«Остался теперь в Кенигсберге навеки монумент..»

К годовщине освящения первого православного храма Кенигсберга

15 сентября 1760 года (4 сентября по ст.ст.) — в этот день прошло торжественное освящение в Кенигсберге первого православного храма во имя Воскресения Христова. Православная община была официально зарегистрирована в Кенигсберге ещё в 1656 году. В последующие годы власти города неоднократно подтверждали её права, определяли ей места для богослужений. Однако собственного здания храма у православных не было. Первый православный храм в Кенигсберге был освящён во время Семилетней войны, когда Восточная Пруссия стала российской губернией, а в Кенигсберге находился российский губернатор. Сразу определимся, что русская армия того времени была православной. В каждом полку по штату существовала полковая церковь и священник при ней. Совершались необходимые богослужения для военнослужащих. После занятия Восточной Пруссии русская армия двинулась дальше, но в нескольких крупных городах остались гарнизоны. Если при гарнизоне была полковая церковь, в ней регулярно совершались богослужения.

В самом Кенигсберге с марта 1758 года стояли Азовский и Архангелогородский пехотные полки. Походные полковые церкви попеременно развёртывались в королевском замке и считались гарнизонной церковью. Довольно быстро Кенигсберг стал тыловым городом. Оставшимся в нём полкам следовало присоединиться к сражающейся армии. С полками уходили и их священники. Между тем потребность в проведении в Кенигсберге постоянных богослужений даже увеличилась. В городе появилось довольно много русских чиновников и членов их семей. Число русских купцов из-за войны также увеличилось: они снабжали действующую армию всем необходимым, а коммуникации проходили через Восточную Пруссию. В связи с таким изменением обстановки российский губернатор провинции Корф в августе 1758 года обратился к императрице с просьбой «отправить в Кенигсберг, Пиллау и Мемель по одной церкви с надлежащей церковной утварью». Речь шла о создании в этих трёх городах постоянных православных храмов. Императрица Елизавета Петровна просьбу кенигсбергского губернатора рассмотрела и в апреле 1759 года велела Святейшему Синоду «…в Кенигсберге, Пиллау и Мемеле подготовить удобные домы, или тамошные публичные кирхи». Пока решался вопрос, богослужения в Кенигсберге продолжали проводиться священниками различных полков, оказывавшихся там время от времени. Кроме зала королевского замка для проведения православных богослужений с 1758 года использовалась так называемая французская кирха, община которой к тому времени практически вымерла. Но эта кирха оказалась слишком мала для наличного в Кенигсберге числа православных, поэтому нужно было искать более вместительное помещение. Губернатор Корф предложил прибывшему из Санкт-Петербурга архимандриту Ефрему на выбор шесть зданий или помещений в восточно-прусской столице. Глава русской духовной миссии выбрал из них так называемую Штайндаммскую кирху.

Андрей Тимофеевич Болотов в 82-м письме своих «Записок» сообщает: «Относительно до церкви скажу вам, что до того времени довольствовались мы только маленькою, полковою, поставленную в одном доме; но как Кенигсберг мы себе прочили на должайшее время и может быть на век, то во все минувшее время помышляемо было уже о том, где-б можно было нам сделать порядочную для всех россиян церковь, которая и нужна была как по множеству нашего народа, так и потому, что императрице было угодно прислать к нам туда для служения и архимандрита со свитою, певчими и со всем прибором. Сперва думали было достраивать находившуюся на парадном месте огромную кирху, начатую давно уже строить, но строение которой за чем-то остановилось; но как оказалось, что к отделке сей потребна великая сумма, а построенные стены не слишком были прочны и надёжны, то решились наконец велеть пруссакам опростать одну из их кирок, и сию-то кирку надобно было нам тогда освятить и превратить из лютеранской в греческую…»

