 |
| Русская линия | Сергей Гончаров | 14.09.2009 |
Упрощенность субъективного акта — одна из причин вырождения культуры в «бессердечную» техногенную цивилизацию. Максимум прибыли, минимум совести — такова ее экономикоцентричная рассудочная установка. Единение логики и аксиологии предполагает целостный духовный акт в единстве основных творческих сил. Такой акт составляет креативно-антропологический базис для успешной самореализации человека в личной, профессиональной и гражданской областях жизнедеятельности. Он ориентирует на креативность в проектировании социальных систем, будь то экономика, политика, менеджмент на предприятии или образование.
Проблема состоит во взаимодополнительности логического и аксиологического (ценностного) форм синтеза.
Задача данной статьи — представить молодому читателю наследие Ивана Ильина как путь обретения духовности и национально-культурной идентичности.
Современный человек пережил смену не только веков, но и тысячелетий, он застал период крутых перемен. Назревают какие-то сдвиги глубинных пластов в жизнеустройстве народов. Интуиция подсказывает — предгрозовые тучи сгущаются. Модерн эпохи Просвещения сменился постмодерном не только в философии, но и в реальной политике. Буржуазный класс из организатора производства выродился в его тормоз: продуктивная («физическая») экономика сменилась «виртуальной», спекулятивной. Крах мировой финансовой системы у ворот. Главной опорой современных «элит» стал человек гедонистический, с угасающим интересом к культуре.
Происходит в глобальном масштабе поляризация самих стран на избранные и неизбранные. Сведение всего к деньгам к ценности для обмена стало тотальным, всеохватным: национальная культуры, территория народа, национальные интересы, историческая память народа, суверенитеты государств, — все это подлежит обмену; человеческие мотивы вытесняются экономическими соображениями. «Современная глобализация, — подчеркивал А.С. Панарин, — впервые в истории человечества посягает на эти основы коллективной судьбы и идентичности и предполагает тотальную приватизацию, исключающую саму постановку вопроса о национальной идее, национальных интересах, приоритетах, безопасности и т. п.» [1]
Поиски внешних опор для оздоровления нравственного климата на планете не дают эффекта. Ни общественная, ни частная, ни смешанные формы собственности; ни интеллектуально емкие технологии, ни «открытое общество», с его «демократией», «правами человека», «толерантностью» и «политкорректностью» не спасают души. Общепланетарный кризис человечества усиливается. Обнажился крах упрощенной материалистический методологии, атеистического научного сознания.
Духовное наследие И.А. Ильина отличается как раз самой развитой, тщательно продуманной и нравственно ответственной аксиологией (учением о ценностях) с тем должным рангом ценностей, которые необходимы для духовной интеграции граждан России.
Аксиология Ильина аккумулирует в себе классическую отечественную и зарубежную культуру, свободна от односторонних крайностей, основательна, систематична, последовательна и полна; она может стать надежным ориентиром в теоретической разработке и практическом решении таких вопросов, как духовно-ценностные основы бытия человека, воспитания и образования, семьи и Родины, правосознания и государства, труда и собственности, культуры и армии; она способна быть необходимой предпосылкой развития современной философии и культурологии, этики и эстетики, философии религии и педагогики, политологии и права.
Существенным содержанием современного периода истории России является решение реальной проблемы — как соединить социокультурную традицию и процессы модернизации России. Эту же проблему решал Ильин в своем творчестве. Почему же опыт решения данной проблемы именно Ильиным представляется остро актуальным в настоящее время?
Такая актуальность объясняется, на наш взгляд целостностью творчества Ильина, конкретной аксиологией и прогнозным потенциалом его учения, проверенным временем.
