Формирование и актуализация инновационных предпосылок развития региона

Доклад на VII Международных Ильинских научно-богословских чтениях (Екатеринбург, 27−28 апреля 2009 года)

Задача формирования и актуализации предпосылок инновационного развития российских регионов относится к разряду стратегически важных, что связано с возрастанием роли инноваций как ключевого фактора современного социально-экономического развития. По мнению аналитиков, среди причин экономического роста высокоразвитых стран мира сегодня на долю научно-технического прогресса приходится 80−85%.

К сожалению, в России переход на инновационную модель развития недопустимо затягивается. В настоящее время в области технологий РФ отстает от развитых стран уже примерно на 45−50 лет. За двадцать лет реформ внедрено и освоено лишь 10% существенных нововведений в производстве, а доля России в мировом наукоемком секторе составляет всего 0,9%[1]. Хроническое недоиспользование научно-технического потенциала, невнимание к его нуждам, оборачивается крупным экономическим и стратегическим проигрышем. Наукоемкие и высокие технологии дают в США 85% прироста занятости, в Англии — 89%, а в Японии — 90%. Ежегодные же потери России от выполнения учеными зарубежных заказов составляют, по экспертным оценкам, порядка 600−700 млн долл., от продажи технологий и ноу-хау — 3−4 млрд долл. [2] и еще примерно 30−50 млрд долл. в год — от эмиграции научных кадров[3]. Это значительно больше, чем прямой вывоз капитала.

Современный мировой финансово-экономический кризис особенно отчетливо показал опасность чрезмерной сырьевой ориентации экономики страны и необходимость принятия государственных мер, направленных на создание в РФ конкурентоспособных обрабатывающих производств как важнейшего условия саморазвития страны. Между тем сегодня в России доля машиностроения и металлообработки в объеме промышленного производства снизилась до 19%, что ниже порога технологической безопасности страны, в то время как в развитых странах она составляет 30−50%. При этом срок службы более половины производственного оборудования промышленности РФ превышает 20 лет.[4] Деградация обрабатывающего сектора экономики провоцирует углубление разрыва между наукой и производством, угасание инновационных процессов и ослабление научного потенциала страны.

Выход из этой ситуации видится, прежде всего, в создании специальных механизмов управления инновационным климатом, в целях создания необходимых предпосылок для переориентации российской экономики на использование в качестве основных ресурсов развития инновационных возможностей регионов.

Инновационный климат является важнейшей составляющей социально-экономического климата региона, отражающей способность территории к устойчивому развитию. При этом под формированием инновационного климата авторами понимается целенаправленная деятельность по созданию благоприятных условий для осуществления и воспроизводства инновационных процессов в интересах обеспечения приоритетов социально-экономического развития территории.

Существование экономики, основанной на эксплуатации знаний в качестве одного из ключевых факторов роста, возможно только при условии наличия в обществе критической массы субъектов, отвечающих за прохождение основных стадий инновационного процесса и развитых связей между ними. При этом проблема актуализации научно-технического потенциала региона во многом напоминает задачу сетевого планирования, где основным ресурсом, подлежащим переработке, являются знания о свойствах и природе явлений и процессов, а целевой функцией — максимизация общественной выгоды от их использования. Эта выгода проявляется, прежде всего, в развитии высокотехнологичных производств, повышении конкурентоспособности обрабатывающего сектора экономики, снижении зависимости от импорта при решении вопросов технологического развития и др.

В силу того, что инновационная экономика является принципиально иным по сравнению с индустриальным типом хозяйствования, формирование инновационного климата не может ограничиваться собственно сферой научной и инновационной деятельности. Оно предполагает необходимость проведения существенной корректировки всей системы управления социально-экономическими отношениями в целях создания в обществе условий для перелива человеческого капитала и финансовых ресурсов в инновационную сферу из традиционных секторов хозяйственной деятельности. При этом основные усилия должны быть направлены на гармонизацию общей системы налогового регулирования, оплаты труда, платежей за использование природных ресурсов и загрязнение окружающей среды с целями и ценностями инновационной экономики (увеличение роли человеческого капитала в формировании национального богатства, необходимость учета при оценке качества развития экономики таких факторов, как воздействие хозяйственной деятельности на истощение природно-ресурсного потенциала и экологическое состояние территории, и т. д.).

