 |
| Интерфакс-Религия | Иеромонах Никон (Белавенец) | 10.09.2009 |
На этой неделе Архиерейский Синод Русской зарубежной церкви откликнулся на труд священника, назвав А. Власова патриотом, который является для русского зарубежья «символом сопротивления безбожному большевизму во имя возрождения исторической России».
Своим взглядом на личность генерала Власова и мифы вокруг него, на русское освободительное движение и то, как следует вести дискуссию на эту тему, в интервью «Интерфакс-Религия» поделился иеромонах Никон (Белавенец), духовник монархического движения «За веру и Отечество».
— Отец Никон, был ли все-таки, по Вашему мнению, предателем генерал Власов?
— Мое первоначальное отрицательное отношение претерпело значительное изменение после знакомства и длительного общения с протопресвитером Александром Киселевым и его книгой, посвященной генералу Власову. Облик отца Александра, великого проповедника слова Божия, священника, которому в алтаре помогал будущий патриарх Алексий II, всегда в моем сердце, и тот образ генерала Власова, который я вынес из общения с ним, конечно, отличается от хрестоматийного представления о Власове как о предателе, человеке, лишенном совести и чести. Потому что если бы так однобоко выглядел генерал Власов, то непонятно, зачем он выходил из окружения еще в 1941 году, зачем армия под его командованием отстаивала Москву.
Мне кажется, что в личности генерала Власова отразился тот разлом в русской жизни, который наступил в нашем Отечестве после свержения монархии. Оставшись без естественного для русского народа отца нации, которым был государь император, русские люди оказались разведенными по разным политическим или партийным квартирам, и гражданская война в той или иной степени не затихала все годы советской власти.
Нынешняя дискуссия была прежде всего вызвана книгой отца Георгия Митрофанова, который, говоря много хороших слов о генерале Власове, позволил себе фактически нетактичные высказывания в адрес тех, кто воевал в рядах Красной армии в годы Великой Отечественной войны. Мне кажется, некорректно само противопоставление людей, оказавшихся по разные стороны фронта, без анализа побудительных причин, приведших к этим поступкам. Совершенно понятно, что, если мы говорим о тех, кто шел работать надзирателем в концлагеря, выдавал на расправу партизан и других лиц, имевших критическое отношение к оккупантам, — в отношении них должна быть совершенно категоричная, нравственно осуждающая оценка. Другое дело, если человек по патриотическим мотивам считал, что коммунизм — это наибольшее зло на свете… И в то же время огромное большинство нашего народа считало, что защита от внешнего врага — это наиболее правильный путь поведения в тех непростых условиях.
Мне кажется, русское освободительное движение, или вторая гражданская война, как оно чаще называется в русской эмиграции, — это тема для спокойного, вдумчивого исторического исследования, потому что, к сожалению, вокруг нее значительно больше спекуляций и штампов, чем реального обсуждения.
Мы не должны никогда забывать подвиг наших ветеранов, мы не имеем права ставить им в упрек, что они воевали за свою Родину под красными знаменами. Но в то же время мне кажется, что мы должны найти в себе силы понять и простить тех людей, которые также любили свою Родину, но под воздействием тех или иных патриотических мотивов оказались в другом лагере.
— Какие из поступков генерала Власова произвели на Вас положительное впечатление?
— В генерале Власове меня прежде всего подкупает то, что, когда он был судим, то на судебном процессе ни слова не сказал о тех реальных разговорах, которые вел с советскими генералами в плену. Сейчас уже известно, что несколько советских генералов, которые отказались его поддержать, сделали это не потому, что принципиально были против создания Русской освободительной армии, но просто не верили, что германское командование реально готово создать русскую национальную силу в качестве равноправного союзника в антикоммунистической борьбе. И ни одного имени этих генералов Власов не назвал. Он также отказался улететь в Испанию, хотя был готов самолет для его эвакуации, и решил разделить судьбу тех людей, которых вовлек в свое дело.
Поэтому мне кажется, что лучшим выходом из создавшейся ситуации было бы избежать крайности оценок и начать спокойную, взвешенную, вдумчивую дискуссию на эту тему.
Конечно, для Зарубежной церкви, старшая часть паствы которой — в основном эмигранты второй волны, то есть те, кто-либо был угнан в Германию и чудом сумел выйти из лагерей, находившихся на немецкой территории, либо был участником русских антикоммунистических формирований, — для них, конечно, это все живая боль. Но самое главное — чтобы обретенное вновь церковное единство не претерпело еще одну трещину от дискуссий о событиях, от которых нас все-таки отделяют более 60 лет.
Мне кажется, что главным итогом жизни почившего патриарха было именно обретенное церковное единство, для достижения которого много сил приложил и нынешний предстоятель Русской церкви, поэтому исторические дискуссии между нами, ее чадами, должны проходить под девизом любого нормального врача: главное — не навредить.
— И все же для многих историков генерал Власов остается мрачной фигурой…
— Вокруг имени генерала Власова много мифов. Взять хотя бы то, что первая дивизия его Русской освободительной армии была сформирована только в начале 1945 года, когда ни одного немецкого солдата уже не оставалось на советской территории. К сожалению, в полемике вокруг этой темы у нас присутствует вопиющее невежество. Другое дело, что были среди бойцов РОА бывшие бойцы так называемой Русской освободительной народной армии Бронислава Каминского, которые действительно оставили о себе не самый светлый след у населения Брянской области. Но вешать на генерала Власова все огрехи людей, которые оказались по ту сторону фронта, мне кажется не совсем правильным.
— Не станут ли нынешние попытки изменить отношение общества к Власову одним из вариантов пересмотра итогов второй мировой войны? В конце концов и на Украине в наши дни пытаются обелить УНА-УНСО…
— Тем, кто захочет провести такую параллель, нужно помнить, что генерал Власов никогда не выступал с позиций какого-то узкоэтнического национализма. Идеей генерала было солидарное выступление всех народов Советского Союза против коммунистического порабощения. Если же говорить об украинских националистах, то они-то как раз проповедовали братоненавистническую войну — они боролись не столько против коммунизма, сколько против России как таковой. И не случайно как раз с украинскими националистами у Власова не получилось найти какого-либо конструктивного взаимодействия: даже с русскими антикоммунистами УНА-УНСО не хотели идти вместе.
