 |
| Седмицa.Ru | 01.09.2009 |
Иконография, художественный образ, происхождение 
Д. и.- один из вариантов иконографического типа «Умиление», представляет поясное изображение Богоматери с Младенцем Христом, сидящим на Ее правой руке. Особенность извода Д. и.- согнутые в коленях обнаженные ножки Младенца, поставленные на запястье левой руки Богоматери. Левой рукой Она касается спадающих складок одежды Сына. Христос правой рукой двуперстно благословляет, в левой руке, опущенной на колено и прикрытой гиматием, держит свернутый синий свиток. Мафорий Богоматери коричневый с золотыми каймой и бахромой, чепец и зарукавья хитона ярко-синие. Охряные хитон и гиматий Младенца покрыты густым золотым ассистом, на левом плече — широкая синяя полоса клава. Нимбы и фон изначально были золотые.
Близкие к Д. и. варианты «Умиления» встречаются в визант. искусстве. Ее возможный прототип — мозаичный образ Богоматери в кафоликоне мон-ря Хора (Кахрие-джами) в К-поле, ок. 1316−1321 гг. (Гусева. 1991. С. 420−421; eadem. 1996. P. 103−108; она же. 2005. С. 277−278. Примеч. 50−53).
До 80-х гг. XX в. Д. и. атрибутировали как работу Феофана Грека на основании стилистического сходства с образом Богородицы из Деисусного чина Благовещенского собора (Грабарь. 1922. С. 3−20. Переизд.: 1966. С. 93, 95), к-рый также приписывался Феофану Греку согласно летописной записи 1405 г. о «подписи церкви Благовещения Феофаном Греком, старцем Прохором с Городца и чернецом Андреем Рублевым». В. И. Антонова выдвинула гипотезу о связи Д. и. с фресками Феофана Грека в Успенском соборе Коломны (Антонова. 1958. С. 10−22) и датировала ее годом их создания (1392), а перенесение Д. и. из Коломны в Москву — 1591 г. По мнению И. А. Кочеткова, Д. и. является копией, выполненной Феофаном Греком для Благовещенского собора Московского Кремля в 90-х гг. XIV в., с некой несохранившейся иконы из Успенского собора Коломны (Кочетков. 1984. С. 36−45). В 80-х гг. XX в. атрибуция Д. и. и Деисуса Благовещенского собора Феофану Греку была подвергнута сомнению из-за данных исторических источников о том, что после опустошительного пожара 1547 г. в Благовещенский собор привезены древние иконы из др. городов (Щенникова. 2004), а Д. и. появилась в нем между 1552 и 1563 гг. (Она же. 1984. С. 321−338). Однако особенности иконографии и стилистики, высокое художественное качество Д. и. по-прежнему позволяют датировать памятник 80−90-ми гг. XIV в. и связывать его с благовещенским Деисусом, автора к-рого отождествляют с Феофаном Греком или с неким мастером его круга (ГТГ: Кат. собр. М., 1995. Т. 1. Кат. № 61. С. 141−145; Царский храм. 2003. С. 80−83). Вероятно, икона была написана для Успенского собора Коломны по заказу вел. кнг. Евдокии (ок. 1353−1407) — супруги вел. кн. Димитрия Иоанновича — на молитвенную память о нем и воинах, погибших в битве на Дону в 1380 г. (Щенникова. 2007. С. 219−223).
Почитание
Д. и. сложилось вскоре после создания, что доказывает наличие ее ранних уменьшенных списков, однако ее первоначальное название неизвестно. 1-е упоминание об этой иконе встречается в летописях сер.- 2-й пол. XVI в. В царствование Иоанна IV вел. кн. Димитрий Иоаннович стал именоваться Донским (Хорошкевич. 1980. С. 101−102), так же стали называться и заложенная им перед Куликовской битвой ц. Успения в Коломне (1379−1382) (ПКМГ. Ч. 1. С. 293−294, 300−301), и хранившаяся в ней древняя чтимая икона Богоматери. Накануне выступления против Казанского ханства (1552) Иоанн IV молился в Успенском соборе Коломны перед образом «пречистые, иже на Дону была с преславным великим князем Дмитрием Ивановичем» (ПСРЛ. Т. 29. С. 85). Победа способствовала прославлению иконы, получившей статус гос. святыни, перенесенной в придворный Благовещенский собор Московского Кремля. В Ливонской войне Д. и. также была заступницей и покровительницей правосл. воинов. В Полоцкий поход 1563 г. Иоанн IV взял с собой «непобедимую воеводу чюдотворную икону пречистые Богородици, сиречь Донскую, преже того стояла в соборном храме Успения пречистые на Коломне» (Там же. Т. 13. С. 347). В 1591 г. царь Феодор Иоаннович молился в походной церкви перед Д. и. о спасении Москвы от нашествия хана Казы-Гирея (Там же. Т. 14. С. 12). В 1591 г. в память о чудесном заступничестве Богоматери на месте походной церкви был основан Донской иконы Божией Матери московский мон-рь. Для него сделали список чудотворной иконы — «подобие пречюдные иконы пречистые Богородицы Донския» (Там же. С. 15).