Принципиальная новизна аксиологии Ильина заключается в том, что он развил положения об аксиологическом синтезе «сердца» на основе чувства совершенства. Если чистое единство апперцепции («Я») есть источник формального (логического) единства рассудка, то однородный свет совершенства, вспыхнувший в душе, есть источник единства ценностного самосознания, его качественный субстрат и генетическая основа всех последующих и более конкретных ценностей и качеств человека. Рассудок синтезирует явления со стороны формы, отношений, структуры, а «сердце» (как сосредоточие духовных чувств) синтезирует явления в аспекте их значимости для человека, со стороны их аксиологических качеств, модальностей. Отвлечение от синтеза «сердца» характерно для бессердечной технической цивилизации. Ильин исходил из верховенства совершенного и мерил совершенным все содержания — в душе и во внешней жизни.
Мышление есть универсальная способность человека, позволяющая ему строить свои действия согласно закономерностям внешних тел, причем, любых. Благодаря мышлению индивид выступает не частной силой природы, но в качестве субъекта, способного управлять всеми стихийными силами. Что бы ни делал человек, его активность управляется мышлением. Однако помимо мышления нам, людям, присущи такие творческие силы как продуктивное воображение, эстетическое созерцание, нравственно-чуткая воля, одухотворенная вера, совесть и любящее сердце. Единение этих сил рождает целостный духовный акт, дарующий полноту миропереживания и понимания, непроизвольное творчество и радостную самореализацию.
В познании, особенно социальной реальности, в равной мере важны и логический синтез мышления, и аксиологический (эмотивный, от слова «эмоция») синтез сердца, как духовного органа человека. Сердце синтезирует созерцания и представления в аспекте значимости событий для людей, в аспекте желаемого и должного. Такой синтез включает нравственные, эстетические антропологические и религиозные компоненты, дополняя односторонность логического синтеза, в котором доминирует форма, структура, устойчивые отношения (закономерности). Мышления вне ценностного положительного вектора становится всеядным, релятивным. Ему все равно, что доказывать. Оно неминуемо скатится до состояния этической и иной аксиологической нейтральности и станет социально опасным, плодя деструктивные проекты и ложные экспертизы.
И.А. Ильин, как никто другой, ясно прозревал планетарный кризис и квалифицировал его как кризис духовный в его религиозном сосредоточии. Работы И.А. Ильина обращены к нам, застающим этот кризис. Выход из кризиса предполагает, в первую очередь, не внешние преобразования, а само внутреннее, душевно-духовное преображение человека с иной вертикалью ценностей, с иным пониманием существа человека и межчеловеческих отношений, с иными ориентирами в «жизненном мире» — в воспитании и образовании, в религии и культуре, в политике и хозяйстве, в армии, суде и др. Ибо ментальность современного человека с ее техно- и экономикоцетричностью (максимум прибыли, минимум совести) не позволит преодолеть кризис.
И.А. Ильин, наследуя опыт Православия, сам лично практиковал иной, в отличие от современного, духовный акт. Такой акт он углубил, пережил всем существом своим и выразил по-пушкински, с прозрачной ясностью в своих творениях. Он обнажил гибельность того душевного акта, каким стала твориться техногенная цивилизация. Он намного опередил свое время и завещал нам аксиологию сердца на основе любви и воли к совершенству, к совершенству Божию. Он передал нам цельную теорию — актологию любящего сердца. И своим печатным словом убедительно обнажил человекотворческую природу и спасительность цельного духовного акта. Причастие к этому его акту позволяет войти во внутренний духовный мир мыслителя и через его духовную оптику верно воспринять как его труды, так и саму реальность.
Благодаря неустанному подвижнику русской культуры Юрию Трофимовичу Лисице опубликовано 26 томов трудов И.А. Ильина. Осмысление этого драгоценного материала в его полноте — дело дальнейшего исследования. Эти труды обращены к тем, кто не остужен сердцем и чуток к духовным энергиям, хотя и не задумывается всерьез о метафизике и о божественных лучах в этом мире.
