 |
| Фонд стратегической культуры | Гурия Мурклинская | 07.09.2009 |
Тогда победили военной силой, но побоялись сказать всю правду о том, что произошло, разоблачить до конца роль очень и очень многих дагестанцев, чья предательская позиция и открытое или скрытое пособничество сначала чеченскому сепаратизму, потом боевикам, а далее и религиозным экстремистам привело к тому, что метастазы этого явления распространились по всей республике. Кто-то обещал поддержку и ждал этих «международных» в уютных кабинетах. Многие СМИ, опекаемые высокопоставленными дагестанскими чиновниками и этнолидерами, проводили тогда и продолжают сегодня подрывную, по сути, по отношению к государственной безопасности России информационную политику. Подлость ситуации еще и в том, что многие из них позднее получили ордена и медали за мужество в отражении нападения.
Хотя для криминальных этнолидеров нападение боевиков, большая часть которых была, кстати сказать, одной с ними, а совсем не «международной», национальности, была удобным предлогом для легализации их мини-армий, вооруженной до зубов братвы, которая, если уж говорить правду, к району боевых действий и не приближалась. Тех ополченцев, кто действительно участвовал в боевых действиях до подхода регулярных российских войск, не так уж много, и их хорошо знают в своих селах, кто это и почему они с винтовками и пистолетами сидели на перевалах, не пропуская врага. Но это не те, кто получал потом самые большие награды и почести. Сегодня эти же братки и их криминальные лидеры празднуют 10-летие победы. Им есть, что праздновать: на тех российских танках и ценой жизни честно сражавшихся русских и дагестанских ребят именно эта криминальная братва закрепила свою власть в Дагестане, определилась с удельными княжествами и легализовала вооруженные дружины. Однако в самих вотчинах народ, хоть и задавленный страхом, но говорит о том, что у каждого из этих братков, кроме мюридских тюбетеек, есть еще и связи с «лесными братьями», у кого с «кванадинскими», у кого с «аюбовскими», у кого с «азербайджанскими» — правда, не по национальности, а по территориальной принадлежности. Скажут вам и о том, что дань эта братва и «братья» собирают для «князя» согласованно: люди их национальности — по выбору братве или «братьям», а остальные всем, включая положенные государству налоги. Такая вот система власти и налогообложения в отдельно взятых вотчинах.
Естественно, часть собранной дани идет на поддержание высокой боевой и моральной подготовки как братвы, так и «братьев». Это позволяет сегодня криминальным этнолидерам Дагестана диктовать федеральному центру, кого и на какие должности в республике можно назначать, сколько платить дотаций и сколько требовать налогов. Да, мы справились 10 лет назад с «международными террористами», мы продолжаем справляться с ними и сегодня, но по-прежнему боимся сказать правду о своих и разоблачить их и ту идеологию, которая все глубже проникает в сознание молодых. Вчитаемся в сухие строки милицейской сводки:
30 августа 2009 года в селении Муцалаул Хасавюртовского района Дагестана в частном домовладении сотрудниками Управления ФСБ России по Республике Дагестан в результате проведенного оперативно-боевого мероприятия в рамках КТО был нейтрализован один из представителей международно-террористической организации на Северном Кавказе, назначенный ответственным за проведение террористических акций на территории Дагестана, уроженец Алжира, широко известный среди членов бандподполья под кличкой «Доктор Муххамад». Штурм здания проводился силами спецназа ФСБ России с привлечением подразделения МВД по Республике Дагестан.
Муххамад прибыл на Северный Кавказ в 1999 году через Панкийсское ущелье Грузии вместе с известным международным террористом Абу-Хавсом и входил в так называемую группу Хаттаба вплоть до 2007 года, где занимался организацией бандитско-террористической сети на территории Чечни. В конце 2007 года Муххамад был направлен бандлидерами Северного Кавказа в Дагестан с задачей поставить под контроль дагестанские бандгруппы, обеспечить поступление в эти группы финансовых средств из-за рубежа и организовать каналы переправки боевиков из Грузии и Азербайджана.
