«Для историка нет готовых рецептов»

К 10-летию Сретенской духовной школы. Беседа с профессором О.Ю. Васильевой

— У меня три института за плечами. По первому образованию я дирижер-хоровик: окончила дирижерско-хоровое отделение Московского государственного института культуры, который сейчас называется Московским университетом искусств. Второе мое образование — историческое. А два года назад я окончила Дипломатическую академию по специальности «Международные отношения». Понятно, что мои студенческие воспоминания связаны с моим первым вузом, потому что все мы были молоды, дружны. И отношения мы поддерживаем по сей день. Жили мы очень интересно, в том смысле, что были любознательны, интересовались самиздатовской литературой, пытались попасть на те театральные постановки, на которые было трудно попасть. Я вспоминаю, например, спектакль театра на Таганке «Мастер и Маргарита»: мы с друзьями прошли на генеральную репетицию через трубу. Студенческие годы для любого человека — самое лучшее время его жизни.

Если говорить о вере… Я из семьи верующих людей. У меня верующие бабушки. В раннем детстве меня воспитывала мамина мама. Бабушка пела на клиросе, и она крестила меня в далеком 1960-м году, когда любая информация о крещении, венчании, отпевании подавалась в исполком. Тем не менее, мой папа, занимавший определенное положение, пошел на то, чтобы его дети были крещены. И у меня даже есть справка о крещении, которой я очень горжусь. Она была выдана ныне покойным протоиереем, настоятелем храма в южном городе Георгиевске, который находится в Ставропольском крае, недалеко от Пятигорска.

— Почему вы стали заниматься историей?

— Я очень рано окончила школу — в четырнадцать с половиной лет, почему и поступила на музыкальное отделение. Я не знала, чего я хочу. И после окончания первого института я поняла, что меня очень интересуют проблемы нашего прошлого, проблемы настоящего, проблемы будущего. И еще: несмотря на то, что мой отец всю жизнь занимается математикой, он привил нам — мне и моей сестре — любовь к истории, к литературе. И сейчас в очень почтенном возрасте (в июле ему будет 78 лет) он пишет книгу о первых христианах Рима. О ней он мечтал всю жизнь. Поэтому заниматься историей для меня было вполне естественным делом. По складу ума я все-таки гуманитарий.

— Кто были ваши учителя? И почему вы занялись именно исследовательской работой?

— Я поступила в 1986 году в аспирантуру Института истории СССР Академии наук. Это заведение особого типа: его сотрудники ходят на работу лишь по присутственным дням — два раза в неделю, а остальное время занимаются научной деятельностью. Поначалу мне очень хотелось заниматься темой голода 1933 года и писать работу под руководством ныне покойного Виктора Петровича Данилова. Но в его отделе не было квоты на очного аспиранта. Зато ее имел мой будущий руководитель Георгий Александрович Куманев, работающий в Центре истории Великой Отечественной войны. И начались разговоры между мной, Виктором Петровичем, Георгием Александровичем. Им обоим нужна аспирантка, а я совершенно не хотела заниматься историей войны. Большую роль тогда сыграла моя семья. Отец мне подсказал такой ход: нужно предложить тему, которую ученый совет заведомо не утвердит. Это даст возможность заниматься проблематикой голода. Мы долго думали и пришли к выводу, что в истории Великой Отечественной войны многие темы раскрыты, кроме темы Церкви в годы войны. Ее-то я и предложила. Было самое начало перестройки, но все-таки ученый совет ее утвердил. И я в 1990-м защитила кандидатскую диссертацию «Патриотическая деятельность Церкви в годы Великой Отечественной войны», которая стала первой работой в стране, освещающей место Церкви в Отечественной войне 1941−1945 годов, первой, посвященной церковной проблематике. Я преклоняюсь перед всеми, с кем столкнула меня жизнь, перед Георгием Александровичем Куманевым, Виктором Петровичем Даниловым, Ярославом Николаевичем Щаповым — в его центре я стала работать и позже руководила этим центром. В Академии наук я встретилась с людьми, которые заслуживают глубочайшего уважения и любви; это люди удивительной чуткости души, интеллигенты. Я считаю, что 19 лет в институте были одними из самых счастливых в моей жизни. Хотя до этого я почти двенадцать лет работала в школе и тоже очень ценю данный биографический отрезок, так как учительский труд чрезвычайно ответствен.

— Менялись ли со временем ваши взгляды на те или иные исторические факты, жизненные ситуации?

— Менялись, конечно, поскольку они меняются в зависимости от того опыта, внутреннего, прежде всего, который ты приобретаешь со временем. Вот я почти двенадцать лет беспрерывно работала в архивах. Это как бы поглощение, узнавание, впитывание в себя; позже начинается постепенное осмысление. Со временем я научилась понимать учителей знаменитой школы анналов, которые говорили своим юным ученикам: если вы не можете объяснить и проанализировать какое-то явление, если оно кажется вам необыкновенным, способным взорвать ситуацию, лучше абстрагироваться от него, подождать, пока не созреет правильное решение. Считаю, что для историка нет готовых рецептов, потому что каждый историк проходит свой путь. И этот путь связан, как и в любой профессии, прежде всего, с профессионализмом и с опытом — чисто человеческим, духовным, внутренним. Я часто вспоминаю свой очень давний разговор с профессором Ливерием Вороновым. Этот мудрейший человек сказал мне: «Нужно все-таки голову держать в холоде и помнить о мудрости». Тогда я его не очень поняла. А теперь поняла, почти поняла…

— Ольга Юрьевна, расскажите немного о своих научных работах.

