Духовная связь поколений в лирике Николая Рубцова

Доклад на VII Международных Ильинских научно-богословских чтениях (Екатеринбург, 27−28 апреля 2009 года)

Два чувства дивно близки нам —
В них обретает сердце пищу —
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
А.С. Пушкин.

Поэт, о котором пойдёт речь, заявил о себе в самом разгаре cоветской эпохи и популярным стал почти сразу же после гибели. Труден на Руси путь к признанию. Прощаясь на кладбище с покойным поэтом Николаем Рубцовым, писатель Виктор Петрович Астафьев сказал: «Человеческая жизнь у всех начинается одинаково, а кончается по-разному. И есть странная, горькая традиция в кончине многих больших русских поэтов, все великие певцы уходили из жизни рано и, как правило, не по своей воле…» [1].

На могиле Рубцова стоит мраморная плита с барельефом поэта. Внизу по мрамору бежит строчка из его стихов: «Россия, Русь! Храни себя, храни!», которая звучит словно последнее завещание Рубцова несчастной и бесконечно любимой стране.
Так написать мог только истинный поэт, живший болью своей эпохи, патриот земли родной в самом высоком смысле этого слова, потому что мысль «храни» перерастает здесь рамки личного.
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они —
Иных времен татары и монголы. [2]

Сохраняя любовь и память к своему изначальному: родимой деревеньке, городу, к речке детства, мы тем самым сохраняем любовь к Отчизне.
Николай Рубцов живёт в нашем мире, озаряет светом своего присутствия нашу жизнь, потому что и нам дорого то, о чём он так проникновенно написал. Рано осиротев, поэт запечатлел образ матери в самых проникновенных и щемящих душу строчках:
… Этот цветочек маленький
Как я любил и прятал!
Нежил его, — вот маменька
Будет подарку рада!

Кстати его, не кстати ли,
Вырастить все же смог…
Нес я за гробом матери
Аленький свой цветок. [3]

Мать — это словно вся прошлая жизнь, постепенно отдаляющаяся от человека, туманная память, золотая дымка… Это кровная связь, истончённая временем до состояния духовной, связь, ничего не требующая взамен. В стихотворении «Тихая моя родина» поэт описывает места вроде бы той самой Николы, где был детдом. «Купол церковной обители», «Вырыли люди канал» и «Школа моя деревянная» — это «вещи» Никольские. В какой-то другой школе Рубцов не учился. Но мать поэта, увы, похоронена в другом месте, не в Николе…

Стихотворение построено как диалог с жителями и диалог между человеком и родными местами. Диалог — редкое явление в лирике, но для Рубцова является характерной особенностью.

Первая строка предстаёт своего рода камертоном, определяющим значение всего произведения, задаёт тональность, мелодию. «Тихая моя Родина» откликнется неоднократно в стихотворении: «тихо ответили жители», «тихо проехал обоз», закрепится аллитерацией. Этой невозмутимой тишиной определяется элегический настрой, созданный в стихотворении. И тем ярче, тем неожиданней прозвучат в конце стихотворения строки о связи человека с чувствами других людей, с тем, что дорого и мило до боли:

С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь. [4]

Слово «связь» было для Рубцова роковым и любимым:
Не порвать мне мучительной связи
С долгой осенью нашей земли,
С деревцом у сырой коновязи,
С журавлями в холодной доли… [5]

Память детства постоянно возвращает поэта в родные места. Поэзия его неотделима от земли Вологодской. Она наполнила его стихи обжигающей душу любовью. В стихотворении «Далёкое» поэт вспоминает о самом дорогом — о родном доме. Обычный человек не увидит ничего примечательного в «запорошенном снегом бревенчатом низеньком доме». По всей нашей бескрайней Отчизне мы можем видеть множество подобных домиков, проходить мимо них, не испытывая при этом никаких чувств. Но в описании Рубцова эта картина из обыденной превращается в загадочную, таинственную, удивительно красивую: «В морозном тумане мерцая, таинственно звёзды дрожат». Для Рубцова не главное бедность и неказистость жилья, он воспевает звёзды, которые освещали его дом. В памяти поэта это место навсегда остаётся самым красивым из всех виденных им. И где бы ни находился лирический герой стихотворения, закрывая глаза, он будет представлять только одно:

