебных заведений, введения „образовательного ваучера“. Сегодня, по твердому заявлению руководства, „государство возвращается в образовательную систему“.

Необходимо духовное сосредоточие России. „Россия сосредоточивается“. Такими словами выразил духовную ситуацию пореформенной России после тяжелого поражения в Крымской войне тогдашний министр иностранных дел князь А.М. Горчаков. К чести страны, ее народа, патриотических и государственно-мыслящих деятелей, тогда были найдены и осуществлены адекватные ответы на вызовы времени.

IV. Статус и положение образования в современном обществе требуют принципиальных решений и изменений, начиная с бюджетных и иных форм финансирования, завершая выработкой ясной государственной политики в этой основополагающей сфере общественной жизни. Пока же оно пребывает просителем, сиротой, которой подают то, что остается. От 10% национального дохода, законодательно установленного в нашей стране, образование получает в три раза меньше, и то приходится эти крохи буквально выдирать как на местном, так и на федеральном уровнях. Обеспеченность образовательных учреждений бюджетным финансированием составляет всего 40−45% от необходимых потребностей.

Рыночные отношения, складывающиеся на почве западно-либеральных теорий, напитавшиеся духом протестантизма с его абсолютизацией индивидуализма и прагматизма, в нашей стране накладывается буквально трафаретно путем экономических реформ на совершенно чуждый этому духу менталитет человека, воспитанного в духе соборности, коллективизма, взаимозависимости, взаимопомощи, укорененных в православную традицию, практически совершенно не имеющего опыта индивидуальной экономической активности. Развитие рыночных отношений в экономике современной России обусловливает появление новых социальных ролей и статусов, „предлагаемых“ обществом человеку, проявления у человека таких качеств, как индивидуализм, предприимчивость, самостоятельность, усиленное внедрение установки на достижение личного успеха, понимаемого чисто прагматически, утилитарно и односторонне, ущербно для человека. Ильин называл это „пролонгированным хаосом“, который утвердил себя в качестве жизненной цели в большинстве случаев так называемой „демократический строй“. Он писал: „Мы отвергаем и это насилие, и этот хаос. Мы говорим им — нет! Но этого мало. Отвержение еще ничего не определяет… Человек творит, утверждая, а не отвергая“ [4]. Поистине, от того, какой ценностный фундамент будет сформирован и предложен молодому поколению, зависит будущее народа и страны.

Социализация личности учащегося и студента в условиях рыночных отношений и под влиянием чисто рыночных ценностей приобретает весьма противоречивый характер. Экономический либерализм и финансовый рационализм, индивидуализм и соперничество, с одной стороны, пробуждают энергию, активность, самостоятельность. И тем самым они расширяют возможность для развития способностей и творчества, способствуют становлению субъектности учащегося и студента в образовательной и учебно-профессиональной деятельности и как будущего специалиста в сфере хозяйственных экономических отношений. С другой стороны, в обществе и в самой среде учащихся и студентов нарастают явления социальной атомизации и хаотизации, происходит утрата социальной близости, общности, потеря социально значимых ценностей и ориентиров, что чревато нарастанием взаимоотчуждения и социально-психологической отчужденности.

Но как быть с решением социально значимых и гуманистических, сугубо человеческих, личностных проблем? Рынок реагирует на частное, единичное, специфическое в производстве товаров и услуг. Общество и скрепляющие его социальные институты, в первую очередь, государство в своих объективных потребностях и законных интересах, сориентированы на целостное и сбалансированное развитие. Если речь идет о подготовке специалистов, то рынок, прежде всего, рынок труда ставит и решает задачи профессионального порядка, как правило, узкого и специального профиля. Общество же, широкий социальный и правильно понятый личностный запрос требует целостной, всесторонней и гармоничной подготовки не только узкого профессионала, но и глубоко образованной, социально компетентной личности — воспитания человека семьи, патриота малой и большой Родины, гражданина, государственника, человека веры, культурного и нравственного человека.

