 |
| Новая политика | Алексей Кива | 27.04.2005 |
Если с этой точки зрения подойти к тем событиям, которые в последнее время произошли в ряде бывших союзных республик бывшего СССР, то мы увидим, что не все они на деле являются революциями. На Украине, несмотря на широко разрекламированную «оранжевую революцию», на деле не произошло смены ни общественного, ни государственного строя. Превращение президентской политической системы в президентско-парламентскую, при которой резко возрастают властные функции премьера, были задуманы еще при президенте Леониде Кучме и еще при нем же законодательно оформлены Верховной Радой.
Что же на деле произошло на Украине? При активной поддержке Запада (и очень активном участии соседней Польши) по сценарию, уже использовавшемуся вначале в Югославии, а потом и в Грузии, ориентировавшиеся на тесные связи с Россией силы во главе с премьером Виктором Януковичем и при попустительстве Кучмы в конечном итоге были поставлены в неравные условия борьбы за президентское кресло в пользу сил проамериканской ориентации.
Вашингтон заранее заявил, что признает выборы на Украине демократическими только в том случае, если президентом будет избран Виктор Ющенко. Этой же «логике» следовала и украинская оппозиция, фактически прибегшая к революционным методам борьбы за власть.
Уточняю, на Украине Запад во главе с США использовал сценарий вытеснения России с постсоветского пространства и окружения ее лояльными себе государствами. В силу ряда ошибок мы проиграли Западу.
В Грузии ситуация была сходной по сценарию, однако в чем-то принципиально иной. Режим Эдуарда Шеварнадзе, по сути, уже был прозападным (хотя и не до такой степени как при Михаиле Саакашвили), был он и демократическим примерно в той же мере, что и на Украине. Однако если Украина в поселение годы демонстрировала феноменальные темпы роста, доходившие до 12 процентов в год (кстати сказать, при новой власти они в два раза снизились), то экономическое положение в Грузии было на редкость плохим. Большинство людей находилось на грани выживания. И все это происходило на фоне коррупции и процветания родственников Шеварнадзе, о чем говорила вся Грузия.
Как назвать произошедшее в Грузии? С одной стороны, сценарий смены власти сработан на Западе, с ним же связаны и главные его исполнители. А с другой стороны, против дальнейшего правления Шеварнадзе и в поддержку Саакашвили как «президента надежды» выступило преобладающее большинство грузин. Наверное, это и есть инспирированная извне «оранжевая революция».
Что же касается Киргизии, то там смена власти не имеет никакого отношения к «оранжевой революции». Режим Аскара Акаева, хотя и был дружественно настроенным к России, вполне устраивал и США. Но и пришедшая к власти оппозиция не изменила этого курса. Там дали о себе знать клановые противоречия юга и севера страны, интересы наркомафии, а также недовольство в обществе, мягко говоря, не очень успешной деятельностью на государственном поприще «ученого мужа» и «восточного демократа», который мог предотвратить грабежи, погромы и сохранить власть, но позорно бежал из страны.
Общим с Грузией является разве только нищета большей части населения на фоне преуспеяния семейства президента.
А теперь о России. «Оранжевая революция», так сказать, в чистом виде, нам не грозит. Наши «оранжевые» — это очень разношерстная публика. Во-первых, это непримиримая, если не сказать, злобная антипутинская оппозиция, в основном группирующаяся вокруг «Комитета-2008». Она направляется извне, и главным ее дирижером является «гроссмейстер интриганства», беглый олигарх Борис Березовский. С ним заодно действуют другие беглые олигархи Владимир Гусинский и Леонид Невзлин, люди из клана Михаила Ходорковского. Можно предположить, что эту оппозицию поддерживают и некоторые другие олигархи, в частности, близкие семье Ельциных. Негласно. Пока негласно.
Во-вторых, это диссидентско-правозащитные организации, находящие на содержании западных, как правило, антироссийских сил, но часто подкармливаемые и нашими олигархами. Среди них выделяются такие фигуры, как Сергей Ковалев, Лев Пономарев, Валентина Мельникова и др. Это, по существу, «пятая колонна» России. Их нападки на политику российского руководства практически всегда являются продолжением антироссийских кампаний, начинающихся на Западе. Например, лидеры ряда хорошо известных своей активностью организаций поддерживали контакты с главарями чеченских боевиков, оплакивали гибель вдохновителя и организатора террора Аслана Масхадова, резко осуждали политику «Международной амнистии» за то, что она не выполнила их неоднократных требований признать Михаила Ходорковского и его подельников узниками совести, и т. д. Они же практически всегда выступают яростными критиками России на заседаниях ПАСЕ.
В-третьих, это легальная правая оппозиция в лице «Союза правых сил» и «Яблока» и др. Многие из них занимают крупные посты в бизнесе. Один из лидеров СПС, а именно Борис Немцов, открыто поддерживал сторонников Виктора Ющенко, а потом стал его советником. Их поддерживают созданные на средства Запада и наших олигархов и в первую очередь Ходорковского разного рода фонды, центры, общества и пр., а также финансируемые олигархами СМИ и их люди в СМИ.