Переход к неоэкономике предполагает изменение роли и качественного содержания государственной инновационной политики: выход ее за рамки технологического регулирования и приобретение самостоятельного значения как важнейшей составляющей управления процессами жизнедеятельности, отвечающей за мобилизацию и усиление внутренних ресурсов развития региона, при общем усилении воздействия государства на экономику. Необходимость постоянного присутствия государства в инновационной сфере обусловлена их стратегической важностью, а также наличием в инновационном процессе особо рисковых участков, относящихся к так называемым «провалам рынка». В этой связи разработка и проведение мер по предотвращению возможных разрывов в инновационном процессе и создание в обществе благоприятных условий для распространения инноваций становятся важнейшими функциями государственной политики.

В инновационной экономике государство принимает на себя роль лидера, способного накапливать и распространять знания по индустриальной стратегии, проводимой на всех уровнях, и вызываемых ею трансформациях, активно участвует в формировании и продвижении инновационных преимуществ территории. Основными функциями государства по формированию благоприятного инновационного климата являются:

разработка стратегии инновационного развития;

поддержка отечественной науки, обеспечение сбалансированности ее развития и рациональной структуры проведения НИОКР;

стимулирование процессов инновационного воспроизводства в экономике;

обеспечение оптимальной для эффективного протекания и развития инновационных процессов структуры производства;

создание предпосылок для превращения высокотехнологичного сектора экономики (ВТК) в центральное звено производственной системы страны и ее регионов;

создание условий для развития инновационной инфраструктуры;

повышение уровня образования и инновационное воспитание населения.

Одной из серьезнейших системных проблем активизации инновационной деятельности в регионе является обеспечение рациональной, с точки зрения развития инновационных процессов, структуры производства. Основным потребителем инноваций является обрабатывающий сектор экономики, так как его конкурентоспособность, в отличие от сырьевого сектора, напрямую зависит от уровня применяемых технологий. Поэтому при управлении инновационным климатом этому сектору и, в первую очередь, машиностроительной базе как ключевому элементу, определяющему общий технологический уровень производства и способность страны успешно конкурировать на рынках наукоемкой продукции в долгосрочной перспективе, должно уделяться основное внимание.

Не случайно в странах, ориентирующихся на инновационную модель развития, создание благоприятных предпосылок для опережающего развития машиностроительных производств является важнейшим элементом технологической политики. Сегодня в развитых странах доля машиностроения и металлообработки в общем объеме производства составляет порядка 30−50%[5].

К сожалению, в России в настоящее время возможности для развития обрабатывающих производств, а, значит, и инновационной экономики, сильно подорваны. Современный механизм государственного управления экономикой отрегулирован таким образом, что сальдированный финансовый результат деятельности организаций, занимающихся добычей полезных ископаемых, в расчете на 1 работающего примерно в 40 раз выше, чем в организациях, занимающихся производством машин и оборудования[6]. В результате за годы реформ доля машиностроения и металлообработки в общем объеме производства сократилась с 28% в 1990 г. до 18,9% в 2004 г. (последний год, когда государственный статистический учет в РФ велся по отраслевому принципу), а доля этого сектора в структуре производственных инвестиций снизилась почти втрое. В настоящее время в обрабатывающий сектор экономики направляется всего 15,8% из общего объема инвестиций РФ, в том числе на производство машин и оборудования — 1%, на производство электрооборудования, электронного и оптического оборудования — 0,5% и 0,9% - на производство транспортных средств и оборудования.

По экспертным оценкам срок службы более половины производственного оборудования РФ превышает 20 лет[7], при том, что значение индекса старения производственного оборудования (отношение доли оборудования старше 20 лет к доле оборудования возраста до 10 лет) на уровне 0,3−1,0 для инновационной экономики считается критическим.[8] За годы реформ почти полностью прекратилось производство металлорежущих станков (сегодня их выпускается всего 5 тыс. шт. в год на всю Россию или 7% от уровня 1990 г.), обрушился выпуск экскаваторов, сельскохозяйственной, бытовой техники. Высокотехнологичный комплекс (ВТК) страны оказался отброшенным по уровню развития на 10−25 лет[9] и практически вытеснен не только с внешнего, но и с внутреннего рынков. Сегодня Россия отстает от развитых стран уже на целое поколение техники.