Нельзя упускать из виду, что постепенно складывается под воздействием рыночных отношений такая система общего и профессионального, особенно, высшего образования, которая начинает воспроизводить, закреплять и усиливать социальную дифференциацию в обществе. Социальная „селекция“ и первые „фильтры“ начинают срабатывать уже в общеобразовательной школе. Но особенно в полную силу этот механизм начинает работать на пороге высшей школы, особенно в привилегированных и закрытых учебных заведениях. К повсеместно распространенному репетиторству добавилось частное домашнее гувернантство, непомерно высокая и недоступная для большинства плата за обучение в отдельных вузах. В результате складываются как бы две параллельные системы образования: одна для привилегированных слоев общества, готовящая руководящие кадры и высокооплачиваемый менеджмент, а другая — для средних и низших слоев населения, готовящая специалистов более низкого уровня (Достаточно сослаться на опыт действующих и планируемых к открытию Высших школ экономики в Москве и Санкт-Петербурге со стоимостью обучения до 100 тыс. долл. в год).

Особую остроту приобретают проблемы сохранения ассигнований на образование, планируемая дифференциация вузов на федеральные, общенациональные и так называемые государственные некоммерческие образовательные учреждения с последующим переводом финансирования на региональный и местный уровни.
В повестку дня встали неотложные вопросы материально-технического переоснащения и приобретения современного лабораторного оборудования, компьютерной базы нового поколения, обеспечения программным учебно-методическим продуктом, надежными и передовыми в научно-производственном и технико-технологическом отношении базовыми предприятиями для прохождения учебной производственной практики, гарантированное трудоустройство выпускников по окончании учебы. Хронически нерешенными остаются проблемы достаточной оплаты труда профессорско-преподавательского и воспитательного персонала учебных заведений, расширения круга стипендиатов и повышения размеров стипендий.

Сегодня всей российской образовательной системе, в том числе и на завершающей ступени высшей профессиональной школы при всей диверсификации ее финансирования хронически не достает средств. Так, по оценке бывшего министра образования РФ Днепрова Э. Д. доля расходов образование в ВВП в России всего 3,1% - по сравнению с 5−6% советского периода. Крайне низки расходы на одного российского студента: в 20 раз меньше, чем в Финляндии и в 40 раз меньше, чем в США. На содержание заключенного у нас тратится средств в семь раз больше, чем на обучение студента. В нашем образовании произошла селекция, которая начинается со школы и возрастает на последующих ступенях профессиональной подготовки. Объем платных услуг в сфере образования достигает 376 млрд руб. [5].

V. Наиболее опасной и разрушительной зоной всеобщего кризиса стала демографическая ситуация, кризис самого человека, его воспроизводства, несущей основы общества — его первичного клеточного воспроизводящего звена — семьи. Убыль населения России в „пореформенный период“ превысила 11 миллионов человек, а самый „выгодный“ и прибыльный бизнес сегодня — похороны и ритуальные услуги. Ведь предавать упокоению приходится только в один год до 2,5 миллионов человек! Нескончаем заупокойный мартиролог, зачитываемый в наших храмах. Весьма символично, что на прошлых выборах мэра нашей столицы или даже президента выдвигался некто Стерлигов, один из бывших лидеров похоронного бизнеса Москвы.

На первый и поверхностный взгляд фиксируются только хозяйственно-экономические или социально-политические проявления кризиса. Однако он имеет принципиально не экономическую, не социально-политическую и даже не идеологическую природу. Более опасны и губительны невидимые, духовные в своей основе истоки и причины.

И.А. Ильин со свойственной ему прозорливостью усмотрел духовную природу кризиса, корни которого заложены в самой глубине нашего бытия. Он характеризовал наше время как время поворота. „В мире намечается перелом; может быть, он уже совершается. Прежнее равновесие утрачено… Никогда еще отрицательные силы человеческого существа не выступали с таким дерзновением, так самоуверенно, с таким самосознанием; никогда еще они не делали таких вызывающих попыток захватить власть над миром; никогда еще человек не располагал такими техническими возможностями; никогда еще он не владел такими разрушительными средствами… И той худшей опасности, которая нам грозит, мы можем противостоять только при условии внутреннего обновления…“ [6].

„Современный человек, — по Ильину, — должен увидеть и убедиться, что его судьба зависит от того, что он сам излучает в мир, и притом во всех сферах жизни“ [7]. Мы должны найти в себе мужество и остроту взгляда, чтобы увидеть вещи такими, каковы они суть на самом деле; мы должны найти в себе волю, чтобы выговорить всю правду и вступить на новые пути».