Если И. Кант раскрыл логический синтез рассудка, то И.А. Ильин выявил аксиологический синтез сердца. Вопрос о соединении логики мышления и аксиологии сердца находится в центре современной философии, иных гуманитарно-социальных наук потому, что целостность духовного акта дарует спасение души и позволяет понять преимущество объективно лучшего содержания и творить его. Сердце и разум, соединенные духовным созерцанием, есть два крыла творческого взлета и духовного парения личности в «солнечных пространствах» прекрасных значений. Религия клонится к закату тогда, когда угасает горение сердца, меркнет и культура; с угасанием того и другого понижается ранг ценностей и притязаний людей; наступает подмена высшего низшим: культуры — техногенной цивилизацией. Начинается пошлость. Россия нуждается в обновлении духовного, культуротворящего акта, в единении сердца и разума.
Человек, конечно, соткан из природного материала, из остывшей «звездной пыли». Но природное снято в надприродном, в социальном. Социальное же в человеке снято в духовном. Духовное в человеке есть веяние божественных энергий. С позиций вертикали «божественное — духовное — социальное — природное» яснее понимаешь удельный вес компонентов бытия человека.
Ильин воспринимал Россию многолико: он видел Россию добольшевистскую и большевистскую, созерцал Россию из-за рубежа и прозревал оттуда Россию грядущую. Он видел в России то, что нам, ныне в ней живущим, пока еще не дано ощутить. И в многоликости России он прозревал то, что Господь задумал о ней. Поэтому он верен был до своей кончины замыслу Божию о России, зорко видел те круги, которые «варят антихриста» и завещал: «Эту линию духа, нить духа — надо по-ариадниному вести через весь лабиринт Минотавра»!
На Родину возвращен прах И.А. Ильина, о его творчестве на центральном телевидении вышли два фильма Алексея Денисова. Общероссийское общественное движение «Россия Православная» учредило медаль имени И.А. Ильина «За развитие русской мысли». Продолжается издания Собрания сочинений Ильина. В Екатеринбурге уже около 10 лет работает Центр изучения творчества И.А. Ильина под председательством архиепископа Екатеринбургского и Верхотурского Викентия. Этим Центром проведены 6 международных Ильинских чтений. В его рамках свыше 10 представителей отечественной культуры награждены премиями имени И.А. Ильина. Все эти и последующие шаги в возвращении наследия И.А. Ильина будут с каждым годом постепенно приоткрывать «замутненному» общественному сознанию России жизненную значительность, величие и красоту духовного — культурного ранга мыслителя и обнажать необходимость смены курса в политике страны — в областях культуры и воспитания, политики и хозяйства. «Относительно русской религиозной философии XX века, — писал Николай Петрович Полторацкий, исследователь творчества И.А. Ильина, создатель его архива в Мичиганском университете, — можно сказать, что много было званых, но мало избранных…. Ильин принадлежал к категории людей, по-настоящему избранных. У него есть чему поучиться. И нынешним поколениям, и будущим. Ибо он был носителем не только верных идей, но и духовного меча и Животворящего Креста. Именно такие вдохновенные и вдохновляющие — предметно компетентные и ответственные — учители и нужны в наше смутное и трудное время. И конечно, именно такие нужны будут и в будущем» [2]
Духовный акт И.А. Ильина. Ныне Иван Ильин, замечает Юрий Трофимович Лисица, стал «самым читаемым» и «любимым философом». Лавиной печатаются его произведения. «В высших и средних духовных и светских учебных заведениях нашей страны и далеко за ее рубежами начали изучать удивительные по содержанию и выразительности труды философа» [3]
И.А. Ильин столь полно вобрал в себя русскую культуру, трагедию и надежды народа, что он, как никто другой из отечественных мыслителей, олицетворяет своим творчеством дух исторической национальной России. Его наследие блистает жемчужиной первой величины в короне классической русской философии, пробуждая в читателе глубочайшее чувство Бога и Родины.
Каким-то чудесным образом И.А. Ильин гармонично соединил в себе духовный огонь православия, чувство слова А.С. Пушкина, провидчество и совестливое понимание Ф.М. Достоевского, волевое начало А.В. Суворова, государственный ум П.А. Столыпина и логическую мощь Гегеля. Соединил в мелодию «поющего сердца», в ясное до «духовной очевидности» умозрение самых главных духовных предметов.