Опасность этой ситуации двояка. С одной стороны, дальнейшее нарастание технологического отставания при открытом внутреннем рынке представляет реальную угрозу развала значительной части оставшихся обрабатывающих производств уже в самом недалеком будущем и нарастания социальной напряженности. С другой — прямым следствием угнетения отечественного машиностроения является возникновение системных разрывов в инновационном процессе: почти полное выпадение стадий, связанных с созданием опытных образцов и новых технологий, увеличение барьеров на пути распространения инноваций из-за снижения инновационной восприимчивости предприятий и дальнейшего уменьшения спроса на инновационную продукцию производственного назначения.

Таким образом, создание условий для восстановления обрабатывающего сектора экономики является первостепенной задачей государства по созданию благоприятного инновационного климата в регионах РФ. В первую очередь, необходимы меры по выравниванию условии хозяйствования обрабатывающих и ресурсодобывающих отраслей. До тех пор, пока есть реальная возможность получать «легкие» деньги за счет присвоения природной ренты, жесткой эксплуатации наемного труда и различного рода спекулятивных операций, ожидать притока частных инвестиций в высокотехнологичный сектор не приходится.

В развитых и активно развивающихся странах вопросам государственного регулирования отраслевых пропорций экономики как важному элементу саморазвития уделяется самое пристальное внимание. В результате сегодня большинство нефтедобывающих стран имеют в своем балансе от экспорта нефти только 40%, а 60% - от наукоемкой продукции. В России же более 78% в структуре экспорта составляет сырье[10].

Вывод отечественной промышленности из ловушки низкотехнологичности требует привлечения крупных государственных средств в виде субсидий и займов в развитие отечественного машиностроения и модернизацию его производственной базы. Так как за последние 15 лет в России безвозвратно утрачено около 300 современных технологий в промышленности, аэрокосмосе, радиоэлектронике, производстве станков с числовым программным управлением, промышленных роботов, биотехнологий, а также других стратегически важных областях[11], то на первом этапе восстановления технологической базы производства неизбежно придется идти по пути значительного заимствования зарубежных технологий.

Вплотную к задаче воссоздания обрабатывающей промышленности стоит проблема приоритетного стимулирования развития отечественного ВТК и превращения его в центральное звено производственной системы страны в целом. Ее решение обеспечивает запуск механизмов расширенного воспроизводства инновационных процессов.

ВТК является центральным звеном инновационной системы, активно вбирающим в себя все последние достижения в области науки и инноваций, где бы они ни возникали. Его потенциал является определяющим фактором инновационного развития, экономического роста и поддержания обороноспособности страны. Создание условий для успешного развития и устойчивого функционирования ВТК — приоритетная задача управления инновационным климатом как на уровне региона, так и страны в целом. Вместе с тем высокотехнологичный комплекс, будучи интегрированным со всеми отраслями экономики, обладает повышенной чувствительностью к общему состоянию и тенденциям развития социально-экономических систем, так как они «генерируют активность рынка его продукции и услуг, воздействуют на силу межотраслевых и межрегиональных кооперационных связей,… определяют инвестиционный климат в стране»[12].

Российский ВТК в силу исторических причин почти полностью сконцентрирован в оборонно-промышленном комплексе (ОПК)[13] Изначальная организационная обособленность и сильный разрыв в технологическом уровне между военными и гражданскими производствами в РФ существенно затрудняют процессы формирования конкурентоспособных гражданских наукоемких производств и распространения отечественных наукоемких технологий за пределы ОПК. Это, а также крайне низкий платежеспособный спрос обрабатывающих производств — главные причины того, что научно-технологический потенциал российского ВТК остается вещью в себе и практически не оказывает воздействия на технологическое состояние гражданского сектора промышленности.