В XVII в. Д. и. оставалась особо чтимой святыней, к ней, как к главной заступнице от «неверных», обращались при возникновении опасности вражеского нашествия. В 1646 г., во время нападения крымских татар на южнорус. земли (Украину), царь Алексей Михайлович, подобно Феодору Иоанновичу, молился перед Д. и. и нападение «агарян» было отбито. В честь этого события были совершены праздничные службы и крестные ходы с чудотворной Д. и. в Донской мон-рь (Выходы государей. 1844. С. 134; Забелин. 1893. С. 8−12), а в 1649—1660 гг. установлены ежегодные крестные ходы в день празднования Д. и. Во время больших крестных ходов Д. и. выносили вместе с чудотворной Владимирской иконой Божией Матери.
В период войн с Турцией в XVII в. (Чигиринские походы (1677−1678) и Крымские походы кн. В. В. Голицына (1687 и 1689)) почитание Д. и. усилилось. В 1692 г. архим. Донского мон-ря Антоний написал предисловие к вкладной книге мон-ря «Слово известное всем благочестивым христианам» (ГИМ. ОР. Дон. 18), в к-ром, основываясь на сведениях «Повести о честнем житии царя и великаго князя Феодора Ивановича» (ПСРЛ. 1965. Т. 14. С. 15), подробно изложил историю чудесного избавления Москвы от Казы-Гирея, а также дополнил рассказ о победе на Куликовом поле актуальным для XVII в. вымышленным эпизодом о донских казаках, пришедших на помощь правосл. воинству и принесших в дар икону Донской Божией Матери. Автор «Повести от древних летописных историй о чюдотворном образе пресвятыя Богородицы, нарицаемыя Донскиа, откуда и коих лет прославися и како зде во граде Коломне обретеся» (БАН ОР. 12.2.23. Л. 80−82 об., 2-я пол. XVII в.), созданной, вероятно, в Коломне, описывал, как перед Куликовской битвой вел. кн. Димитрий слышал «близ града Коломны» «глас», предрекший ему заступничество Богоматери, а на Дону к нему присоединились казаки, преподнесшие икону Божией Матери, поставленную им после победы в кремлевском храме Благовещения. «Познав силу» слышанного «гласа», вел. князь «повеле иконописцу образ пресвятые Богородицы Донския преписати противу того новый и послати в град Коломну и в церкви соборной поставити». Эта часть рассказа основана на исторических фактах, относящихся не к XIV, а к XVI в.: после перенесения иконы в Москву Иоанном IV в Успенском соборе Коломны действительно остался ее список, отмеченный в писцовой книге города 1577−1578 гг. (ПКМГ. Ч. 1. С. 59). Об этом же сообщает предание, записанное Н. Д. Иванчиным-Писаревым в 1-й пол. XIX в. в Коломне: «Иоанн… видел горесть жителей, молившихся ей [Д. и.] почти 2 века, и дозволил им снять с нее вернейшие списки: один для сего храма [Успенского собора] и другой для крепостных Спасских ворот, через которые она была вынесена из города» (Иванчин-Писарев. 1843. С. 142).
С воцарением Петра I обороне юж. границ России стало придаваться большее значение; почитание Д. и. вновь возросло. С ее заступничеством связывали взятие Азова в 1696 г. В кон. XVII — нач. XVIII в. было составлено неск. слов и поучений на празднование чудотворной Д. и., самые известные из к-рых — «Поучение» свт. Димитрия Ростовского и «Слово» Стефана (Яворского), написанное по случаю взятия Нарвы Петром I в 1704 г. (РГБ. Тихонр. № 207. Л. 159−177, XVIII в.); появились повести, близкие по содержанию к «Слову» архим. Антония. В одной из них (написана на бумаге XIX в.) излагается версия о принесении иконы в Благовещенский собор вел. кн. Димитрием Иоанновичем непосредственно «из Дону» (РГАДА. Ф. 181. Оп. 4. Д. 327, 707. Л. 5). Сказание о Д. и. в традиц. варианте XVII в. включено в рукописный сборник, составленный сторожем Благовещенского собора Симеоном Моховиковым в 1715—1716 гг., где помещена также гравюра Г. П. Тепчегорского.