«Поэтому нам необходимо подлинное углубление духа; мы должны прежде всего сосредоточиться и уйти в живую глубину нашего собственного существа, в „субстанцию“ нашей человечности или, как сказал бы Аристотель, в „энтелехию“ нашего духа, в ту священную сферу, благодатность и божественность которой возвестил нам Сын Божий, Иисус Христос. Повсюду, во всем мире должен начаться духовный пересмотр наших душевных актов и наших предметных содержаний: в отдельных людей и в малых кружках, в религиозных общинах, в философских обществах и в целых культурных движениях люди будут сосредотачиваться на последних, священных истоках своей жизни…».

Ведь именно религиозным постижением (измерением) проникается, освящается и углубляется всякая духовная культура. Всякое духовное состояние человека (и не только моральное, но и художественное и правовое, и политическое, и философское, и хозяйствования, и науки) ставит его перед Лицо Божие, дает ему живой самоценный опыт тайны и скрытого в тайне откровения.

Общественные потребности и социальные запросы работодателей (предприятий и организаций различного типа и форм собственности), а также личные жизненные устремления и интересы молодежи, находят свое выражение в определенной системе учебных заведений. Система учебных заведений во всей структуре направлений и видов общего и профессионального образования представляет собой то посредствующее звено, через которое жизненные планы молодежи непосредственно и практически связываются с общественными потребностями и социальными запросами.

Переход к рыночным отношениям и отказ от планово-директивного подхода в подготовке специалистов по-новому ставит проблему взаимодействия потребностей общества и его различных структур в кадровом потенциале, взаимосвязи системы образования и жизненных планов молодежи, проявления этого взаимодействия через интересы различных социальных групп, ценностные ориентации и формы социально-профессионального определения отдельных индивидов.

Требуется концептуальная разработка и обоснование долговременной системы профессиональной и социальной ориентации на основе социально-экономической стратегии развития российского общества в целом. Важными и опорными звеньями такой стратегии должны стать общенациональные проекты развития производительных сил страны, активная промышленная и научно-техническая политика, крупномасштабные проекты в области образования, здравоохранения, культуры, жилищного строительства, развития агропромышленного комплекса и села, демографического развития и укрепления семьи. На такой основе возможно создание целостной системы профессиональной ориентации молодежи в общеобразовательной школе, начальной, средней и высшей профессиональной школе, на производстве, в целом, на складывающемся рынке труда и движения рабочей силы.

В образовании сегодня во многом подорвана нить и потеряна стратегия воспитания духовности, формирования ценностного самосознания как основы личностного, социального и профессионального самоопределения человека. В профессионально-образовательной подготовке современного специалиста необоснованно занижена доля отечественного компонента в сравнении с западным, чему прямо способствовали проведенные по Соросовской программе Институтом открытого общества конкурсы по изданию учебной литературы по гуманитарным дисциплинам. Учебники и учебные пособия (несколько сотен наименований), подготовленные в рамках данной программы, буквально наводнили все учебные заведения. В большинстве из них налицо прямое подчинение отечественной культуры западным стандартам, нигилистическое отношение к историческим традициям и самобытному укладу жизни нашего народа.

Конечно, важно и необходимо продекларировать приоритетность образования в государственной политике, стратегию и основные направления его развития, принять долгосрочную национальную доктрину образования Российской Федерации на период до 2025 года. Вопрос о модернизации образования был обсужден на заседании Госсовета при Президенте России 1 августа 2003 г. Но этого явно недостаточно. Несмотря на почти десятилетнюю разработку до сих пор нет федеральной программы развития образования. А самое главное — необходимо определить сердцевину образования и воспитания, соответствующую духовно-нравственному миропорядку, традициям и выверенному историческим опытом России социокультурному строю жизни, определиться в ценностных основаниях, целевых установках и содержательном поле образования и, конечно, приступить к разработке и изданию нового поколения отечественной литературы, отвечающих этим требованиям. Тем более, что опыт такой работы постепенно складывается и очень востребован на местах, в конкретных учебных заведениях.

Для выравнивания социальных стартовых позиций и социальных перекосов на исходном пороге высшей школы исключительно важное, фундаментальное и стратегическое значение имеет инициатива восстановления и введения в стране обязательного всеобщего бесплатного 11-летнего полного среднего образования. С 1 сентября 2007 года эта инициатива получила законодательное воплощение. В образовательном и социальном плане она направлена на подъем образовательного уровня всего народа, отвечает интересам всех слоев молодежи и общества в целом. И ее следует воспринять и развить комплексом конкретных мер социального наполнения и человеческого измерения в модернизации общего и профессионального образования, решения неотложных и перспективных социальных проблем учащейся молодежи.