Сокращение государственных расходов на вооружение вкупе со снижением спроса на высокотехнологичную продукцию внутри страны и монополизацией прав на экспорт вооружений федеральными структурами («Рособоронэкспорт»), которые зачастую проводят политику, ущемляющую интересы предприятий-производителей военной техники, спровоцировало сильный обвал российского ОПК. Для этих предприятий сегодня характерна низкая рентабельность (в среднем — порядка 5%). Производство военной техники по государственному заказу РФ убыточно на каждом шестом предприятии[14]. Загрузка мощностей ОПК в настоящее время не превышает 20%, износ основных фондов составляет 70%.[15] Хроническое недофинансирование на протяжении более чем 15 лет привело к тому, что в настоящее время комплекс работает на научных разработках, созданных еще в советское время. Принципиально новой продукции практически не создается. Только 1% предприятий ОПК РФ имеют международный сертификат качества. Ухудшается качество продукции, увеличивается число рекламаций со стороны покупателей.[16] В результате сегодня в России не осталось ни одной высокотехнологичной отрасли, которая бы стабильно работала и интенсивно развивалась[17].

И хотя сегодня РФ обладает 17-ью из 50-ти современных макротехнологий, обеспечивающих производство наукоемкой продукции, и потенциально, по мнению экспертов, могла бы претендовать не менее чем на 10−15% мирового высокотехнологичного рынка[18], в действительности доля России на этом рынке в настоящее время составляет всего 0,3%, в то время как доля США — 36%, Японии — 30%, а Китая — 6%.

Тем не менее, именно ОПК является для России наиболее реальным плацдармом для формирования среднего и крупного наукоемкого бизнеса. Здесь имеются уникальные ядерные и лазерные технологии, значительные достижения по таким направлениям, как: двигательные установки, специальные и энергонасыщенные материалы, технологии новых материалов, есть неплохая экспериментальная и испытательная база[19]. И, самое главное, в ОПК сохранились высококлассные специалисты, способные продуцировать новые научно-технические решения и создавать оригинальную наукоемкую продукцию.

Кроме ультра-инноваций, разработка которых — дело престижа страны и залог укрепления ее позиций на мировых рынках наукоемкой продукции в будущем, современная Россия остро нуждается в так называемых инновациях «среднего уровня», направленных на решение проблем модернизации гражданских производств. Сохранившаяся технологическая база ОПК способна обеспечить выпуск необходимой продукции очень хорошего научно-технического уровня по большому спектру направлений. Вопрос заключается в отсутствии необходимых финансовых средств и низком внутреннем спросе на инновации.

Активизация инновационной деятельности ОПК требует усиления государственного протекционизма высокотехнологичным производствам как на федеральном, так и региональном уровнях (государственное субсидирование и льготное кредитование высокотехнологичного бизнеса, снижение налоговой нагрузки и т. п.), а также создания специальной инфраструктуры, содействующей становлению гражданских инновационных производств с использованием потенциала ОПК.

Острейшей проблемой управления инновационным климатом в регионах РФ является сохранение накопленного научного потенциала и его адаптация к требованиям инновационной экономики. Если на Западе при переходе к инновационной экономике остро стояла проблема форсированного развития фундаментальной и прикладной науки до уровня, способного обеспечить ускоренный технологический рост, то в России необходимый потенциал пока еще есть. Надо только уметь его сохранить и направить в русло, соответствующее инновационной парадигме развития.

Главенствующая роль в этом процессе принадлежит государству. В функции государства как гаранта сохранения и развития полноценной научной базы страны входит:

а) восполнение за счет государственных средств недостающих стадий и направлений исследований, необходимых для качественного воспроизводства научных знаний (в частности, традиционно в зону ответственности государства входит обеспечение развития таких направлений, как фундаментальные исследования, НИОКР в военной сфере и сельском хозяйстве);

б) стимулирование промышленных компаний к созданию собственных научных подразделений и увеличению затрат на НИОКР, в том числе за счет частичной компенсации дополнительных расходов на исследования и разработки наукоемких производств;

в) поощрение кооперации при проведении научных исследований;

г) содействие коммерциализации результатов НИР, проводимых за пределами крупных промышленных корпораций.