До наст. времени дошло неск. ранних списков Д. и. (Памятник, овеянный славой Куликовской битвы / Текст: Н. Б. Салько. Л., 1978. Ил. VI-X; Гусева. 1984. С. 46−50). Древнейший из них, близко повторяющий оригинал и датируемый кон. XIV в., в серебряном золоченом окладе был вложен в Троице-Сергиев мон-рь, возможно кн. Владимиром Андреевичем Храбрым (ГТГ: Кат. собр. М., 1995. Т. 1. Кат. № 65. С. 151). Икона неизв. происхождения московского письма нач. XV в. (ГТГ; Byzantium: Faith and Power. 1261−1557 / Ed. H. C. Evans. N. Y., 2004. Cat. 88. P. 166). Список 2-й пол. XVI в., созданный для Успенского собора Коломны, был на «беле» (светлом фоне), оклад на эту икону сделан при Коломенском еп. Давиде (1571−1580). В XIX в. почитались чудотворными следующие списки: сохранившаяся и ныне почитаемая Д. и. (в размер оригинала) 1591−1598 гг. в Донском мон-ре в Москве; икона 1668 г. письма Симона Ушакова из Малого собора Донского мон-ря, с летописью (ГТГ; Антонова, Мнева. Каталог. Т. 2. Кат. № 913. С. 413); икона в Стародубе; образ в скиту св. Иоанна Предтечи при Молченской Софрониевой пуст.; икона в приходском храме (бывш. Паройской пуст.) Липецка Тамбовской епархии (Сказания о земной жизни Пресв. Богородицы. М., 1904. С. 284).
Драгоценный убор
Д. и. выделялся среди икон Благовещенского собора исторической и художественной ценностью, редкими по размеру и качеству самоцветами и жемчугом. В описи 1680 г. перечисление его частей и приклада занимает неск. листов (Переписная книга. 1873. С. 4−5). Золотой чеканный оклад XVII в. был изготовлен согласно традициям XV—XVI вв. Он включал венцы с жемчужной обнизью, украшенные изумрудами, сапфирами, альмандинами и крупными жемчужинами на «спнях» (стержнях); подвешенные к венцу «рясы» на 8 нитях из кафимского жемчуга; 2 золотые звезды с крупными драгоценными камнями и жемчугом на золотых резных «оплечках»; сапфировые серьги. На полях оклада размещались золотые пластины («плащи») с выполненными чернью изображениями 12 Господских и Богородичных праздников, перемежающиеся крупными самоцветами. Кроме того, к образу были приложены 2 жемчужных убруса (очелья), 2 золотые цаты (вязаная и сканая) и 2 «ожерелья» (ворота) (все с драгоценными камнями и жемчугом). Приклад иконы представлял собой сокровищницу древних святынь. К серебряной вызолоченной гладкой «доске», украшенной «яхонтом лазоревым да изумрудом» и обнизанной по краям жемчугом, служащей своеобразной драгоценной ризой Богоматери и Младенца Христа, были прикреплены 5 золотых наперсных крестов с камнями и жемчугом, 13 панагий. Одна из панагий содержала «часть животворящего древа Господня», др. кресты и панагии — св. мощи. Не имевшее аналогов обилие мощевиков было связано «с памятью о царских сродниках» (Стерлигова. 2003. С. 66−68; она же. 2006. С. 163−164).
Оборот иконы с образом Успения Богоматери имел гладкий серебряный оклад с резными серебряными золочеными венцами. Под иконой висела пелена из золотного бархата «по червчатой земле», с крестом, состоящим из 24 серебряных золоченых дробниц.
Чудотворный образ помещался в увенчанном крестом деревянном, обложенном золоченым серебром киоте с затворами. «В возглавии» его украшали изображения Деисуса, праздников и пророков; на затворах — «Благовещения» и 4 евангелистов; «на столпцах, по сторонам» — образы великомучеников, преподобных отцов, юродивых и особо чтимых рус. святых, а также святых, соименных членам царской семьи.
