Дочь императора Исаака II в Галицко-Волынской Руси
1. В литературе значительное развитие приобрела версия византийского происхождения второй жены Романа Мстиславича. В свое время Н. А. Баумгартен высказал догадку, что будущую супругу Романа и мать его сыновей Даниила и Василька следует искать среди дочерей византийского императора Исаака II, рожденных от первого брака, т. е. еще до того, как он пришел к власти. Однако в дальнейшем историк отказался от этой идеи, видимо, не найдя среди дочерей Исаака подходящей кандидатуры.
2. О первом браке Исаака II известно очень мало. Неясными, в частности, остаются имя и происхождение его первой жены. Не вполне ясна также судьба некоторых из рожденных ею детей. Это объясняется тем, что первая жена Исаака умерла, по-видимому, еще до того, как он стал императором. До воцарения Исаака появились и дети, рожденные от первого брака, и поэтому их рождение не привлекало внимания официальных историографов.
Основные сведения о потомстве Исаака от первого брака находим у Никиты Хониата: Царь Исаак имел от этого брака трех детей — двух дочерей и одного сына. Старшую дочь он постриг в монахини, другую выдал замуж за сына Танкреда, короля Сицилии, сына же, Алексея, он готовил в наследники престола. Идентификация двух из троих названных в этом сообщении детей Исаака не вызывает затруднений. Это — его сын Алексей, будущий император Алексей IV, а также дочь Ирина, бывшая поочередно супругой сицилийского короля Роджера III и немецкого короля Филиппа IV Швабского.
Менее всего известно о старшей дочери Исаака от первого брака, отправленной отцом в монастырь. Она должна была появиться на свет, по-видимому, вскоре после того как Исаак вступил в свой первый брак, т. е. незадолго после 1175 г. В монастырь она была определена, по-видимому, еще в детстве.
3. Никита Хониат уточняет, что для своей старшей дочери Исаак выбрал не обычный и уже действующий женский монастырь, а создал какое-то новое и особенное монастырское учреждение. Монастырь был устроен в некой резиденции, именуемой «Иоанницким домом».
У нас есть основания полагать, что пребывание в монашестве старшей дочери Исаака II не было пожизненным. В мартирологе кафедрального собора г. Шпейера, являвшегося усыпальницей германских королей, где нашли свое упокоение Филипп Швабский и его жена Ирина (младшая дочь Исаака II от первого брака), среди греческих родственников последней значатся ее отец, мать, сестра и брат. Упомянутой в синодике сестрой королевы Ирины могла быть только ее родная сестра — старшая дочь Исаака, в детском возрасте отправленная им в монастырь. Однако, вопреки ожиданию, в церковном синодике она поминается без указания монашеского чина, т. е. как светское лицо.
4. В истории Византии известно немало случает, когда представители высшей аристократии и в том числе члены императорской фамилии в силу различных причин, главным образом политических, принимали монашество, а потом слагали его, возвращаясь к светской жизни, и даже вступали в брак. Особенно часто подобные послабления допускались в отношении женщин.
К примеру, первое пострижение императрицы Зои Карбонопсины, четвертой жены Льва VI Мудрого и матери Константина VII Багрянородного, состоявшееся в 914 г., впоследствии было отменено на том основании, что Зоя перед постригом (произошедшим во время поста) употребляла в пищу мясо. Нечто подобное происходило с дочерьми императора Константина VIII Зоей и Феодорой. Преемник Константина Роман III Аргир, опасаясь заговора и по настоянию Зои, отослал Феодору в монастырь и приказал постричь. Тем не менее, в 1042 г. во время восстания против Михаила V Калафата Феодора была доставлена в Константинополь и коронована. При этом ее сестру Зою Михаил V повелел сослать на Принцевы острова и также постричь. Это не помешало Зое не только возвратиться на престол, но и в третий раз (в возрасте 64 лет) выйти замуж за императора Константина IX Мономаха.