И.А. Ильин — это Пушкин в философии и в иных духовных видах творчества: и тот и другой обладали целостным духовным актом и развитым чувством совершенства. Понять наследие Ильина, значит, усвоить в первую очередь тот его духовный акт, каким он творил свою жизнь и свои произведения; пережить те духовные состояния, и перенять ту «духовную оптику», которыми этот великий мыслитель преломлял полноту жизни и через которые излучал затем свои духовные лучи в саму жизнь.
Духовный акт И. Ильина целостный: в нем «соло» каждой способности сопровождается «хором» всех остальных и возникает «симфония» духа, дарующая полноту миропереживания и понимания. К таким способностям относятся разумное мышление, понимающее объективную истину; нравственная воля, ориентированная на сотворение добра; продуктивное воображение и эстетическое созерцание, постигающие прекрасное; любящее сердце, интуитивно схватывающее объективно лучшее содержание и переживающее его художественно; верование, укорененное в совершенство Божие; совесть, оценивающая помыслы и деяния с позиций должно совершенства.
И. Ильин над своим духовным актом работал постоянно, совершенствовал его, полагая, что от степени его полноты и гибкости зависит разрешающая способность души в богосозерцании и миропонимании. В истолковании реальности он одновременно понимает, созерцает, переживает, волит, верует, любит. Логико-эмоционально-волевые и иные компоненты как бы растворяются друг в друге и сливаются в единый духовный луч, сканирующий содержание предмета во всей его конкретной полноте. Возникает эффект «поющего сердца», «тихого созерцания», любовного видения наилучшего. Такую богатую субъективную палитру Ильин взрастил в себе не на фабрично-заводской ментальности Европы, но на духовном наследии Православия и Святоотеческого Предания, которое он не только хорошо знал, но постигал, усваивал всем сердцем и помышлением.
Доминантой у И. Ильина всегда является сердечное разумное созерцание, позволившее философу воссоздавать предмет, события в их предметной конкретности, духовных смыслах, нравственно-правовых, культурных, политико-экономических и социальных параметрах. Содержательная многомерность текста непроизвольно побуждает перечитывать работы И. Ильина: сначала для ознакомления с их содержанием, затем — чтобы вживаться в то духовное состояние автора, через которое он преломлял и выражал предмет, далее — снова возвращаться к содержанию текста, но уже с пониманием той «духовной симфонии», какой автором был написан текст. Чтение превращается в усвоение не только содержания, но и духовного акта И. Ильина и становится духовным глубинным общением и духовным возрастанием в эфире классической русской культуры. Усвоение духовного опыта Ивана Ильина — это лучшая форма для преображения общественного педагогического сознания России, особенно, юных душ школьников и студентов.
Духовный акт И. Ильина отличается полнотой и гибкой пластичностью. Он с равным мастерством воспроизводит события внешнего опыта и явления внутреннего опыта; объективно воспроизводит положение крестьян и рабочих [4]; дает юридически точные оценки «большевистской политике мирового господства» [5]; безупречно сопоставляет «православие и католичество» [6]; молитвенно парит в глубинах верующего сердца в «Аксиомах религиозного опыта» [7]; его этюды в триптихе («Поющее сердце. Книга тихих созерцаний», «Я вглядываюсь в жизни. Книга раздумий», «Взгляд в даль. Книга размышлений и упований») [8] художественны, мудры, и воспитательны; «Наши задачи» являют И. Ильина как политолога-энциклопедиста [9]; в произведениях о культуре России [10] автор предстает как культуролог, теоретик эстетики и как искусствовед в области литературы, музыки; работа «О любезности» [11] характеризует И. Ильина как утонченного социального психолога; его фундаментальный труд «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека» является одним из самых основательных в мировом гегелеоведении.
Свою актологию И. Ильин изложил во многих работах, в частности, в трех публикациях под общим названием «Религиозный смысл философии» [12]. Для постижения духовных предметов философ сам должен быть духовно состоятельным, с очищенной душой. Он тогда имеет право писать о духовных предметах, когда он сам лично воспринял, испытал и пережил их как реальность в своем опыте. «Философская гносеология есть подлинная онтология: ибо философу необходимо прежде предметно испытать, чтобы верно знать» [13]. Многомерность предмета обязывает к многомерному душевно-духовному акту. Предметный опыт породит и предметную очевидность и сообщит научному мышлению самое главное — предметность.