А вьюга по сумрачным рекам,
По дебрям гуляет кругом,
И весь запорошенный снегом
Стоит у околицы дом… [6]
Детство, юность, первая любовь. Эти понятия неотделимы. Памятью любви наполнено одно из самых музыкальных стихотворений Н. Рубцова «В минуты музыки печальной». Это красивое, грустное стихотворение. Мы видим в нём ту самую задумчивую, первозданную красоту русского севера, которая так была близка самому Рубцову. Зимний пейзаж ещё больше усиливает мотив печали, успокоения, прощания. Об этом говорит метафора «среди погаснувших полей». После расставания с любимой в душе поэта тоже погасла лампада веры, любовь уже не освещает его жизнь: «И путь без солнца, путь без веры гонимых снегом журавлей». Журавли издавна символизировали души людей, несущиеся в небо. Возможно, здесь журавлём является сам поэт, его альтер — эго, которое стремится к небу, свободе. Поэт пишет о призрачности своей любви, иллюзорности этого зимнего мира. И только со звуками музыки былая иллюзорность сменяется приятием, явственностью воспоминаний. О прошедшей любви печалится не только автор, ведь даже скрипки не просто играют, а «перекликаясь, плачут». Таким образом, создается удивительная, завораживающая своей красотой картина былых воспоминаний и чувств, когда не надо ни о чём говорить, за нас всё скажет музыка. «Оттого, что — молчи! — так никто уж не выразит их…».

Поиски живой человеческой связи с природой, с историей, с любовью и добром в их широком, издревле национальном смысле слова явились основой стихотворений о Родине, об её истории — и ещё шире — о понимании русской судьбы. В стихотворении «Видения на холме» Николай Рубцов упоминает о таком атрибуте русской старины, как погост: «лес крестов в окрестностях России». После распространения христианства слово это стало обозначать деревню с церковью и кладбищем при ней. Потом так стали называть исключительно кладбище. Погост же сейчас символизирует ту историческую память, которая подсознательно живёт в каждом из нас, память предков, которые полегли за родную землю.

В стихотворении «Над вечным покоем» кладбище предстаёт «смертным и святым». Поэт благоговейно относится к памяти умерших, как к части истории родного края и больше — истории Родины. На кладбище поэт ощущает близость прежних лет, чувствует ту старину, которую он любит «за все её страдания и битвы».
И эту грусть, и святость прежних лет
Я так люблю во мгле родного края,
Что я хотел упасть и умереть
И обнимать ромашки, умирая… [8]

И опять же мы видим здесь самую «жгучую» связь с родными местами, когда поэт не может даже после смерти представить себя вне этой земли, хочет соединиться навсегда с ней.

Когда ж почую близость похорон,
Приду сюда, где белые ромашки,
Где каждый смертный
свято погребен
В такой же белой горестной рубашке… [9]

Потребовалось время, чтобы по-настоящему осознать, кого мы потеряли в лице Николая Рубцова. Сейчас суммарный тираж книг поэта более четырёх миллионов, песен на его стихи написано чуть ли не больше, чем самих стихов. «Что имеем, не храним, потерявши — плачем…» — вечная горькая русская истина, которая больно бьёт по струнам нашей памяти.
Лаврова Светлана Николаевна, преподаватель средней школы

Примечания:

1 — Н. Коняев «Путник на краю поля» Последняя осень, Москва, изд. «Эксмо-пресс», 1999 год, с. 8.
2 — Сборник Н. Рубцова «Подорожники» изд. «Молодая гвардия» 1975 г., стр. 25.
3 — Сборник Н. Рубцова «Подорожники» изд. «Молодая гвардия» 1975 г., стр. 213.
4 — Сборник Н. Рубцова «Подорожники» изд. «Молодая гвардия» 1975 г., стр. 70.
5 — Там же, стр. 82.
6 — Сборник «Последняя осень», Москва, изд. «Эксмо-пресс» 1999 г., стр. 344.
7 — Сборник Н. Рубцова «Подорожники» изд. «Молодая гвардия» 1975 г., стр. 58.
8 — Там же, стр. 58.