Подобная практика продолжалась и во второй половине ХII в., в том числе в правление Исаака II, когда она, судя по имеющимся данным, приобрела массовый характер. Согласно сообщению Никиты Хониата, константинопольский патриарх отменил монашество тех женщин высшего сословия, которых против воли заставил постричься император Андроник I Комнин. Упомянутым патриархом был Василий II Каматир, способствовавший воцарению Исаака, но затем впавший в немилость и лишенный патриаршества как раз в связи с его решением об отмене монашества для византийских аристократок — жертв тирании Андроника, что, разумеется, было лишь предлогом.
5. В нашем распоряжении также имеются некоторые данные, позволяющие пролить свет на происхождение первой жены Исаака II и, следовательно, детей от его первого брака. Она могла принадлежать к роду Палеологов и быть дочерью великого этериарха Георгия Палеолога Комнина Дуки. В собрании исторических документов библиотеки иерусалимских патриархов, опубликованном А. И. Попадопуло-Керамевсом, в одном из документов, который предположительно датируется 1191 г. сын Георгия Андроник назван «возлюбленным зятем» императора Исаака.
Новое возвышение Палеологов произошло в правление Алексея III. Его любимцем стал еще один сын уже упомянутого великого этериарха Георгия Алексей. Зимой 1199 г. по настоянию Алексея III он развелся со своей первой женой и женился на дочери императора Ирине. Из-за отсутствия у Алексея III наследника мужского пола Алексей Палеолог, пожалованный титулом деспота, должен был в будущем стать императором.
6. Таким образом, в правление Алексея III сложились весьма благоприятные условия для того, чтобы монашеский постриг старшей дочери Исаака II был отменен.
Отмена монашества для молодой девушки, которой к концу ХII в. должно было исполниться немногим более двадцати лет, разумеется, открывала перспективу замужества. Политическая заинтересованность Алексея III в укреплении союза с галицко-волынским князем Романом Мстиславичем также должна была повлиять на судьбу молодой византийской принцессы. Ее дальнейшие следы, нам кажется, нужно искать в Галицко-Волынской Руси.
7. В 9 км от современного польского города Хелма (древнерусский Холм), у села Столпье находится сравнительно хорошо сохранившаяся до нашего времени древняя каменная башня, достигающая в высоту ок. 20 м. В ходе обследования башни установлено, что в ее верхнем (пятом) ярусе была оборудована часовня, внутреннее помещение которой имело восьмигранную форму с несколькими нишами. Столпьевская башня может представлять собой главный архитектурный элемент пригородного монастыря, специально построенного для какой-то высокопоставленной особы неподалеку от новой столицы Галицко-Волынского княжества в Холме. Сооружения, подобные башне в Столпье, непосредственно восходят к приватным часовням, строившимся для членов семей высшей аристократии в средневековой Греции.
Исследование остатков облицовочной плитки и другой керамической продукции из Столпья также показали, что эти изделия по многим частным признакам относятся к русско-византийской культурной традиции ХII — ХIII вв. Тоже самое можно сказать и о найденных образцах керамической посуды, которые являются непосредственными репликами соответствующих византийских изделий.
Важно обратить внимание на некоторые особенности архитектурно-планировочной структуры Столпьевской башни. Все ее внешние и внутренние объемы были спланированы и рассчитаны на основе принятых в Византии единиц измерения — так называемых византийских локтя и стопы (фута), составлявших соответственно 48 и 32 см.
8. Анализ свидетельств письменных источников, относящихся к истории Столпья, показывает, что наиболее вероятным временем строительства башни может быть период между 1220 и 1246 — 1247 гг., наиболее вероятным инициатором строительства мог являться князь Даниил Романович, а сам возведенный объект мог быть предназначен для его матери «великой княгини Романовой». По свидетельству Галицко-Волынской летописи, ок. 1219 г. княгиня приняла монашество. Еще несколько десятилетий после этого она жила в монастыре, не прекращая, однако, своего участия в политической жизни.
9. В упомянутом выше синодике Шпейерского собора — древней (со времен Салической династии) усыпальнице германских королей, где похоронены Филипп Швабский и его жена Ирина, — неоднократно упомянуты греческие родственники последней.
Сразу после упоминания о королеве в той же записи шпейерского синодика следует пространный перечень пожертвованных ей собору ценностей. Затем помещаются упоминания о ее родителях, а также брате и сестре, в котором последняя фигурирует под именем Евфросиния.