И. Ильина можно назвать автором новой теории — духовной актологии. В своих работах он уделял значительное внимание тому сочетанию душевно-духовных сил, какими художник создавал картины, поэмы, романы, а тот или иной философ — свои учения.
Из целостного духовного акта Ильина следовала полнота его духовного наследия — история и теория философии, философия религии, культуры, искусства, политики, духовного опыта, этика, теория права и государства, историческая прогностика, обширная публицистика, дневники, переписка и др. И. Ильин — философ, теоретик права, культуролог, искусствовед, историк, деятель русского национального движения в эмиграции, патриот России, умелый политик и конспиратор, мудрый педагог и наставник в области духовного опыта; в целом — выдающийся национальный мыслитель России. «Имя русского религиозного философа и национального мыслителя Ивана Александровича Ильина — отмечает Ю. Т. Лисица, — мощно ворвалось в жизнь России конца XX столетия, естественно легло в русскую верующую душу и укоренилось в сердце человека русской культуры. Гражданин, любящий свою Отчизну и свой народ, болеющий за свою Родину, не может не отозваться на пламенное слово Ильина, потому что как у настоящего ученого слово это — точное, как у сильного философа — глубокое, как у мудрого педагога — строгое, как у истинного художника — образное, как у прекрасного стилиста — изящное» [14].
Ильина цитируют Президент России и лидеры политических партий, представители Русской Православной Церкви, его продуманные советы о пути к новой России внимательно осмысливаются на международных и всероссийских конференциях, на страницах газет и журналов, в научных публикациях. Наследие И.А. Ильина вышло на первый план образованного современного сознания и является, пожалуй, единственным из работ русских философов, которое объединяет все нравственно здоровые силы России независимо от их партийной принадлежности. Ильин духовно объединяет гражданское общество России.
Чем же он вносит общегражданское согласие в наши души? Прозрачной ясностью изложения великого духовного опыта, который представлен Православием и русской классической культурой, нравственной обоснованностью выводов из политических и социально-экономических исследований, национально-патриотической направленностью идей, свободных от самодовольства, исторической правдивостью в изложении психологии и политики большевизма, революции, отношений «Россия — Запад»; верной исторической прогностикой, целиком подтвердившейся в период «перестройки» и последующей «смуты»; убедительностью изложения «пути духовного обновления», ценностных основ бытия человека, семьи, воспитания, Родины, правосознания и государства, труда и собственности, воинского и иного гражданского служения Отечеству.
Или кратко: Ильин своим наследием вернул нам, ныне живущим в России, подлинную Россию во всей ее богоочарованности, культурном великолепии и многоголосии, душевной щедрости и духовного благородства. И вот на фоне такой России ясно понимаешь, падения и «звездные часы» России советской, тупики и перспективы России нынешней. Ильин возвращает нам российское национальное самосознание и достоинство, российский характер и волю к совершенству. И все это изложено Ильиным по-пушкински ясно и точно, без ненависти и злобы. Только вздох печали и сострадания трагедии и мукам народа, и вместе с тем всегда — «солнечная» перспектива.
Ильин, конечно, мыслитель христианско-православного направления. Но нет в его наследии дедуктивной трансляции православных догматов. Ильин высоко ценил славянофилов (русофилов) за то, что они поставили вопрос о развитии русской культуры не из православия, а в духе православия, так сказать, параллельно и непротиворечиво ценностям православия. Его работы целительны для каждого, кто не остудился окончательно сердцем; не важно, православный ли это человек, буддист или мусульманин. Классическое изложение Ильиным национального самосознания, патриотизма, Родины, своеобразия России не задевает национального достоинства иных этносов и этнокультур. И все это потому, что Ильин исходил из вселенского духа Православия. Все выверено, продумано, и найдены единственно верные слова. Такая поразительная простота, точность и легкость изложения обнажает ответственность, ежедневный труд над мыслью и словом. Шедевр Ильина «Поющее сердце» следует предоставлять школьникам для чтения так же, как и произведения А.С. Пушкина. Студенты и аспиранты РГППУ отмечают эту поразительную смысловую точность и емкость слова Ильина.