VI. Российское образование, несмотря на все попытки его реформирования и модернизации, продолжает оставаться классическим. Ему присуща фундаментальность, последовательность, системность и полнота, что позволяет ему даже вопреки всем кризисным обстоятельствам занимать высокий мировой рейтинг, оставаясь в первой двадцатке государств по образовательным позициям.

Неоспоримым преимуществом и достоинством российской школы были и должны оставаться в качестве определяющих принципы:

1. Фундаментальности и универсальности образования;
2. Системности, полноты и целостности становления личности на основе утверждения в образовании верховенства духовного начала;
3. Восстановление, раскрытие во всей полноте определяющей роли и значимости в жизни человека духовной доминанты как сердцевины обучения и воспитания;
4. Соответствие образования отечественным традициям и ментальности народа, великому историческому рангу России в религии и культуре, государственности и хозяйства, деяниях святых и подвижников, героев и творцов, составивших славу и величие уникальной российской цивилизации;
5. Упреждающий ответ на требования, запросы и потребности общества и человека, региона и отрасли хозяйства;
6. Высокое качество образования, воплощенное в общекультурной, профессиональной и социальной компетентности выпускника школы;
7. Обеспечение непрерывности, поступательности, преемственности и практичности обучения, связи с реальной жизнью, ценностного измерения и духовного постижения наиболее важных проблем современности;
8. Развитие и утверждение соуправленческих начал в школе на основе соработничества и сотворчества учителя и ученика на основе педагогики сотрудничества;
9. Восстановление и развитие плодотворного соработничества школы, семьи, церкви, трудовых коллективов и культурно-просветительских структур гражданского общества в образовании и воспитании подрастающего поколения.
Таковы базовые принципы и приоритеты, закладывающие мировоззренческие, теоретические и методологические основы общеобразовательной и профессиональной школы, определяющие выбор предметов и циклов учебных дисциплин, их смысловое и содержательное поле, диктующие порядок, формы и методы обучения и воспитания учащихся.

Взаимоотношения ученика и учителя, студента и преподавателя, глубокая внутренняя связь между ними на основе духовного единения, соборного соработничества и сотворчества, пронизанного духом любви и заботы, формирует и утверждает атмосферу искренней доброжелательности и подлинно человеческого общения. Духовная доминанта в евангельской полноте как Свет Христа просвещает всех. И это есть первейшее и важнейшее условие истинного учительства и попечения об учащихся, когда сам педагог является живым носителем нравственных и религиозных ценностей.

Характер, глубина и чистота взаимоотношений в школьном коллективе задается масштабом личности учителя, его богочеловечности, общей культуры и профессионально-образовательного мастерства, его высоком и ответственном служении Божьему делу (по И.А. Ильину) на педагогическом поприще. Субъектность развивающейся личности учащегося формируется и утверждается через познавательную деятельность, учебный труд и усердное самовозрастание в совершенстве как специфическом и посильном роде социального служения.

Русская отечественная педагогическая мысль, опыт учительства и самая школьная практика изначально была укоренена в своей религиозной почве — Православии. При всем своеобразии и определенных различиях теоретических и дидактических оснований не было разрыва, а тем более противопоставления светской и православной педагогики. Социально-педагогический идеал, на основе которого выстраивался педагогический процесс, обучение и воспитание, домостроительство и семейные устои зиждились на христианском фундаменте педагогической мысли и педагогической практики. Сущностный образ человека как боготворного и богоподобного существа, духовно-нравственного в своей внутренней сердцевине по своему смысложизненному призванию и назначению, вдохновляющегося высшими и вечными целями спасения через действенную любовь к Богу и ближнему — вот что составляло ценностно-смысловое и предметно-содержательное основание социально-педагогического идеала. По большому историческому счету и масштабному Богочеловеческому видению перед школой, семьей, церковью и государством, по словам выдающегося русского богослова, философа и педагога В. В. Зеньковского, стояла всегда самая претрудная задача — христианизация педагогической мысли и педагогической практики. В соответствии с религиозно-философским учением В.С. Соловьева о Всеединстве и Богочеловечестве необходимо ввести вечное содержание христианства в новую, соответствующую ему, то есть разумную безусловную форму.