Основными причинами замедленного развития научно-исследовательской базы являются: хроническое недофинансирование научной сферы, падение престижа научного работника, нестабильность работы научных организаций, старение лабораторного оборудования и, как следствие, отставание от зарубежных научных организаций по качеству и масштабам проводимых исследований и оплате труда ученых.

Если в развитых странах на проведение НИР тратится 2,5−3% ВВП, то у нас почти в 2 раза меньше (1,3−1,4% от ВВП). В расчете на душу населения по расходам на НИР РФ отстает от Швеции в 10 раз, от США — в 8,6 раза, от Японии — в 7,9 раза. По затратам на НИР государственного сектора (с учетом расходов на оборону) в расчете на душу населения США опережают нас почти в 7 раз, Франция — в 4,7 раза, Великобритания — в 3,5 раз (рис. 1).

Рисунок 1. Структура внутренних затрат на исследования и разработки в РФ в 2006 г.[20]

Это существенным образом ослабляет воспроизводственную базу инновационной деятельности страны. В соответствии с законом В. Решера[21], для того, чтобы темп появления крупных изобретений не замедлялся, нужно наращивать вовлечение средств в научно-техническую сферу по экспоненте.

В результате мы стремительно теряем достигнутые позиции по развитию наукоемкого сектора экономики. Если в 1992 г. доля России в мировом наукоемком секторе составляла 7,3%, то в 2000 г. — только 0,9% (тогда как доля США возросла до 33,9%, а Японии — до 18,9%)[22].

Обвинения отечественной науки в низкой эффективности некорректны и связаны с недопониманием особенностей процесса актуализации новых знаний. Высокий рейтинг на мировом рынке знаний — достаточное доказательство уровня проводимых исследований российских ученых и их самоотверженной преданности науке (особенно если учесть, за какие зарплаты и в каких условиях они трудятся). Но, чтобы научная идея обрела конкретные формы новых товаров и технологий, нужны немалые средства и спрос на инновации, который является мощным стимулом изобретательской активности. Известно, что затраты на фундаментальные исследования, прикладные НИОКР и создание опытных образцов, а также создание товарных продуктов и новых технологий, включая их вывод на рынок, находятся в соотношении 1:10:100. Добиться, чтобы к каждому рублю, потраченному обществом на фундаментальную науку, своевременно добавлялись остальные 110, — задача не ученых, а государственной инновационной политики.

Если в европейских сетях трансферта технологий соотношение технологических запросов и предложений составляет 1:4, то в России предложений в 20−30 раз больше, чем запросов[23]. Вакуум отечественного спроса на интеллектуальный капитал российской науки активно заполняется зарубежными фирмами, для которых Россия — дешевый оффшор НИОКР. Сегодня по официальным данным средства из иностранных источников составляют 7,5% общего финансирования научных исследований РФ[24]. По оценкам британской консультационной компании «Aberdeen Group», объем услуг только по разработке программного обеспечения, выполненный российским компаниями для западных фирм в 2002 г. составлял 400 млн долл., из них 68% было реализовано в США и Канаде[25]. Учитывая, что 60−80% результатов, получаемых в рамках международных проектов, по мнению экспертов, может иметь двойное назначение[26], несформированность отечественной системы оборачивается, вполне реальной угрозой для обороноспособности страны.

Особая проблема — адаптация российской науки, организационные формы которой сложились еще в советское время, к новым условиям существования. Правительство РФ склоняется к форсированному сокращению государственного сектора науки в целях облегчения обязательств бюджета. Однако следует иметь в виду, что наука, как элемент высокой культуры, легко разрушается, но очень трудно и не быстро создается. Учитывая, что ассигнования на гражданскую науку из средств федерального бюджета (а это — более 95% всех бюджетных ассигнований на науку) составляют всего 55,4 млрд руб. или 1,71% расходов бюджета РФ, сколько-нибудь заметной экономической выгоды эта мера не даст, но существенно подорвет перспективы развития страны на долгие годы.

В федеральной собственности в настоящее время находится более 2 тысяч организаций, выполняющих исследования и разработки (включая отраслевые институты в организационно-правовой форме государственных унитарных предприятий, организации ОПК и др.), в том числе организаций собственно государственного сектора науки — 1341, из них 851 — академических[27].