В течение 2008-го и начала 2009 годов именно Муххамад вместе с нейтрализованным т.н. «Амиром Дагестана», гражданином Азербайджана Ильгаром Маллачиевым фактически обеспечил базу для вхождения в Дагестан и далее через Чечню в Ингушетию более 30 «азербайджанских» боевиков. В августе 2008 года Муххамад нелегально находился в Азербайджане, где вместе с лидерами бандитско-террористического подполья планировал теракты на территории Азербайджана и Дагестана. Вплоть до последнего времени Муххамад подчинялся главному представителю «Аль-Каиды» на Северном Кавказе Моганнеду, приемнику Хаттаба, Абу Аль-Валида и Абу-Хавса, которые также были нейтрализованы ФСБ России.
В ходе осмотра помещения обнаружены 2 автомата, большое количество боеприпасов и средства связи.
Говоря о ситуации на Северном Кавказе, мы все чаще, не задумываясь, употребляем термин «бандподполье». И он, действительно, отражает определенную долю сути этого явления, хотя, игнорируя фактор идеологической заряженности террористической сети, действующей экстерриториально по всему миру и Кавказу в том числе, мы сужаем собственные возможности по борьбе с распространением этой угрозы. Сетевые террористические структуры связаны между собой именно общностью идеологической составляющей. По американской классификации — это использование элементов войн шестого поколения, основанных на современных военных разработках (использовании новейших средств коммуникации и связи), мобильности и больших возможностях мимикрии в городских условиях и конспирации.
Идеология сегодняшних религиозных экстремистов основана на идее всемирного джихада, установления в мире господства одной религии и создания единого государства — Халифата. Если сегодня молодые дагестанские ребята, разгуливая по Питеру среди бела дня и вроде в трезвом состоянии, громко, во всеуслышание, на виду у шарахающихся прохожих говорят о том, что скоро построят везде в мире и по всей России Халифат, снимают это на трубки телефонов и распространяют среди кавказской молодежи, которая учится, живет, работает в разных концах России, наверное, не стоит легкомысленно говорить о том, что они просто глупые. Они — да! Те, кто дергает за веревочки, кто отравляет российскую молодежь кровавыми утопиями, — знают, чего хотят.
Как бороться с этим страшным явлением? Прежде всего, мы должны признать следующее:
1. Мы имеем дело с идеологией, равнозначной фашизму, но более опасной и коварной, потому что она маскируется под одну из мировых религий, имеющую в мире около миллиарда последователей. Без выработки необходимой информационно-идеологической и правовой системы для отпора этой идеологии победить её нельзя.
2. Если в 1999 году удалось на уровне информационного противоборства и на военном уровне обозначить тот факт, что народы Дагестана не пойдут в подчинение «Шуры», что они не хотят выхода из состава России, то последующее замалчивание фактов предательства и подрывной работы, которая велась определенными этнокланами и их лидерами, привело к тому, что вирус эскстремизма мутировал настолько, что уже перестал отторгаться дагестанским обществом. Даже в проповедях и частных беседах представителей традиционного духовенства, по сути, звучат те же слова и почти те же, только лучше замаскированные, призывы. Сегодня бандподполье более подготовлено и заряжено идеологически, чем 10 лет назад, оно уже не отторгается обществом, оно мимикрирует, встраиваясь в любые общественные, в том числе силовые и религиозные структуры.
3. Главное: сегодня дагестанское бандподполье перешло в наступление по всем фронтам и запугало общество настолько, что сложно сказать, кто находится в подполье: они или все остальные.
4. Ожидать, что руководство Республики Дагестан возьмет ситуацию в руки и начнет действовать, не приходится, ибо оно не управляет ситуацией; во многом лидеры криминальных этнокланов, уже диктуют ему те или иные решения.
5. В условиях, когда международные центры управления кризисами уже фактически взяли под контроль подпольную террористическую сеть на всем Северном Кавказе, подчинив ее глобальным задачам западных заказчиков, федеральный центр медлит в принятии необходимых решений, упуская и без того крайне ограниченное время. Слабость и безволие — страшные грехи, а на Кавказе — это грехи непрощаемые.