Историческая эволюция школы и органическое взаимодействие в ней церковного, государственного и общественного начал, научного и религиозно-богословского компонентов на различных этапах развития русской педагогики и российской школы предметно и глубоко раскрыто в работах П.Ф. Каптерева.

Созидательной и человекообразующей основой образования и воспитания личности служит только духовно-ценностное основание, любящая мысль и верующее мышление. Всякое знание, отделенное от справедливости и другой добродетели (и, прежде всего, от любви — по ап. Павлу), представляется плутовством, а не мудростью (по Сократу и Платону). «Истина не дается нравственно ущербному человеку», — утверждал И.В. Киреевский. «Тому, кто не постиг науки добра, всякая наука приносит лишь вред», — считал М. Монтень. По Киреевскому И.В., — вера есть взор сердца к Богу. А «из отвлеченного ума», — писал он, — нельзя получить ни истинной веры, ни совести, ни любви. Это было бы… странное рождение живого из мертвого".

«Скажи мне, за что ты хотел бы отдать свою жизнь, а я скажу тебе, во что ты веришь. Ибо вера ставит каждого из нас перед высшей ценностью жизни, перед последним вопросом бытия, перед нашим существованием в целом: когда смерть вопрошает душу, то душа вопрошает верою» [8].

В анализе феномена духовности уместно обращаться не только к наследию философской мысли, но и к духовному опыту великих христианских святых, к коим обращались и отечественные мыслители (великие учителя Восточной Церкви: Св. Григорий Нисский, Св. Макарий Великий, Св. Антоний Великий, Св. Иоанн Дамаскин и др.; русские святые, как Св. прав. Серафим Саровский, Иоанн Кронштадтский). В соединении и актуализации духовного опыта православной церкви и православной культуры и интеллектуального наследия русской религиозной философии есть, на наш взгляд, полнота анализа феномена духа, духовности и духовного.

В отходе от религиозных начал, в утрате духовной цельности И.В. Киреевский видел суть кризиса европейского просвещения. Это наиболее ярко проявляется в господстве отвлеченных начал в идеалистической философии. Он считал гегелевскую философию как завершение западноевропейского рационализма, восходящего к Аристотелю и католической схоластике Средневековья. Гегелевской философии он противопоставлял традиции Платона и восточно-христианского направления.

Самобытная русская философия должна быть философией духовно цельной личности. Сама философия получает высшее задание из веры, религии. И поэтому он рассматривал философию лишь как «переходное движение разума человеческого из области веры в область многообразного приложения мысли бытовой» [9]. Там, если можно так выразиться, фундируется методология, а все остальное — технология. Его программная статья — «О необходимости и возможности новых начал для философии». Как он понимает и раскрывает духовную цельность?

Духовную цельность он выводит из диалектики живой Божественной личности к личности человеческой. Основанием для него служит вера, а цельность и полнота человеческой личности пролегает в верующем мышлении, «поэтому главный характер верующего мышления заключается в стремлении собрать все отдельные части души в одну силу; отыскать то внутреннее средоточие бытия, где разум и воля, и чувства, и совесть, и прекрасное, и истинное, и удивительное, и желанное, и справедливое, и милосердное, и весь объем ума сливается в одно живое единство и таким образом восстанавливается существенная личность человека в ее первозданной неделимости» [10]. Не наружное сцепление понятий, не просто логическое, рационалистическое оправдание, а совокупность всех познавательных сил человека. Ибо человек — это его вера, созерцание не только внешнего мироздания, но созерцание мира внутреннего и мира нравственного.

В самобытности исторического пути России, верности христианству, православию и соборному началу А.С. Хомяков видел залог ее всечеловеческого призвания. В учении о соборной личности Хомякова главное — это ее вера: «Человек… признает в себе высшую, духовную жизнь. Он сочувствует с миром, стремится к источнику всякого события и всякой правды, возвышается до мысли о божестве и в ней находит венец своего существования. Темно, ясно ли его понятие, вечной ли истине, или мимолетному призраку приносит он свое поклонение, во всяком случае, вера составляет предел его внутреннему развитию. Из ее круга он выйти уже не может, потому что вера есть высшая точка всех его помыслов, тайное условие его желаний и действий, крайняя черта его знаний. В ней его будущность, личная и общественная, в ней окончательный вывод всей полноты его существования разумного и всемирного» [11].