При решении вопроса о том, сколько институтов следует оставить на государственном балансе, необходимо иметь в виду, что, во-первых, научный потенциал страны и так уже сильно ослаблен. Даже если предположить, что сокращение государственного сектора науки все-таки необходимо, в любом случае это сокращение не должно обгонять процесса формирования институциональных условий, позволяющих провести реорганизацию с минимальными потерями.

Стратегически важную роль в формировании конкурентных преимуществ территории играет обеспечение достаточно широкого спектра фундаментальных исследований. Вместе с тем известно, что начальная фаза инновационного процесса (от проведения фундаментальных исследований до создания предконкурентного продукта) в соответствии с экономической теорией, относится к так называемым «провалам рынка», так как затраты на осуществление этих стадий или априори практически не дают частным предпринимателям сиюминутного эффекта или сопряжены с высоким риском финансовых потерь. Поэтому ответственность за поддержку начальных стадий инновационного процесса (в первую очередь, фундаментальных исследований) ложится, главным образом, на плечи государства.

В настоящее время большинство развитых стран имеют государственные научные структуры, которые проводят фундаментальные исследования по приоритетным для страны направлениям, а также часть прикладных НИОКР, представляющих общенациональный интерес. Так, в США насчитывается 700 лабораторий только федерального статуса. В странах ЕС по состоянию на 2002 г. насчитывалось 340 государственных научных центров, 321 научный центр в форме бесприбыльного фонда (зачастую это — реорганизованные государственные научные центры) и 31 региональный научный центр[28]. В Германии основные научные исследования проводят общества Макса Планка, Фраунгофера, Гельмгольца и институты так называемого «синего списка» (бывшие институты академии наук ГДР). Во Франции ведущей организацией, выполняющей фундаментальные исследования, является CNRS[29].

Одним из острейших вопросов институциональной перестройки научной сферы является сохранение и реорганизация отраслевой науки, которая в РФ традиционно выполняет основную часть прикладных исследований. При определении ее дальнейшей судьбы, представляется, что прикладную науку вовсе не следует по западному образцу загонять на предприятия. На Западе просто не было условий для формирования мощной сети автономно существующих прикладных НИИ. Единственно, что требуется — поставить отраслевые НИИ в справедливые условия хозяйствования с учетом специфики научной деятельности (отсутствие сверхприбылей и большая доля затрат на оплату труда в себестоимости продукции) и значимости этих организаций для обеспечения технологического развития страны. Почему бы, например, не признать научные организации, по примеру других стран, общественно-полезными и отменить или снизить им налоги на землю, имущество, НДС и др. Это будет много продуктивней, с точки зрения использования научного потенциала страны, и потребует существенно меньших государственных затрат по сравнению с выращиванием заново прикладной науки в специально создаваемых на освобожденном от отраслевых научных организаций месте научно-исследовательских парках.

В странах с устоявшимися институтами частной собственности, не переживавших периода государственного монополизма, основная часть научных исследований проводится непосредственно фирмами — производителями инновационной продукции. В России же заводская наука почти исчезла. Сегодня на нее приходится лишь 5% персонала РФ, занятого исследованиями и разработками, и порядка 6,5% объема выполняемых в стране НИОКР.

Это очень осложняет трансферт новых знаний из научной сферы в производство, снижает эффективность затрат на проведение научных исследований и требует дополнительных вложений в инновационную инфраструктуру. Организационный разрыв между наукой и производством — одна из весомых причин того, что сегодня в РФ используется лишь 8−10% инновационных идей и проектов (тогда как в США — 95%, в Японии — 95%)[30], а половина платежеспособного спроса на технологии удовлетворяется за счет импорта[31]. Преодоление этого разрыва — важнейшая задача формирования благоприятного инновационного климата. Однако, исходя из закономерностей развития инновационных процессов, строительство моста через пресловутую «долину смерти» должно вестись не столько от науки — к производству, а, главным образом, от производства — к науке.