«Русскую идею» он наполнил конкретным содержанием, развил столь глубоко и систематически, что она сегодня становится манифестом патриотического культурного движения России. На IX съезде писателей России Василий Иванович Белов выразился так: тот, кто не знает, что делать, пусть прочтет Ивана Ильина; все, что ни возьмешь у Ильина, все подсказывает нам, что делать, и не надо ничего изобретать. Сам Ильин тоже не изобретал «своей» оригинальной русской идеи, не подменял ее светским учением об экономике и политике, о свободе и гуманизме. Созидать русскую идею вне Православия или вопреки ему есть нелепая затея и фальшь. Русская идея — это «энтелехия», целевая, все оформляющая причина, направляющая созидательную активность народа; та субстанция народного духа, которую не следует отождествлять с ее многообразными проявлениями, будь то культура, политика или экономика; это — своеобразный духовный акт, каким русский народ творит свою жизнь, культуру и религии на протяжении веков. Все это Ильин гениально выразил в статье «О русской идее» и конкретно изложил в ряде иных работ. Эта творческая идея России формулирует то, что русскому народу уже присуще, что составляет его благую силу, что мы должны беречь и растить в себе, воспитывать в наших детях и в грядущих поколениях. «Русская идея, — подчеркивал И.А. Ильин, — есть идея сердца. Сердца, созерцающего свободно и предметно; и передающего свое видение воле для действия и мысли для осознания и слова. Вот главный источник русской веры и русской культуры. Вот главная сила России и русской самобытности. Вот путь нашего возрождения и обновления. Вот то, что другие народы смутно чувствуют в русском духе, и когда верно узнают это, то преклоняются и начинают любить и чтить Россию» [15]. Русская идея есть родниковой чистоты Православие, ставшее лучшим и высшим в ценностном плане духовным актом русского народа и пульсирующее в сердцах и помыслах, во всей ткани народной жизни. Как точно выразился архиепископ Екатеринбургской и Верхотурской епархии Викентий, мы не знаем нравственности выше той, которую заповедовал нам Христос — Спаситель.
Ильин продолжил традиции А.С. Пушкина, а не А.Н. Радищева или П.Я. Чаадаева; образованного патриотического слоя, а не «ордена» российских интеллигентов-западников. Первые труженически созидали Россию в религии и науке, воспитании и искусстве, в армии, экономике и политике. Вторые боролись в XIX веке с первыми так же, как они это делают и сегодня: гасят русский дух ради «голландского кафтана». Иван Солоневич раскрыл кричащее противоречие между реальной труженической Россией и ее кривым отображением в умах интеллигенции [16]. Ильин негативно относился к «ордену» интеллигенции, к «белибердяевщине». «Заграничный Бердяев, — сообщал Ильин архимандриту Константину, — есть создание масонских лож. Он вступил в ложу, покидая Берлин и договариваясь с ИМКою… Отсюда вся история Бердяевщины; но и Булгаковщины. Ибо книга Булгакова в защиту Иуды Предателя с попыткой провозгласить Иуду национальным покровителем русского народа… - принадлежит сюда же». [17]
Иван Александрович Ильин не менял убеждений и в подвале Лубянки, не метался между православием и католичеством, протестантизмом и иудаизмом; избегал масонского братства. «Что же делать нам, зажатым между католиками, масонами и большевиками? Отвечаю: стоять, держась левой рукой (от сердца идущей) за Господа Христа, за его неделимый хитон, а правой рукой бороться до конца за Православие и Россию Православную. И прежде всего зорко видеть те круги, которые „варят антихриста“. Все сие, — хотя бы грозило полное с виду бессилие и полное одиночество. Этому я и посвящаю остатки моей жизни» [18]. Всем сердцем и помышлением он любил Россию реальную, «корневую» (В. Распутин), в лучах Божиих. Схватывая основу бытия и духа России, он давал верные решения и потрясающие по точности прогнозы.