Внешний мир в его сущности непостижим, тем более Божество, но в сокровенных тайниках личной жизни каждый человек слышит голос этого существа и испытывает его непосредственное воздействие. Бытие Бога — непреложный факт нашей внутренней жизни. Человек не имеет безусловного знания, но знание о безусловном у него есть. Человек может двигаться навстречу Богу. Или страдать от того, что этого движения не происходит. Но ситуация встречи и взаимоотношения между Богом и человеком сохраняется всегда. Бог для человека всегда самый близкий и самый далекий в одно и то же время.

В творчестве Н.А. Бердяева четко прослеживается мысль о духовности как божественной свободе человека, как творческом акте выбора божественной благодати, о бого-человечности, возможности глубокой близости между божественным и человеческим, к чему неприменимы никакие понятия и отношения падшего мира, социума. Для человека возможна внутренняя экзистенциональная встреча с Богом, то есть феномен духовности лежит в сфере отношений Бога и человека. «Свойства духа познаются только духовным опытом человека, к Богу применимо лишь то, что взято из глубины духовного опыта, опыта трансцендентального человека» [12].

По Н.А. Бердяеву, человек есть идея, задание Бога, и по этой идее, по божественному замыслу он есть духовное существо. Реализация потенциальной, нераскрытой духовности означает богочеловеческий процесс в человеке и есть реализация личности. Но пробуждение духовности, трансцендентального человека в эмпирическом человеке происходит таинственно, оно не подчинено субъективированному, внешнему иерархическому началу. Пробуждение духовности происходит в Церкви, понятой духовно мистически как духовный организм. «Бог и божественное открывается в Духе и истине. Дух и есть Истина в человеке, Смысл и Свет. Но Дух в человеке может ущербляться и умаляться в охлаждающем и умаляющем процессе объективации… Объективация есть приспособление к состоянию этого мира, есть уступка свободы духа необходимости мира, есть отчуждение и охлаждение. Это происходит с религиозной жизнью вообще и с христианством. Подлинная духовность есть процесс, обратный отчуждению и объективации. Новый духовный человек может быть только солнечным человеком, излучающий изнутри свет и мир… Дух есть не отворачивание от мира и его муки, а изменение, просветление, преображение мира» [13].

Исключительно важное значение в преодолении духовного недуга и выхода из кризисного состояния образования приобретает обращение к святоотеческому учению и отечественному опыту российской педагогики. Выдающиеся теоретики и практики русской педагогической мысли — К.Д. Успенский, В.Я. Стоюнин, Л.Н. Толстой, В.А. Рачинский, П.Ф. Каптерев, К.П. Победоносцев, Е.Н. Поселянин (Погожев), И.А. Ильин, А.С. Макаренко, В.А. Сухомлинский всегда настаивали на необходимости разработки педагогических принципов, обусловленных спецификой национального характера и русской культуры, опытом конкретных условий жизни учащихся, предостережениями против национального обезличивания в деле образования и воспитания.

К.П. Победоносцев — обер-прокурор Священного Синода справедливо утверждал, что «…в деле народного просвещения и воспитания мудрость велит не спешить, но стремиться последовательно и неуклонно к его достижению. Одно лишь необходимо, чтобы идеал был истинный, верный, а не мнимый, фантастический и колеблющийся ветрами случайных направлений».

Вдумаемся в его мудрые советы и наставления: «Ты предлагаешь детям Закон Божий… Больше всего берегись делать из Евангелия учебную книгу: это грех. Это значит — в ребенке обесценивать для человека эту книгу, которая должна быть для него сокровищем и руководством целой жизни. Страшно должно быть для совести разбивать слово жизни на бездушные кусочки и делать из них мучительные вопросы для детей».

Он предупреждает об опасности раздвоения духовной жизни на религиозное и светское начала и обосновывает необходимость достижения единства и взаимосвязи в целостном процессе воспитания и обучения. «Если же мы хотим правды в этом великом деле, то не станем от нее прятаться. И вера, и нравственность не равные с прочими предметами обучения: одни уроки и наставления для этого недостаточны; и вера, и нравственность воспитываются в душе целым воздействием домашней и, говоря о школе, школьной жизни. Лишь бы эта школьная жизнь не была раздвоена на две отдельные части — религиозного и светского обучения, но составляла в гармонии частей одно органическое целое».