Стимулирование развития наукоемкого сектора промышленности в мировой практике осуществляется на основе сочетания методов прямой (поддержка вновь создаваемых высокотехнологичных предприятий, финансирование проектов по доведению результатов НИОКР до предконкурентного продукта, участие государства и муниципалитетов в реализации приоритетных для территории инновационных проектов и т. д.) и косвенной поддержки (налоговые льготы и льготы по кредитам). При этом сферой приложения косвенных мер является, в основном, частный бизнес, методы прямой поддержки оказываются, преимущественно, государственным организациям и предприятиям (в том числе за счет бюджета финансируется значительная часть исследований и разработок оборонного назначения, а также других сфер традиционной ответственности государства: сельское хозяйство, здравоохранение и, частично, энергетика).

Соотношение мер прямой и косвенной поддержки индивидуально для каждой страны. Вместе с тем в странах с традиционно низким уровнем бюджетного финансирования налоговые льготы обеспечивают приток частных инвестиций в сферу НИОКР, существенно превосходящий объемы государственного финансирования[32], что способствует росту популярности данного метода в мире. Так, только за 3 года (с 1996 г. по 2000 г.) число стран, использующих налоговые льготы для стимулирования НИОКР, возросло, по данным ОЭСР, с 12 до 17[33]. Разнообразие самих налоговых льгот также очень велико. В современной практике выделяются следующие виды налоговых льгот: а) налоговые кредиты, снижающие исчисленный налог на прибыль и б) налоговые списания, уменьшающие базу для исчисления налога на прибыль[34].

В России сегодня налоговые льготы на проведение исследований и разработок отсутствуют, что практически лишает поддержки негосударственные научные организации и гражданский наукоемкий сектор.

Учитывая общие закономерности трансферта новых технологий, генеральным направлением формирования благоприятного инновационного климата в регионах РФ на долгосрочную перспективу, должно стать стимулирование процессов создания научных подразделений непосредственно внутри производственных фирм и корпораций, а также государственная поддержка совместных исследовательских проектов научных и производственных организаций. Однако наращивание научного потенциала производственного сектора до уровня развитых стран, исходя из объективной оценки ситуации, даже при самых благоприятных условиях займет не менее 10 лет.

Процессы формирования связей между исследовательскими организациями и производственными предприятиями целенаправленно стимулируются государством. Поддержка осуществляется как за счет участия в финансировании совместных проектов науки и частного бизнеса (в том числе в рамках государственных программ), так и путем создания условий для большей мобильности научных кадров государственных научных организаций. С 80-х гг. XX в. в США, странах Западной Европы, а в Японии уже в конце 60-х гг. кооперация в области исследований и разработок выведена из-под антитрестовского законодательства. Типичными примерами кооперации такого рода могут служить японские программы развития вычислительной техники, которые ведутся с 60-х гг. прошлого века под эгидой Министерства внешней торговли и промышленности, деятельность американских корпораций «Semantex» и MCC, английская программа Элви и др.[35]

Насущной проблемой управления инновационным климатом в РФ является также формирование и запуск механизмов, направленных на повышение технологического уровня традиционных производств и их сайентификацию (онаучивание). Известно, что отставание на 2 и более поколений техники существенно снижает восприимчивость производства к инновациям. Наличие сильных разрывов в уровне технологического развития высокотехнологичных производств и предприятий других отраслей неизбежно приводит к нарушению связей внутри инновационной системы региона. Позитивное разрешение данных противоречий жизненно необходимо для сохранения потенциала отечественного ВТК и перспектив социально-экономического роста России. Оно возможно только в русле инновационной парадигмы.

Резкое снижение платежеспособности предприятий и населения, общая нестабильность ситуации, переход значительной части предприятий в руки неэффективных собственников, не заинтересованных в модернизации производства, при одновременном открытии границ для ввоза зарубежных высокотехнологичных товаров привели к катастрофическому сжатию спроса на продукцию отечественного высокотехнологичного сектора.

Если в Германии доля промышленных предприятий, осуществляющих технологические инновации, в настоящее время составляет 66% от общего числа промышленных предприятий, в Бельгии — 59%, Франции — 46%, Японии — 33%[36], то в РФ — всего 8,6%. При этом затраты на технологические инновации российских предприятий добывающих и обрабатывающих производств, а также предприятий, занимающихся производством и распределением электроэнергии, газа и воды, составили в 2006 г. всего 1,4% от объема отгруженной продукции (табл. 1).