10. Помещение в синодике вместе с упоминанием королевы Ирины имен ее греческих родственников, по всей видимости, произошло спустя несколько лет после смерти королевы, в 1214 г., и было связано с перезахоронением в Шпейерском соборе ее праха. О судьбе же ее старшей сестры Евфросинии в Шпейере ничего не знали, и она была включена в синодик, так сказать, авансом. По этой причине датой поминовения Евфросинии произвольно был выбран день памяти ее брата Мануила.
Точно также шпейерские каноники поступили и при установлении дня памяти отца Ирины-Марии василевса Исаака. По-видимому, в Германии не знали точного дня его кончины (который, кстати сказать, неизвестен и современным исследователям) Поэтому упоминание Исаака было помещено под одним днем с его супругой, матерью королевы Ирины. Ирина, несомненно, должна была помнить день смерти своей матери, умершей на ее глазах, т. е. в то время, когда юная византийская принцесса еще жила в родительской семье.
Все сказанное наводит на мысль, что список греческих родственников Ирины-Марии с указанием даты их смерти вносился в синодик Шпейерского собора уже после ее смерти на основании какого-то предварительного перечня, где могла быть указана только дата смерти матери, а против остальных имен оставлены пробелы для последующего заполнения.
11. Похоже, что какую-то связь со своей сестрой, германской королевой Ириной-Марией вплоть до самой ее смерти в 1208 г. поддерживала и «великая княгиня Романова». В Галицко-Волынской летописи имеется сообщение об убийстве короля Филиппа Швабского и связанных с ним обстоятельствах — причастности к убийству брата венгерской королевы Гертруды (жены Андрея II) герцога Экберта Андехского епископа Бамбергского.
Появление этого сообщения о столь далеких от Галича событиях, не упоминающихся более ни в одной русской летописи, на наш взгляд, могло быть связано с тем значением, которое придавала ему галицкая княжеская семья и, прежде всего, «великая княгиня Романова». Трагическая гибель германского короля, а вслед за ним и его супруги, а также выяснение лиц, к этому причастных, могли волновать тогда в Галиче, разве что близких родственников погибших. И такими родственниками были княгиня Евфросиния и ее дети.
12. Распространение имени Евфросиния как в Византии, так и на Руси очевидно было связано с культом Св. Евфросинии Александрийской (ум. в 470 г.). В ее честь монашеские имена получили дочь киевского князя Ростислава Рюриковича, дочь Михаила Всеволодовича Черниговского, ставшая Святой Евфросинией Суздальской, а также Св. Евфросиния Полоцкая.
13. Особое почитание Евфросинии Александрийской при императорском дворе и в кругу византийской знати было связано, очевидно, с историей императрицы Евфросинии, дочери Константина VI Слепого, ставшей женой Михаила II и мачехой императора Феофила.
В возрасте пяти лет Евфросиния была отправлена собственным отцом вместе с матерью и сестрой в женский монастырь на Принцевых островах, где все они приняли постриг. Таким способом император Константин избавился от своей первой семьи и чтобы женился вновь на своей давней любовнице, одной из придворных дам по имени Федота.
Через несколько десятилетий, проведенных в монашестве, в судьбе Евфросинии произошла неожиданная перемена. В 823 г. новый император Михаил II, недавно овдовевший, стремясь укрепить свое положение на троне родством с представительницей прежней императорской династии и тем самым как бы компенсировать свое собственное низкое происхождение, вернул Евфросинию из монастыря и сочетался с ней браком.
Пребывание Евфросинии в императорском дворце продолжалось несколько лет и закончилось вскоре после смерти ее супруга. Новый император Феофил, придя к власти, не замедлил вернуть свою мачеху к ее прежней монашеской жизни.
14. Похоже, что судьбу византийской монахини-императрицы Евфросинии, дочери Константина VI и жены Михаила II, спустя четыре столетия удивительным образом повторила дочь императора Исаака II, также носившая имя Евфросинии. Отданная своим отцом еще в детстве в монастырь, она через несколько лет была возвращена к светской жизни, чтобы стать женой галицко-волынского князя Романа Мстиславича, главного военного союзника нового императора Алексея III. Рано овдовев после гибели Романа, Евфросиния через несколько лет вновь вернулась к монашеской жизни.