Штайндаммской кирхой с 1526 года пользовались лютеране-поляки. Их число в Кенигсберге ко временам Семилетней войны также изрядно уменьшилось, община почти вымерла, и использование православными Штайндаммской кирхи не вызвало никаких межконфессиональных проблем. Ну, а кирхи куда более многочисленных немецких общин оставались в их распоряжении всё время пребывания русских войск в Кенигсберге. Штайндаммскую кирху предстояло перестроить. Об этом Андрей Болотов писал в том же 82 письме: «Главнейшее затруднение при сем деле было хотя то, чтоб снять с помянутого высокого шипца обыкновенного их петуха и поставить вместо того крест на оный, однако мы произвели и сие. Отысканы были люди, отважившиеся взлесть на самый верх оной башни и снять не только петуха, но и вынуть из яблока тот свёрнутый трубкой медный лист, который есть у иностранных обыкновение полагать в яблоко на каждой церкви, и на котором листе вырезывают они письмена, означающие историю той церкви, как, например, когда она? по какому случаю? кем? каким коштом? какими мастерами и при каком владетеле построена и освящена, и так далее. Мне случилось самому видеть оный вынутый старинный лист, по которому означалось, что церковь та построена была более, нежели за двести лет до того. И мы положили его опять туда, присовокупив к тому другой и новый, с вырезанными также на нем латинскими письменами, означающими помянутое превращение оной из лютеранского в греческую, с означением времени, когда, по чьему повелению и кем сие произведено. А посему и остался теперь в Кенигсберге на веки монумент, означающий, что мы, россияне, некогда им владели и что управлял им наш генерал Корф и производил сие превращение».

Итак, петух был заменён на крест. Из Петербурга были присланы и смонтированы иконостас, «…написанный прекрасно на камке и довольно великолепный… прочая церковныя утварь и ризница на славу, очень богатая и великолепная», киоты, люстры с изображением орлов… Местные кенигсбергские художники Крауз и Кнопке изготовили для храма четыре алтарные иконы. В целом, ремонт и переделка интерьера храма обошлась в 6600 талеров. И вот, 15 сентября 1760 года храм был освящён во имя Воскресения Христова. Богослужение при освящении храма вызвало большое любопытство местного немецкого населения. Русские чиновники и офицеры, бывшие в те годы в Кенигсберге, неизменно отмечают присутствие большого числа местных жителей-протестантов на православных богослужениях. Андрей Болотов так писал об этом: «И как в сей церкви и служение производилось всегда на пышной ноге, с прекрасными певчими, и как архимандритом, так и бывшими с ним, иеромонахами сказываны были всегда разумные проповеди, то все сие тамошним жителям так полюбилось, что не было ни одной почти обедни, в которую не приходило бы по нескольку человек из тамошних зрителей для смотрения».

Ещё более немцев сбегались смотреть на крестный ход от Воскресенского храма к берегу Преголи, великое освящение воды и купание в Иордане, которые проводились на праздник Богоявления по распоряжению очередного российского губернатора Пруссии Василия Суворова (отца знаменитого полководца). Многие жители Кенигсберга перешли в те годы в православную веру. В архивах сохранились их списки. Православный Воскресенский храм действовал где-то до конца лета 1762 года. С завершением Семилетней войны Восточную Пруссию покинуло большинство русских, оказавшихся там в связи с обстоятельствами военного времени. Нужда в большом культовом здании отпала. Хотя прусские власти предлагали сохранить храм как православный, его иконостас, церковная утварь, облачения, книги и прочее были упакованы в ящики, вывезены на галеоте в Санкт-Петербург и оставлены на хранение в Александро-Невской лавре. Впоследствии оборудование кенигсбергского православного храма было распределено между различными приходами, имевшими в нём нужду. Люстры с изображением двуглавых орлов остались немцам на память и висели в Штайндаммской кирхе вплоть до Второй мировой войны. В войну кирха была сильно разрушена, а в 50-е годы окончательно разобрана. Фундамент кирхи ныне скрыт асфальтом. По месту, где она стояла, в 50-е годы был проложен Ленинский проспект.