Таблица 1. Показатели инновационной активности промышленности РФ в 2006 г.[37]

Важнейшим элементом обеспечения согласованного технологического развития производственного комплекса страны является стимулирование инновационного типа воспроизводства. Представляется, что это понятие должно стать одним из центральных при разработке теории формирования механизмов саморазвития. Вместе с тем общепринятого определения этого типа воспроизводства в научной литературе еще не сложилось.

В. Черковец предлагает понимать под инновационным такой тип воспроизводства, при котором «основной капитал возмещается за счет амортизационного фонда и увеличивается за счет прибавочной стоимости, оснащаясь новой техникой и оборудованием для использования новых технологий, а оборотный капитал затрачивается в тех же объемах или большем объеме на более качественное сырье или более качественное оборудование»[38]. Это определение максимально приближено к привычной для предприятия системе бухгалтерских счетов и планирования хозяйственной деятельности. Однако, во-первых, в настоящее время ни одно предприятие не может обойтись амортизационным фондом при обновлении оборудования, даже если оно нацелено на приобретение не ультрасовременных технологий, а более дешевых, но уже потерявших признаки инновационности. Это связано как высокой инфляцией в РФ, так и с объективным усложнением и удорожанием производственного оборудования под воздействием научно-технического процесса. Во-вторых, в данном определении отсутствует обоснование экономической целесообразности дополнительных затрат.

По нашему мнению, инновационный тип воспроизводства является разновидностью интенсивного воспроизводства, особенность которого заключается в его нацеленности на перманентный качественный рост рабочей силы и средств производства как ключевого фактора обеспечения конкурентоспособности и расширения рынков сбыта в современных условиях.

Так как спрос, с которым имеет дело фирма, обычно варьирует вместе с прибылью, получаемой другими; то инвестиции в новые технологии становятся выгодны для нее только тогда, когда много фирм поступают так одновременно. Этим определяется необходимость усиления государственного технологического регулирования при переходе к инновационной экономике, причем не только в производстве, но и в домашнем хозяйстве.

Государственное регулирование технологического развития в настоящее время в том или ином виде осуществляется в Японии, США, Германии, Китае, других странах. Его задача — создание предпосылок для распространения инноваций во все сферы деятельности как важнейшего условия устойчивого роста, формирование внутреннего рынка спроса на инновационную продукцию и снижение конфликтов на пути технологического развития региона.

Основными инструментами технологического регулирования являются: разработка и реализация долгосрочных государственных программ, поддержка модернизации производства по приоритетным для страны (региона) направлениям, ужесточение технологических регламентов и требований по рациональному использованию природных ресурсов, обеспечению производственной, санитарно-гигиенической и экологической безопасности.

В РФ в настоящее время государственная технологическая политика отсутствует. Важным элементом российской системы стимулирования процессов модернизации должно стать создание специальных государственных фондов по кредитованию этих процессов в обрабатывающем секторе экономики по достаточно узкому спектру приоритетных для страны направлений (машиностроение, в первую очередь, высокотехнологичный комплекс, тонкая химия, легкая промышленность и т. д.) на большие сроки под низкий процент и существенное ужесточение технологических регламентов для высокодоходных в настоящее время отраслей (нефтедобыча, металлургия и др.).

Таким образом, формирование полноценного законодательства в инновационной сфере, поддержка восстановления обрабатывающего сектора экономики и создание эффективной системы стимулирования инновационного воспроизводства являются приоритетными задачами государственной политики по укреплению и актуализации инновационных возможностей развития российских регионов.

Суховей Алла Филипповна, доктор философских наук, профессор Института экономики УрО РАН (Екатеринбург)

Голова И.М., доктор экономических наук, Институт экономики УрО РАН (Екатеринбург)

Статья подготовлена при поддержке РГНФ, проекты № 07−02−4 026а «Формирование благоприятного инновационного климата в регионе (на примере Свердловской области)» и № 09−02−451а/и «Инновационные возможности саморазвития региона».