К.Д. Ушинский, великий русский педагог, в своих работах стремился воплотить идеал совершенства, выраженный в своей полноте в христианстве, его вечные истины вкоренить в основы воспитания. Именно в этом он усматривал высшую цель воспитания. У каждого народа своя особенная национальная система воспитания. Общей системы народного воспитания для всех народов не существует не только на практике, но и в теории. К. Д. Ушинский считал, что наука не должна смешиваться с воспитанием. Она обща для всех народов, но не для всех народов и не для всех людей составляет цель и результат жизни. Ничуть не принижая значимости науки, он все же отводил ей роль третьей основы воспитания. Не педагогика и не педагоги, но сам народ и его великие люди прокладывают дорогу в будущее, а воспитание только идет по этой дороге. Вот почему самое серьезное внимание он уделял народности в общественном воспитании, формированию русского народного характера, был озабочен тем, как сделать русские школы русскими. Общественное воспитание, по его глубокому заключению, только тогда оказывается действительным, когда его вопросы становятся общественными вопросами для всех и семейными вопросам для каждого.

По убеждению К.Д. Ушинского «воспитание должно просветить сознание человека, чтобы перед глазами его лежала ясная дорога добра». Сам Творец, по словам выдающегося русского педагога, глубоко и сильно вкоренил элемент народности в человека. Удивительно ли после этого, что воспитание, созданное самим народом и основанное на народных началах, имеет ту воспитательную силу, которой нет в самых лучших системах, основанных на абстрактных идеях или заимствованных у другого народа".

«Есть только один идеал совершенства, пред которым преклоняются все народности, — это идеал, представляемый нам христианством. Все, чем человек, как человек, может и должен быть, выражено вполне в божественном учении, и воспитанию остается только, прежде всего в основу всего, вкоренить вечные истины христианства. Оно дает жизнь и указывает высшую цель всякому воспитанию; оно же и должно служить для воспитания каждого христианского народа источником всякого света и всякой истины. Это неугасимый светоч, идущий вечно, как огненный столб в пустыне, впереди человека и народов: за ним должно стремиться развитие всякой народности и всякое истинное воспитание, идущее вместе с народностью».

В.Я. Стоюнин доказывал, что дело школы можно рассматривать лишь в связи со всеми условиями жизни того народа, для которого она предназначается. Живая школа не преобразуется и не создается по чужой истории и по чужим опытам. Школу надо устраивать на почве данных народной психологии и истории, согласовывать ее с общественными потребностями, принимая во внимание социальные, экономические, климатические и иные условия страны.
Дзиов Артур Русланович , первый проректор Шадринского государственного педагогического института, доцент, кандидат филологических наук

Примечания:

1 — Сборник пленарных докладов XI Международных Рождественских образовательных чтений. РПЦ. Отдел религиозного образования и катехизации. М., 2003. С. 4.
2 — Ильин И. А. Творческая идея нашего будущего. Собр. соч. В 10 т. Т. 7. М.: Русская книга, 1998. С. 463.
3 — См.: Ильин И. А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Статьи и речи 1948−1954 годов. В 2-х т. М.: МП «Рароч», 1992. С. 265.
4 — Ильин И. А. Наши задачи. Собр. соч. В 10 т. Т. 2. Кн. 2. М.: «Русская книга». С. 38.
5 — Днепров Э. Д. Национальный проект и реальный объект // Советская Россия. 15 декабря. 2005 г. С. 2.
6 — Ильин И. А. Путь к очевидности. С. 403.
7 — Там же. С. 402.
8 — Ильин И. А. Путь духовного обновления. С. 58.
9 — См.: Киреевский И. В. Разум на пути к истине / Философские статьи, публицистика, письма. М.: «Правило веры», 2002. С. 214−268.
10 — Киреевский И. В. Полн. собр. соч. В 2-х т. Т. 1. М., 1911. С. 274−275.
11 — Хомяков А. С. Семирамида. Соч. В 2-х т. Т. 1. Работы по философии. М., 1994. С. 22.
12 — Бердяев Н. А. Истина и откровение. Пролегомены к критике Откровения. СПб.; РХГИ, 1996. С. 112.
13 — Там же. С. 147−149.