— Я занимаюсь историей Церкви ХХ века. У меня восемь монографий. Но самой ценной для меня является все же кандидатская диссертация. Вообще я люблю то, чем занимаюсь. Хотя с возрастом многие суждения и выводы стала оценивать очень критично.

— Что в ваших научно-исследовательских планах?

— Я очень хочу написать книгу о митрополите Никодиме (Ротове). Некоторые вопросы я осветила в монографии о II Ватиканском Соборе, но полной картины тогда не получилось.

— Расскажите о вашем знакомстве с архимандритом Тихоном.

— Наше знакомство с отцом Тихоном, ректором Сретенской духовной семинарии, состоялось в 2001 году, в Сентендре (Венгрия), на конференции по наиболее сложным вопросам церковной истории, которую решил провести Архиерейский Собор Русской Зарубежной Церкви. Безусловно, для меня эта встреча очень важна, поскольку в отце Тихоне я увидела многое из того, что хотелось увидеть в русском священстве. Тогда отец Тихон предложил мне прочитать в руководимой им духовной школе курс по истории Русской Церкви XX века.

— Что вы можете сказать о семинарии, о ее воспитанниках, о коллегах?

— Знаете, все преподаватели вызывают у меня исключительно уважение и восхищение, так как это люди, которые все отдают семинаристам. Они живут жизнью семинарии. Что касается учащихся, они должны научиться ценить те великолепные условия, которые им предоставлены для образования. Я, конечно, не сторонница бурсы, но иногда задумываюсь о необходимости «неких ограничений» для семинаристов-сретенцев, чтобы они смогли сравнить свое учебное заведение с другими.

— Как, по-вашему, необходимо преподавать историю в настоящее время?

— Я считаю, что каждый историк должен стараться передать знания объективно. Да, есть ученые с консервативными, есть с либеральными взглядами. Но все равно хочется, чтобы субъективность не «выпячивалась» в преподавании истории. При этом в абсолютно объективную историю я не верю. Ведь каждый документ, каждая оценка событий проходит через человека. И еще: мое глубочайшее убеждение: ничего из нашего прошлого не должно быть убрано. Я считаю, что мы допустили почти непоправимые ошибки, когда в 1990-е годы выкорчевывали такие понятия, как патриотизм, любовь к Отечеству, героизм. Сейчас мы уже пожинаем горькие плоды: молодые люди с большим трудом понимают, что каждый трагический эпизод в жизни страны должен вызывать отклик.

— Расскажите подробнее о дипломных работах сретенцев, которые были посвящены истории Русской Церкви XX века.

— Прежде всего, назову дипломную работу Сергея Архипова, посвященную служению Патриарха Пимена. Вспоминаю исследование отца Александра (Колногорова), хотя он не был моим дипломником. Вообще мне нравится, что те дипломники, которые работают у меня, как-то поневоле втягиваются в архивную работу. И она им нравится.

— Как у вас проходит экзамен? Приходилось ли вам сталкиваться с неординарными ситуациями во время их проведения?

— Я могу экзамен проводить как угодно, и студенты это знают. Могу разрешить готовить супершпаргалки, по которым и ставлю оценки. Убеждена: составление супершпаргалок — колоссальная, кропотливая работа, в ходе которой человек запоминает материал. Так в свое время работала и я, поскольку историкам приходится очень много запоминать. А анекдотичные ситуации бывают на каждом курсе. Знаете, я сталкиваюсь с тем, что даже великовозрастные слушатели Российской академии государственной службы могут придумать на экзамене все что угодно.

— Проректором Сретенской духовной школы долгое время был отец Амвросий (Ермаков) — ныне епископ Гатчинский. Расскажите о нем.

— Я с большим чувством вспоминаю о епископе Амвросии, я встречалась с ним уже тогда, когда он стал ректором Санкт-Петербургских духовных школ. Считаю, что владыка — человек, который сам любит учиться и очень уважает людей, которые могут научить студентов. И он очень строгий, требовательный, замечательный администратор. Кроме этого, меня всегда поражал его музыкальный талант.

— Ольга Юрьевна, что вы можете пожелать студентам в связи с юбилеем их духовной школы?

— Я желаю, чтобы воспитанники Сретенской духовной семинарии стали хорошими священниками. Это, конечно, главное. Хочется, чтобы они занимались самообразованием, потому что сейчас нужно разговаривать с паствой на понятном языке и разбираться в ситуациях, складывающихся в стране и мире. Пусть наши студенты будут счастливы и пусть никогда не забывают свою семинарию!

Беседовал Владислав Павлушенко, студент 4-го курса СДС

http://www.pravoslavie.ru/sm/30 696.htm