В-четвертых, это многочисленные радикал-либералы во власти и разного рода конторах, работающих на власть, которые стоят, примерно, на тех же позициях, что и деятели правых партий. Большинство из них, по понятным причинам, скрывают свои симпатии «оранжевым», но некоторые даже и этого не делают. А, например, советник президента Владимира Путина Андрей Илларионов открыто критикует политику своего шефа с позиций «оранжевых».
Наконец, у разношерстной правой оппозиции, которая вот уже многие годы стремится к объединению, но из-за амбиций своих лидеров никак не может этого добиться, появился потенциальный и, судя по всему, приемлемый (по крайней мере, для большинства ее участников) лидер в лице бывшего руководителя правительства РФ Михаила Касьянова. Он уже заявил о своих президентских амбициях и занял критическую позицию по отношению к проводимым в стране реформам.
Однако даже если наши потенциальные «оранжисты» и сумеют преодолеть имманентную слабость к объединению, они наверняка не смогут преодолеть другую и еще более серьезную слабость — свою оторванность от интересов народа. Пожалуй, ни к кому другому так неприменимы слова Герцена о декабристах, как к ним. Далеки они от народа.
Итак, для «оранжевой революции» в России условий нет и маловероятно, что они появятся в каком-то обозримом будущем. Но опасность в другом. В том, что своей деятельностью наши потенциальные «оранжисты» могут создать почву для социальной революции совсем другого цвета и с другими участниками и лидерами во главе. Однако послушаем, что говорит о возможных коллизиях в ближайшем будущем председатель Совета Федерации Сергей Миронов.
Ссылаясь на то, как ныне муссируется идея «оранжевых революций», он ставит вопрос о том, что по худшему варианту может произойти в стране после ближайших парламентских и президентских выборов: «Просто или государство рушится, или приходит фашистский лидер, который пообещает, что „мы вам все дадим“, и укажет врагов и внутренних, и внешних, и поставит президента в ситуацию: или надо менять Конституцию, и только вы, Владимир Владимирович, можете спасти нацию, если останетесь, но тогда летят все демократические принципы, или идеалы демократического пути подвергнут страну риску быть ввергнутой в непонятную ситуацию с очень печальным исходом. Это режиссура двух рук. Одна рука создает проблему, а другая предлагает выход из этой проблемы. Вот что меня тревожит».
И хотя спикер верхней палаты парламента не уточняет, что он имеет в виду под «режиссурой двух рук», учитывая его не лучшее мнение о наших министрах-либералах и саму нашу нынешнюю реальность, нетрудно понять, откуда к нам может придти опасность, о которой он говорит. Тем более что на риски, вытекающие из того, что ныне делается или не делается нашим правительством, указывают многие аналитики. Что имеется в виду?
Это достигшая угрожающих масштабов деградация промышленности и сельского хозяйства и постоянно растущая зависимость страны от экспорта сырья, в первую очередь нефти, и импорта продовольствия. Формировать бюджет и наращивать валютные резервы за счет нефтедолларов оказалось настолько комфортным для наших министров-либералов, что они всерьез и не думают о развитии промышленности и сельского хозяйства и уж тем более высоких технологий. А когда страна встанет перед лицом катастрофы после падения цен на нефть, они уже будут работать где-то в другом месте, а может быть, и в других странах.
Это все более разрастающаяся коррупция. Она стопорит развитие бизнеса, тормозит приток иностранного капитала, разлагает государственный аппарат, развращает и деморализует общество, выступает союзником терроризма и криминала. Это сам криминал, превратившийся в угрозу национальной безопасности. От рук бандитов гибнет столько людей, сколько их гибнет в больших войнах. Он не щадит ни женщин, ни детей, ни ученых, ни изобретателей, ни государственных чиновников, ни даже «человека с ружьем». Это на глазах гибнущая большая наука. Что, помимо прочего, грозит нам деградацией ВПК и потерей способности поддерживать на должном уровне обороноспособность страны.
И, что, может быть, самое тревожное, это гигантская социальная пропасть между богатыми и бедными. Разрыв в доходах 10 процентов богатых и столько же бедных считается нормальным, если он составляет 4−1 или 5−1. Если он достигает 10−1, то это уже считается предвестником социальных катаклизмов. У нас же он официально 15−1, а на деле, как считает известный экономист и писатель Николай Шмелев, — 60−1. Это при том, что обществу хорошо известно, как досталось большинству наших олигархов богатство — оно не заработано умом и многолетним трудом, нередко целых поколений, как в других странах, а «наворовано».
Если чиновники и дальше будут проводить нынешнюю опасную для будущего страны политику, не считаться мнением ученых, игнорировать критику в свой адрес, то они действительно создадут революционную ситуацию. И наверняка они же первыми начнут требовать «закручивать гайки». Вот это действительно и может стать «режиссурой двух рук».
Заканчивая разговор, хочу указать на какие-то общие моменты, которые имеют место в странах, в которых осуществляются «оранжевые революции». Во-первых, это разлитое в обществе недовольство существующим порядком вещей и в первую очередь бедностью и социальной несправедливостью. Во-вторых, это год от года накапливающееся недовольство властью, ее корыстолюбием, фаворитизмом, злоупотреблениями, неспособностью бороться с коррупцией, преступностью и т. д. В-третьих, это стремление высших чиновников всеми правдами и неправдами сохранить за собой власть в ходе выборов. Именно это та почва, которая благоприятствует экспорту революции.