В июне 1950 года, после Великой Победы Советского Союза над нацистской Германией в 1945 году, когда страна изумительно быстро восстанавливалась, и еще не схлынула эйфория народа-победителя, Ильин дал трезвый прогноз в серии статей «Что сулит миру расчленение России». После падения большевиков «мировая закулиса» бросит во всероссийский «хаос» лозунг «народы бывшей России, расчленяйтесь!». Внутри России встанет или «русская национальная диктатура», которая возьмет в крепкие руки бразды правления, погасит этот гибельный лозунг и поведет Россию к единству, пресекая всякие сепаратистские движения; или же в стране начнется «хаос передвижений, отмщений, погромов, развала транспорта, безработицы, голода, холода и безвластия».
Подобные прогнозы могут проистекать лишь из понимания первосути духа и жизни России. Ильин исходил из первенства и направляющего значения духа в действительности. Дух есть любовь и воля «к совершенству». В нем человеческая социальность представлена в единой, всеобщей и достойной форме. Он — «ген» социальности, соборно объединяющий население в народ-личность. Социальность крепится духовными узами. Разложение духа народа так же обезображивает жизнь народа, как стирание генной информации уродует живую клетку. Так, Россия цвела и богатела в начале XX века, но она трагически пала из-за намеренного разрушения ее национальной субстанции — православия, самодержавия, народности. Эрозия этой субстанции усиливалась с 1870-х годов. Советский Союз тоже распался в 1991 году в силу духовного кризиса. Поэтому, если только мы относимся к Человеку разумному, должны делать выводы из истории, ибо она учит. А главный вывод состоит в том, что без одухотворения невозможно спасти Россию, и если эта пагубная болезнь — бездуховность — будет прогрессировать, то нам не миновать гибели…
Гончаров Сергей Захарович, заведующий кафедрой философии Российского государственного профессионально-педагогического университета, профессор, доктор философских наук
Примечания:
1 — Панарин И.С. Народ без элиты. М., 2006. С. 31.
2 — Цит. по: Иван Ильин и Россия: Неопубликованные фотографии и архивные материалы / Автор-сост. Ю.Т. Лисица. М., 1999. С. 179.
3 — Иван Ильин и Россия… С. 5.
4 — Ильин И.А. Мир перед пропастью. Политика, хозяйство и культура в коммунистическом государстве. Часть I, II. М., 2001.
5 — Ильин И. А. Собр. соч.: В 10 т. Т.8. М., 1998.
6 — Ильин И. А. Собр. соч.: В 10 т. Т.2. Кн.I. М., 1993.
7 — Ильин И. А. Собр. соч.: Аксиомы религиозного опыта: В 2 т. М., 2003−2004.
8 — Ильин И. А. Собр. соч.: В 10 т. Т.3. М., 1994; Т.8. М., 1998.
9 — Ильин И. А. Собр. соч.: В 10 т. Т.2. Кн. I, II. М., 1993.
10 — Ильин И. А. Собр. соч.: В 10 т. Т.6. Кн. I, II, III. М., 1996−1997.
11 — Ильин И. А. Собр. соч.: В 10 т. Т.6. Кн.I. М., 1996.
12 — Ильин И. А. Собр. соч.: В 10 т. Т.3. М., 1994.
13 — Там же.
14 — Иван Ильин и Россия… С. 5.
15 — Ильин И. А. Собр. Соч.: В 10 т. Т.2. Кн.I. С. 420.
16 — Солоневич И. Народная монархия. М., 1991.
17 — Ильин И. А. Собр. соч.: Письма. Мемуары 1939 — 1954. М., 1999. С. 153.
18 — Ильин И. А. Собр. соч.: Письма. Мемуары 1939 — 1954. М., 1999. С. 154.
http://rusk.ru/st.php?idar=114550
Страницы: | 1 | |
