Сербия в сердце

Когда смута и хаос и шум страстей вокруг и злоба одолевает чувства на все внешнее в мiре, невольно обращаешься от усталости к своей сердцевине и смотришь, вглядываешься: что там: вера, отец и мать, Родина, любимые друзья и единомышленники, и еще — Сербия. Опять и опять это сказочное слово трогаешь в глубине своей души и думаешь: почему так? Далекая страна, отдаленные события и люди, а как будто рядом, в твоем дому, за твоим столом в общей трапезе, где простой хлеб, вино, вода, рыба, сыр и молоко.

Мои друзья собрались в последнее воскресенье ноября, чтобы высказать прилюдно свою верность и любовь к братьям-сербам. Сейчас их бомбят, сейчас в них стреляют, хотят убить. Митинг тогда превратился в строгое молитвенное стояние у бастиона международной масонщины — МИДа на Смоленской площади. И молитва очередной раз выстояла, показала вечное преимущество живой жизни перед лицем самодовольного смердящего трупа, именуемого сейчас внешней политикой «Российской Федерации». Мне вспомнился девяносто первый год — распад великого государства в Августе сатанистами был ознаменован осенней кровавой жертвой в Вуковаре.

Наше братство Святого Благоверного Царя-Мученика Николая, узнав о подвиге Вуковарских сербов, посчитало своим долгом донести отблеск света сего подвига до своих сограждан. Наших сил было мало: несколько фотографий и скупые слова правды. Почти год у часовни во имя Державной Божией Матери мои соратники и друзья стояли с транспарантом, посвященным подвигу сербов во Второй Мiровой войне и их новому подвигу в Вуковаре. Героями Вуковара, по воле Божией, оказались слабые младенцы — сорок отроков и отроковиц, насельников детского сада. Их истерзанные тела сербские воины-освободители обрели осенью 1991 года. Фотография двух распятых младенцев потрясала прихожан, молитвенников у Державной Божией Матери, что рядом с Храмом Христа Спасителя. Они не спрашивали: «За что их так?» Они, скорбные граждане распятой Руси, знали, что так бывает только за Православие.
Ноябрь 1994 г.

О сердце

И вот уже зима. Она еще только наступает, но мы все такие же, пьяненькие и неразумные. Опять иду со своей женой, и метель навстречу с Севера на Юг метет в лицо, а Россия все та же, не унялась в своей смутной стихии. И нас как бы нет, потому что нас почти и не было. Но у Бога даже крыло мухи имеет свой вес и значение. Поэтому мы терпеливо ждем и в меру или не в меру выпиваем — гордые и смиренные.

И все происходит в сердце. И нигде больше. В сердце и только в нем. Там зло и пакость, и предательство и подлость, там любовь, любовь и надежда. И даже вера малая, как пылинка, но чувствуешь ее через плоть, через кипение крови. Вот она, твоя малая вера, а там еще в этой вере и любовь, и надежда, и Родина.
1 декабря 1994 года.
Из сборника «Слушая сверчка»