На рубеже XVII и XVIII вв. Д. и. была взята в покои царицы Натальи Алексеевны, драгоценный древний приклад сняли, отдельные прародительские мощевики передали на хранение в ризницу собора, а большую часть драгоценностей использовали для нового убора. Новый венец, корону и очелье Богоматери украшали 600 ограненных изумрудов, среди которых выделялись 2 огромных 4-угольных камня, и множество драгоценных камней, в т. ч. редкий лал (Копии с описных книг Благовещенского собора 1701−1703 (1721) гг. // РГАДА. Ф. 196. Оп. 1. Д. 1564. Л. 11−16 об.), а также крупный жемчуг. Обновленная икона была вставлена в раму с живописными изображениями праматерей и пророчиц (ныне в Благовещенском соборе на изначальном месте). Убор Д. и. не сохранился: в 1812 г. гвардейцы Наполеона разграбили драгоценные камни, а после революции 1917 г. от оклада сохранилось лишь неск. предметов, среди них — наперсная резная икона «Сошествие во ад» в золотой оправе с драгоценными камнями нач. XV в. (Царский храм. 2003. Кат. № 2. С. 84).
Ист.: ПКМГ. Ч. 1. С. 293−294, 300−301; Выходы государей царей и великих князей Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, Федора Алексеевича, с 1632 по 1682 г. М., 1844. С. 134; Забелин И. [Е.] Историческое описание Моск. ставропигиального Донского мон-ря. М., 18 932. С. 8−12; Димитрий (Туптало), свт. Творения. СПб., 1910. Кн. 5. С. 686−694; Переписная книга Моск. Благовещенского собора XVII в. по спискам Архива Оружейной палаты и Донского мон-ря // СбОДИ на 1873 г. М., 1873. С. 4−5.
Лит.: Иванчин-Писарев Н. Прогулка по древнему Коломенскому уезду. М., 1843. С. 142; Грабарь И. Э. Феофан Грек: Очерк из истории древнерус. живописи // Казанский музейный вестн. 1922. № 1. С. 3−20 (переизд.: Грабарь И. Э. О древнерус. искусстве. М., 1966); Антонова В. И. О Феофане Греке в Коломне, Переславле-Залесском и Серпухове // ГТГ: Мат-лы и исслед. М., 1958. Т. 2. С. 10−22; Хорошкевич А. Л. О месте Куликовской битвы // История СССР. 1980. № 4. С. 101−102; Гусева Э. К. Иконы «Донская» и «Владимирская» в копиях кон. XIV — нач. XV в. // ДРИ. М., 1984. [Вып.:] XIV—XV вв. С. 46−50; она же. К вопросу об иконографическом прототипе Богоматери Донской // 18 Междунар. конгресс византинистов: Резюме сообщ. М., 1991. Т. 1. С. 420−421; eadem. Our Lady of the Don: On the Question of an Iconographic Prototype // acts XVIIIth Intern. congr. of Byzantine Studies: Sel. Papers. Shepherdstown, 1996. Vol. 3. P. 103−108; она же. Об особенностях изображения икон Богоматери в акафистных композициях собора Рождества Богородицы Ферапонтова мон-ря // Древнерус. и поствизант. искусство: 2-я пол. XV — нач. XVI в. М., 2005. С. 277−278; Кочетков И. А. Является ли икона «Богоматерь Донская» памятником Куликовской битвы? // ДРИ. М., 1984. [Вып.:] XIV—XV вв. С. 36−45; Щенникова Л. А. История иконы «Богоматерь Донская» по данным письменных источников XV—XVI вв. // Сов. искусствознание'82. М., 1984. Вып. 2. С. 321−338; она же. Иконы в Благовещенском соборе Моск. Кремля: Деисусный и праздничный ряды иконостаса: Кат. М., 2004; она же. Творения прп. Андрея Рублёва и иконописцев великокняжеской Москвы. М., 2007. С. 219−223; Царский храм: Святыни Благовещенского собора в Кремле. М., 2003. Кат. № 1. С. 80−83; Стерлигова И. А. Драгоценный убор икон царского храма // Там же. С. 66−68; она же. Драгоценный убор трех кремлевских чудотворных икон Богоматери // Правосл. святыни Моск. Кремля в истории и культуре России. М., 2006. С. 163−164.
http://www.pravenc.ru/text/178 950.html
http://www.sedmitza.ru/text/779 515.html
